Принцип многомерности мышления

«Рассуждать не диалектически — это значит давать такие определения, которые по замыслу дающего их имеют значение вне всякого контекста... Это значило бы притязать на абсолютную истинность своих высказываний... Диалектика есть непрерывный опыт над действительностью, чтобы углубиться в последовательные слои ее реальности».

П. Флоренский

Хотя интервальная парадигма (интервальный подход) по своим понятийным истокам и следствиям связана не только с естествознанием, все же можно сказать, что с точки зрения логики осмысления обсуждавшейся выше проблемы парадок­сальности в познании она представляет собой вариант обоб­щения идеи дополнительности. Необходимость обобщения в {126} данном случае проистекает из того, что принцип дополнитель­ности Бора, взятый сам по себе, жестко связан с ситуацией ду­ализма (например, двойственность «волна-корпускула» и т. п.), т. е. с констатацией двух взаимоисключающих аспектов опи­сываемых объектов. Это и определило переход от одноплоско­стного видения физической реальности к двухплоскостному в рамках квантово-механического описания. Но познавательный опыт нашего столетия показывает, что накапливается все боль­ше случаев, когда результаты исследования того или иного слож­ного объекта адекватно отображаются лишь средствами мно­гомерного концептуального пространства, способного выразить не только два, но и больше аспектов, измерений познаваемого целого.

Потребность в обобщении комплекса понятий, группиру­ющихся вокруг принципа дополнительности, диктовалась так­же еще одним немаловажным обстоятельством. Дело в том, что хотя Бор и обратил внимание на сходство познавательной си­туации в квантовой механике с некоторыми ситуациями в пси­хологии, культурологии и т. п., он не считал нужным, остава­ясь физиком, разрабатывать идею дополнительности в виде концептуально развернутой методологии применительно к гу­манитарной сфере. А между тем актуальность такой задачи с годами все более возрастала. Философия интервальности как раз и делает серьезный шаг в этом направлении. В ее основе лежит представление о многоинтервальной, многомерной ре­альности и об интервальной природе самого познавательного процесса.

Первым шагом здесь было обобщение физической отно­сительности: любой объект природы, социума, познания суще­ствует и определенным образом проявляет себя не вообще, а лишь в конкретных условиях, лишь относительно той или иной системы связей, взаимодействий и т. п. Причем, в зависимости от обстоятельств, одни свойства объектов актуализируются, выходят на первый план, другие, напротив, сохраняют лишь {127} потенциальную возможность своего бытия. Ситуации, в кото­рых указанное разграничение проявляется достаточно четко, были названы интервальными. Последние представляют собой качественные целостности природной или социокультурной реальности. Мир, таким образом, обнаруживает ячеистую, ин­тервальную структуру, распадаясь на иерархизированное мно­жество отдельных реалий, актуальных и возможных миров.

Один и тот же объект, например часы, качественно по-раз­ному обнаруживает себя в зависимости от рассматриваемой интервальной ситуации (как физическое тело — в свободном падении, как товар — в сфере товарно-денежных отношений, как прибор для измерения времени — в сфере повседневного пользования, как культурно-историческая ценность — в му­зее и т. д.).

То обстоятельство, что любой предмет, вещь, явление име­ет много сторон, граней, ракурсов, аспектов и т. д., давно изве­стно как в обыденной практике людей, так и в научном позна­нии. Однако при этом само понятие «сторона», «аспект», «уро­вень» и т. д. в сущности использовалось как емкая метафора, а не как философская категория. Методология многомерного постижения реальности в процессе своего становления нуж­далась в тщательной проработке. Следствием этого и явилось представление об «интервале». Интервал не просто фиксирует ту или иную сторону изучаемого предмета наряду с другими, одновременно существующими и актуально проявляющимися сторонами. В рамках интервала (в частном случае — в рамках интервальной ситуации) предмет дан весь, он выступает как определенное и конечным образом актуализировавшееся целое, по отношению к которому все его другие возможные аспекты существуют потенциально. Интервал поэтому символизирует собой не столько «аспект» предмета, сколько некоторую целос­тность, некий «возможный мир» в структуре реальности, обус­ловливающий существование данного предмета как «частич­ного» в данном варианте его актуализации, в данной его ипос­таси. {128}

Основное открытие интервального взгляда на вещи состо­ит не в том, что объект многомерен, а скорее, в чем-то проти­воположном, в том, что любой объект может быть и бывает при определенных обстоятельствах одномерным, одноинтер­вальным. Это и создает решающую предпосылку рациональ­ного познания вообще.

Главным инструментом в познании, с помощью которого разум выделяет отдельные стороны, измерения объекта, явля­ется абстракция. Именно она реализует мысленное членение реальности в виде соответствующих одноплоскостных картин, задавая тем самым определенную интеллектуальную перспек­тиву видения мира и делая возможным его постижение в фор­ме строгих логических построений.

