Устав ООН и международное вооруженное вмешательство

В Новейшее время на протяжении функционирования Вестфальс­кой системы международных отношений считалось, что действие меж­дународного права заканчивалось на границах конкретного государства, в пределах которых все отношения подчинялись исключительно его внутренней юрисдикции. Суверенитет рассматривался в качестве глав­ного правового принципа взаимодействия государств. Доктрина невме-Ж шателъства закреплена в качестве одного из основополагающих прин­ципов и в Уставе ООН: «Настоящий Устав ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства». Однако в последние десятилетия, в основном под воздействием глоба­лизации, наблюдается тенденция некоторого ограничения суверените­та. Юридические школы, в том числе и российская, ранее решительно отстаивавшие принципы незыблемости принципа суверенитета и невме­шательства во внутренние дела, сегодня признают: «Взаимозависимость государств, расширение и углубление сфер их общения, особенно на многосторонней основе, закономерно приводят к сужению и ограниче­нию их сфер общения, которая может считаться сферой исключительно внутренних дел государств»^[8]. Сейчас все чаще говорят о формировании «пост-Вестфальского суверенитета».

С течением истории менялись подходы и к другому основополагаю­щему принципу международного права — принципу неприменения силы. До XX в. международное право считало обращение к войне суверенным правом государства, которое могло себе это позволить. После Первой мировой войны усиливается тенденция делегитимитации войны. В 1927 г. Лига Наций приняла Декларацию о запрещении агрессивных войн. В 1928 г. был подписан многосторонний договор об отказе от войн в качестве орудия национальной политики. Позже эта тенденция была под­тверждена Нюрнбергским трибуналом, объявившим войну «тягчайший международным преступлением», и закреплена в Уставе ООН. Статья 2 (п. 4) Устава гласит: «Все Члены Организации Объединенных Наций воз­держиваются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или поли­тической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций».

Но вместе с тем в Уставе ООН содержатся положения, допускающие применение вооруженной силы и вооруженною вмешательства. Это ка­сается случаев самообороны и коллективных действий в отношении уг­розы миру, нарушений мира и актов агрессии. Статья 51 гласит: «На­стоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет во­оруженное нападение на Члена Организации, до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания междуна­родного мира и безопасности».

В главе VII Устава ООН изложен порядок международного вмеша­тельства. Статья 39 предусматривает: «Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности».

Из этого следует, что решения о квалификации той или иной ситуа­ции как угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии, а также о дей­ствиях по поддержанию или восстановлению международного мира яв­ляются исключительной прерогативой Совета Безопасности ООН. Они принимаются квалифицированным большинством членов СБ (9 из 15) при условии, что ни один из постоянных членов СБ (сегодня это Великобри­тания, КНР, РФ, Франция, США) не воспользуется правом вето. В каче­стве основания для таких действий конкретно указаны только цели «под­держания или восстановления международного мира и безопасности». Иные основания в Уставе ООН не упоминаются. Согласно статье 40 Уста­ва ООН Совет Безопасности «уполномочивается, прежде чем сделать ре­комендации или решить о принятии мер, предусмотренных статьей 39, потребовать от заинтересованных сторон выполнения тех временных мер, которые он найдет необходимыми или желательными».

В соответствии со статьей 41 Устава ООН Совету Безопасности пред­ставляются полномочия на принятие мер, «не связанных с применени­ем вооруженных сил». Здесь речь идет о невоенных санкциях. Эти меры могут включать полный или частичный перерыв экономических отно­шений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, Радио или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений.

Ключевой в плане международного вооруженного вмешательства является статья 42 Устава ООН. Она гласит: «Если Совет Безопасности сочтет, что меры, предусмотренные в статье 41, могут оказаться недо­статочными или уже оказались недостаточными, он уполномочивается Предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопут­ными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или вос­становления международного мира и безопасности. Такие действия мо- ^гУт включать демонстрации, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил Членов Организации». Из этого следует,!^! что для разрешения задействовать вооруженные силы Совет Безопас- ности ООН в соответствующей резолюции должен использовать фор- мулу «предпринять такие действия, какие окажутся необходимыми». Всякого рода другие осуждения, квалификации действий, предупреж­дения, угрозы в отношении государства-нарушителя для применения против него вооруженного вмешательства являются недостаточными. Прямое вооруженное вмешательство, санкционированное ООН, в ста-; тье 42 Устава ООН сформулировано как «и другие операции».

