Материально-производственная культура крестьянства

 

Экономика крестьянского хозяйства IX—XIII вв. основывалась на земле­делии, животноводстве, сельских промыслах, более развитых, чем в предшествующий период. Археологические и письменные источники по­зволяют установить, что в Древней Руси возделывалась твердая и мяг­кая пшеница, шестирядный, двурядный, голозерный ячмень, просо, пол­ба, овес, овсюг, яровая и озимая рожь, гречиха, лен пяти сортов, ко­нопля, чечевица, горох, бобы, мак. Из огородных культур выращивались репа, тыква, капуста, огурцы, лук, чеснок, хмель, вероятно, морковь и сельдерей, из пряных—горчица (?), сурепица, укроп, мята, анис, перец, из садовых деревьев — яблони, вишни, сливы. В разных почвенно-климатических зонах, а также в конкретных условиях отдельных местностей состав возделываемых культур варьировался. Рожь, пшеница, ячмень обнаружены почти во всех памятниках X—XIII вв. лесной зоны, где были найдены остатки зерен. Культивировалась неприхотливая к почве морозоустойчивая рожь яровых и озимых сортов. Впрочем, озимая рожь возделывалась в лесной зоне Восточной Европы уже в IX—Х вв., что подтверждает находка ее на поселении IX в. в Белоруссии. В XI в. озимая рожь стала основной зерновой культурой. На территории Бело­руссии в X—XIII вв. возделывалась также пшеница (занимает почти на всех памятниках второе место после ржи). Третьей по распространенно­сти культурой был ячмень, тогда как овес найден в меньшем количест­ве. Повсеместно высевалось просо. Гречиха выращивалась на территории Белоруссии уже в XI в. Культуры могли быть представлены и в ином количественном сочетании.

Распространение яровой пшеницы (мягкой и полбы) объясняется более мягким до XIII в. климатом и ее посевами на освоенных подсекой участках, где на гарях получался очень высокий урожай. Вероятно, овес не был широко распространен в Приладожье и Приильменье до XIII в., тогда как метельчатое просо часто встречается при археологических раскопках. На территории Смоленской земли найдены зерна яровой пше­ницы, но нет озимой ржи. В. П. Левашова связывает это с отсутствием находок пахотных орудий и объясняет широким распространением здесь подсечного земледелия, меньшим количеством старопахотных земель и от­сутствием пара.

Пшеница, рожь, ячмень, просо — основные культуры лесостепной зоны. Причем на Новотроицком городище (Днепровское Левобережье), которое погибло на рубеже IX—Х вв., раздельно выращивались твердая пшеница и озимая рожь, ячмень найден как примесь среди пшеницы. В Поднестровье преобладали яровые культуры мягкой и карликовой пшеницы, ржи, овса, проса, гороха, льна. Значительное место в посевах занимали просо и лен, которые возделывались по целине или долговре­менному перелогу. В районе Старой Рязани основными культурами были рожь, мягкая пшеница, просо. Овес, ячмень и горох играли меньшую роль, роль овса как фуражной культуры возрастала в Новгородских землях.

Состав зерновых и сопровождающих их сорняков, виды земледельче­ских орудий и этнографические материалы позволяют установить систе­мы земледелия Древней Руси. Находки отдельно возделываемых яровых культур и озимой ржи в лесостепной и лесной зоне свидетельствуют о применении в X—XIII вв. двухпольного и трехпольного севооборота (с паровым полем перед озимой рожью в условиях старопахотных зе­мель). Видовой и количественный состав сорняков свидетельствует о существовании старопахотных земель, накопивших большой потенциаль­ный запас семян сорных растений в пахотном горизонте почвы.

