Понятие гносеологического образа. Чувственная и рациональная ступени познания.

Основным познавательным отношением является отно­шение «образ — предмет». В самом широком смысле слова об­разом можно назвать то состояние сознания, которое в процес­се познания тем или иным способом связано с объектом; при­мером образа может служить ощущение, абстракция, теория, картина мира. Как именно связан образ с объектом? В истории философии известны три основных варианта решения: 1) мы познаем (описываем, упорядочиваем) наши ощущения (субъек­тивный идеализм); 2) образы есть результаты постижения с по­мощью разума объективно существующих идей, идеальных сущ­ностей, структур, которые стоят за материальными чувствен­ными явлениями (объективный идеализм), 3) образы отража­ют объективную реальность, природу, вещи, процессы и т. д. (материализм).

По отношению к ступеням познания образы делятся на чувственные (ощущения, восприятия, представления) и раци­ональные (понятия, теории и др.). По отношению к объекту можно выделить три типа образов: 1) образы-знания, отража­ющие объективную реальность, 2) образы-проекты, представ­ляющие мысленные конструкции, которые должны быть или могут быть воплощены на практике, 3) образы-ценности, вы­ражающие потребности и идеалы субъекта.

Чувственная ступень познания

Чувственное познание содержит в себе те образы которые дают нам наши органы чувств. Основные формы чувственной ступени познания: ощущения, восприятия, представления. В ощу­щениях каждый из органов чувств (органы зрения, осязания, слуха, обоняния, вкуса) специфическим для него способом от­ражает отдельные свойства, стороны вещей (цвет, звук, запах, твердость и т. д.). Восприятие — это отражение свойств пред {216} мета, взятых как целое. Представление — это наглядный це­лостный образ вещи, возникающий на основе воображения и прошлого чувственного опыта, сохраняющийся и воспроизво­димый в памяти в обобщенной форме.

Базовой формой чувственного познания являются ощуще­ния. С гносеологической точки зрения они представляют по­этому особый интерес. Ощущения обеспечивают непосред­ственную связь сознания с объективной реальностью, являют­ся единственным внешним каналом, по которому мы можем получать информацию о мире. Сама исходная посылка матери­ализма включает в себя утверждение о том, что в ощущениях нам дана объективная реальность. Именно вопрос о природе ощущений стал ареной непримиримой конфронтации между материализмом, с одной стороны, субъективным идеализмом и агностицизмом, с другой.

Что касается других форм чувственной ступени, то их роль в познании определяется, во-первых, тем, что они являются более богатыми по своим познавательным возможностям фор­мами (по сравнению с ощущением), во-вторых, тем, что они включают в себя не только отображение, но и воображение (на основе воспринятого в нашем сознании способны рождаться новые образы — элементы фантазии, мечты, художественного творчества), в-третьих, тем, что развитые формы чувствен­ного познания являются предпосылкой для перехода к рацио­нальной ступени познания.

Информационные основы чувственного познания

Как уже отмечалось выше, ценность образа в познавательном отношении заключается в том, что он обладает объективным содержанием, т. е. является более или менее верным отражением предмета. В связи с этим уместно задать во­прос: как объективное содержание предмета пе­реносится в человеческую голову и преобразуется в ней в объек {217} тивное содержание идеального образа? каков механизм воздей­ствия объекта на субъект, в результате которого в человеческом сознании возникает отражение объекта?

Рассмотрим пример с визуальным восприятием. От наблю­даемого объекта отражаются кванты света, которые, попадая на сетчатку глаза, вызывают физические и биохимические про­цессы внутри соответствующих рецепторов. Идущие от рецеп­торов первичные нейроны представляют собой первое звено перекодировки внешних сигналов в цепи последовательного кодирования. На конце этой цепи возникает зрительное ощу­щение. Таким образом, перед нами взаимодействие двух каче­ственно различных материальных систем: внешних агентов сен­сорного раздражения и органов чувств человека.

Любой материальный объект — неисчерпаемый источник информации. Однако идущий от объектов поток материальных агентов (например, в виде электромагнитных или звуковых волн) может стать переносчиком информации от объекта к субъекту лишь при условии, что эти агенты способны воспри­ниматься органами чувств. Поток сигналов, устанавливающих названную связь, называется информационным потоком. Чув­ственное отражение объекта возможно лишь тогда, когда от него идут сигналы, переносящие информацию. Воздействует на органы чувств не сам объект как таковой, а идущий от него информационный поток. Сказанное в полной мере справедли­во как в отношении так называемых дистантных ощущений (зрительных, слуховых), так и контактных (осязательных, вку­совых). Информационный поток, таким образом, выполняет роль гносеологического посредника между воздействующим объектом и воспринимающим воздействие субъектом.