В статьях 43-47 Устава ООН прописан порядок обязательного пре­доставления государствами-членами Совету Безопасности по его тре­бованию контингентов национальных вооруженных сил, которые будут участвовать в санкционированной вооруженной операции. В них также содержатся положения об учреждении Военно-Штабного Комитета, который должен нести ответственность за стратегическое руководств^ любыми вооруженными силами, предоставленными в распоряжение Со­вета Безопасности.

Поскольку эти статьи Устава ООН так и не были реализованы на практике, контингенты вооруженных сил в распоряжение Совета Безо-;; пасности для проведения подобных операций государства-члены представляют не на обязательной, а на добровольной основе. Стратеги­ческое руководство такими вооруженными силами, как правило, осу­ществляют старшие офицеры, назначенные страной, которая направи­ла наиболее многочисленный контингент в международные силы.

После начала холодной войны, раскола мира на два противостоя­щих блока, что на практике исключало достижение консенсуса между постоянными членами Совета Безопасности ООН относительно кол­лективных действий в отношении угрозы миру, нарушений мира и ак­тов агрессии, положения, содержащиеся в главе VII Устава ООН, не работали. Только один раз в 1950 г. (резолюция 82) Совету Безопаснос­ти ООН удалось добиться единодушия при определении КНДР стра- а ной, совершившей агрессию против Республики Корея, и обращении к государствам—членам ООН с призывом предпринять «такие действия, которые окажутся необходимыми». Это объясняется скорее случайнос­тью, поскольку в момент принятия этой резолюции представитель СССР бойкотировал заседания в Совете Безопасности ООН в знак протеста "• против того, что место КНР в ООН занимали представители Тайваня. ^!| И хотя пришедшие на помощь Республике Корея вооруженные силы США и их союзников сражались под флагом ООН, по настоящему кол­лективной, как это предусматривалось главой VII Устава ООН, эту опе­рацию назвать трудно, поскольку СССР и КНР не только оспаривали легитимность решения Совета Безопасности, но и помогали КНДР мз* териально и путем направления своих вооруженных сил (хотя и в нео­фициальном порядке), которые участвовали в боевых действиях.

Возможность реально задействовать главу VII Устава ООН появи­лась лишь после окончания холодной войны. Она возникла в связи с агрессией Ирака против Кувейта.

Пресечение агрессии

та. Спустя несколько дней Совет Безопасности принял решение о вве­дении обязательных для всех государств санкций на поставки оружия! Ираку, а также на торговлю нефтью с этой страной. В конце сентября 1990 г. санкции были распространены на воздушное сообщение с Ира­ком. Для обеспечения соблюдения санкций была создана специальная комиссия ООН (ЮНСКОМ).

Поскольку Ирак начал концентрацию своих вооруженных сил на границе с Саудовской Аравией, Соединенные Штаты, Великобритан Франция, а затем двенадцать государств — членов Лиги арабских гос¹ дарств начали переброску контингентов своих войск в эту страну. Э' переброски войск в район Персидского залива были также призваны продемонстрировать серьезность намерений мирового сообщества. В свою очередь Хусейн призвал к свержению короля Саудовской Ара­вии и президента Египта. Нейтрально-благожелательную позицию по отношению к Ираку заняли лишь Иордания и Иран. С активной под держкой Багдада выступил только Ясир Арафат, что существенно подо­рвало его позиции на арабском Востоке.

Руководство Ирака пыталось маневрировать в надежде расколоть складывавшуюся коалицию. Главная ставка была сделана на использо­вание антиизраильских настроений среди арабских стран. Хусейн зая­вил, что может согласиться на обсуждение вопроса о выводе иракских войск из Кувейта при условии ухода Израиля со всех оккупированных территорий, а в случае войны Израиль будет первой мишенью его воо­руженных сил. Для сохранения поддержки арабских стран США и Ве­ликобритания предприняли дипломатические усилия с тем, чтобы убе­дить Израиль воздержаться от участия в эвентуальных военных операциях против Ирака.

