Перемена в лице участников обязательства

 

§ 13. Участники обязательства или принадлежать к нему от самого его начала, или присоединяются впоследствии, при чем прежниe участники выбывают, так что происходить перемена в лицах, участвующих в обязательстве, или прежние участники остаются, но присоединяются еще другие. Чаще при вступлении в обязательство новых участников, прежние выбывают, так что новые заступают их место. И вот нам следует рассмотреть юридические отношения, возникающие при перемене в лиц участников обязательства. Эта перемена представляется, например, при переходе обязательства от одного лица к другому по праву наследования: как скоро участник обязательства имущественного характера умирает, за него вступает наследник. Но участие в обязательстве может перейти и независимо от права наследования; дание, говоря о перемене в лиц участников обязательства, мы собственно не имеем в виду тех случаев, когда эта перемена происходить по праву наследования. Далее, мы не имеем в виду тех случаев, когда от одного лица к другому переходить не участие в обязательстве, а когда другое лицо получает только выгоды, соединяющиеся с обязательством: с юридической точки зрения это не одно и то же, потому что, если участник обязательства предоставляет только выгоды его стороннему лицу, то все-таки сам он остается участником обязательства, а это лицо не делается участником. И точно также, мы не рассматриваем здесь тех случаев, когда одно обязательство заменяется другим, потому что тогда тоже не происходить, собственно, перемены в лицах. Например, А должен В по векселю и, с согласия В, поручает С выдать В новый вексель, взамен прежнего: здесь С не заменяет прежнего должника, а является участником нового обязательства. О перемене в лиц. участника обязательства можно говорить только тогда, когда обязательство остается то же,, но на место прежнего участника (хотя бы и отчасти только) становится другое лицо. Перемена эта может произойти независимо от роли, какая принадлежит в обязательстве участнику, так что перемена в лиц участника обязательства может последовать как на стороне верителя, так и на стороне должника. Рассмотрим ее в том и другом случае.

Перемена в лиц участника на стороне, верителя представляется уступкою права по обязательству: оно переходить от верителя к другому лицу. Прежде всего переход права по обязательству вызывает следующие соображения: а) действие лица, составляющее предмет обязательства, есть нечто близко связанное с его личностью, и отнюдь нельзя сказать, чтобы для лица было все равно, по отношении к кому бы ни совершить это действиe. Так, если, например, лицо А обязывается по отношению к лицу В, то еще нельзя думать, что лицо А готово обязаться и по отношении к лицу С, а быть может А ни за какие блага в мире не согласится быть обязанным по отношении к С. И эконо-мические интересы, и нравственные соображения, дание иногда соображения приличия берутся в расчет при выборе лица, по отношению к которому другое лицо принимает на себя обязательство. Например, экономические обстоятельства лица затруднительны: ему, конечно, несравненно тягостные быть обязанным по отношению к такому лицу, которое само может разориться от неисправного исполнения обязательства, нениели по отношению к другому лицу, для которого исправное исполнение обязательства не столь необходимо и которое может, пожалуй, и отсрочить платеж, или разложить его на разные сроки. Или, например, одно лицо, в качестве нанимателя, осуществляет право на чужое действие грубо, сурово, тогда как другое лицо осуществляет его мягко, снисходительно. Или, например, иногда человек высокого общественного положения находить предосудительным для себя быть обязанным по отношению к простолюдину, тогда как не находить предосудительным быть обязанным по отношению к равному себе. Все это ведет нас к тому заключению, что для лица обязанного весьма важно, кому принадлежит право на его действие, и поэтому право по обязательству не должно быть передаваемо от верителя другому лицу. И вот почему между прочим римское право, действительно, только по исключению допускало, передачу права по обязательству другому лицу, так что не один формализм римского права требовал непосредственного участия в заключении обязательства, но и существо самого дела. б) Но с другой стороны представляется, что право на чужое действие имеет характере имущества, так что отношения по обязательствам примыкают к сфере имущественных отношений; отношения же эти требуют наибольшей' свободы, и каждое ограничение ее без нужды, неблагоприятно отражается на экономическом положении общества. Так, почти вея торговля движется кредитоме: кредитные знаки, векселя заменяют деньги - ими производятся платении точно так же, как наличными деньгами; но, конечно, платении векселями предполагают возможность передачи права по обязательству, так что без этого условия кредит не может развиться, а без него не может процветать и торговля. Например, А доставил В партию товара и получил от него вексель: если А вправе передать этот вексель другому лицу, то он может купить партию другого товара и заплатить за него векселем; в противном же случае сделка не состоится и А не может сделать на свой капитал (находящийся пока в долгу) никакого оборота, прежде чем получить его чистыми деньгами от В. Поэтому желательно, чтобы передача права по обязательству была признаваема возможною. Нание законодательство оба эти соображения согласует таким образом, что делает различие между действиями, смотря по тому, менее или более связываются они с личностью должника, менее или более одинаково для него, по отношению к какому бы лицу ни совершить действие: на этом основании наше законодательство по одним обязательствам допускает передачу права другому лицу, тогда как по другим допускает ее не иначе, как только с согласия должника. К обязательствам первого рода, главным образом, относятся такие, которых предмет составляет платеж денег: это действие таково, что оно нисколько не давит личности должника: существенно тут только производство платежа и нисколько не существенно, кто и кому его производите. И вот законодательство постановляет, что векселя, заемные письма, все акты обязательств, которых предмет - производство денежного платежа, могут быть передаваемы от верителя другому лицу независимо от воли должника *(917). Но если, например, дело идет об оказании личной услуги, или хотя и о производстве денежного платежа, но обстановка платежа сколько-нибудь касается лица платящего, например, заем обеспечен залогом имущества, то передача права по обязательству возможна только при согласии на то должника *(918). Во всяком случае, однако же, возможность передачи права по обязательству должно признать за норму, а невозможность ее за исключение, которое должно находить себе оправдание в законе.