Многочисленные находки пахотных орудий X—XIII вв. (в лесной зоне — сох, в лесостепной — рал и плугов) свидетельствуют о полевом пашенном земледелии как основной форме земледелия, прежде всего в областях, заселенных славянами. На огромных просторах Руси в раз­ных почвенно-климатических условиях виды освоения земли и формы восстановления ее плодородия не были одинаковыми. В лесостепной зоне пахота черноземов допускала многолетние ежегодные посевы. С истоще­нием почвы земли запускались на 8—10 лет в залежь и использовались как пастбище, сенокос или не использовались вообще (лесостепной пере­лог), а распахивались новые участки целины; при этом достигалась малая засоренность пашни сорняками. В лесной зоне основным видом освоения пахотных земель было подсечно-огневое земледелие, при кото­ром леса и кустарники вырубались и после просыхания сжигались, вы­жигались также участки дерна. Зола была прекрасным удобрением бедных гумусным слоем подзолистых лесных почв. В речных и озерных поймах осуществлялась обычная распашка земель. При подсеке-выжига­нии леса хлеб собирали 1—2, иногда 3 года, затем земля забрасывалась на 30, 40 и более лет. При сыросеке-выжигании кустарника урожай со­бирали 3—4 года подряд, через 8—10, самое большее — 15 лет землю поднимали вновь, так что заброшенные участки зарастали кустарником и мелкоствольным лесом (лесной перелог). Однако с развитием агротехники подсечно-огневое земледелие и различные формы перелога сменялись паровой системой, при которой возделываемые поля поочередно оставлялись на один год под паром.

Паровая система увеличивала производительность земли в 10—15 раз, но земли превращались в старопахотные, что увеличивало их засорен­ность сорняком. Причем двухпольный и трехпольный севообороты могли сочетаться с залежами в виде перелога и лесных зарослей.

Существенным вопросом в изучении древнерусской крестьянской агротехники является использование навозного удобрения. Его примене­ние относится к лесной зоне, поскольку черноземы и лесостепной перелог обеспечивали длительные высокие урожаи. В удобрениях нуждались бед­ные перегноем подзолы. В источниках X—XIII вв. данных об использо­вании навоза нет.

В X—XIII вв. существовала достаточно развитая сельскохозяйствен­ная техника, позволявшая осуществить качественное возделывание паш­ни. В южной, прежде всего лесостепной и степной зоне, где пахотный слой мог быть достаточно глубоким, использовалось рало-плуг разных типов: с полозом, на котором широколопастный наральник укреплялся горизонтально земле, и без полоза с наральником, находившимся под углом к почвенному слою. Наральник (лемех) подрезал снизу и перево­рачивал верхний слой почвы. Чересло (плужный нож) разрезало верхний слой вертикально. Если полозное рало распахивало широкую ровную борозду, то бесполозное рало было более маневренным, что позволяло менять глубину запашки, работать на землях, засоренных камнями и корнями. Происходит усовершенствование тяжелого рала, в частности в XII—XIII вв. появляется асимметричный наральник, широкое плечо которого играло роль отвальной доски. В лесной зоне, где почвенный слой был тонок, в нем находилось много корневищ и главной задачей земледельца являлось взрыхление почвенного слоя и перемешивание его с удобрением — золой, было выработано легкое пахотное орудие — соха, одноколая, двуколая, трехколая. Симметричные железные сошники без плечиков, генетически связанные с однозубыми ралами, перепахива­ли борозду, рассыпая землю по обе стороны и оставляя полосы невспа­ханной почвы, в результате чего участок надо было пропахивать не­сколько раз. Широкое распространение железных паральников (лемехов на юге и сошников на севере) в XI—XIII вв. свидетельствует о разви­том пашенном хозяйстве как основе земледелия в Древней Руси.

После сбора урожая зерно обмолачивали на току цепами или гоняя скот по разложенным снопам. Зерно хранили в основном в зерновых ямах и на гумне. Зерновые ямы колоколовидной или грушевидной формы хорошо известны по археологическим раскопкам.