Объект, субъект и информационный посредник, взятые вместе, образуют исходную гносеологическую ситуацию. Не­обходимым условием конкретного акта отражения является {218} наличие материальной по своему бытию информационной свя­зи между объектом и субъектом. Установление данной связи предполагает, что все три элемента гносеологической ситуации так тонко «подогнаны» друг к другу, что образуют некото­рую целостную систему. Указанные элементы способны соста­вить реально функционирующую систему, если они удовлетворяют специфическим для каждого из них требованиям.

Рассмотрим вначале требования, которым должен удовлетворять объект. Прежде всего, это требование принципиальной наблюдаемости. В данном случае предполагается, что объект обладает способностью воздействовать на субъект через инфор­мационный посредник. В современной науке сплошь и рядом ученый сталкивается с тем, что получение информации от объекта затруднено либо в силу большой удаленности его, либо в силу особенностей среды, в которой движется сигнал, и т. п. Из этого вытекает необходимость в создании специальных ус­ловий наблюдения (создание экспериментальных установок, применение приборов и т. д.).

Второе требование — это редукция от бесконечного к ко­нечному; поскольку любой объект в информационном отноше­нии неисчерпаем, то включение его в актуально функциониру­ющую систему предполагает информационное ограничение, т. е. представление его как некоторой конечной структуры.

Требования к посреднику вытекают из его функции связу­ющего звена. Первое требование заключается в том, что ин­формация, которую несет посредник потребителю, должна быть адекватна объекту. Как оно реализуется? Говорить об инфор­мации, заключенной в объекте, имеет смысл лишь постольку, поскольку тем или иным образом задано некоторое разнообра­зие «первичной структуры» объекта. Далее следует фиксиро­вать наличие изоморфного (или гомоморфного) перехода от первичной структуры объекта (источника) ко вторичной {219} структуре информационного посредника. Второе условие, ко­торое предъявляется посреднику, состоит в том, что он должен оказывать на субъект такое воздействие, в котором физическое бытие самого отражаемого объекта как действующего агента было бы элиминировано. (Ведь во многих случаях прямое воз­действие объекта может привести к опасным последствиям для наблюдателя.) Посредник потому и удовлетворяет этому усло­вию, что он, осуществляя материальную связь объекта с субъек­том, не предполагает в то же время выделения и переноса ве­щества и энергии от самого объекта к субъекту, а может рас­сматриваться в известном смысле как поток нейтральных сигналов,

Рассмотрим, наконец, требования к субъекту. Прежде все­го субъект должен обладать способностью воспринимать те сиг­налы, которые поступают от источника. Известно, что особен­ности человека как приемника информации таковы, что он в принципе не может воспринимать многие типы сигналов. На­пример, зрительная система человека реагирует лишь на не­большую часть спектра электромагнитного излучения.

Современные исследования по психологии показали, что отражение человеком окружающего мира предполагает не толь­ко процесс восприятия поступающей извне информации, но и процесс активного преобразования ее в осмысленные перцеп­тивные впечатления и концептуальные структуры. Идеальный образ никогда не бывает тождествен сенсорным данным. Чув­ственная (перцептивная) структура, таким образом, является, с одной стороны, результатом воздействия внешних стимулов, с другой — результатом того вклада, который идет от субъекта. Известно, что рецепторные аппараты человека представляют собой кодирующие узлы, осуществляющие перевод поступаю­щих на вход сигналов в серию нервных импульсов. В результа­те сенсорного кодирования сигнал передается по нервным ка {220} налам связи от периферических рецепторов через промежуточ­ные нейроны к корковому звену анализаторов. Достаточно ли одних только сенсорных данных, чтобы в конечном звене воз­ник перцептивный образ? Из теории связи известно, что сиг­нал может нести потребителю какую-либо значимую инфор­мацию лишь тогда, когда этот сигнал позволяет осуществить выбор из уже имеющихся у адресата сообщений. Последние при этом должны быть выражены на языке, семантика которо­го заведомо известна. Значит, применительно к нашему слу­чаю, в сознании субъекта должна существовать некоторая сис­тема усложняющихся интерпретативных матриц, позволяющих дешифровать поступающие нервные сигналы.