Передача права по обязательству от верителя другому лицу происходит или по соглашение между ними, на основании договора, или независимо от соглашения. Так, по духовному завещанию лицо может быть обязано передачею права по обязательству другому лицу, так что передача будет только исполнением обязательства, возникшего из духовного завещания *(919). Например, составляется духовное завещание, по которому лицо А назначается наследником и с тем вместе обязывается какую-либо долговую претензии наследодателя, например, заемное письмо, по которому он вправь получить от Х 1000 рублей, передать лицу В; как скоро А вступает в наследство, для него существует обязательство передать это заемное письмо лицу В, независимо еще от какого-либо особого с ним соглашения. Или иногда передача права по обязательству совершается непосредственно на основании закона. Например, производится взыскание с какого-либо лица, как должника по обязательству, и оказывается, что у лица этого нет имущества, достаточного на покрыть долга, а между тем есть акт долгового обязательства, по которому лицо имеет право на получение платежа от стороннего лица: это право переходить к верителю должника, независимо от его согласия, непосредственно по определению закона *(920). Чаще всего, однако же, передача права по обязательству происходит по соглашение о том между верителем и сторонним лицом, приобретающим право, так что чаще всего основанием перехода права по обязательству служит сделка между этими лицами. На юридическом. язык запада эта сделка называется обыкновенно цессиею права (cessio, cession). Порусски можно назвать ее сделкою об уступке права или просто уступкою права. Так как в большой части случаев она представляется возмездною, и так как право по обязательству сколько-нибудь значительному обыкновенно воплощается в письменном акте, а этот акт с переходом права также переходить в руки нового приобретателя, то сделку об уступке права по обязательству легко свести к купле-продание акта, сделку о прав представлять как бы сделкою об акт. И вот, действительно, у нас нередко говорится о продание и покупке векселя, заемного письма. Но не должно упускать из виду, что купля-продажа есть сделка о переходе права собственности по вещи, при уступке же права по обязательству хотя и переходить право собственности по акту, но это право тут нечто второстепенное или дание третьестепенное, так что не в собственном, а только в переносном смысл говорится о покупке и продании права, в юридическом же смысл можно говорить только о передаче, уступке права. Поэтому и определения законодательства о купле-продание не применяются безусловно к уступке права по обязательству, ибо они имеют в виду переход права собственности по вещи, а не переход права на чужое действиe.

