Глава 1. Разочарование в «Аль-Азхаре»

Предисловие

Трагедия, произошедшая в Америке 11 сентября 2001 года, стала для христиан откровением о том, что Церкви необходимо нести Благую весть последователям ислама, число которых сегодня превышает миллиард человек. Однако проблема заключается в том, что большинство христиан ровным счетом ничего не знает о мусульманах и исла­ме. К сожалению, в средствах массовой информации ислам подчас представлен как религия, способная решать проблемы современного общества и проповедующая традиционные семейные ценности. Имен­но об этом говорили, например, мусульмане после трагических событий в Нью-Йорке, участвовавшие в телешоу Опры Уинфри.

Слыша противоречивые мнения, люди теряются. Президент и чле­ны правительства США утверждают, что ислам — это религия мира и согласия. В то же время другие авторитетные лица делают противопо­ложные заявления. Спор продолжается, и нам необходимо решить, кому мы будем верить.

Книга, которую вы держите в руках, рассказывает о терроризме, предпосылки, возникновения которого были заложены в исламе еще в VIIвеке, когда пророк Мухаммад провозгласил первые стихи Кора­на. Автор рассматривает идеологию ислама в историческом контексте начиная со времен Мухаммада и заканчивая нашими днями.

Особенность этой книги еще и в том, что она написана человеком, который долгие годы преподавал историю ислама в самом престиж­ном мусульманском университете (Марк Габриель имеет ученую степень доктора наук в области истории ислама). В отличие от авторов, описывающих ислам с позиции наблюдателя, д-р Габриель пишет свою книгу как человек, который исповедовал ислам, проповедовал его учение в ближневосточных мечетях, а также изучал историю этой религии и преподавал ее.

Исламские радикалы не раз покушались на жизнь д-ра Габриеля, о чем свидетельствуют многие шрамы на его теле. Автор описывает эти события в первых и последних главах своей книги.

Д-р Габриель повествует о жизни пророка Мухаммада и тех сторонах его учения, которые редко упоминаются в западной прессе. Он доказывает, что современные исламские фундаменталисты придерживаются того же образа жизни, который вел Мухаммад.

Историю развития современного терроризма автор излагает устами человека, большая часть жизни которого прошла на Ближнем Востоке. Он рассказывает об идеологах терроризма и анализирует со­держание некоторых книг, которые считаются настолько опасными, что запрещены правительствами ближневосточных государств, а их авторы казнены. Книги эти можно достать только на черном рынке, однако именно они подталкивают мусульман к участию в терактах.

Автор описывает религиозные мотивы деятельности радикалов. Почему во имя Аллаха террористы готовы идти на верную смерть? Ответ на этот вопрос мы находим в исламской системе ценностей, которая призывает верующего к повиновению закону, но не дает ему надежды.

Изложенные в книге факты свидетельствуют об ужасающем зле, которого так много в современном мире. Они свидетельствуют о про­должающейся духовной битве. Если взглянуть на них сквозь призму разгула исламского фундаментализма, картина станет полной.

Несмотря ни на что, книга вселяет в нас уверенность. Д-р Габриель напоминает нам, что опасность терроризма исходит от ислама, а не от мусульман. Они — лишь жертвы ужасного обмана. Даже те де­вятнадцать молодых людей, которые 11 сентября захватили самолеты и погибли, пали жертвами идеологии терроризма. Ответственность за произошедшее лежит на исламе.

Д-р Габриель с оптимизмом смотрит в будущее. Цель ислама за­ключается в достижении мирового господства, однако у Бога есть свои цели. Он желает спасти как можно больше людей, включая тех, кто находится в плену ислама.

Дж. Ли Грейди

Редактор журнала «Charisma »

Введение

Имя, указанное на обложке этой книги, не соответствует тому имени, которое было мне дано моими родителями. Однако я изменил его не для того, чтобы ради личной выгоды ввести в заблуждение мусульман, христиан или кого-нибудь еще. Я сделал это по следующим причинам.

Первая причина

Покинув Египет, я переехал в Южную Африку, где меня на­ставили в христианской вере. Вскоре я начал проповедовать проживавшим в ЮАР мусульманам, и мое арабское имя стало известно исламским радикалам, которые в течение четырех лет преследовали меня. Мне постоянно приходилось скрываться и чуть ли ни каждый месяц переезжать из одного города в другой. Когда я решил издать свою первую книгу, мой пастор посоветовал мне не указывать на ней своего имени. Я решил изменить его ради собственной безопасности.