Очевидно, что в разных познавательных ситуациях субъек­том используются различные «образы» реальности, различные модели представлений о мире, но при этом существенно, что они все одинаково необходимы, ибо лишь в своей совокупнос­ти исчерпывают информацию об объекте. Для выбора того или иного интервала абстракции в научной практике очень часто бывает важна познавательная ориентация ученого. Так, Г. Риккерт подчеркивал, что для исторических наук характерна на­правленность на познание индивидуального, в то время как у естественных наук преобладает интерес к абстрагированию общего, инвариантного, универсального.

Недостаток традиционных подходов заключался не в том, что они были, как правило, одноплоскостными, а в том, что эта их особенность не осознавалась на уровне методологиче­ского принципа. Следствие этого: логическими и концептуаль­ными средствами одноплоскостного мышления пытались ото­бразить и такие объекты, которые (для их адекватного позна­ния) нуждались в многомерной семантике, в нескольких моде­лях описания. В результате возникали логические и понятий {129} ные трудности. Другими словами, попытки отображать много­мерную реальность в рамках одноплоскостной картины вели к явным или неявным познавательным коллизиям, среди кото­рых можно отметить следующие:

1) возникновение внутри теории неразрешимых логиче­ских противоречий (или парадоксов);

2) отсутствие в теории точных по своему смыслу понятий, появление «понятий-кентавров», попытки изобретать такие способы движения мысли, которые находятся в противоречии с законами логики (например, так называемая диалектическая логика);

3) существование глубинной непрозрачности, принципи­ально непреодолимой двусмысленности в ключевых понятиях и принципах теории; отказ от опытного контроля за использу­емыми абстракциями;

4) эклектическое объединение разных понятийных срезов объекта в одном теоретическом образе; появление в одном тек­сте семантически несоизмеримых, но этимологически род­ственных понятий (например, понятие «масса» в классической и релятивистской механике).

Очевидно, что существует только один способ избежать коллизий такого рода: перейти к новому образу рациональнос­ти. На смену диалектике «единства противоположностей» (как в гегелевской, так и в марксистской ее интерпретации) прихо­дит интервальная диалектика постижения многомерного мира. «Синтез противоположностей» заменяется конструированием соответствующих конфигураций интервалов. В истории позна­вательного освоения мира человеком можно встретить различ­ные случаи использования (в явном и неявном виде) метода многомерных конфигураций. Рассмотренная выше ситуация до­полнительности волнового и корпускулярного описания в кван {130} товой физике может служить примером дуальной (двумерной) конфигурации; в истории духовной культуры любопытен при­мер использования троичной конфигурации при логическом осмыслении сущности Троицы в христианской теологии (на основании понятия «ипостаси»); применение многих систем отсчета при описании одних и тех же физических событий в механике — пример конфигурации многих измерений.

Тот факт, что человек понуждается практикой самого познания осваивать способы многомерного видения реальности, порождает новое качество — многомерный разум, несущий в себе новый образ рациональности.

Итак, как показала эволюция современной научной и философской мысли, основной способ решения парадоксов познания — это переход к другим измерениям проблемы, к дру­гим интервалам. У разума нет иного пути сохранить себя в своих сущностных определениях (и прежде всего, свою непро­тиворечивость), как стать многомерным, вобрать в себя прин­ципы интервального постижения реальности, опираясь на тезис о многомерности мира.

Тезис этот в самом сжатом виде можно развернуть следу­ющим образом:

• переход от монизма к онтологическому плюрализму, к признанию множественности интервалов существования лю­бого объекта познания;

• признание того, что каждый отдельный срез реальности конечен, ограничен, имеет собственную семантику, а описание в его рамках подчиняется принципу непротиворечивости;

• принятие тезиса о том, что различные интервалы образу­ют взаимосвязанную, многомерную структуру Универсума.

Усмотрение того, что мы имеем дело в познании с разны­ми онтологиями и соответственно с разными логическими про­странствами рассуждений, и есть интервальное решение {131} антиномичности разума. Принятие такого способа решения антиномий означает введение нового эпистемического поня­тия — многомерный анализ.

В каких случаях в практике науки нашего столетия осо­бенно настоятельно сказывается потребность в переходе к мно­гомерному мышлению? Прежде всего при рассмотрении по­граничных проблем науки, которые возникают на «стыке» не­скольких дисциплин. В. И. Вернадский в своей знаменитой работе «Научная мысль как планетарное явление» писал: «Рост научного знания XX в. быстро стирает грани между отдельны­ми науками. Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам. Это позволяет, с одной стороны, чрезвычайно углубиться в изучаемое явление, а с другой — расширить охват его со всех точек зрения». (Вернадский В. И. Размышления на­туралиста. — М., 1977, кн. 2, с. 54). Многомерный анализ оказывается так же незаменимым при изучении сложных, полиин­тервальных и «мозаичных» объектов — таких, как «человек», «социум», «наука» и др., а также в исследованиях кризисных ситуаций при смене научных и культурных парадигм, философ­ских методологий и т. п.