Очевидно, что на интерпретации, осмыслении поступаю­щих данных процесс познания не заканчивается. Для продук­тивного функционирования мышления нужен блок оператив­ной и долговременной памяти и, наконец, разнообразные про­граммы переработки информации. Однако наличие программ знаменует собой уже переход от чувственной ступени позна­ния к рациональной. Итак, познавательный образ представля­ет собой результат наложения двух противоположных процес­сов — процесса поступления информации о внешнем объекте и процесса переработки данных на основе имеющихся у субъек­та перцептуальных и понятийных средств (интерпретативных матриц и программ). Способы интерпретации входных данных и формирования новых смыслов не являются врожденной спо­собностью субъекта (за исключением первичных чувственных смыслов типа «холодное», «горячее», «красное», «зеленое» и т. п.), а есть продукты длительного развития человеческой культуры.

Только теперь, когда рассмотрена структура познаватель­ного акта, можно ответить на кардинальный для любой гносеологии вопрос: каков механизм перехода материального в иде­альное? Рассмотрим основные звенья этого перехода. Первое {221} звено: объект дан человеку в формах его предметно-чувствен­ной деятельности, т. е. как «предмет». Второе звено: предмет и посредник. От предмета идет информационный поток, пред­ставляющий собой изоморфную (в определенном интервале аб­стракции) предмету структуру. Способы «снятия» с предмета нужной информации формируются через практику. Третье зве­но: внутренняя часть информационной цепи. Внешние сигна­лы восприняты, обработаны и перекодированы в нервные им­пульсы органами чувств. Четвертое звено: появление идеаль­ного образа. На основе матриц субъект расшифровывает, ос­мысливает поступающие в центральные отделы головного моз­га нервные импульсы. Адекватность возникшего образа обус­ловливается тем, что идущий от объекта к субъекту поток сиг­налов является по своему характеру объективным процессом, между начальным и конечным звеном которого постоянно сохраняется информационная эквивалентность.

Рациональная ступень познания

Человек получает информацию двояким путем: посредством естественных сигналов, идущих от объектов, и посредством искусственных сигна­лов, передаваемых от субъекта к субъекту и фун­кционирующих в системе человеческого языка. (И. П. Павлов назвал это первой и второй сигнальными системами). Разви­тие и совершенствование языка тесно связано с развитием ра­циональной ступени познания. Язык, речь — важнейший ин­формационный посредник между субъектом и обществом, во многих случаях иначе как через язык человек не может пере­дать другому свои знания, мысли, образы. Без языка было бы невозможно и само оперирование готовыми знаниями.

Абстрактное (рациональное) мышление — это функцио­нирование знаний, существующих в языке, связанных с реаль­ностью через посредство чувственных образов и способных отражать то, что недоступно органам чувств. Элементарными формами рационального мышления являются суждение, поня {222} тие, умозаключение. Во всех этих формах выделяются и фик­сируются в знаках языка предметные признаки вещей. Сужде­ние фиксирует любые признаки предмета: «роза красная», «ме­таллы — хорошие проводники электричества» и т. д. Понятие отражает существенные признаки вещей, т. е. такие, которые необходимы и достаточны для их отличия в определенном от­ношении. В понятии как бы концентрируются, подытожива­ются наши знания (вспомните понятия материи, сознания и др.). Умозаключение представляет собой такое связывание сужде­ний, на основе которого получается новое знание без обраще­ния к показаниям органов чувств. Например, уже в древности был сделан вывод о том, что Земля имеет форму шара, с помо­щью следующего умозаключения: только шарообразные тела отбрасывают тень в форме диска. Земля во время лунных зат­мений отбрасывает тень в форме диска. Следовательно, Земля имеет форму шара.

Человеческое познание в целом есть единство чувствен­ного и рационального. Чувственное познание, совершенно не­зависимое от логического, существует только на ранних ступе­нях становления человечества и у ребенка, еще не овладевшего языком. Как правило, люди ставят задачи познания и истолко­вывают его результаты на уровне рационального мышления, а получают необходимую информацию с помощью органов чувств и приборов. Ученый не просто смотрит в микроскоп, он проверяет какое-то предположение (гипотезу), выполняет логически обоснованную программу исследования, истолковы­вает увиденное в свете определенных понятий и теорий.

