Этап третий. Перегруппировка

Экономика неплатежей

 

В условиях, когда были крайне запутаны платежи предприятий, отсутствовала эффективная налоговая служба, расчеты даже в рамках бюджета трудно было проконтролировать, ведь сама сущность банковских операций такова, что очень сложно в каждый момент отследить, какие деньги и на каких счетах находятся. Все это создало почву для сговора между банкирами, директорами предприятий и руководителями министерств и ведомств о манипуляциях со средствами, наиболее выгодном их вложении. Таким образом, возник независимый финансовый оборот, и те, кто контролировал уполномоченные банки, получили возможность реализовать очень серьезные экономические проекты; в их руках оказались и рычаги политического влияния, поскольку они не были ограничены в средствах (посчитать реальное количество средств было очень сложно).

 

Взвинчивали цены монополисты, не учитывая при этом какие-либо реальные пропорции, и сразу вызывали серьезные проблемы, деформируя спрос и предложение. Ряд предприятий еще производил какую-то продукцию, другие не могли уже ее оплатить, третьи повышали цены на свою продукцию и по цепочке вызывали повышение цен другими предприятиями. В результате авантюризма реформаторов в экономике образовался огромный пласт неплатежей. Он давал сказочные возможности для обогащения, поэтому очень сложно было понять, где эти неплатежи вызваны объективными причинами, а где нет.

 

И в каждом случае возникновения неплатежей речь заходила об индивидуальных нормативах, о возврате к практике принятия по каждому конкретному предприятию специального решения. То же касалось освобождения от налогов, всевозможных платежей, регулируемых Министерством финансов, разного рода зачетов и вексельных схем. Разрабатывались системы освобождений от платежей, системы зачетов, векселей, гарантированных теми или иными банками по указке правительства. В результате денежная масса в стране увеличивалась, а те, кто контролировал этот процесс, обогащались в неслыханных масштабах.

 

В правительстве даже появились свои специалисты по выдумыванию и реализации подобных схем. Один из них, бывший первый заместитель министра Вавилов, как раз тогда сколотил свое состояние и впоследствии, будучи выведен из состава правительства, в 1996—1997 годах превратился в известного бизнесмена и до сих пор периодически оказывается в центре скандалов.

 

Были и другие специалисты такого же профиля, которые через системы Министерства финансов и Министерства по налогам и сборам придумывали разного рода способы «развязки» неплатежей. Благодаря этому в руках бюрократии оказывались столь желанные ей рычаги влияния, то есть опять-таки возникала система разрешений и запретов. Поэтому можно предположить, что такие фигуры, как Вавилов, действовали по указке различного рода сил, которые «при дворе» боролись за «близость к телу» — жестко конкурировали за влияние на Бориса Николаевича Ельцина, а следовательно, и за возможность добиваться для себя различного рода специальных указов или же постановлений правительства. Это превратилось в мощную систему.

 

«Дворцовая кухня»

 

Для примера приведем лишь один эпизод, правда, относящийся к концу 1992 года, но ярко характеризующий стиль принятия решений в высших эшелонах власти в то время. Случай, который описывает бывший шеф службы безопасности и главный охранник президента Александр Васильевич Коржаков, касается деятельности бывшего руководителя Администрации президента РФ Ю. Петрова. Цитирую по книге Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката. Послесловие»: «Какую администрацию президента создал Петров, хорошо известно. По бюрократизму она переплюнула аппарат ЦК КПСС и Совмина СССР вместе взятых, а по коэффициенту полезного действия могла сравниться разве что с паровозом отца и сына Черепановых. Настало время подыскать ему новое место «государевой» службы. Этой синекурой оказалась Госинкор — Государственная инвестиционная корпорация. Юрий Владимирович опять красочно расписал преимущества задуманной им структуры и пришел к Ельцину за подписью с готовым текстом указа. Их я обнаружил вдвоем в задней комнате президента. Они выглядели «сильно уставшими» от крепкой выпивки. Заметив меня, Петров поднялся из-за стола и затарахтел: «Пойдемте скорее, Борис Николаевич, подпишем». Сказали, что он притащил проект указа, согласно которому правительство должно было выделить Госинкору, то есть Петрову, миллиард (!) долларов. Шеф с трудом встал и, шатаясь, перешел в кабинет, плюхнулся в кресло с российским гербом и чуть слышно слюняво пробурчал: «Давай бумагу». Петров молниеносно подсунул документ и ручку. Заглянув через плечо шефа в указ и увидев эту запредельную цифру, я не выдержал: «Борис Николаевич, указ очень серьезный, прошу вас, не стоит сейчас подписывать. Здесь не все визы. Надо хотя бы проконсультироваться с экспертами». Петров забеспокоился: «Нет-нет, Борис Николаевич, время не терпит, надо сейчас, немедленно». Я подтянул бумагу к себе. «Борис Николаевич, я вас прошу, подождите, не подписывайте». Тогда президент России пьяным движением откинул мою руку, задумался на несколько секунд, разглядывая текст, и пробормотал: «Не-ет, миллиард многовато будет». Зачеркнул эту цифру и сверху написал другую сумму — 500 миллионов» ¹.