Вторая причина

Мое арабское имя мешало мне жить по-христиански. Оно напоминало мне о моем прошлом. Каждый раз, когда люди на­зывали меня этим именем, я вспоминал о годах, которые про­вел без Христа. Поэтому я решил сменить свое мусульманское имя на христианское.

Выбор имени

Я выбрал имя Марк, поскольку так звали одного из четырех евангелистов. Марк был первым христианином, отправившимся в Египет с проповедью Благой вести. Когда Иисус поручил проповедовать Евангелие семидесяти Своим ученикам, Марк в их числе отправился в египетский город Александрию.

Своей фамилией я выбрал имя ангела, который сообщил Деве Марии благую весть о рождении у нее Мессии. Кроме того, так звали первого христианина, с которым я познакомился в ЮАР. Он позволил мне остановиться в его доме и пригласил меня в церковь.

Ссылки на Коран

Коран, Священная Книга мусульман, состоит из 114 глав, которые называют сурами. Как и главы Библии, суры поделены на стихи (аяты). Зная номера сур и аятов, вы сможете найти в Коране тот или иной фрагмент текста. Вместо номеров сур му­сульмане часто используют их названия, но так как западному читателю они ничего не говорят, я не привожу их при ссылках на коранический текст.

В книге использованы два перевода Корана на английский язык. Один был выполнен Абдуллой Юсифом Али, а другой вы­шел под названием «Благородный Коран» (The Noble Quran) и был издан королем Саудовской Аравии в 1998 году. Его можно сравнить с расширенным переводом Библии (The Amplified Bible), поскольку текст Корана в нем дополнен пояснениями и ком­ментариями, указанными в скобках*.

Однако читатель должен помнить, что английский перевод Корана не всегда верно отражает текст оригинала. Это замеча­ние особенно справедливо в отношении стихов, которые могут оскорбить читателей из западных стран.

Чтобы пояснить эту мысль, приведу пример неверного пере­вода. Сура 8:39 говорит о людях, отвергающих Коран. В перево­де Али этот стих не вполне ясен:

Продолжайте бороться с ними, доколе не прекратятся беспорядки и гонения; и да восторжествует на всяком месте справедливость и вера в Аллаха.

Перевод в «Благородном Коране» более прямолинеен:

Боритесь с ними, чтобы исчезла фитна (язычество, т. е. поклонение иным богам, кроме Аллаха) и чтобы во всем мире поклонялись лишь Аллаху*.

 

* В русском издании книги д-ра Габриеля цитаты из Корана приводятся в переводе акад. И. Ю. Крачковского. — Примеч. пер.

Полезные советы

На протяжении всей книги я часто упоминаю пророка Мухаммада. Поскольку в арабской культуре имя Мухаммад широко распространено, упоминая основателя ислама, я намеренно использую слово «пророк», чтобы отличить его от множества тезок.

Я часто слышу, что западному читателю нелегко привыкнуть к звучанию арабских слов (в том числе имен). Возможно, следу­ющие советы помогут вам во время чтения книги:

• Если в арабском слове встречаются подряд две буквы, обозначающие согласные, то между ними произносится краткий гласный звук. Например, слово ибн произносится так: ибин, а Кутб — кутиб. При этом подобные слова считаются односложными.

• Слова бен и ибн означают «сын», а аль — это определенный артикль.

В конце книги вы найдете краткий словарь, в котором содержится минимальная информация о наиболее известных мусульманах и дано толкование важных исламских понятий.

Многие книги, которые я использовал в качестве источников, изданы на арабском языке, и некоторые из них я приобрел на черном рынке. В своей книге я постарался указать источни­ки и на арабском**, и на английском языке.

* В переводе акад. И. Ю. Крачковского этот отрывок звучит так: «И сра­жайтесь с ними, пока не будет искушения, и религия вся будет принадлежать Аллаху». — Примеч. пер.

** В настоящем издании их названия даны в переводе на русский язык. — Примеч. пер.

В книге вы найдете фотографии наиболее известных идеологов терроризма, практикуемого исламскими фундаменталистами. Эти фотографии взяты из различных источников на арабском языке.

На странице 140 помещена «Карта исламского мира», кото­рая поможет вам представить себе местоположение описывае­мых географических объектов.

В центре внимания — религиозные истоки терроризма

Основное внимание в книге уделяется религиозным истокам терроризма, так называемому джихаду — священной войне мусульман. Я называю этот вид терроризма религиозным, посколь­ку он ставит перед собой религиозные цели и осуществляется во имя ислама.

Целью книги не является исчерпывающее описание особенностей ислама. Я анализирую лишь те его аспекты, которые тем или иным образом связаны с проблемой терроризма.