29 ноября 1990 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 678, санкционирующую «действия, какие окажутся необходимыми», в случае, если к 15 января 1991 г. Ирак не выведет свои войска из Кувейта. Два не­постоянных члена Совета Безопасности — Куба и Йемен — проголосова­ли против, КНР воздержалась, остальные члены Совета Безопасности про­голосовали за резолюцию. Хусейн отверг ультиматум. С этого момента начинается завершающий этап подготовки международного вооружен­ного вмешательства против Ирака.

Вооруженные силы Ирака насчитывали свыше 1 млн человек, из них 580 тыс. находились в Кувейте. Большинство военнослужащих имело опыт боевых действий против Ирана. Армия была хорошо вооружена. До начала конфликта значительные поступления от торговли нефть® позволяли закупать современные вооружения из ФРГ, Италии, Фран­ции, Великобритании, США. Советский Союз поставлял танки и дрУ" гие вооружения, в том числе и оперативно-тактические ракеты «СкаД*-w

Ирак имел разветвленную систему противовоздушной обороны и дос­таточно современные военно-воздушные силы.

В международную вооруженную коалицию, готовившуюся выпол­нить решение Совета Безопасности ООН, вошло 29 государств. Совет­ский Союз поддержал резолюцию 678 Совета Безопасности, но своих вооруженных сил в зону военных действий не направил. Турция разре­шила использовать участникам операции свои аэродромы. Япония вы­делила на нужды коалиции значительные финансовые средства. Это была самая крупная и универсальная по составу военная коалиция со времен Второй мировой войны.

К началу операции участникам коалиции удалось сконцентрировать против Ирака группировку, которая насчитывала 780 тыс. человек. Со­единенные Штаты совершили крупномасштабную переброску в район Персидского залива своего воинского контингента, который насчиты­вал 540 тыс. человек. В район Красного моря и Персидского залива было направлено несколько авианосных групп США и корабли Великобри­тании. Кроме этих стран военно-воздушные силы представили Саудов­ская Аравия, Франция и Италия. Операции было присвоено кодовое название «Буря в пустыне».

16 января 1991 г., после истечения срока ультиматума Совета Безо­пасности ООН, коалиционные силы начали боевые действия. По плану операции на начальном этапе основное внимание уделялось ракетно- бомбовым ударам. В первые 24 часа была в основном подавлена или уничтожена иракская система противовоздушной обороны. Затем уда­ры были перенесены на центры связи, управления войсками, коммуни­кации, мосты через реку Евфрат. За время операции коалиционные ВВС совершили более 100 тыс. боевых вылетов и потеряли только 67 самоле­тов. В конце января 150 уцелевших иракских самолетов (из 750, кото­рыми располагал Ирак к началу операции) перелетели на территорию Ирана, где их летчики были интернированы. Коалиционные силы обес­печили себе полное превосходство в воздухе.

Спустя несколько дней после начала операции Ирак запустил не­сколько ракет «Скад» в направлении Израиля. Поскольку ракеты дол­жны были преодолеть воздушное пространство над территорией Си­рии, их дальность была увеличена, что потребовало уменьшения забрасываемого веса боезаряда и отрицательно сказалось на точности наведения на цели. В результате таких ракетных обстрелов было раз­рушено несколько сот домов и погиб один израильтянин. Израиль опа­сался, что Ирак может снарядить боеголовки ракет химическим ору­дием. В стране были развернуты масштабные меры противохимической защиты. США поставили в Израиль противоракетные системы «Пэт- Риот», интенсифицировали операции своей авиации и диверсионных групп по выявлению и уничтожению ракетных пусковых установок в западных районах Ирака. Эти меры были призваны подкрепить липло-".! матические призывы к Израилю не наносить ответных ударов по Ира- ¹ ку, которые могли бы морально поставить в затруднительное положе- f ние арабские государства, участвовавшие в антииракской коалиции,.(Израильское руководство приняло решение не поддаваться на прово- кации Багдада.