При уступке права представляются три лица: а) лицо, передающее право по обязательству другому лицу,- цедент, b) лицо, которому передается право,цессионарий и с) лицо, действие которого составляет объект передаваемого права - должник. Рассмотрим юридические отношения, возникающие между ними по уступке права.

1) Юридические отношения между цедентом и цессионарием определяются сущностью передачи права и содержанием соглашений, состоявшегося между ними *(921). Цедент уступает свое место в обязательстве цессионарию и за то получает от него то или другое вознаграждение, или не получает, получает в то или другое время, словом так, как это определено соглашением, состоявшимея между участниками сделки об уступке права. Если цедент, вопреки соглашению, не передает права цессионарию, то тем нарушает, конечно, его право по сделке и подлежит за то ответственности, но право по обязательству тем не менее остается за ним. Однако же, мы имеем в виду собственно те случаи, когда передача права совершается: наша речь об отношениях цедента к ueccиoнapию, a они предполагают уже совершившуюся передачу. Цедент передает право цессюнарию в том виде, в каком оно существует для него в момент уступки, независимо от того, в том же или в другом виде возникло это право. Но цедент может пользоваться по отношению к уступаемому праву и какимилибо личными льготами, т.е. такими льготами, которые не связаны с правом, а именно связаны с личностью цедента: он, разумеется, не переходят к цессюнарию. Наоборот, и лицо, приобретающее право уступкою, может пользоваться какими-либо личными льготами: лицо не может пользоваться ими по отношению к праву, приобретенному уступкою. Другое дело, если и цедент пользуется теми же льготами: тогда положение лица обязанного, равно как и сторонних лиц, от перехода права не остановится хуже, и цессюнарий может осуществить это право в сопровождены того исключительного положения, какое ему присвоено. Допустим, например, что право переходить от частного лица к казне и казна по отношению к данному праву пользуется какими-либо преимуществами: все-таки казна не может ими воспользоваться, ибо они обратятся в тягость лицу обязанному или его кредиторам. Или, например, право переходить от казны к частному лицу: оно не может воспользоваться теми льготами, какие предоставлены казне. Другое дело, если, например, право переходить от одного казенного ведомства к другому или от казны к ведолетву богоугодных заведений или церкви: льготы обоих этих лиц одинаковы, и право осуществляется сообразно принадлежащим им преимуществам. По уступке права цедент перестает быть его субъектом, так что он уже. не может осуществить права и должник не исполняет своего обязательства по отношению к цеденту, а исполняет его по отношению к цессионарию. Но цедент и по уступке права не перестает быть ответственным лицом за его действи- тельность, так что, если обязательство, право по которому передано, оказывается недействительным, то цессионарии вправь требовать от цедента вознаграждения на том основаннии, что цедент не исполнил своего обязательства по сделке об уступке права, не передал ему права: то, что передано, недействительно. Однако же, только за действительность переданного права и отвечает цедент; он не отвечает за осуществление права, за исправность, состоятельность должника. Технически это выражается так: цедент отвечаете цессионарию за истинность, подлинность обязательства (veritas), но не отвечает за его прочность, добротность (bonitas), или, как говорили римские юристы, цедент отвечает за nomen verum, но не за nomen bonum. Только по особому соглашению между участниками сделки об уступке права может лежать на цеденте ответственность и за добротность обязательства. И тогда, разумеется, при неисправности должника цессионарии может обратиться за удовлетворением к цеденту, имеете регресс к цеденту, как говорится (т.е. идет к нему обратно). Но, наоборот, по особому соглашение между участниками сделки может быть также сложена с цедента ответственность и за действительность передаваемого права по обязательству. (Нание законодательство упоминает о двух случаях ответственности цедента; в одном он отвечает за veritas nominis, в другом - за bonitas nominis, а именно: 1) если заимодавец уступить заемное письмо, скрыв от цессионария, что по особому акту должнику дана отсрочка или что бессрочное обязательство обращено в срочное, то цессионарий имеете право регресса к заимодавцу *(922) и 2) если векселедержатель при передаче векселя не сделаете в надписи оговорку <без оборота на меня>, то он является ответственным в случае неплатежа по векселю *(923).