 

 

Рала Восточной Европы по этнографическим данным

 

 

В зависимости от характера материка, в котором они вырывались, их стены обжигались, выстилались берестой или оплетались лозой, их ем­кость — от нескольких десятков килограммов, до нескольких центнеров. Зерно и овощи хранились также в клети-амбаре. Мололи зерно ручными мельницами.

Мотыгу, которой возделывают подсеки, севернорусские называют тяпка, цапка, копаница, копыло, карапуля, копач и т. д. О самом процессе говорят: цапать, копылить, тяпать, карапулить. Это орудие похоже на топор с длинным топорищем, причем железное лезвие насажено не вдоль топорища, как у обычного топорадля рубки дерева, а поперек (см. рис.) Из этой двуральной цапульки, после того как к ней была при­делана полица (отвал, присох,), получи­лась обыкновенная русская соха, которая действительно пашет, т. е. не только черкает, цапает землю, но также загребает ее, про­таскивает разрыхленную почву и откидывает ее в сторону. Русский глагол «пахать» идентичен диалектному севернорусскому (Новго­род) глаголу «пахать» со значением «мести, вымести мусор». В сохе функцию метлы выполняет полица; отсюда и пословица: «Не соха пашет, а полица».

1. Мотыги: белорусская — Минской губ, севернорусская — Вологодской губ.

 

Во многих русских диалектах глаголы-синони­мы пахать и орать употребляются по-разному. Пер­вый употребляют только применительно к сохе с полицей, второй — к орудиям типа плуга.

Полица обычно имеет вид лопаты различной формы, сужающейся книзу или в середине и всегда немного выгнутой. Бывают, однако, и такие полицы, которые похожи не на доску, а на палку; назначение такой полицы — не отваливать пласт, а разбивать попадающиеся комья земли.

Корпус сохи представляет собой правильный треугольник. Верхнюю сторону этого треугольника образуют оглобли (см. рис.2; так называемые обжи, вдбужи), всегда соединенные друг с другом поперечи­ной (так называемый перечень, перевяслок, веретено, пасынок}. Задние концы обжей иногда служат пахарю рукоятками.

Задней стороной треугольника сохи является рассоха, или плотина {плаха) раздвоенным нижним концом (ножки или рожки), на который насаживают ральники. Рассоха сохи всегда выгнутая, так что раздвоенный нижний конец направлен не вертикально вниз, а под углом впе­ред. Такое направление обеспечивается различными способами соединения рассохи с обжами. Соединение это осуществляется с помощью рогаля (рогач, сголовье, оголовье, остряк) — короткой (80 см) плахи, в средней части толстой, а на концах обте­санной так, что эти концы могут служить для землепашца рукоят­ками. К рогалю прикрепляются задние концы обжей.

 

2. Севернорусская соха с перекладной полицей. Пермская губерния

Верхнюю часть рассохи либо вдалбливают в середину рогаля, либо зажимают между рогалем и поперечиной (так называемый валёк, корец, исподник), причем последние на концах связывают веревками. И в том и в другом случае можно изменить величину угла, который образует рассоха с обжами и с поверхностью земли. Этим регулируется глубина вспашки: чем острее угол, тем гори­зонтальнее направлены ральники и тем мельче борозда. Если рассоха вставлена в рогаль, угол можно уменьшить, забивая в рогаль позади рассохи клинья; тогда соха пашет мельче. Если забить клинья спереди, достигается противоположный ре­зультат.

Третью, переднюю сторону треугольника сохи образуют так называемые подвой (земляники, перемёт, черемуха, струна). Их делают из гибких прутьев, часто из ветвей черемухи или из веревок; реже это дере­вянный стержень или железный прут. Подвои связывают нижнюю часть рассохи с серединой обеж. Уменьшая или увеличивая длину подвоев, уменьшают или увеличивают тем самым угол между рассохой и поверхностью земли, что позволяет регулиро­вать глубину вспашки. Кроме того, к подвоям прикрепляются рукоятки полицы.