Связь чувственного и рационального проявляется также в том, что, проникнув на такие уровни реальности, которые не­доступны органам чувств, абстрактное мышление должно снова обеспечить переход к практике, т. е. создать такие образы-про­екты, которые могут быть реализованы в практической деятельности. {223}

Понятие истины

Истина и заблуждение являются основными противопо­ложными характеристиками отношения познавательного обра­за, человеческих знаний к объекту. Истинным является образ, соответствующий, адекватный отражаемому объекту. Об­раз, не соответствующий своему объекту, характеризуется как заблуждение. Эти по видимости простые определения порождают сложные проблемы, как только мы зададимся воп­росом, что такое «соответствие» и каков механизм установле­ния такого соответствия.

В логике соответствие означает совпадение признаков образа и объекта: если с каждым из признаков понятия, напри­мер, соотносится признак объекта, и наоборот, так что несов­падающих признаков не остается, то понятие соответствует объекту. Мы знаем, что любой объект многокачественен, мно­гомерен, неисчерпаем в своих свойствах, связях и отношени­ях. Любое же знание о нем всегда содержит конечное количе­ство информации. Здесь мы можем сформулировать основную проблему теории истины: как можно установить соответствие конечного по своему содержанию знания бесконечному объек­ту?. Для решения этой проблемы необходимо рассмотреть ос­новные характеристики истины: объективность, относитель­ность, конкретность и проверяемость практикой.

Объективностъ и абсолютность

Под объективностью истины понимается такое содержание наших знаний, которое не зависит от субъекта познания.

Признание объективной истины с необходимо­стью влечет за собой признание в той или иной форме абсо­лютной истины (абсолютного момента) в человеческом позна­нии, и наоборот, отрицание этого абсолютного момента влечет за собой отрицание и самой объективной истины. А это, в свою очередь, ведет к агностицизму, то есть утверждению о непоз­наваемости мира или его стороны. {224}

Абсолютная истина означает полное, исчерпывающее зна­ние о чем-то. Ясно, что по отношению к объекту познания (бу­дет ли это отдельная вещь или мир в целом) такое исторически завершенное знание, воспроизводящее реальность во всей ее полноте, может мыслиться лишь как исторический предел, бес­конечно отдаленный. Тем не менее выводом из истории позна­ния и практики является признание неуклонного прогресса че­ловеческого познания в смысле постоянного приближения ко все более полной и глубокой истине о мире. Наши знания в каждую данную историческую эпоху можно представить как момент подобного приближения. Но можно ли это историче­ски существующее, актуально функционирующее знание рас­сматривать как достаточно адекватное отображение реаль­ности?

Восходящая к гносеологическим концепциям прошлого модель, согласно которой процесс познания есть бесконечное и непрерывное приближение к истине, верно схватывая исто­рическую направленность познания в целом, приводит тем не менее к парадоксальным следствиям, когда мы пытаемся при­менить ее к конкретным познавательным ситуациям. В самом деле, если приближение к истине только бесконечно и непре­рывно, это значит, что на каждом конкретном этапе дистанция между субъектом и объектом остается бесконечной, ни на шаг не приближая нас в практическом смысле к цели. А это нахо­дится в противоречии с практикой науки.

Данный парадокс разрешим, если принять во внимание интервальную диалектику прерывного и непрерывного в по­знании, выражающуюся, в частности, в квантованной природе научной истины. Процесс согласования мысли с реальностью включает в себя как стадию постепенного сближения, так и нахождение фокуса максимальной адекватности. В связи с этим можно выделить три смысла понятия относительной истины. {225}

Относительность

Во-первых, следует иметь в виду историческую изменчивость социокультурных и мировоззрен­ческих оснований познания, расплывчатость, приблизитель­ность, частичную недостоверность наличного массива знаний в каждую данную эпоху. В этом смысле относительная истина означает определенную характеристику того или иного знания в процессе «эпистемологической фокусировки» (в частности, в результате движения от неточного и недостаточно достовер­ного знания к точному и более достоверному). Это постепен­ное приближение прерывается достижением максимальной адекватности в рамках применимости данной теории. Тем самым относительное выявляет в итоге свою абсолютную сто­рону: «Всякий раз, когда с определенной степенью точности под­тверждается какой-либо закон... можно утверждать, что этот результат в основном является окончательным и никакие по­следующие теории его не смогут опровергнуть» (Л. де Бройль. Революция в физике. М., 1965. С. 13).