2) Юридические отношения между цессионарием и должником в сущности заключаются в том, что цессионарий, вступая на место цедента, получает право на действие должника, то право, которое до уступки его принадлежало цеденту. Разумеется, в тех случаях, в которых необходимо согласие должника на уступку права по обязательству, без этого согласия право для цессионария не приобретается, но тогда оно не прекращается для цедента, так что, если должник устранить требование цессионария, ссылаясь на отсутствие своего согласия и признавая поэтому уступку недействительною, то, все-таки, он не может устранить требование самого цедента. Но в тех случаях, когда нет надобности в согласии должника на уступку права по обязательству, или когда уступка эта произошла с согласия должника, тогда, конечно, нет для него основания устранить требование цессионария и он обязан исполнить в отношении к нему то самое действие, исполнением которого до уступки права по обязательству обязан был в отношении к цеденту. Довольно известен римский закон (lex Anastasiana), по которому цессионарий, приобретающий право за меньший эквивалент сравнительно с обязательством должника, вправе требовать от него только того, что сам заплатил за уступленное ему право. Но римский закон пригоден для несовершенного экономического быта, в котором уступка права по обязательству встречается не как обычный коммерческий оборот, а как явление более или менее исключительное, для быта, в котором приобретение права по обязательству возмездною сделкою сотавляет вид растовщичества. Например, лицо А имеет право на получение денег от В, но не может получить их, а между тем крайне нуждается в деньгах, и вот соглашается уступить свое право С за малый эквивалент, а С получает впоследствии удовлетворение сполна: римское право осуждает такого рода уступку. Но в современном быту уступка права по обязательству составляет явление нормальное - безпрестанно переходят права от одного лица к другому,- и не крайность есть обычное основание уступки права, а потребность в обороте капитала составляет ее основание. Известно, что обязательство, по которому лицу принадлежит право на получение денег, может быть передано независимо от воли лица обязанного; известно также, что обязательство обыкновенно выражается в каком-либо знаке, акте, по которому веритель является собственником. Так, если допустить, что лицо обязанное беспрепятственно может произвести платеж любому предъявителю акта, свидетельствующего об обязательстве, и если предположить, что должник в состоянии произвести платеж, когда следуете, что довеpиe к его состоятельности довольно распространено в обществе, то понятно, что уступка права на получение денег может заменить собою передачу самих денег, которые следует получить с должника, так что право на требование действия сливается с предметом самого действия, подобно тому, как право собственности совпадает с вещью, по которой оно существуете.