У сохи нет подошвы или полоза; она обращена к земле верши­ной треугольника и стоять не может, так что пахарь должен все время держать ее. Из-за своей неустойчивости соха обычно идет неравномерно, толчками, легко поднимаясь, опускаясь или падая на бок. Не приученная к этому лошадь всегда страдает от постоян­ных толчков; однако даже лошадь, заморенная и обессиленная зимней бескормицей, в состоянии тащить соху.

У сохи всегда два ральника (лемеш, омеш, сошник). Они бы­вают различной формы, отличаются друг от друга шириной и длиной, способы прикрепления их к рассохе также разные. На каменистой или песчаной почве пользуются так называемыми коловыми ральниками, т. е. узкими и длинными; они похожи на зубило или кол (клин), тупые и не разрезают землю, а рвут ее, как тупой кол. Наталкиваясь в земле на камни или крепкие корни деревьев, они не гнутся и не ломаются. Чаще встречаются так называемые перовые ральники, т. е. ральники в форме пера, они крепились под большим или меньшим углом к рассохе, на которую они насаживались. Этот вид ральников шире в верхней части, чем кодовые, и несколько острее. У некоторых видов сохи перо ральника может быть загнуто вверх, образуя зачаток резца.

Обычно в соху впрягают лошадь, для чего и служат обжи. Как правило, запрягают без дуги, концы обеж сохи просто привя­зывают к гужам. Запряжка без дуги позволяет регулировать глубину вспашки: чем ниже опускается чересседельник и передние концы обеж, тем больше становится угол между рассохой и землей, и соха при этом пашет глубже. Напротив, если передние концы обеж поднимаются с чересседельником выше, соха пашет более мелко.

Для пахаря удобнее запряжка с дугой. Правда, при этом труднее вытаскивать соху из земли (обжи упираются и мешают), зато соха гораздо устойчивее: она не заваливается набок и не погружается слишком глубоко в землю; лошадь при этом идет более ровно. Запряжка без дуги рассчитана на очень слабых лоша­дей.

Железные ральники обыкновенной русской сохи, даже перовые, относительно узки: ширина их обычно равна 18 см. Было подсчи­тано, что, для того чтобы вспахать при этой ширине ральников один гектар земли, пахарь с лошадью и сохой должен проделать путь в 58 км. Обычно не вся поверхность узких ральников сохи является рабочей. Во-первых, они укреплены на рассохе не строго горизонтально, а несколько под углом друг к другу и врезаются в землю желобком, что уменьшает их ширину, а одновременно и ширину борозды. Во-вторых, русский (а также литовский) пахарь нередко пашет не всей шириной ральников, а лишь поло­виной или 3/4 этой ширины. Если пашут на оба омеша, т. е. держат соху прямо, так что ральники работают всей своей поверхностью и ширина борозды равна полной ширине обоих ральников, — это широкая, или редкая вспашка. Хорошие пахари предпочитают так не пахать. Они берут на один омеш, т. е. наклоняют соху на бок, пока один из ральников не станет вертикально, а другой окажется в горизонтальном положении. (Именно поэтому ральники уста­навливают под углом друг к другу.) При таком способе вспашки ширина борозды равна ширине одного ральника, так как второй, стоя на ребре, подрезает землю не снизу, а только сбоку. В этом случае речь идет о частой вспашке. Между этими двумя крайними способами существуют промежуточные стадии. Так, например, часто пашут на полтора омеша. Разумеется, это делает труд пахаря более тяжелым.

Описанные сохи отличаются от орудий типа плуга не только отсутствием подошвы или полоза, но также тем, что они не переворачивают пласт. У них нет режущей части, чтобы отвали­вать пласт, а их полица развита слабо, так что она пласт не переворачивает и не отваливает. Назначение описанных нами типов сохи — только рыхление земли. Для поднятия целины они непри­годны.

