Миф второй: либерализм, Егор Гайдар, Анатолий Чубайс и их деятельность по проведению экономических реформ и защите демократии

 

Все это также не выдерживает никакой критики. Егор Гайдар был весьма далек от демократического движения практически до самого назначения на пост главы правительства в 1991 году. Я имею в виду начало его фактического премьерства, поскольку номинально он некоторое время эту должность не занимал.

 

Лишь за несколько дней до своего назначения Гайдар появился где-то на съезде «Демократической России» и быстренько был выдвинут специально собравшимися для этого демократами в лидеры демократического движения. До этого вся его карьера была связана исключительно с партийной деятельностью — только коммунистической. Он приобрел известность в качестве одного из авторов и редакторов журнала ЦК КПСС «Коммунист», главного органа коммунистов страны, полного идеологических штампов. Впоследствии Гайдар перешел в газету «Правда», которая также являлась идеологическим рупором ЦК КПСС, главной газетой страны. И лишь уже где-то в конце 1990 года, когда стало очевидно, что крушение советской системы не за горами, Гайдар уходит из партийных органов печати, ненадолго организует небольшой институт и затем — буквально через несколько месяцев — объявляется демократом и возносится на самую вершину политической власти.

 

Согласитесь, это о многом говорит. Почему так произошло? Почему человек, который до этого выступал с совершенно других позиций, вдруг оказался ярым реформатором? Очевидно, и здесь не обошлось без партийной номенклатуры, которая конечно же не могла не думать о том, что произойдет, если ее отстранят от власти. Похоже на то, что коммунистическая верхушка заранее позаботилась о том, чтобы передать политическую власть людям, которые в наименьшей степени будут опасны для прежних лидеров. Эти люди должны были заранее привлечь к себе внимание бурной общественной деятельностью, чтобы в момент, когда они окажутся у руля, связывающая их с коммунистической номенклатурой пуповина уже не была бы столь заметной. В силу этого уже заранее, наверное, готовились люди, которые могли бы возглавить правительство в случае краха Советского Союза. Неудивительно, что эти люди нашлись прямо-таки в сердце ЦК КПСС, а именно в журнале «Коммунист» и в газете «Правда».

 

Еще один яркий штрих к портрету реформаторов. Когда правительство реформаторов только появилось, актуальной была проблема исчезновения золотого запаса страны, наличие огромных долгов предшествующего, советского, правительства, краха «Внешэкономбанка». Кроме того, было очевидно, что крупные суммы незадолго до смены правительства были переведены за рубеж. Не случайно в это время было много статей по поводу так называемого золота партии и тайного перевода средств за рубеж партийной номенклатурой в преддверии неминуемого краха советской системы.

 

Интересно, что правительство реформаторов, прежде всего Гайдар, не сделали ничего, чтобы разобраться в этом вопросе. Они только лишь констатировали, что казна пуста, никаких денег нет, а есть одни долги. На этом основании было объявлено, что сбережения россиян не имеют под собой материальной основы, что за ними ничего нет, что они превращены в бумагу.

 

Но ведь был и другой путь: разобраться, куда пропало все то, чем должны быть обеспечены эти сбережения, а именно золотой запас страны, определяющий финансовое положение России в мире. Это опять-таки связано с деятельностью «Внешэкономбанка», с западными кредитами. Нужно было проверить все факты перевода средств государственными организациями, прежде всего внешнеторговыми, поскольку валютная выручка контролировалась тогда очень жестко. Можно было проверить и операции Центробанка, в том числе по эмиссии. Можно было разобраться прежде всего с тем, что же являлось обеспечением столь быстро ликвидированных сбережений граждан.

 

Однако Гайдар выбрал другой — простой и быстрый — путь. Он просто уничтожил годами копившиеся средства россиян, а разбираться, по какой причине они оказались обесцененными, просто не стал. Эта тема потихоньку сошла со страниц газет. Нанятая Гайдаром какая-то фирма, якобы искавшая «золото партии», так его и не нашла. А вскоре в премьерском кресле не стало и самого Гайдара, он отступил в тень, в руководство правительства пришли другие люди.

 

Совершенно очевидно, что Гайдар принципиально не хотел разбираться в том наследии, которое ему досталось от советского правительства, а именно — от последнего советского премьера Валентина Павлова и тех сил, которые управляли страной в последние годы перед крушением СССР. Хотя, на мой взгляд, это было возможно, да и, наверное, стоило бы сделать. Ситуацию облегчало то, что Валентин Павлов был одним из членов ГКЧП и в тот момент находился в тюрьме по обвинению в заговоре с целью захвата власти. Ему можно было бы, наверное, задать кое-какие вопросы, но никто, по-моему, этого даже не попытался сделать. Это тоже о многом говорит.

 

Итак, миф о противоборстве демократов с номенклатурой и об их конфликте с советской партийной и правительственной верхушкой тоже не подтверждается. Естественно, под демократами я вовсе не хочу понимать всех деятелей этого направления, речь идет о так называемых реформаторах, о группе «чикагских мальчиков», монетаристов, которые неожиданно возникли в руководстве страны осенью 1991 года и волею Ельцина были поставлены проводить экономические реформы.