Действительно, в настоящее время пре-тензия на получение денег сама имеет значение денег: векселя, например, в торговом быту имеют тоже значение, что деньги - ими производятся платении, делаются расчеты. И если бы установить такое ограничение, что лицо, приобретающее претензию уступкою, вправе требовать от должника только того, что им заплачено, то это стеснило бы движение претензии. Но чем менее свободы в движение права по обязательству, тем менее, конечно, желающих npиобрести его и тем тяжелее положение тех, которые желают уступить свое право, тем потеря их при уступке значительнее. Самая разность между ценностью претензии и платежом за нее цеденту со стороны цессионария, разность, называемая учетом или дисконтом, не составляет какой-либо несправедливой прибыли для цессионария, а есть справедливое вознаграждено за преждевременное удовлетворено по обязательству и определяется современным положением экономического быта. Поэтому-то законодательству нашему совершенно чуждо ограничение при уступке права по обязательству, установленное римским правом, и должник обязан совершить в отношении к цессионарию сполна то действие, которым обязан цеденту. Тем не менее, однако, юридически отношения между цессионарием и должником могут быть и не вполне таковы каковы они были между должником и цедентом, именно: цессионарию могут быть против поставлены известные возражения, который со стороны должника не имели бы никакой силы в отношении к цеденту, или со стороны цедента в отношении к должнику, тогда как возражения эти, не изменяя значения самого права уступленного, со стороны должника имеют силу в отношении к цессионаpию, или со стороны цессионария в отношени к должнику. Например, должник является с своей стороны верителем цессионария, тогда как он не был верителем цедента: если цессионарий потребует платежа по обязательству, приобретенному им уступкою, то должник может отозваться, что долг его уравновешивается долгом цессионария и потому он не обязан платить, тогда как должник не мог бы сделать такого возражения цеденту, который не состоит ему должным. Или, например, веритель по другому обязательству сам является лицом обязанным по отношению к своему должнику, но передает свою претензию стороннему лицу: должник, который мог бы возразить цеденту, что тот сам ему должен, не вправе возразить этого цессионарию, который не состоит ему должным.

3) Юридические отношения между цедентом и должником. До передачи права по обязательству отношения между ними определяются существом обязательства; по уступке же права они, собственно, прекращаются: на место цедента вступает цессионарий, а цедент выбывает из обязательства, так что ни он уже не вправе требовать совершения действия от должника, ни должник, удовлетворяя цедента, тем не освобождается от обязательства. Но если при уступке права по обязательству особым соглашением между цедентом и цессионарием последнему предоставлено, в случае неисполнения обязательства со стороны должника, обратиться за удовлетворением к цеденту, тогда по удовлетворению цессионария со стороны цедента юридически отношения по обязательству между ним и должником восстановляются *(924). Но между ними возможны и отношения иного рода: сама уступка права по обязательству может составлять нарушение права должника со стороны цедента. Например, веритель обязался не передавать своего права по обязательству стороннему лицу, а между тем право таково, что может быть передано без согласия должника, и веритель, пользуясь этим, передает право другому лицу; он нарушает тем права должника, и из этого нарушения возникают между цедентом и должником особые юридические отношения - цедент становится обязанным вознаградить должника за понесенные им убытки или заплатить ему пеню, если обоюдным соглашением между верителем и должником она определена была за самовольную уступку права. Понятно, что для должника может быть интерес в том, чтобы веритель не уступал своего права стороннему лицу, например, чтобы оно не перешло в руки лица более влиятельного, которое может настоять на более строгом исполнении обязательства. Иногда само законодательство устраняет уступку права лицу более влиятельному. Так, например, постановляло римское право, разумея, впрочем, под влиятельностью силу, происходящую не от личности, а от общественного положения того лица, которому уступается право. В наше время, конечно, законное ограничение такого рода не уместно: оно не сообразно с нашими понятиями о равенстве граждан пред законом, и наше законодательство не делит людей на более или менее влиятельных, а если признает за кем право, то предоставляет осуществлять его, несмотря ни на какое лицо. Но тем не менее и в наше время для отдельного должника может быть интерес, по каким-либо экономическим расчетам или нравственным соображениям, обязать верителя не передавать права по обязательству стороннему лицу, и этого должник может достигнуть особым соглашением с верителем.

Особыми видами уступки права по обязательству являются: а) залог требования в смысл цессии, обусловленной неисполнением закладодателем своего обязательства (pignus nominis) и б) передача бумаг на предъявителя. Первый из этих случаев будет рассмотрен в учении о залоге, на втором же остановился здесь. Историческое развитие института уступки права по обязательству выразилось в создании таких договорных актов, в которых обозначено только имя должника, но не обозначено имя верителя; эта форма актов для того и была создана, чтобы облегчить уступку прав - не требуется передаточной надписи, совершение которой только затрудняет обращение долгового акта, происходить цессия, без видимого, внешнего следа на самом акте.