В уже описанных типах сохи полица укреплена неподвижно; она может перекладываться со стороны на сторону. При такой перекладной полице можно вести пахоту «взад-вперед», т. е. не описывать круг, как при работе с плугом, а, проведя борозду, вести следующую рядом с нею. Это преимущество сохи с переклад­ной полицей особенно существенно на узких полосах земли, а также на склонах, где трудно и неудобно идти кругами. Все остальные разновидности сохи лишены этого преимущества: полица у них неподвижна, и они всегда отваливают пласт на одну и ту же сторону; поэтому их и называют «односторонки».

Бороны восточных славян весьма однообразны. Существую­т три вида борон: борона с сучьями вместо зубьев (суковата), плетеная борона и борона железная (или полужелезная).

Наиболее примитивная борона из сучьев, суковатка — это вер­шина сосны или ели, которую волочат по пашне, чтобы смести посеянные семена в борозду и прикрыть их землей.

Обыкновенная суковатка (иначе: смык, ельцы, ельчина, смычъя, волокуша, дерябка) состоит из 3—8 или более расщеп­ленных еловых или сосновых досок (боронницы), на нижней части которых имеются сучья 35—80 см длины. Концы этих сучьев заострены и служат зубьями бороны. Такие естественные зубья, наталкиваясь на своем пути на камни, пни и корни, легко гнутся и достаточно эластичны, чтобы разбивать комья земли. Доски скреплены двумя поперечинами и образуют четырехуголь­ник. Две крайних доски несколько длиннее остальных и, когда запрягают лошадь, служат оглоблями (см. рис. 3).

 

 

3. Белорусское пахотное орудие вершалина, являющееся промежуточным между сохой и бороной. Минская губ.

 

 

 

4.. Севернорусская борона из сучьев — суковатка. Вятская губ.

Такой суковаткой пользуются главным образом в лесных местностях, особенно на подсеках. Плетеная же борона (плетенка, колъцеватка) употребляется как в лесистых, так и в безлесных районах. Если у обычной южнорусской бороны 25 зубьев (у ого­родников изредка 30), т. е. 5—6 рядов по 5 зубьев, то на севере встречаются бороны с 72 зубьями (9 рядов по 8 зубь­ев), хотя обычное их число — 35 (7 рядов по 5 зубьев). Размеры бороны с 25 зубьями — 160—180 см в длину, ширина на 13—17 см меньше длины.

5. Южнорусская плетеная борона. Тульская губ., Одоевский уезд

Раму плетенки делают из тонких ореховых, еловых или бере­зовых палок (так называемые хлудцы, батожки, грядки,остряки). В каждом продольном ряду рамы две таких грядки, в поперечных — по три. В местах скрещения продольные и поперечные грядки соединены двумя кольцами, сделанными из дубовых, черемуховых, можжевельниковых или ивовых прутьев. В гнезда, образованные скрещением грядок и колец, вставляются сверху зубья {клевцы, клецы) 36 см длины и 3 см толщины. Эти зубья имеют форму неправильных шестигранных клиньев с зарубкой на уровне 1/3 их длины. Зубья вставляются не вертикально, а с наклоном вперед (под углом 67°). Наклонное положение достигается тем, что третья (средняя) поперечная грядка всегда укрепляется позади зубьев. Зубья передних рядов бороны несколько короче задних: при таком устройстве борона лучше всего движется по земле; кроме того, нагрузка на заднюю часть бороны больше и задние зубья стираются быстрее, чем передние. Зубья делают из твердых пород дерева — дуба, ясеня, клена, березы или рябины.

Как мы видим, в этой бороне нет ни одного железного штыря или винта. Она такая легкая, что зубья ее входят в землю неглу­боко. Если же нужно боронить на большую глубину, на борону кладут груз. Преимущество этой бороны заключается в том, что сломанный зуб можно сразу заменить.