24 февраля 1991 г. силы коалиции начали наземный этап операции. I В первые 24 часа бронетанковые колонны и мотопехота продвинулись из Саудовской Аравии примерно на 100 км в глубь иракской террито-'Ц рии с общим направлением удара на Багдад. Вторая группировка наноЯ сила удары по иракским войскам на юго-востоке, угрожая перерезать коммуникации иракских оккупационных сил в Кувейте. 26 февраля 1991 г. Хусейн отдал приказ этим силам начать отступление с террито- f рии Кувейта. Отступавшие иракские войска подожгли больше ста не-1 фтяных скважин и нефтехранилищ, взрывали здания, грабили местное население. На следующий день в районе города Эн-Насирия коалици- онные войска перерезали дороги, связывающие северо-запад и юго-вос ток Ирака. Начались массовые сдачи в плен иракских военнослужащ] Коалиционные войска освободили город Кувейт.

28 февраля 1991 г. в письме на имя Генерального секретаря ООН министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз официально признал по­ражение Ирака, заявил об отказе от территориальных претензий к Ку­вейту и обещал выплатить репарации за ущерб, нанесенный этой стра- ' не. Багдад также признал все резолюции Совета Безопасности ООН, в том числе и те, что касались проверки и уничтожения иракских про­грамм по созданию оружия массового уничтожения.

Боевая фаза «Бури в пустыне» длилась 42 дня. Ирак потерял убиты­ми более 8000 военнослужащих, еще 175 000 солдат и офицеров сдались в плен. Потери среди гражданского населения Ирака составили около 5000 человек. Боевые потери коалиции — 187 человек (из них 145 амери­канцев). Еще 121 человек погиб в зоне конфликта в результате аварий и крушений воздушных судов.

До сих пор обсуждается вопрос относительно того, почему в 1991 г. американские и другие войска, входившие в коалицию, отказались от полной оккупации Ирака и свержения режима Хусейна. Большинство исследователей сходятся в том, что США и их союзники по коалиции были связаны мандатом Совета Безопасности ООН, который ограни­чивал задачи операции освобождением Кувейта. Кроме того, командо­вание коалиции и политическое руководство стран-участниц опасались, что штурм Багдада и других иракских городов с неизбежными уличны­ми боями может привести к резкому повышению числа потерь войсК

коалиции и гражданского населения. Продолжение боевых действий было бы негативно воспринято арабскими государствами—участника­ми коалиции, население которых неоднозначно относилось к продол­жению американского присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Со­единенные Штаты надеялись на то, что после сокрушительного и позорного поражения режим Хусейна будет смещен силами внутрен­ней оппозиции.

Следует отметить несколько военно-политических особенностей этого международного вооруженного вмешательства. Во-первых, в ходе операции «Буря в пустыне» Соединенные Штаты впервые в массовом масштабе применили сверхточное оружие — авиационные бомбы с ла­зерным и телевизионным наведением и крылатые ракеты. Для опреде­ления местоположения целей использовались средства космического эшелона, самолеты электронной разведки и забрасываемые в тыл груп­пы разведки, вооруженные средствами наведения. Таким образом, в ходе «Бури в пустыне» была применена новая стратегия «войны на расстоя­нии», когда высокоточные вооружения позволяли наносить удары с большого расстояния или с больших высот, сводя к минимуму эффек­тивность ответных ударов. Это позволяло также существенно сокра­тить сопутствующие потери среди гражданского населения противника.

Кроме того, операция «Буря в пустыне» внесла в практику между­народной безопасности еще один новый элемент. Руководство Ирака приняло политическое решение разрешить зарубежным средствам мас­совой информации, в том числе и американским, вести освещение кон­фликта из Багдада в режиме реального времени. Видимо, расчет зак­лючался в том, что демонстрация неизбежных разрушений и потерь среди гражданского населения усилит антивоенные настроения в мире и антизападные настроения среди арабов и мусульман. Но последствия широкого и в режиме реального времени телевизионного освещения вооруженного конфликта с двух сторон (его называют «эффектом CNN») были более масштабными. В значительно большей степени, чем раньше, мировое сообщество и каждый человек становились прямыми наблюдателями и как бы соучастниками вооруженного конфликта. Это ограничивало обе стороны в пропаганде и умолчаниях относительно Реального хода дел. Таким образом, вооруженные конфликты станови­лись мировыми публичными событиями, что накладывало дополни­тельные обязательства на поведение их участников.