ЧАСТЬ I

Историимоейжизни

В поисках истины

Надеясь найти опровержение словам друга, я вновь обратился к изучению Корана и исламских законов. Однако мои попыт­ки были безрезультатными. Я должен был сделать выбор. Если и хотел сохранить свою работу и положение в обществе, мне нужно было продолжать верить в «христианизированный» иенам, призывающий к миру, любви, прощению и состраданию и вписывающийся в политику египетского правительства. Я также мог присоединиться к исламскому движению, соответствующему учению Корана и пророка Мухаммада, который говорил: «Я оставил вам Коран. Если будете придерживаться моего учения, вовек не впадете в заблуждение»¹.

Я не раз пытался рационализировать свои убеждения. «В кон­це концов, в Коране есть стихи о любви, согласии, прощении и сострадании, — говорил я себе. — Нужно научиться игнорировать фрагменты Корана, которые призывают к джихаду в отношении неверных».

Я отчаянно пытался найти такое толкование Корана, которое бы исключало тему насилия, но, наоборот, все больше убеждался в невозможности такой интерпретации учения Священной Книги мусульман. И мусульманские богословы утверждали необходимость джихада по отношению к неверным. Но в то же время учение о джихаде шло вразрез с фрагментами Корана, призывающими жить в мире и согласии с окружающими людьми.

Противоречия, которые я находил в Коране, заставили меня усомниться в исламе. В течение четырех лет я обучался в бакалавриате и был признан вторым из шести тысяч студентов. Затем я окончил четырехгодичную магистратуру и, наконец, еще три года работал над докторской диссертацией. Все эти годы я изучал ислам. Я прекрасно знаю это вероучение.

В одном фрагменте Корана запрещается употреблять алко­голь, в то время как другой его фрагмент это делать позволяет (ср. суры 5:90—91 и 47:15). Одни стихи разрешают дружбу с христианами, называя их добрыми людьми, которые почитают еди­ного Бога (см. суры 2:62 и 3:113—114), а в другом стихе сказано, что христиане должны быть казнены, если откажутся обратить­ся в ислам или платить джизью (см. суру 9:29).

 

Толкователи Из «Собрания истинных хадисов» аль-Бухари.

 

Корана предлагают различные богословские объяснения этим несоответствиям, но я не могу поверить, что всевышний и всемогущий Аллах может так противоречить самому себе.

Даже Мухаммад, пророк ислама, нарушал постановления Корана. В Коране сказано, что Мухаммад должен был явить всему миру милосердие Аллаха. Однако пророк превратился в диктатора, который приказывал уничтожать и грабить города, что­бы собирать средства на поддержание своей империи. Разве это можно назвать милосердием?

Коран описывает Аллаха не как любящего отца, а как Бога, который желает обмануть людей (см. суры 6:39, 126). Он не толь­ко не помогает тем, кого вводит в заблуждение (см. суру 30:29), но и хочет заселить ими ад (см. суру 32:13).

Ислам призывает к дискриминации женщин, а также невер­ных, христиан и особенно иудеев. Ненависть является неотъемлемой частью ислама.

Будучи специалистом по истории ислама, я характеризую эту религию как способствующую кровопролитию.

Опасные вопросы

Постепенно мои сомнения стали проявляться в лекциях. Я ставил под вопрос авторитет ислама и Корана. Некоторые из моих студентов принадлежали к террористическим движени­ям. Они были возмущены моими сомнениями в истинности ислама.

Наконец о них узнала администрация университета, и в декабре 1991 года меня вызвали на встречу с его руководством. Я поделился своими мыслями и признал, что не могу учить не­погрешимости Корана, поскольку уже не верю, что эта Книга может быть откровением истинного Бога.

Мои слова сочли за богохульство. Один из руководителей университета крикнул мне в лицо: «Мерзавец!» Меня сразу же уволили с работы, а о случившемся сообщили в секретные службы Египта.

Глава 2. Египетская тюрьма

Находиться в руках египетских секретных служб намного страшнее, чем быть заключенным американской тюрьмы. Меня поместили в камеру, где сидели два исламских радикала, кото­рых обвиняли в совершении терактов. Один из них был палес­тинцем, другой египтянином.

Три дня мне не давали ни еды, ни воды.

Каждый день египтянин спрашивал меня о причине моего заключения, но я отказывался ему отвечать. Я боялся, что он убьет меня, если узнает, что я сомневаюсь в истинности ислама. На третий день я рассказал ему, что преподаю в «Аль-Азхаре» и несу служение имама в Гизе. Услышав это, он сразу же поделил­ся со мной водой и кусочком питы, которую ему принесли с пе­редачей, но при этом сказал, что полиция запретила ему делить­ся со мной едой.