Существенную роль в экономике крестьянского хозяйства играло жи­вотноводство. Письменные источники сообщают о лошадях как об основ­ном тягловом скоте крестьян, а также о крупном и мелком скоте. Рус­ская Правда содержит подробную шкалу штрафов за кражу скота и птицы: вола, коровы, трехлетки и двухлетки, теленка, ягненка, овцы, барана, козы, свиньи, голубя, курицы, журавля. Археологические материалы говорят о широком распространении скота и птицы в древнерусских селах. Анализ остеологического материала сви­детельствует о колебаниях роста в холке крупного рогатого скота в лес­ной зоне от 85 до 120 см. Особенно мелким скот был в районе Гродно, тогда как в Старой Ладоге и Старой Рязани — он более рослый. Скот лесостепной зоны отличался еще более крупными размерами. Устанавли­ваются две породные группы быков: мелкий тонкокостный, разводивший­ся в лесной зоне Древней Руси, Восточной Прибалтике, Центральной. Западной и Северной Европе, и более крупный грубокостный, разводив­шийся в лесостепной и степной зонах Восточной Европы и в Южной Европе. Козы из Среднего Поднепровья по размерам были близки к козам лесной зоны, тогда как овцы и свиньи в лесостепной зоне более крупные, чем в лесной.

Большое значение в экономике крестьянского хозяйства имели охота и рыболовство. Установлено значительное число видов животных, убитых на охоте для получения мяса и пушнины: копытные — зубр, тур, лось, благородный и северный олень, косуля сайга, кабан, кулан. Хищные — медведь, рысь, дикая кошка, волк, лисица, барсук, куница, перевязка, выдра, лесной и степной хорек; грызуны — заяц, бобр, белка, сурок, хомяк, водяная крыса, причем водяная крыса и, возможно, хомяк представляют собой случайный элемент. Эти данные совпадают со сведениями об охоте в письменных источниках. Забивались ради пушнины также горностай, ласка, норка. Находки на поселениях раздробленных костей копытных, а также медведя свидетель­ствуют об охоте на них для получения мяса, тогда как находки только костей конечностей и черепов лисы, куницы, бобра указывают на охоту на них с целью получения пушнины (туши зверей на поселения не при­носились). Пушная охота играла значительную роль в экономике Древ­ней Руси, поскольку меха были важным предметом в торговле с ино­странцами и являлись всеобщим денежным эквивалентом внутри страны. Охотились в Древней Руси и на дикую птицу.

Столь же постоянны находки на сельских поселениях орудий лова рыбы, а также рыбной чешуи и костных остатков. Причем рыбу употреб­ляли в свежем виде и заготовляли впрок, сушили, вялили, солили, замо­раживали.

Одним из важных промыслов было бортничество. Мед и воск широко использовались внутри страны, причем воск являлся одним из предметов внешней торговли Древней Руси.

Хозяйство древнерусского крестьянина было в основном натуральным. Крестьянин сам обрабатывал сырье и производил необходимые изделия. Лен и конопля служили сырьем для изготовления пряжи и масла, из шерсти овец ткались шерстяные ткани, шкуры домашних и диких живот­ных использовались для производства кож. Постоянные находки на по­селениях глиняных, а с XI в. и шиферных пряслиц свидетельствуют о повсеместном домашнем прядении. Ткали на горизонтальном стане — прототипе русского ткацкого стана XIX — начала XX в. На нем произ­водились не только основные переплетения, полотняное и саржевое, но и более сложные, что позволяло получать ткани различного вида. Мно­гие из приемов древнерусского ткачества и плетения сохранились в кре­стьянском домашнем производстве до XX в., и прототипы некоторых элементов геометрического орнамента современного деревенского ткаче­ства ясно прослеживаются по тканям XI—XII вв. Кожи и меха шли на самодельное изготовление обуви, поясов, верхней одежды и прочих изде­лий. Бесчисленное множество вещей делалось из дерева, дуба, бересты. В особый вид ремесла развивалось керамическое производство. Если по­началу крестьяне сами лепили необходимые им глиняные сосуды, то в Х в. на сельских поселениях появилась керамика, изготовленная на гон­чарном круге, местная, а в южнорусских районах и привозная (из Кры­ма и с Нижнего Дона). В XI в. использование гончарной керамики самых различных типов стало повсеместным. Производство гончарной посуды в сельских районах было составной частью процесса отделения ремесла от земледелия. Появились семьи гончаров-профессионалов, в ко­торых сохранялись сложные навыки работы на гончарном круге, под­готовки высококачественного теста, равномерного обжига и т. д.