Несмотря на то что отдельные вовлеченные в конфликт государ­ства преследовали и свои корыстные планы, в целом операция «Буря в ^пУстыне» по своей сути больше всего напоминала классическую опера­цию по международному вооруженному вмешательству для пресече­ния агрессии и восстановлению мира, предусмотренную Уставом ООН.

Гуманитарное вмешательство

Вторым случаем крупномасштабного международного вооруженно- го вмешательства в 1990-е годы стала операция НАТО против Союзной Республики Югославии в связи с конфликтом вокруг Косово. Она име- I ла ряд общих черт с операцией «Буря в пустыне» и существенных отли-; чий от нее.

Косовская проблема возникла на фоне распада Социалистической Федеративной Республики Югославии на пять суверенных государств:' Словению, Хорватию, Македонию, Боснию и Герцеговину, Союзную Республику Югославию (в составе Сербии и Черногории). Хотя в ходе сопровождавших распад вооруженных столкновений некоторые респуб­лики, прежде всего Хорватия, и народности в составе отдельных рес­публик грубо нарушали правила и обычаи ведения войны, сложилось мнение, в первую очередь в Европе и США, что политическое и военное руководство СРЮ несло особую ответственность за большую часть кро­вопролитий в ходе этих конфликтов, особенно в Боснии и Герцеговине, а также в Косово.

На протяжении десятилетий баланс национального состава населе-| ния Косово, считающегося исконной территорией Сербии, постепенно менялся в пользу косоваров албанского происхождения. В 1990-е годы сербы составляли уже меньшинство населения косовского края. Во вре­мена единой Югославии межнациональные трения между проживаю­щими в Косово сербами и албанцами удавалось решать в рамках предо­ставленной краю автономии в составе республики Сербии. Но с началом распада Югославии правительство Слободана Милошевича ужесточи­ло политику в отношении косоваров, лишив Косово статуса автономии. Косовские албанцы создали параллельную структуру власти в крае, а лидер Демократического союза Косово Ибрагим Ругова был избран пре­зидентом самопровозглашенной Республики Косово. Большинство ко­соваров выступало за выход из состава Сербии и СРЮ с дальнейшим образованием независимого государства или присоединением к Алба­нии, но акции неподчинения сербским властям на протяжении ряда лет носили исключительно ненасильственный характер. С середины 1990-х годов под влиянием событий в соседней Албании, Боснии и Гер­цеговине антисербскпе выступления в Косово приобретают все более радикальный характер. Формируются отряды «Армии освобождения Косово» (АОК), которые не подчиняются Ругове, начинают вести воо­руженную борьбу против сербских сил безопасности в крае, применять насилие против сербского гражданского меньшинства. Белград резко расширил масштабы военных операций в крае, от которых все в боль­шей степени страдало гражданское население. Сербская сторона утвер'

ждала, что это является следствием борьбы с албанскими террористами и теми, кто их поддерживает, а косовары заявляли, что речь идет о целе­направленных «этнических чистках».

Совет Безопасности ООН уделял самое пристальное внимание раз­витию ситуации в Косово. Были приняты три резолюции, в которых выражалась глубокая озабоченность ухудшением гуманитарной ситуа­ции в крае и содержались требования к СРЮ отвести сербские силы безопасности из Косово, обеспечить международное наблюдение за си­туацией, а также содействовать безопасному возвращению беженцев. В этих резолюциях также осуждались все «акты терроризма» со сторо­ны «Армии освобождения Косово». В них содержались ссылки на главу VII Устава ООН, но не было никаких прямых определений от­носительно того, что ситуация в Косово представляет «угрозу миру», а тем более санкций на применение «всех необходимых мер».

Поддерживая эти резолюции, Россия принципиально выступала за исключительно мирное урегулирование конфликта. Основным механиз­мом для достижения этой цели была избрана «контактная группа», сфор­мированная еще для разрешения конфликта в Боснии и Герцеговине, а затем и «тройка» в составе представителей РФ, США и Европейского Союза. Остроту ситуации удалось несколько ослабить в ходе визита Ми­лошевича в Москву в июне 1998 г. Но осенью бои между армией, силами безопасности СРЮ, которые применили бронетехнику и артиллерию, и АОК вспыхнули с новой силой. Косовары заявляли, что предпринятая Белградом операция носит карательный характер и имеет целью прежде всего устрашение гражданского населения. Около 300 тыс. косовских ал­банцев были вынуждены бежать в горы. Приближавшаяся зима грозила физическим истреблением большей части перемещенных лиц.