На четвертый день начались допросы. Служащие секретных служб пытались заставить меня признаться в предательстве ис­лама и рассказать о его причинах.

Для допроса меня привели в комнату, посреди которой стоял большой стол. За одним концом стола сидел следователь, меня посадили напротив него. За моей спиной встали несколько по­лицейских.

Эти пятеро были уверены, что я отверг ислам и обратился в христианство. Следователь пытался заставить меня сказать, с каким пастором я встречался и какую церковь посещал.

Он задавал вопрос за вопросом. Раз я задумался над ответом, и он кивнул стоявшим позади меня солдатам. Они, схватив мою руку, прижали ее к столу, после чего следователь зажег сигарету и затушил ее о мою ладонь. Позже он точно так же затушил сига­рету о мою губу, и у меня до сих пор остались шрамы от этих пыток. Если мой ответ не удовлетворял следователя, он либо тушил о мое тело сигареты, либо давал указание солдатам бить меня по лицу.

По мере продолжения допросов на меня оказывалось все большее давление. Однажды в комнату принесли кочергу. Я по­нял ее назначение, как только следователь в очередной раз ре­шил на меня надавить. Один из солдат раскалил кочергу и прижал ее к моей левой руке.

Следователь заставлял меня признаться в отступничестве от ислама, но я продолжал настаивать, что лишь делился сомне­ниями. «Ученые, — объяснял я, — рассуждают о различных ас­пектах религии. В этом заключается моя работа и мое призва­ние. Я даже не допускаю мысли об обращении в другую рели­гию. Ислам — это моя кровь, моя культура, язык и семья, это вся моя жизнь. Если вам кажется, что мои слова свидетельствуют об отступничестве, я готов признать, что отверг ислам».

Кнут

Поскольку мои ответы следователя не устроили, он перевел меня в комнату с металлической кроватью. Мои ноги привязали к ее изножью и надели на них толстые носки, напоминающие кухонные прихватки.

Один из солдат взял в руки тяжелый кнут длиной примерно в полтора метра и начал бить им по моим ногам. Другой солдат, державший в руках подушку, сел у изголовья кровати. Как толь­ко я начинал кричать, он душил меня подушкой, заставляя меня замолчать. Но я не мог молчать, и меня стали душить уже двумя подушками.

После длительных пыток я потерял сознание, но когда оч­нулся, пытка продолжилась: тот же солдат бил меня по ногам. Когда экзекуция закончилась, мне развязали ноги и приказали встать с кровати. Сперва я не смог этого сделать, но солдат бил меня по спине до тех пор, пока я не встал.

Я с трудом стоял на ногах, но он указал мне на дверь и приказал бежать. Бежать я тоже не мог, и он бил меня кнутом до тех пор, пока я, наконец, не побежал по коридору. Когда я достиг конца коридора, там меня поджидал другой солдат. Он тоже бил меня кнутом, и мне приходилось бежать обратно. Так меня за­ставили бегать из конца в конец коридора.

Позже я выяснил, зачем это было нужно. Бег предотвращал появление отеков на ногах, а благодаря толстым носкам на ногах не осталось ран от ударов кнутом. Я думаю, что меня душили подушкой, чтобы никто не слышал крика.

После меня отвели к небольшому открытому бассейну, заполненному ледяной водой. Солдат приказал мне прыгнуть в бассейн, и я подчинился приказу. Там было так холодно, что я рвался прочь, но он бил меня кнутом при каждой моей попытке выбраться из воды.

Вскоре от холода я потерял сознание. Я проснулся в мокрой одежде на той самой металлической кровати, и меня снова стали бить по ногам.

Ночь с крысами

Как-то ночью меня вывели во двор, где была сооружена не­большая бетонная коробка без окон и дверей. Единственным отверстием в этой коробке был потолок. Меня заставили под­няться по лестнице и спрыгнуть внутрь куба. Я решил, что они решили меня убить.

Я прыгнул вниз и почувствовал, как мое тело погрузилось в воду. Однако, к своему удивлению, под ногами я обнаружил твер­дое дно. Вода была мне по плечи. Вскоре я понял, что в воде пла­вают какие-то существа. Это были крысы, которые стали караб­каться по моей шее, пытаясь залезть мне на голову. Было очевид­но, что этих крыс давно не кормили. Так как мои мучители знали, что я исламский мыслитель, в голове которого зародились со­мнения, они, вероятно, хотели, чтобы крысы съели мою голову.