Другим видом ремесла в сельских районах было металлургическое производство. Широкое использование оружия, орудий труда и предметов быта из железа в X—XIII вв., значительное распространение болотных, дерновых и озерных руд предопределили развитие производства железа.

Остатки сыродутных печей и металлургического производства найдены во многих местах лесной и лесостепной зоны. Месторождения руд, благо­приятные природные условия, необходимость кооперации при организа­ции металлургического процесса способствовали концентрации железо­делательного производства, причем развитая для своего времени техноло­гия и высокая профессиональная подготовка позволяли производить в сельской местности не только железо, но и сталь.

Если наличие сырьевой базы способствовало концентрации железо­делательного производства, то кузнечное дело было распространено в сельской местности повсеместно. Древнерусские кузнецы пользовались развитым инструментарием, основные виды которого близки к современ­ным. Они могли производить горячую и холодную обработку железа и стали, сварку железа и стали, горновое паяние медью, сложноузорчатую сварку (дамаск). Многие из операций выполнялись в сельской местности, о чем свидетельствуют постоянно находимые на поселениях остатки куз­нечного производства. Недостаточно ясна организация кузнечного дела:

жили кузнецы постоянно в сельской общине или перемещались (так на­зываемые «холодные кузнецы»), работали на железе заказчика или на собственном сырье, приобретенном у металлургов.

Значительного развития достигло ювелирное дело. Это городское по преимуществу ремесло было распространено и в сельской местности. Как показали раскопки Новотроицкого городища, на территории поселе­ния находились две оборудованные печами-горнами ювелирные мастер­ские, в которых найдены тигельки для плавки цветных металлов, мат­рица для тиснения поясных бляшек, роторные точильные камни и сырье — цветные металлы. Эти инструменты и изделия позволяют уста­новить, что деревенский ювелир уже в начале Х в. пользовался литьем различных видов, тиснением, ковкой.

Анализ экономики крестьянского хозяйства свидетельствует о ее на­туральном характере. Однако не следует недооценивать участие крестья­нина X—XIII вв. в обмене и торговле. Приобретение орудий труда (наральников, сошников, серпов, кос), гончарной керамики, украшений способствовало росту товарно-денежных отношений не только между го­родом и деревней, но и внутри сельских районов. Вовлечению крестьян­ского хозяйства в систему денежных отношений способствовало взимание государственных податей в денежном выражении. В конце XI — начале XII в. деньги стали одной из форм установления социальной зависимости крестьян, о чем свидетельствует появление закупничества. Таким обра­зом, абсолютизация натуральности крестьянского хозяйства в X—XIII вв, была бы односторонним преувеличением.

Жилище

Сельское население жило в деревянных небольших домах площадью 12—20 кв. м, с печью, сложенной из валунов, обмазанных глиной, или вылепленной из глины. Такие дома топились по-черному, имели зем­ляной пол и не имели потолка, но двускатная их крыша с коньком иног­да была покрыта слоем земли, защищавшим от холода и пожара.