В этой ситуации Совет НАТО заявил о том, что в Косово налицо все признаки гуманитарной катастрофы, а также о решимости нанести воз­душные удары по сербским вооруженным силам и силам безопасности, если те не прекратят боевые действия против мирного населения в крае. В октябре 1998 г. американским дипломатам удалось договориться с Милошевичем о промежуточном урегулировании. Правительство СРЮ соглашалось прекратить боевые действия, сократить подразделения ар­мии и сил безопасности в Косово, обеспечить присутствие наблюдате­лей ОБСЕ в крае, а также беспрепятственное возвращение беженцев в ^места прежнего проживания и начать переговоры с косоварами о поли­тическом будущем Косово в составе Сербии.

Эти договоренности частично были выполнены. В Косово были вве­дены наблюдатели ОБСЕ, в том числе и российские представители. Но ^к°совары отказались от переговоров с Белградом, требуя, чтобы повест­ка дня включала не только вопросы автономии, но и полного отделения

Косово от Сербии. В начале 1999 г. боевые действия в крае вспыхнули et новой силой. Представители ОБСЕ, по существу, наблюдали не за со­блюдением достигнутых соглашений, а за возобновлением и эскалаци- ей боевых действий и, в конечном счете, были выведены из Косово.

Совет НАТО вновь предупредил о возможности нанесения воздущ..р ных ударов по СРЮ. После того как представители Белграда на конфе­ренциях в Рамбуйе и Париже отказались подписать западный проект соглашения в той части, которая предусматривала ввод сил НАТО на территорию Косово, Совет НАТО принял решение о начале операции вооруженного вмешательства против Союзной Республики Югославии.

НАТО не имела мандата Совета Безопасности ООН на проведение этой операции. Российская Федерация ранее определенно заявила, что в случае постановки в Совете Безопасности вопроса о международном вооруженном вмешательстве применит вето против любой резолюции, санкционирующей применение силы против СРЮ. Эта позиция объяс­нялась рядом соображений. Москва считала, что использованы еще не все средства мирного урегулирования кризиса. На ее позицию также влияло и то, что вооруженное вмешательство планировалось осуще­ствить силами НАТО во главе с Соединенными Штатами. На тот мо­мент обозначились серьезные противоречия между Москвой и Брюссе­лем по вопросам предстоящего расширения НАТО. Кроме того, операция НАТО против СРЮ де-факто явилась бы прецедентом применения во­оруженных сил этого альянса за пределами ее зоны ответственности, которая по договору 1949 г. ограничивалась территорией государств- членов. Важным фактором являлось и то, что, несмотря на очевидные частные разногласия с Милошевичем, у России сложились традицион­ные дружественные отношения с Сербией, немалую роль в которых иг­рали вопросы религии. Свою роль сыграло и обострение в тот период внутриполитической борьбы в России, в том числе и по вопросам внеш­ней политики. Наконец, Российская Федерация с большим подозрени­ем относилась к самому принципу допустимости вооруженного гума­нитарного вмешательства.

В главе VII Устава ООН отсутствует какое-либо упоминание о воз­можности вмешиваться в дела суверенного государства с применением вооруженных сил по гуманитарным соображениям. Тем не менее после окончания холодной войны в мире, в первую очередь на Западе, сфор­мировалась доктрина, согласно которой мировое сообщество не только может, но и обязано вмешиваться во внутренние дела других государству если в них имеют место грубейшие и массовые нарушения прав челове­ка. Соображения гуманитарного характера присутствовали при приня­тии решений Советом Безопасности ООН о санкционировании опера* ции по международному вооруженному вмешательству в КамбоД^⁶'

Сомали, Руанде, на Гаити, в Боснии и Герцеговине, на Восточном Тимо­ре. Но оформлялись эти санкции с использованием формулировок гла- _вЫ VII, т.е. как действия, призванные устранить «угрозы миру, наруше­ния мира и акты агрессии».