Первоначальная несовершенная форма бумаг на предъявителя появились во Франции в XVI ст. под названием billets en blanc - на долговом акте не обозначалось имя кредитора, а оставлялось свободное (белое, blanc) место, в которое последний держатель билета, желавший предъявить свое требование к должнику, вписывал свое имя и таким образом обращал билет в обыкновенный именной долговой акт. Billets en blanc, однако, скоро были объявлены запрещенными, так как они давали возможность скрыть лихвенные проценты, утаить имущество на случай несостоятельности и т.п. Но потребность в безыменных бумагах была так велика и настоятельна, что вслед за запрещением billets en blanc появляется новая форма бумаг - billets au porteur, чистая форма бумаг на предъявителя. В настоящее время во всех культурных государствах бумаги эти являются одним из могущественнейших орудий кредита. Масса выпущенных на предъявителя акций, облигаций, закладных листов, государственных процентных бумаг различных наименований свободно переходят из рук в руки и в нашем торговом обороте... Между этими бумагами надо различать такие, которые предназначены к обращению, к циркуляции, как представители ценности, и в этих именно видах выпущены на предъявителя, от таких, которые имеют свое особое назначение - он не предназначены служить представителями ценности и циркулировать, хотя иногда и могут выполнять эту функцию. К последним относятся, например, почтовые марки, гербовый марки, билеты на проезд по железным дорогам, пароходам и т.п., билеты для входа в театре и др. Только первая категория бумаг подходить под понятие бумаг на предъявителя в собственном смысле. Что касается отношения к ним законодательства, то у нас частным лицам запрещается выпускать бумаги на предъявителя - право это принадлежит лишь государству и тем обществам, товариществам и учреждениям, коим выпуск этих бумаг дозволяется их уставами *(925). Мотивом этого запрещения является то соображение, что при свободе выпуска бумаг на предъявителя в обороте окажутся бумаги, не обеспеченные соответствующим фондом; затем, и реализация этих бумаг может быть обставлена теми или другими тягостными для держателя условиями, да и для государства не. выгодна конкуренция этих бумаг с бумажными деньгами. В теории вопрос о бумагах на предъявителя возбудил ряд споров. Самая юридическая природа их еще не вполне выяснена. Недоумение вызывает особенность их, заключающаяся в неопределенности верителя; это возбудило сомнение относительно источника того обязательства, которое в бумаге выражено: является ли источником его договоре или одностороннее обещание. Сначала представители договорной теории (Савиньи) допускали в этом случай договоре cum incerta persona, но потом (Голедшмидт, Брунс и др.) устранили эту абстракцию, придав акту принятия кредитором бумаги, составленной должником, значение волеизъявления, благодаря чему и наступает необходимое для договора соглашение: до передачи бумаги она обязательной силы не имеет. Другие ученые (Кунтце) видят в бумаге на предъявителя одностороннее обещание, само по себе действительное еще до передачи ее верителю и получающее при этой передаче лишь практическое значение; они с этой стороны уподобляют бумагу духовному завещанию, которое является односторонним актом, действительным и до вступления наследника; а со времени вступления получающим практическое значение, становящимся осуществимым, исполнимым. Договорная теория, несомненно, представляется более основательной, хотя и против нее можно сделать немало, если не принципиальных, то частных возражений. Вручение бумаги должником верителю не составляет нечто присущее бумаге на предъявителя - всякий и именной долговой акт подписывается должником и вручается кредитору, а до вручения никакого значения не имеет. Особенность бумаги на предъявителя лишь та, что два вполне определенных лица заключают договоре, соглашаясь не вписывать в акте имени верителя, дабы тем облегчить обращаемость акта. Без участия этих двух определенных лиц и бумага на предъявителя возникнуть не может; считать ее возникшей благодаря одностороннему обещанию должника нельзя, ибо при совершена бумаги на предъявителя стороны стоят лицом к лицу: одна обязуется, другая принимает обязательство; при одностороннем же обещании, как и при духовном завещании, этого непосредственного обмена мыслей, этого соглашения нет; вот. бумаги на предъявителя суть contractus reales - акт выдается определенному лицу. хотя и не обозначенному в акте, по выдаче им определенной вещи. Спрашивается, объясняется ли указанными двумя теориями юридическая природа бумаге на предъявителя? Нет. Обт, эти теории касаются лишь вопроса об источнике обязательства, означенного в бумаге на предъявителя, иначе говоря, момента их возникновения. В сущности этот момент, равно как и моменте их прекращения, т.е. реализания, ничего особенного из себя не представляет: в первом - два определенных лица заключают договоре, облекая его в форму безыменного акта, во втором - из двух определенных лиц одно, должник, исполняет обязательство, другое, веритель, принимает исполнение. Особенность бумаги на предъявителя проявляется в среднем периоде ее существования, во время ее обращения, циркуляции: тут бумага - вещь, и отношение лица к этой вещи обсуживается, по правилам о вещных правах; правила цессии уже не применяются; стоит держателю бумаги пожелать осуществления обязательственного права, означенного в бумаге, или стоит наступить условиям осуществимости его права, он рассматривается как веритель и к моменту исполнения применяются правила права обязательственного. Этот смешанный характере и придает бумагам на предъявителя особое значение).