В раннее время, в VIII — первой половине Х в., основным типом домов, господствовавшим на южной лесостепной и среднерусской — лес­ной зонах, была полуземлянка с полом от полуметра до метра ниже по­верхности земли. Это делало жилище теплым, но сырым. Освоение во­сточными славянами богатых строительных возможностей, которые давал хвойный лес, способствовало тому, что в течение X—XI вв. наземные срубные жилища-избы с деревянным полом, прежде характерные только для севера, стали распространяться к югу, включая и лесостепную зону. См. рис. русской избы на стр. 83. Крестьянский дом в массовом сознании ассоциировался со словом «изба», но в узком смысле этот термин и его варианты: ыстьба, истъба, истба, истобъка, истопка – означал «жилое помещение». В южных районах использовался термин «хата», а в Сибири – «дом». Для постройки использовали сосну, реже – ель, нижние венцы сруба часто были из дуба. На углах сруба применялись широко распространенная позднее рубка в обло с выпуском остатков бревен. Чашу и паз при рубке всегда выбирали в верхней части каждого нижнего бревна. Переход к более рациональному способу вырубать паз в нижней части верхнего бревна относится к XVII в. В пазы между бревнами закладывали мох. Крыши домов были двускатными, досчатые плахи покрытия – тесины или дранницы – упирались на бревенчатый конек, а внизу – на загнутые сучья – курицы. Размер построек определялся средней длиной бревен (от 6,5 до 8,5). Простейшим был четырехугольыый сруб. Уже в X – XIII вв. выработался более сложный тип жилища, состоящий из нескольких срубов, соединенных между собой или стоящих отдельно. Чаще всего встречались двухкамерные постройки, в которых сруб разделен внутренней рубленной стеной на два неравных по площади помещения, причем глинобитная печь почти всегда была в большем из них. Сруб ставился или прямо на землю, или под первый венец сруба подкладывали деревянные столбики либо камни. В северных районах в условиях более сурового климата избы строились на подклетах (под-ызбица), в подклете держали скот, хранили продукты, имущество. Иногда подклет использовали как жилое помещение. Над подклетом располагалась клеть – неотапливаемая жилая посторойка., а также горница- отапливаемая часть жилища.. Сенник, поветь – хозяйственные постройки, располагавшиеся на других сооружениях (на хлеве, на конюшне).

Двери в избе были низкие, окна маленькие, волоковые, ини прорубались в двух соседних бревнах, в половину толщины каждого бревна и изнутри задвигались («заволакивались») деревянным щитком (волоком). У русских по фасаду избы обычно прорубали три волоковых окна., причем среднее для выхода дыма располагалось выше других, часто на линии потолка. Среднее волоковое окно уже в XVIIв. стали заменять красным, или косящим, с массивной колодой. Во многих избах не было потолков. Конструкция потолка из досок, брусьев или плах с центральной балкой – матицей упоминается с XVII в. Центральное место в избе занимала большая глинобитная печь, которая не имела дымохода. По диагонали от печи был красный угол, где располагался обеденный стол, висел киот (божница) с полками для икон. В северных селениях России возводились большие высокие срубные постройки в одно целое жилые и хозяйственные помещения. Двухэтажный двор также был перекрыт двухскатной крышей. Для юга характерен открытый тип двора.

 

 

Трехчастное строение (три сруба под одной кровлей): 1.-косящее окно (красное окно), 2- подызбица (подклет) – нижние пять рядов бревен, 3 – нижние горницы (9 рядов бревен), 4- верхние горницы (повалиши) из бруса, 5- волоковые окна, 6- слеги, 7- поток (желоб), 8- пчелина, 9-огниво, 10 –охлупень (шелом), 11 –самцовые бревна (самцы), 12-

Князевая слега, 13- тес по слегам в зубец, 14- драницы (колотые доски), 15-гнет, 16-черный пол чердака, 17-площадка крыльца, 18-сени, 19- курицы, 20-подкладки под окладной самец засыпаются землей, 21-полица, 22- хозяйственные помещения.