Сторонники гуманитарных вмешательств ссылались на преамбулу и статьи 1 (п. 3), 55 и 56 Устава ООН, согласно которым государства- члены взяли на себя обязательство «предпринимать совместные и са­мостоятельные действия» для утверждения «всеобщего уважения и со­блюдения прав человека и основных свобод для всех», и делали на этом основании вывод о том, что если не буква, то дух Устава ООН, по суще­ству, предусматривает такое вмешательство. Противники гуманитарных вмешательств настойчиво указывали на то, что такого рода вмешатель­ства прямо не предусмотрены Уставом ООН. Но главное, по их мнению, заключается в том, что НАТО совершила подобное вмешательство в об­ход Совета Безопасности ООН, что является грубейшим нарушением международного права независимо от того, как квалифицировать эту операцию.

24 марта 1999 г. началась операция «Решительная сила». НАТО от­казалась от наземных операций и сосредоточилась на нанесении систе­матических ракетно-бомбовых ударов по сербским силам противовоз­душной обороны, местам концентрации вооруженных сил, командным пунктам, предприятиям военно-промышленного комплекса, мостам, нефтехранилищам, энергосистемам и по другим объектам. Основные удары наносились по территории Сербии, но бомбардировкам подвер­гались также цели в Черногории и Косово.

В налетах принимали участие военно-воздушные силы 14 стран НАТО. Впервые после Второй мировой войны в небе над Белградом появились немецкие самолеты. Удары крылатыми ракетами наносились с британской подводной лодки «Сплендид», патрулировавшей в Адри­атическом море. Но большую часть налетов осуществляли американские летчики. В них принимали участие тяжелые бомбардировщики Б-52, базировавшиеся в Великобритании, бомбардировщики Б-2, совершав­шие полеты с дозаправкой в воздухе с базы в штате Миссури, самолеты палубной авиации трех авианосных групп, переброшенных в Средизем­ное море, а также ВВС НАТО с баз в Италии, ФРГ и Франции. В ходе °Перации было совершено около 35 тыс. боевых вылетов.

В результате бомбардировок целей на территории Косово, интенси­фикации вооруженной борьбы между отрядами «Армии освобождения Косово» и подразделениями сербской армии, целенаправленных акций крашения со стороны сил безопасности и добровольческих отрядов Устных сербов начался массовый исход косовар из Косово в Македо­нию и Албанию. По оценкам, было убито несколько тысяч косовар, око­ло миллиона человек покинули территорию края. В этих условиях пра­вительство Великобритании предложило начать наземную операцию в Косово, но командование НАТО настояло на том, чтобы ограничиться продолжением ракетно-бомбовых ударов.

10 июня 1999 г. Милошевич вынужден был принять условия НАТО и согласиться на вывод сербских сил из Косово, хотя де-юре край оста­вался частью Сербии. Операция «Решительная сила» была завершена. В тот же день Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1244, кото­рая санкционировала ввод в Косово многонационального воинского контингента под руководством НАТО. РФ не возражала против приня­тия этой резолюции. В последующем с этими силами взаимодействовал небольшой контингент российских миротворцев, совершивших в пер­вые дни после прекращения боевых действий неожиданный для НАТО марш-бросок из расположения их прежнего базирования в Боснии и Герцеговине на аэродром косовского города Приштина. Началось воз­вращение косоваров, сопровождавшееся кровавыми столкновениями с косовскими сербами, большая часть которых, в конечном счете, бежала в Сербию и Черногорию.

В ходе операции «Решительная сила», была разрушена значитель­ная часть инфраструктуры вооруженных сил и жизнеобеспечения насе­ления Сербии. Погибло около 5000 военнослужащих и 1200 мирных граждан СРЮ. Силы НАТО не потеряли в зоне боевых действий ни од­ного военнослужащего. В более крупных масштабах по сравнению с опе­рацией «Буря в пустыне» применялись сверхточные вооружения и стра­тегия «войны на расстоянии». В то же самое время имели место ошибки при выборе целей. Самолеты НАТО наносили удары по гражданским объектам, колоннам косоваров, бежавших в Македонию. Особенно скан­дальные последствия имел ошибочный бомбовый удар по зданию по­сольства КНР в Белграде.

