Глава 7. Теория познания (эпистемология)

Эпистемология как философская дисциплина

Философскую дисциплину, занимающуюся исследованием условий и общих предпосылок познавательной деятельности человека, природы познания, его форм и уровней, принято назы­вать теорией познания (гносеологией). Данный термин был введен в научный обиход в 1854 г. Дж. Феррьером. Но как самостоятельный раздел философского знания гносео­логия по существу выделяется еще в конце XVIII в. благодаря фундаментальным исследованиям И. Канта. Впрочем, в евро­пейской философии гносеологическая проблематика выдвига­ется на видное место, начиная с XVII в., в трудах Ф. Бэкона, Р. Декарта, Дж. Локка, Д. Юма и др. Наряду с терминами «тео­рии познания» и «гносеология» в философской литературе широко употребляется также слово «эпистемология». В рам­ках данного учебника все три выражения используются как синонимы.

Следует отметить, что не существует и не может существо­вать гносеологии как единой, общепризнанной, тем более «единственно верной» дисциплины; каждое философское на­правление, каждый классик разрабатывает свою систему эпистемологических представлений и принципов. Поэтому-то и говорят о «гносеологии Канта», о теоретико-познавательных концепциях Рассела, Сантаяны, Джемса, Лосского и др. Все. сказанное не означает, что гносеология представляет собой лишь некую сумму органически не связанных между собой «то {195} чек зрения». Существует своего рода «общая почва», которая объединяет различные концепции в нечто связное. Речь в пер­вую очередь идет об общности самих эпистемологических про­блем и категорий. К важнейшим понятиям данной дисципли­ны относятся такие, как субъект, объект, знание, опыт, ощуще­ние, истина, язык, разум, интуиция и т. д. Что касается ключе­вых вопросов любой развитой теории познания, то можно выделить такие:

• природа познания (или значение гносеологических тер­минов),

• проблема подтверждения достоверности знания (кри­терии познания),

• отношение между познавательным опытом и его объек­том.

Любая эпистемологическая концепция направлена на ис­следование природы человеческого знания, способов познава­тельного освоения мира человеком, отношения знания к ре­альности. Вообще говоря, процесс познания может изучаться разными науками — физиологией, психологией, педагогикой, теорией информации и др. В отличие от этих последних, так называемых специальных дисциплин, эпистемология есть об­ласть философского знания. Ее прежде всего интересуют наи­более общие вопросы, касающиеся самих предпосылок позна­ния; она ставит вопрос: как вообще возможно познание, в чем сущность и смысл познания, что значит нечто познать, как связаны субъект и объект познания? Критический метод гносеолога направлен на то, чтобы вскрыть «начала», «истоки» лю­бого знания, выявить критерии достоверности получаемых в процессе исследования результатов.

Важность эпистемологических исследований в ту или иную историческую эпоху вытекает из того влияния, которое оказы­вает философская культура на интеллектуальную жизнь людей. {196}

«Хотя люди обычно приобретают знания без помощи специ­альных гносеологических исследований, тем не менее каждый раз, когда им приходится сталкиваться с противоположными методами познания, приближаться к границам познания или делать попытку соотнести друг с другом такие различные методы познания, как науч­ный, этический, эстетический и религиозный, они бывают вынужде­ны пересматривать основные предпосылки и перспективы познания; и, по-видимому, такая переоценка будет происходить постоянно. Чем больше познание овладевает своими объектами, тем более разносто­ронний и сложный характер оно приобретает, а следовательно, тем более настоятельным становится требование, чтобы время от време­ни познание устремлялось на самое себя с целью уяснить, откуда оно является, куда ведет». (Т. И. Хилл. Современные теории познания. М., 1965, с. 29.)

Следует определенно сказать, что в XX веке актуальность теоретико-познавательных исследований не только не умень­шилась, а напротив, резко возросла. Это связано, в частности, с тем, что современная технократическая цивилизация пере­живает глубокий и затяжной кризис. Под вопросом оказалась сама научная рациональность как традиционная основа науч­но-технического прогресса. Возникла настоятельная потреб­ность пересмотреть эпистемологический и культурно-ценно­стный статус разума и начать поиск новых форм разумения. Потребность в глобальной переориентации современного ра­зума означает не только поиск нового образа рациональности, но и таких познавательных стратегий, которые гарантировали бы адекватное понимание человеком своей собственной чело­веческой сущности в условиях качественно новой социокультурной ситуации на рубеже третьего тысячелетия.

Предмет эпистемологии. Основные понятия.

Человек не мог бы существовать в мире, не научившись в нем ориентироваться. Ориентация же в окружающей действи­тельности может быть успешной, если люди выработают у себя способность адекватно отражать, воспроизводить, постигать {197} эту действительность. Поэтому вопрос о том, как человек по­знает мир, что значит познать реальность, — один из древней­ших философских вопросов.