Вскоре коробку чем-то накрыли, и я остался в полной тем­ноте, что привело меня в ужас. В таком положении я провел всю ночь, а утром ко мне пришли проверить, жив ли я. Когда солда­ты открыли коробку, я увидел яркий дневной свет и в моей душе вновь появилась надежда, что я останусь живым.

За всю ночь ни одна крыса не укусила меня. Они карабкались по моей голове, запутывались в волосах и залезали в уши. Одна крыса сидела у меня на плече. Я чувствовал, как их рты касаются моей кожи, но они как будто целовали меня. Они даже не пытались меня укусить.

И по сей день, когда я вижу крыс, я испытываю к ним уваже­ние, хотя и не могу объяснить, почему в ту ночь они были столь дружелюбны.

Встреча с близким другом

Допросы на этом не прекратились. Солдаты подвели меня к одной из дверей и сказали, что за ней меня ждет мой близкий друг, который хочет побеседовать со мной. Я поверил, что в ком­нате находится кто-то из моих родственников или друзей, и по­просил солдат назвать его имя. Мне ответили, что я с ним не таком, хотя он прекрасно меня знает.

Когда они открыли дверь, внутри комнаты оказался огром­ный пес. Меня втолкнули внутрь и затворили за мной дверь.

В тот же момент я возопил к Господу: «Ты же мой Отец, мой Бог' Почему Ты позволяешь этим злодеям издеваться надо мной? Я не знаю, останусь ли я жив, но уверен, что однажды увижу Тебя и буду с Тобой навеки».

Я сел посреди комнаты. Пес уселся напротив. Его глаза дви­гались из стороны в сторону: он внимательно рассматривал меня. В душе я взывал к Богу, Которого еще не знал.

Пес стал ходить вокруг меня, будто голодный зверь, собира­ющийся наброситься на свою жертву. Затем он подошел ко мне, лизнул мое ухо и улегся около меня. Я же совсем выбился из сил и заснул.

Когда я проснулся, пес сидел в углу комнаты. Он подбежал ко мне, будто собираясь пожелать доброго утра. Он вновь лизнул мое ухо и сел рядом со мной. Когда солдаты открыли дверь, пес все еще сидел невдалеке от меня, а я молился. Я услышал, как один из них сказал: «Он не человек, а дьявол!» Другой солдат ответил: «Нет, этого не может быть. Его бережет какая-то сверхъестественная сила». «Он же неверный, — продолжил первый сол­дат, — он воспротивился Аллаху, а значит, он на стороне сатаны».

Кто-то меня хранил

Меня привели обратно в камеру. Пока я отсутствовал, мой сосед поинтересовался у охраны о причине моего заключения. Узнав, что меня обвиняют в вероотступничестве, он пришел в ярость. Когда я вернулся в камеру, он чуть было не растерзал меня. Но не прошло и пятнадцати минут, как его забрали и от­везли в другую тюрьму.

Я спрашивал себя: «Что происходит? Кто меня бережет?» В то время я еще не знал ответа на этот вопрос. Вскоре мои рассужде­ния были прерваны: пришли документы о моем переводе в дру­гую тюрьму.

К тому моменту мои мучители казались мне зверьми. Они арестовали меня за то, что я сомневался в истинности ислама. Теперь моя вера действительно пошатнулась, и меня вновь везли в тюрьму.

Глава 3. Год неверия

Всю следующую неделю я провел в тюрьме на юге Каира. Эти дни были относительно спокойными. Меня охранял тюремщик, который не разделял убеждений исламских радикалов.

Все это время мои родственники отчаянно пытались меня разыскать. У них ничего не получалось, пока к поискам не подклю­чился мой дядя, занимавший важный пост в египетском парламенте. Как только он вернулся из заграничной поездки, моя мать позвонила ему и, рыдая, рассказала, что уже две недели не видела меня и не знает, где я нахожусь. У дяди были хорошие связи, и на следующий день он лично приехал за мной с приказом о моем освобождении.

Через некоторое время отец получил от полиции следующий отчет:

Из университета «Аль-Азхар» мы получили донесение, в котором ваш сын обвиняется в отступничестве от ислама. Однако в ходе двухнедельного расследования мы не смогли найти доказательств этого обвинения.

Прочитав документ, отец успокоился. Он очень гордился мной, поскольку я был единственным из его детей, кто в уни­верситете изучал ислам. Он бы никогда не поверил, что я могу усомниться в его истинности. Он решил, что вся эта история - дело рук моих университетских недоброжелателей, недоволь­ных моими научными успехами.