Во-вторых, относительной истиной можно назвать то зна­ние, которое должно быть оценено как в высшей степени адек­ватное, если рассматривать его изнутри интервала абстракции, но которое обнаруживает свою ограниченность, свою зависи­мость от конкретных условий, как только мы выходим за гра­ницу интервала. Иными словами, речь идет об относительно­сти к условиям познания. На примере истории физики видно, что в то время, как метрическая точность (точность измере­ний), с которой проверяется теория, всегда конечна, а логико-математическая точность теории — бесконечна, гносеологи­ческая точность знания оказывается абсолютной внутри интер­вала и относительной — при переходе к обобщенной теории, к другой парадигме или интеллектуальной перспективе.

В-третьих, понятие относительной истины символизиру­ет ту гносеологическую ситуацию, при которой в процессе по­ступательного роста знания обнаруживается возможность при {226} ближения знания к более глубокой и универсальной истине в результате скачкообразного перехода от одного интервала к дру­гому, более широкому. Примером этому может служить пере­ход от классической механике к теории относительности, с од­ной стороны, и к квантовой механике — с другой. Отсюда сле­дует, что гносеологическая точность знания как мера адекват­ности интервальна по своему существу: она является хотя и изменяющейся, но тем не менее всякий раз дискретной харак­теристикой движения человеческого познания, целостной и не­прерывной внутри интервала и прерывной при переходе к другому интервалу.

Конкретность

То важнейшее обстоятельство, что характеристика любого образа как абсолютной истины, отно­сительной истины или заблуждения может быть дана не «вообще», но только по отношению к определенным условиям познания, к тому или иному «срезу» бесконечного объекта, т. е. справедлива только в определенном объективном интервале, выражается в положении о конкретности истины.

Абсолютная истина есть полное соответствие образа дан­ному предмету в данном интервале, относительная истина вы­ражает зависимость всякой истины от тех или иных условий познания, от пределов приближения наших знаний к реально­сти; заблуждение выражает несоответствие знаний предмету. Предмет, с которым соотносится знание, выделяется в зависи­мости от а) объективных условий взаимодействия, б) ценност­ных ориентаций субъекта деятельности, в) задачи деятельнос­ти, г) средств деятельности. Поясним это примерами.

А. Является ли утверждение «1+1=2» абсолютной истиной? Да, если предметы, с которыми мы оперируем мысленно сред­ствами математики, в реальных условиях могут рассматриваться как «жесткие образования». Нет, если предметы, пока мы их считаем, складываем и т. п., могут рассыпаться, таять, склеи­ваться и т. п. {227}

Б. Является ли истинным утверждение «Бороться за сво­боду — всегда хорошо»? Например, если речь идет о свободе продажи наркотиков? Или свободе от законов, регулирующих жизнь общества? При оценке истинности того или иного ло­зунга, стало быть, надо понять, что именно за ним скрывается, какое истинное содержание он имеет.

В. Если нам нужно пронести этот стол в эту дверь, то бу­дет ли абсолютной истиной результат измерения его ширины с точностью до миллиметра? Да, по отношению к данной зада­че предмет выделен адекватно, точность измерения до милли­микрона здесь не требуется, хотя в принципе уточнение резуль­тата измерения может быть практически бесконечным. И в теории, и на практике очень важно выделить параметры пред­мета, адекватные задаче. Оценки типа «это недостаточно глу­боко», «слишком абстрактно» и т. п. не имеют смысла, если сте­пень нужной глубины, точности, конкретности не соотносится с конкретной задачей деятельности.

Г. Суждение типа «на этом участке неба не наблюдается скоплений материи» будет истинным по отношению, допустим, к таким средствам наблюдения, как телескоп, и может оказать­ся ошибочным по отношению к средствам радиоастрономии.

Истинность любого знания оценивается по отношению к предмету, выделяемому определенными средствами в опреде­ленных объективных условиях.

Каким же образом устанавливается соответствие образа предмету? В конечном счете это осуществляется посредством практической деятельности. Практика — объективный критерий истины. Существует непосредственная и опосредованная практическая проверки истины. Если исследуемый предмет на деле проявляет себя именно так, как предполагалось, то это значит, что наши представления о нем правильны. {228}

Практика, однако, сама должна быть понята как истори­ческая категория, она обладает исторически определенной «силой достоверности» в своей функции критерия истины, по­скольку подтверждает или опровергает истинность знания не вообще (на все времена и в любых ситуациях), но относи­тельно конечного предмета, взятого в определенных условиях и выделяемого в определенной деятельности. Практика вре­мен Архимеда не могла, например, проверить утверждения общей теории относительности Эйнштейна. Современная прак­тика еще не готова вынести окончательный приговор различ­ным гипотезам о возможности встречи с разумными существа­ми в космосе.