Следует отметить, что открытие Кантом антиномий разума и дальнейшее обсуждение этой проблемы в философии Гегеля не было доведено до логического завершения в одном важном отношении. Ни Кант, ни Гегель не увидели в факте существования антиномий нали­чия фундаментальной апории самого разума, самой рациональнос­ти. Кант обнаружил эмпирический факт антиномий разума, но не за­метил антиномию самого разума. Дело в том, что следует различать предметный и метатеоретический уровни проблемы. Наличие предметных, конкретных парадоксов бросает вызов разуму и порождает новый метатеоретический парадокс: разум не знает, как разрешать предметные парадоксы, но одновременно он, если хочет оставаться разумом, должен уметь это делать. Кант предлагает обходной, гносеологический вариант: разум должен отступить за определенную ли­нию, где он может чувствовать себя в безопасности от возникновения противоречий. Идея состоит в том, чтобы вывести антиномии за скобки познаваемого и тем самым освободить от них сферу рационального. Кант постоянно исходит из постулата непротиворечивости мышле­ния, но при этом не делает этот постулат явной посылкой своих рас {132} суждений. Отсутствие требования непротиворечивости как явной по­сылки и приводит к тому, что Кант не формулирует особо факт антиномичности самого разума. Отсюда вытекает и смысл задачи, кото­рую ставит и решает философ. Он не решает апорию разума, а реша­ет, что делать с теми противоречиями, которые встречаются на его пути.

Гегель поднимается на более высокий уровень рефлексии в от­ношении постулата непротиворечивости. Он ясно осознает важность его во всей системе рассуждений и сознательно решается отбросить его в качестве необходимого условия рациональности. Тем самым он меняет сам тип рациональности. Разум антиномичен в самом себе, в своей глубинной сути, и поэтому требуется другая логика, другие спо­собы рационального постижения мира. Для Гегеля факт наличия пред­метных антиномий не представляет собой исследовательской пробле­мы. Он просто берет этот факт в качестве исходного и пытается выве­сти из него соответствующие философские следствия. Первым таким следствием является отказ от требования непротиворечивости. Тем самым Гегель фактически разрешает основную антиномию разума благодаря усмотрению того, что посылка непротиворечивости не яв­ляется универсальной. Отсюда следует принятие тезиса о диалекти­ческом разуме.

Разработка способов решения основной апории разума в рамках интервальных представлений означает введение в ме­тодологию такого эпистемического феномена как многомерный (интервальный) разум. Последний означает принятие следую­щих постулатов рациональности:

Во-первых, принимается тезис об универсальном харак­тере принципа непротиворечивости мышления: в рамках од­ного и того же логического пространства любые противоречия недопустимы;

во-вторых, в полной мере сохраняется посылка Канта о неизбежности в познании противоречий — антиномий (что согласуется также и с позицией Гегеля);

в-третьих, в противоположность Канту, но в полном со­гласии с Гегелем, признается идея о том, что антиномии разума не только неизбежны, но и имеют позитивную природу, они являются — там, где они неизбежны,— нормой рационального познания; {133}

в-четвертых, в противоположность Гегелю, предлагается принципиально другой способ разрешения парадоксов: проти­воречия антиномического типа не легализуются в мышлении (как это имеет место у Гегеля), а устраняются благодаря ус­мотрению того, что они относятся к такому типу построений, в котором одна часть входит в одно логическое пространство, а другая часть — в другое; противоречия встречаются в позна­нии, но они не возникают в рамках одного и того же логиче­ского пространства; появление антиномий, таким образом, означает, что истины, взятые в одном интервале абстракции, не­посредственно сопоставляются с истинами из другого интервала;

в-пятых, возможность одновременного существования множества непересекающихся логик рассуждения обусловли­вается существованием разных онтологий; существование раз­ных онтологий возможно принять как посылку лишь при усло­вии, что признается справедливость тезиса о многомерной при­роде мира.

?

1. В чем достоинства и недостатки классического рационализма? 2. Почему парадоксальность — специфическая черта философского размышления? 3. Какие парадоксы содержатся в апориях Зенона? 4. Какой способ мышления Гегель назвал диалектическим? 5. Каким образом трактовались антиномии в философии Канта и Гегеля? 6. Встречаются ли парадоксы в научном познании? 7. В чем смысл принципа дополнительности Бора? 8. Как Вы понимаете принцип многомерности мышления? 9. В чем сущность интервального подхода?

{134}