Отец взял меня на должность менеджера по продажам на при­надлежавшей ему фабрике, которая шила кожаные куртки и другую одежду.

Год неверия

Целый год я жил в полном неверии. У меня больше не было Бога, Которому я мог бы молиться, поклоняться и служить. Я верил в существование праведного и любящего Бога, но не шал Его. Я не был уверен, был ли это Бог мусульман, христиан или евреев, а может быть и вовсе животное, подобное священ­ной корове, которой поклоняются индуисты. Я не знал, как мне найти истинного Бога.

Читателю важно понять, что для мусульманина прийти к заключению, что его религия ложна, означает утратить самый важный аспект своей жизни. Для людей, живущих на Ближнем Востоке, вера — это суть повседневной жизни. Они не могут представить себе жизни без Бога.

На протяжении года моя душевная боль сопровождалась ухуд­шением самочувствия. У меня не прекращались головные боли. Я не мог преодолеть постоянного чувства усталости. Я обратил­ся к врачу, но он, проведя обследование, не обнаружил причи­ны моего недуга. Однако прописанные им лекарства помогли мне избавиться от головных болей.

Нагорная проповедь

Каждую неделю я заходил в аптеку, чтобы купить таблетки. Я покупал их в небольших количествах, надеясь, что головные боли, наконец, исчезнут навсегда. Хозяйка аптеки, удивленная моими частыми визитами, спросила, что со мной происходит. Я ответил, что единственное, что меня беспокоит, — это то, что я живу без Бога и не знаю, кто сотворил меня и весь мир. «Как же это может быть, — удивилась девушка, — ведь Вы член очень ува­жаемой семьи и преподавали в самом престижном университете Египта». «Это так, — ответил я, — однако я не могу следовать доктринам, которые считаю ложными. Я убедился, что религия моей семьи не имеет крепкого основания. Раньше я прятался во лжи ислама, а теперь я чувствую себя беззащитным. Я не знаю, чем заполнить пустоту в своем сердце. Вы можете мне помочь?» Она дала мне таблетки и вместе с ними протянула Библию. «Только обещайте, что не примете ни одной таблетки, пока не прочитаете несколько страниц этой Книги», — сказала она. Я взял книгу и, придя домой, открыл ее. Первыми стихами, прочитан­ными мной, были слова из Евангелия от Матфея (5:38—39):

Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую...

Я вздрогнул. Я всю жизнь изучал Коран, но ни один из его стихов не производил на меня столь сильного впечатления. Это была моя первая встреча с Иисусом Христом. Я не считался со временем. Я чувствовал, будто сижу на облаке над холмами и слушаю слова величайшего учителя, который рассказывает мне о тайнах неба и земли и о Божьей любви.

Мне не составило труда сравнить библейское учение с уче­нием Корана, и в моей душе не осталось сомнений в том, что, наконец, я узнал истинного Бога. Всю ночь я читал Библию и к утру уверовал в Иисуса Христа.

Засада

О своем обращении я рассказал только аптекарше и ее мужу, однако если мусульманин отворачивается от ислама, то окру­жающие люди сразу же предполагают, что он обратился в хрис­тианство и заслуживает смерти. Узнав о моем решении оставить ислам, одна из фундаменталистских групп дала поручение двум своим членам убить меня.

Как-то я возвращался из гостей домой. Дорога до моего дома занимала не больше двадцати минут пешком. Проходя мимо продуктового магазина на улице Терсе, я увидел двух бородатых молодых людей, одетых в традиционные длинные белые рубахи. Я принял их за обычных покупателей, даже не предполагая, что меня подстерегает опасность.

Когда я подошел к магазину, они остановили меня и совершили нападение. Мне нечем было защищаться. Стояла жара, и я был одет в легкую рубашку и брюки. Я выставил перед собой руки, чтобы хоть как-то прикрыть от ножевых ударов тело. Лез­вия впивались в мои руки.

На улице было много прохожих, но они не пытались мне помочь. Они стояли в стороне и наблюдали за происходящим. В те годы такая реакция людей была типичной. Они вступились бы за меня, если бы это была обычная уличная драка, но их отпуги­вали ножи. Возможно, они боялись, что у кого-то из нападав­ших может быть огнестрельное оружие.