Перемена в лице участника обязательства происходить на стороны должника. Самый простой случай здесь тот, что должник совершенно выбывает из обязательства, передает его стороннему лицу, подобно тому, как веритель передает право стороннему лицу. Так как предмет обязательства всегда составляет действие известного лица, а при вступлении на место должника другого лица нет уже права на действие должника, то кажется сомнительным, может ли быть допущена замена одного должника другим. Но и здесь должно сказать, что между различными предметами обязательств есть такие, относительно которых безразлично, кто бы ни совершил действие, точно так же, как иногда безразлично, в чью бы пользу ни совершить его. И вот по отношению к таким действиям, конечно, можно допустить замену одного должника другим. Правда, что это будет уклонение от строгой последовательности права, но уклонение практическое, составляющее необходимую уступку действительности. Но должно также сказать, что так как перемена в лице должника задевает интересы верителя, то замена одного должника другим может иметь место только при согласии на то верителя *(926). И таким образом, тогда как в иных случаях право по обязательству может быть уступлено верителем стороннему лицу и без согласия должника, передача обязательства стороннему лицу без согласия верителя ни в каком случай не удобомыслима; по крайней мере по отношению к верителю она не имеет никакой силы, хотя и может установить известные юридические отношения между должником и лицом, которому передано обязательство. Например, А состоит должным В известную сумму денег и условливается с С, чтобы он заплатил эту сумму В; но С не платит: Мейере. 22 в отношении к В ответственным лицом по-прежнему является А, и В вправе требовать от него удовлетворения; но А с своей стороны вправе требовать от С вознаграждения за нарушение своего права. Веритель или явно выражает coглacиe на замену должника другим лицом, или безмолвно. Например, стороннее лицо вызывается верителю произвести удовлетворено за должника, и веритель принимает предложение: тем самым он освобождает от ответственности прежнего хозяина. В нашей практика, особенно в тор-говом быту, передача обязательства называется обыкновенно переводом долга: <перевести претензию на такого-то> - это значить на место прежнего должника принять другого, значить, что прежний должник передает обязательство другому лицу. Но спрашивается, может ли произойти переход обязательства без согласия должника - например, А, без ведома и согласия должника, вызывается верителю произвести за должника удовлетворено по обязательству? Должно сказать, что стороннее лицо в таком случат, является передъ верителем должником, но и прежний должник остается должником, пока им не будет изъявлено coглаcиe на переход обязательства, а как скоро оно изъявлено, прежний должник выбывает из обязательства и остается только новое лицо, вступившее на место должника: понятно, что точно так же, как право на чужое действие не может быть переведено на другое лицо без согласия верителя, точно также и обязательство не может быть отделено от обязанного лица без его согласия; но вместе с тем обязанное лицо не может воспрепятствовать возникновению такого рода обязательства, что стороннее лицо принимает на себя ответственность за него перед верителем. Нет надобности, чтобы со вступлением в обязательство нового должника прежний должник непременно выбыл из обязательства: одно и то же обязательство может распространиться на несколько лиц, тогда как прежде оно лежало на одном лиц. Например, к должнику приобщается впоследствии поручитель: обязательство лежит уже на должник. и поручитель, тогда как до того времени оно лежало на одном должник. О возражениях действительных в отношении к верителю со стороны одного должника, тогда как они недействительны в отношении к верителю со стороны другого должника, должно сказать то же самое, что сказали мы прежде, говоря об уступке права: один должник не устранил бы обязательства, другой устраняет его тем, что предъявляет против верителя свое право; один должник устранил бы обязательство предъявлением своего права против верителя, другой не имеет такого права и потому не может устранить обязательства.