 

Этот эпизод, описанный в книге Коржакова, ярко характеризует стиль принятия решений в то время. Нет никаких оснований предполагать, что решения по другим вопросам экономики, в том числе и по приватизации, принимались как-то иначе. Надо отметить, кстати, что сумма в миллиард долларов и сейчас грандиозная, в то время значила гораздо больше, позволяла значительно шире участвовать в экономической жизни и в процессах приватизации. Она была равнозначна, наверное, нескольким миллиардам долларов сегодня. Столь большие средства скапливались далеко не у всех структур. С учетом этого и следует оценивать дар, полученный Петровым. В результате Госинкор активно участвовал в процессах распределения собственности, и впоследствии из этой структуры выросли «Гута-банк» и группа «Гута», летом 2004 года оказавшаяся банкротом, приобретенная государственным Внешторгбанком за 700 млн долларов и вернувшаяся в государственную собственность. Несложный расчет показывает, что деятельность Петрова нанесла государству прямой ущерб более чем в миллиард долларов. На примере Петрова можно видеть произошед-

 

¹ Коржаков А. Борис Ельцин: от рассвета до заката. Послесловие. — М.: Детектив-Пресс, 2004. С. 347.

 

шую за 13 лет эволюцию номенклатуры в сфере контроля над собственностью (а он был одним из представителей как раз реакционной части номенклатуры и 19 августа 1991 года, что символично, возглавил новую «демократическую» администрацию Ельцина).

 

Коммерческая деятельность некоммерческих организаций: звенья механизма перераспределения

 

Вернемся к 1994 году. Кроме системы уполномоченных банков и внедрения нового индивидуального подхода к деятельности предприятий (в основном в финансовой сфере), третьей важной приметой того времени является создание различного рода организаций и фондов, которые наделялись льготами и возможностями для обогащения и играли роль перераспределительных механизмов. Мы уже говорили о нашумевшем в 1993 году фонде «Возрождение» с Руцким во главе, который был тесно связан с «Сеабеко групп», возглавляемой Борисом Бирнштейном. Этот фонд уже тогда пользовался огромными льготами и мог таким образом обходить налоговую систему, систему таможенного регулирования, получал разного рода кредиты, дотации, субсидии и т.д.

 

Впоследствии возник еще один известный фонд, так называемый Национальный фонд спорта, получивший массу льгот по импорту алкоголя и табака, якобы для поддержки спорта. Что случилось в результате деятельности этого фонда, хорошо известно: деньги, аккумулированные в основном в банке «Национальный кредит», возглавляемом тогдашним олигархом Олегом Бойко, исчезли.

 

Впоследствии шеф Фонда спорта Борис Федоров вступил в конфликт с начальником службы безопасности президента Коржаковым, директором ФСБ Барсуковым и личным советником президента Шамилем Тарпищевым, и в результате этого конфликта Фонд спорта развалился, судьба аккумулированных там значительных сумм до сих пор неизвестна, Борис Федоров спустя какое-то время скончался. Одно можно сказать определенно — в течение нескольких лет Национальный фонд спорта был организацией, фактически монополизировавшей потребительский импорт в Россию. А каковы были обороты такого импорта, когда на внутреннем рынке отсутствовали товары российского происхождения, нетрудно представить.

 

Существовали и другие такого рода организации — субъекты всяческих льгот: прежде всего, общества слепых, глухих, общества ветеранов войны в Афганистане, служившие каналами для масштабных манипуляций, ухода от таможенных и налоговых платежей, перераспределения значительных сумм. С руководителями этих организаций нередко потом расправлялись, криминальная хроника полна такими сообщениями; все знают, например, о так называемой войне «афганцев» в Фонде ветеранов Афганистана, которая вылилась во взрыв на Котляковском кладбище и убийство нескольких руководителей афганских фондов; подобное происходило и с руководителями обществ глухих, слепых и т.д. Скорее всего, исполнителей часто ликвидировали после того, как значительные суммы проводились через эти организации.