Один из них попытался вонзить свой нож прямо мне в серд­це. Я едва смог уклониться, но удар ножом пришелся в плечо. Кровь хлынула ручьем. Я упал на землю и свернулся в клубок. Второй человек нацелился ударить меня в живот, но лезвие ножа скользнуло по моей голени. К этому моменту я потерял так мно­го крови, что лишился сознания. Я бы погиб, если бы вовремя не подоспели двое полицейских, чье появление заставило пре­ступников бежать прочь.

Меня отвезли в больницу. Полицейские спросили меня, догадываюсь ли я о причине нападения, но я ответил, что не знаю ее.

Отец не хотел верить, что меня преследуют за отступниче­ство от ислама.

Отец узнает правду

Я продолжал работать у отца и ни слова не сказал ему о своей новой вере. В 1994 году он направил меня в ЮАР для деловых переговоров. Три дня я жил в христианской семье из Индии. Перед отъездом они подарили мне крестик. Именно этот крес­тик коренным образом изменил мою жизнь.

Заметив цепочку на моей шее, отец разозлился на меня, по­скольку исламская традиция не позволяет мужчинам носить украшений. «Зачем ты надел эту цепочку?» — спросил отец. «Это не просто цепочка, — ответил я, — это крестик, символизирую­щий жертву Иисуса, который был распят за меня, тебя и каждо­го человека на земле. Я верю, что Иисус — мой Господь и Спаси­тель, и молюсь о том, чтобы и ты, и все наши родственники уверовали в Него». Я сам не мог поверить, что сказал это отцу.

Услышав мои слова, отец буквально потерял сознание. Мои братья подбежали к нему, а мать закричала от страха. Я не отхо­дил от отца, пока братья омывали его лицо водой. Придя в себя, отец от негодования не мог сказать ни слова и лишь указывал на меня рукой. Через несколько мгновений он сказал: «Ваш брат предатель. Я сегодня же убью его!»

Отец, как и многие богатые египтяне, всегда носил с собой пистолет. Он вынул пистолет из кожаной кобуры и направил его на меня. Я выскочил на улицу и со всех ног бросился бежать. Едва успев повернуть за угол, я услышал выстрел. Пуля просви­стела рядом со мной. Мне нужно было спасаться от собствен­ной семьи.

Прощание навсегда

Я прибежал к сестре, которая жила неподалеку от нас. Я попросил ее сходить в дом отца и принести мне одежду и документы. Она спросила, что случилось, и я ответил, что отец решил меня убить. Она хотела знать, что его так рассердило, но я ска­зал: «Не знаю. Спроси его об этом сама».

Отец прекрасно знал, где я скрываюсь, поскольку мы с сестрой были очень близки и ее дом находился в полумиле от наше­го. Он сразу же направился к дочери, стучал в ее двери и со слезами в голосе просил: «Дочка, открой!» Затем он закричал: «Твой брат — предатель. Он отрекся от ислама. Я должен его убить».

Отворив дверь, сестра попыталась успокоить отца: «Его здесь нет. Наверное, он прячется где-то в другом месте. Иди домой, отдохни, а потом мы соберемся всей семьей и все обсудим». Се­стра сжалилась надо мной и помогла мне собрать необходимые вещи. Вместе с матерью они дали мне немного денег, и вечером 28 августа 1994 года я сел в машину и навсегда покинул дом.

За три месяца я проехал Северный Египет, Ливию, Чад и Камерун. Наконец, я вынужден был остановиться в Конго, где заболел малярией. Меня лечил врач-египтянин, который сделал неумолимое заключение — следующим утром я умру. В посольстве Египта в Кении для меня заказали гроб, чтобы в нем доставитьдомой мое тело.

К удивлению врачей, на следующее утро я не умер. Напротив, через пять дней я выписался из больницы и стал рассказывать всем о чуде, которое в моей жизни совершил Иисус.

Новая жизнь с Иисусом

С тех пор как я уверовал в Иисуса Христа, прошло уже десять лет. Господь призвал меня к Себе и стал моим Другом. В свою бытность мусульманином я не мог даже мечтать о такой близос­ти с Богом. Я не перестаю молиться о мусульманах и просить Господа, чтобы Он спас их от лжи ислама.

Последующие главы книги расскажут читателю о том, насколь­ко ужасна эта ложь. Именно исламское учение о джихаде произвело на свет террористов, готовых к насилию во имя Аллаха.

Люди в современном обществе хотят понять учение ислама, однако средства массовой информации формируют у них не­верный образ этой религии. Я попытаюсь рассказать читателям об истинных мотивах исламских террористов. Моя цель состо­ит не в том, чтобы вызвать ненависть к исламу. Я хочу, чтобы вы увидели зло, заложенное в нем, и поверили, что мусульмане нуж­даются в освобождении от этого зла.