Бомбардировки Сербии вызвали многочисленные демонстрации протеста в Европе. Российская Федерация решительно осудила действия НАТО как агрессию против независимого государства. Премьер-ми­нистр Е.М. Примаков за несколько часов до начала операции отменил ранее планировавшийся визит в США, развернув свой самолет над Ат­лантикой. На длительное время были заморожены отношения между РФ и НАТО. Вместе с тем Россия внесла существенный дипломатичес­кий вклад в урегулирование конфликта, в частности, путем продвиже­ния посреднического «плана Черномырдина — Ахтисаари».

Нельзя отрицать и того, что действия режима Милошевича по отно­шению к косоварам в определенной мере позволили странам НАТО со­хранить значительную поддержку части мировой общественности и ряД^а государств. Внесенный в Совет Безопасности ООН Российской Феде* рацией после начата бомбардировок проект резолюции, призывавший к отказу от применения силы против СРЮ, был отклонен (3 голоса — «за», 12 — «против»). Не осудил бесспорного нарушения Устава ООН и Генеральный секретарь этой Организации. Частично это объясняется тем. что к тому времени укоренилось мнение, согласно которому госу­дарства уже не могут укрываться за ссылками на суверенитет при со­вершении крупномасштабных нарушений прав собственных граждан.

Рассматривая проблему гуманитарного вмешательства, уже упомя­нутая Группа экспертов высокого уровня, созданная решением Генераль­ного секретаря ООН, особо подчеркнула, что, подписав Конвенцию о пре­дупреждении преступления геноцида и наказании за него, государства согласились с тем, что геноцид является преступлением, которое нару­шает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение. В каче­стве примеров гуманитарных катастроф приводятся события в Сомали, Боснии и Герцеговине, Руанде, Косово, Дарфуре. На этом основании в докладе содержится вывод о том, что Группа экспертов высокого уров­ня поддерживает «формирующуюся норму, предусматривающую, что существует коллективная международная ответственность за защиту, реализуемая Советом Безопасности, санкционирующим военное вме­шательство в качестве крайнего средства в случае, когда речь идет о ге­ноциде и других массовых убийствах, этнической чистке или серьезных нарушениях международного гуманитарного права, которые суверен­ные правительства не смогли или не пожелали предотвратить».

В ходе встречи в верхах в рамках 60-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2005 г. был достигнут консенсус относительно того, что ООН должна взять на себя ответственность за защиту гражданского насе­ления в тех случаях, когда правительства не могут или не желают делать это. В случае если мирные средства не дают результатов, допускается ис­пользование коллективных военных мер, предусмотренных главой VII Устава ООН. При этом было подчеркнуто, что решения о таком вмеша­тельстве может принимать только Совет Безопасности ООН.

Некоторые исследователи пришли к выводу о том, что Российская Федерация принципиально не принимает права на проведение «гума­нитарных операций». Они ссылаются при этом на следующее положе­ние в Концепции внешней политики РФ 2000 г.: «Неприемлемы попыт­ки внедрить в международный оборот концепции типа "гуманитарной интервенции" и "ограниченного суверенитета" в целях оправдания од­носторонних силовых акций в обход Совета Безопасности». Но при этом игнорируется другое положение этой Концепции: «Будучи готовой к предметному диалогу по совершенствованию правовых аспектов при­менения силы в международных отношениях в условиях глобализации,

Российская Федерация исходит из того, что поиск конкретных форм реагирования международного сообщества на различные ситуации, включая гуманитарные кризисы, должен вестись коллективно, на осно­ве четкого соблюдения норм международного права и Устава ООН». Следовательно, основные возражения направлены против осуществле­ния тех операций международного вооруженного вмешательства по пре­одолению гуманитарных кризисов, которые предпринимаются в обход Совета Безопасности ООН.

Операция «Решительная сила» подтолкнула обсуждение новой для международной безопасности концепции гуманитарного вмешательства; В то же самое время она заложила опасный прецедент международного вооруженного вмешательства без санкции Совета Безопасности ООН. Приняв активное участие в этой операции, некоторые страны, напри­мер Франция, Германия, понизили потенциал своего противодействия в будущем операциям