Теория познания исследует различные формы, закономер­ности и принципы познавательной деятельности людей. На воп­рос, что такое познание, коротко можно ответить так: это есть совокупность процессов, благодаря которым человек получает, перерабатывает и использует информацию о мире и о самом себе. В этом определении используются два ключе­вых понятия: «информация» и «человек». Оба одинаково важ­ны для понимания сущности познания. Важность учета специ­фики человека как субъекта познания видна хотя бы из того, что не всякое получение, переработка, хранение и использова­ние информации воспринимающей системой можно назвать познанием. Ведь любой компьютер и получает, и хранит, и пе­рерабатывает поступающую информацию. Но его работа не есть еще процесс познания. Для понимания сущности этого про­цесса уяснение природы и специфики человека как субъекта познавательной деятельности не менее важно, чем раскрытие сущности информации.

Теория информации разработала определенные способы количественного измерения информации. Такое измерение, од­нако, оказывается возможным (за исключением простейших случаев) лишь в результате абстрагирования от человеческого контекста, субъектного интервала информационных процессов. Когда мы количественно измеряем информацию, то отвлека­емся от многих аспектов смысловой стороны информации, от ее ценности для потребителя, от того факта, что разные люди одну и ту же информацию воспринимают и используют по-разному, в зависимости от исторических условий, жизненного опыта, нравственных, социокультурных и мировоззренческих установок, наличного багажа знаний, творческих способно­стей и т. п. При этом особую роль играют человеческие интере­сы, а в более широком смысле — ценности. {198}

Действительно, любая познавательная активность в конеч­ном счете направлена на удовлетворение исторически форми­рующихся материальных и духовных потребностей и в своей сущности неразрывно связана (прямо или косвенно) с целесо­образной практической деятельностью. Последняя и представ­ляет поэтому историческую предпосылку, основу и важнейшую цель познания.

Субъект и объект

Те конкретные вещи, явления, процессы, на которые непосредственно направлена познава­тельная активность людей, принято называть объектом познания. Тот, кто осуществляет познавательную деятельность, называется субъектом познания. Субъектом мо­жет выступать отдельный индивид или социальная группа (на­пример, сообщество ученых). Отсюда следует: познание — это специфическое взаимодействие между субъектом и объектом, конечная цель которого — достижение истины, обеспечение технологий, алгоритмов, моделей и программ, направлен­ных на освоение объекта в соответствии с потребностью субъекта.

Итак, гносеология изучает особый тип отношений меж­ду субъектом и объектом — познавательный. «Отношение по­знания» включает в себя три члена: субъект, объект и содержа­ние познания (знание). Отсюда возникает задача проанализи­ровать отношения между получающим знание субъектом и ис­точником знания (объектом), между субъектом и знанием, между знанием и объектом.

В первом случае главная задача заключается в том, чтобы объяснить, как возможен переход от источника к «потребите­лю». Здесь мы естественно сталкиваемся с проблемой опосредования: как объект дан субъекту? Иными словами, необходи­мо дать теоретическое объяснение тому, как объективное содержание познаваемых вещей и явлений переносится в челове {199} ческую голову и преобразуется в ней в объективное содержа­ние знания. На языке традиционной философии эта проблема формулировалась в таком виде: каким путем внешняя (трансцендентная) сознанию вещь становится достоянием разума в качестве идеального содержания.

В истории философии встречаются многочисленные по­пытки решения проблемы опосредования субъекта и объекта. Некоторые философы выдвигали различные модели особого опосредующего звена. Например, можно вспомнить известную версию Демокрита, согласно которой от всех предметов про­исходит постоянное «истечение» тончайших материальных пленок-слепков, которые, достигая органов чувств человека, вызывают соответствующие ощущения. Другие философы (пре­имущественно объективные идеалисты) исходили из посылки о «непосредственной данности» объекта в мысли. Платон, на­пример, связывал познание с процессом «воспоминания» души; Лейбниц исходил из принципа «предустановленной гармонии»; Гегель опирался на принцип изначального «тождества мышле­ния и бытия».

При рассмотрении второго из указанных отношений воз­никает комплекс вопросов, связанных с освоением человеком уже готовых, наличествующих в культуре массивов знания (в книгах, таблицах, кассетах, компьютерах и т. д.). Другой аспект относится к оценке субъектом тех или иных знаний — их глу­бины, адекватности, их усвоения, полноты, достаточности для решения тех или иных задач и т. д.