ЧАСТЬ II

Религиозные истоки

Исламского терроризма

 

Менталитет насилия

В 1980 году, будучи первокурсником университета «Аль-Аз хар», я прослушал учебный курс «Толкование Корана». Дваж­ды в месяц мы собирались на лекции, которые читалслепой шейх, прославившийся среди студентов своими радикальны­мивзглядами.

Каждый раз, когда в Коране встречалось упоминание о евре­ях или христианах, он с глубоким удовлетворением называлпер­вых детьми свиней, а последних — неверными. Он не скрывал своего желания прибегнуть к джихаду как средству в борьбе за могущество ислама.

Однажды он предложил нам задать ему вопросы. Я задал вопрос, который уже давно волновал меня: «Почему Вы отво­дите столь важное место джихаду, если многие стихи Корана говорят о примирении, любви и прощении?» Преподаватель сразу же покраснел. Казалось, он едва совладал с гневом. Од­нако вместо того чтобы накричать на меня, он вновь попытал­ся разъяснить свое понимание ислама. «Брат мой, — обратил­ся он ко мне, — одна из сур Корана называется "Добыча", но в Коране нет суры под названием "Примирение". Джихад и на­силие лежат в основе ислама, а следовательно, являются его неотъемлемой частью».

В настоящее время этот человек отбывает наказание в одной из американских тюрем. Его зовут Уман абд ар-Рахман, и осужден он за организацию первой попытки взорвать Всемирный торговый центр в Нью-Йорке в 1993 году.

Перед приездом в Соединенные Штаты он возглавлял ради­кальную египетскую группировку «Аль-Джихад», организовав­шую убийство президента Египта Анвара Садата. В одной из следующих глав я описываю удивительную историю освобож­дения шейха Абд ар-Рахмана по решению Верховного суда Егип­та, что позволило ему перебраться в Америку и там продолжать спою террористическую деятельность.

Террористы — не сумасшедшие

Моя жизнь сложилась таким образом, что много лет я про­жил бок о бок с террористами. Жителям западных стран непро­сто понять их мышление. Им кажется, что террористы — сумасшедшие.

Могу вас уверить, что эти люди вовсе не зомбированные фа­натики и не психопаты, испытывающие удовлетворение от на­силия над другими людьми. Нет, террористы следуют опреде­ленной философии, и если вы ее поймете, вас больше не будут удивлять их действия.

Описав основные положения ислама, я перейду к обсужде­нию той конкретной религиозной доктрины, которая служит основанием для терроризма. Я также приведу аргументы фун­даменталистов, отрицающих заповеди Корана о необходимос­ти жить в мире и согласии.

Повиновение Аллаху

Слово ислам означает покорность, послушание, поэтому по­следователь ислама, мусульманин, — это человек, повинующийся Аллаху. В Коране сказано, что мусульманин непременно дол­жен быть покорным:

О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланни­ку и обладателям власти среди вас.

Сура 4:59

Разумеется, человек, повинующийся Аллаху, должен знать его волю. Для этого ему необходимо следовать Корану и преданию — хадисам. Мухаммад, пророк Аллаха, начал составлять Коран в 610 г. н. э., когда, по его словам, в пещере неподалеку от Мекки к нему явился ангел Джибриль (Гавриил). Мухаммад утверждал, что открытые ему слова были словами Аллаха, единственного истинного Бога. По мере того как Мухаммаду открывались новые истины, он записывал их. В целом на составление Корана ушло около двадцати двух лет. Необходимо отмстить два мо­мента: во-первых, Коран содержит слова Аллаха, а не пророка Мухаммада, а во-вторых, откровения посылались пророку на протяжении довольно длительного времени.

Хадисы так же, как и Коран, священны. В них содержатся достоверные сведения о деяниях и высказываниях пророка Мухаммада. Они служат своеобразным примером следования учению Корана. Хадисы были записаны близкими пророка — его женами и друзьями, которые были свидетелями описы­ваемых событий. Позднее ученые собрали эти своды и объ­единили их в шесть книг, каждая из которых названа по имени своего редактора-составителя. Например, одна из них называ­ется «Сахих аль-Бухари» — «Собрание истинных хадисов» аль-Бухари.

Большинство мусульман считают хадисы авторитетным ис­точником знаний о пророке Мухаммаде. Сунниты признают хадисы полностью, в то время как шииты принимают лишь не­которые из них. Так, ими не признаются хадисы, записанные второй женой Мухаммада. Хадисы имеют прямое отношение к современному терроризму, поскол