Мы рассмотрели, таким образом, перемену в участниках обязательства как на сторон верителя, так и на стороне должника. Можно представить себе, что перемена в лицах происходить и совокупно на той и другой стороне, так что одно и то же обязательство является с совершенно новыми участниками. Точно также обязательство может быть разделено: одна часть права по обязательству уступает другому лицу, а другая по-прежнему остается за верителем, или одна часть обязательства переводится на другое лицо, а другая остается на прежнем должнике. Например, А должен В 1000 р.: половину своей претензии В уступает С, а другую половину оставляет за собою; или А должен В 1000 р.: половину своего долга А с согласия В переводить на С, а по второй половине по-прежнему остается должным. В таких случаях лицо выбывает из обязательства не вполне, а только по отношению к той части, которая передана другому лицу; но по отношение к этой части между лицами, участвующими в обязательстве, возникают точно такие же юридические отношения, какие представляются при уступке полного права по обязательству или при полном перевода, долга.

 

Предмет обязательства

 

Характер действия, составляющего предмет обязательства.
Виды обязательств по различи их предметов

 

§ 14. Предмет обязательства, как права на чужое действие, составляет всегда действие другого лица, или точнее, совершение действия другим лицом, так как право на чужое действие есть такое право, по которому лицо обязанное должно совершить известное действиe, которое еще не совершено. Какие именно действия могут быть предметами обязательства,- этого нельзя определить: для этого нужно бы исчислить все действия, какие может совершить лицо в пользу другого; но это невозможно. Да и нет надобности в таком исчислении, а достаточно только общими чертами характеризовать те, действия, которые могут быть предметами обязательства. Так: 1) действие, как предмет обязательства, должно представлять собою юридический интерес, ибо обязательства имеют значение в области права. Но кром того, так как мы рассматриваем обязательства гражданские, касающиеся имущественных отношений, то действие, как предмет обязательства, должно быть таково, чтобы его можно было свести к имущественным отношениям; другими словами, действие должно подлежать оценке на деньги: действия, которые не могут быть выражены известною ценностью, не могут быть и предметами гражданского обязательства, разве неисполнение их будет поставлено условием совершения другого действия, имеющего имущественный интерес. 2) Действие, как предмет обязательства, должно быть физически возможное, т.е. возможное по законам природы. Действие физически-невозможное только в двух случаях может быть предметом обязательства: а) когда действие, физическиневозможное при заключении обязательства, сделается возможным ко времени его исполнения; б) когда неисполнение действия физически-невозможного полагается условием совершения другого действия, физически-возможного. Наконец, 3) действие как предмет обязательства, должно быть нравственно-возможно, т.е. должно соответствовать законам юридическим и законам нравственности: обязательства заключаются в юридическом быту и охраняются общественною властью; нельзя же требовать, чтобы она покровительствовала безнравственным обязательствам, признавала безнравственные права, принуждала к безнравственным действиям; в действительност