Что касается отношения между знанием и объектом, то оно в первую очередь возвращает нас к проблеме достоверно­сти знания, к вопросу об истине и ее критериях. Всякое знание (как и сознание вообще) всегда есть знание «о чем-то», или, как говорят философы, всегда интенционально по своему ха­рактеру, т. е. направлено на свой объект. Но в связи с этим не­избежно возникает вопрос: каковы законные основания для пе {200} рехода от имеющихся у нас восприятий и понятий к выводи­мым объектам, перехода от данной нам сферы субъективного к рационально обосновываемым утверждениям о положении дел в действительности.

Вопрос о соотношении знания и реальности, образа и ве­щи — один из центральных во всей гносеологии. Являются ли человеческие ощущения и восприятия неким подобием, при­близительными копиями вещей или они лишь некие символы, иероглифы? Какая реальность стоит за научными абстракция­ми, понятиями, идеализациями, такими, как «точка» в геомет­рии, «температура» в физике, «электронная орбита» — в кван­товой механике?

Понятие познавательной позиции

Познающий субъект — это не какой-то абстрактный индивид, существующий вне конкретных условий. Процесс познания всегда протекает при определенных обстоятельствах. Припомним та­кой факт: когда мы поднимаемся в горы, то при каждом пово­роте перед нами открывается новый вид. От чего зависит воз­никающая «картина» местности? Только ли от существования самой этой местности и нашего зрительного аппарата? Важ­ную роль в том, какая картина откроется нам, играет та точка обзора, которую мы выбираем. Больше того, мы не можем про­изводить наблюдения, если мы не выбрали какую-то опреде­ленную «точку зрения».

Хотя описанный выше факт известен нам с детства, он позволяет понять, по аналогии, глубочайшую особенность вся­кого познания. В физике давно установлено, что наблюдаемые в опыте характеристики движущихся тел (скорость, масса, по­ложение в пространстве и др.) имеют определенные значения не вообще, а лишь относительно некоторой системы отсчета. В соответствии с этим можно сказать, что в сущности любой объект природного или социально-исторического бытия также {201} существует и определенным образом проявляет себя лишь в конкретных условиях, в той или иной системе связей. Именно по отношению к такой системе можно говорить о количествен­ной или качественной определенности свойств объекта.

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что человек познает мир всякий раз с точки зрения определенной «позна­вательной позиции». Результаты, которые он получает при этом, оказываются справедливыми не вообще, а лишь относительно данной познавательной позиции.

Для того чтобы глубже понять процесс постижения мира, необходимо любой субъект познания брать во всей полноте его социально-исторических определений и непременно рассмат­ривать его с учетом конкретной познавательной установки, формируемой культурой той или иной эпохи. Названная уста­новка предполагает, во-первых, субъективный момент, выра­жаемый наличием в познании определенной интеллектуальной перспективы, во-вторых, объективный момент, связанный с выбранным (из множества возможных) интервалом рассмот­рения.

Подобно тому как при восприятии картины «точка наблю­дения» должна быть выбрана с учетом конкретных обстоя­тельств, предопределяющих максимальную отчетливость, так и при выборе познавательной позиции необходимо принимать во внимание объективные условия познания. В этом случае она приобретает новое в гносеологическом отношении качество: с одной стороны, как некоторая «точка отсчета» познающего субъекта, задающая интеллектуальную перспективу видения реальности, с другой стороны — как нечто извне детерминиру­емое, некая мера, предопределяющая объективность смысла и обусловливающая масштаб подхода к изучаемому предмету, некая его проекция, высвечиваемая субъектом с помощью име­ющихся у него предметно-практических и концептуальных средств. {202}

Тот факт, что в познании существует множество различ­ных смысловых горизонтов, имеющих равное право на исти­ну, не отменяет того, что они характеризуются разными позна­вательными возможностями. Отсюда вытекают три важных ме­тодологических требования: 1) при анализе процесса пости­жения действительности необходимо фиксировать занимаемую субъектом познавательную позицию, ее гносеологические ха­рактеристики и возможности; 2) фиксируя ту или иную пози­цию, необходимо добиваться максимальной согласованности субъективных и объективных оснований познания (гносеоло­гическая фокусировка); 3) необходимо исследовать логические и эпистемологические механизмы перехода от одной позиции к другой.

Может случиться так, что какие-то утверждения о свой­ствах и явлениях действительности оказываются справедливы­ми не только относительно данных условий познания, но и при переходе к другим. В физике а таких случаях говорят об инва­риантных величинах и соотношениях. Отсюда вытекают два следствия: 1) утверждая какую-то истину, надо указывать те объективные и субъективные условия, в рамках которых она получена, 2) существует класс истин, справедливых для несколь­ких познавательных горизонтов — это говорит об единстве мира и наличии глубинных связей в процессе перехода от одной истины к другой.