Ослабление налогового пресса над крестьянами. Освоение целины.

 

Примечательно, что один из первых после смерти Сталина Пленумов ЦК КПСС — сентябрьский (1953 г.) — был посвящен положению, сложившемуся в сельском хозяйстве. На пленуме с необычной откровенностью признавались провалы в обеспечении населения продуктами питания, отмечалась необходи­мость повысить материальную заинтересованность самих крестьян.

Новым стало и то, что пленум признал неоправданно высокие налоги, соби­равшиеся с приусадебных участков, и указал на связь между этими налогами и снижением числа коров, свиней и овец в хозяйствах колхозников. В постанов­ляющей части решений пленума были предусмотрены реальные меры поддержки деревни — налоговые льготы, которые должны были способствовать восстанов­лению поголовья скота в хозяйствах колхозников; с колхозников, рабочих и слу­жащих списывалась задолженность по обязательным поставкам продуктов жи­вотноводства.

В 1954 г. отменили налоги на владение коровами и свиньями, в 1958 г.— обя­зательные поставки продуктов сельского хозяйства с личных приусадебных уча­стков колхозников, рабочих и служащих. Были значительно повышены государ­ственные закупочные цены на мясо, молоко, масло, зерновые. В 1952-1958 гг. они возросли: на крупный рогатый скот — в 12 раз, на пшеницу — в 6 раз. Вы­росли и денежные доходы колхозников.

Сторонником снижения налогового пресса на крестьянство и попыток разви­тия сельского хозяйства в его традиционных районах — в России, на Украине, в Белоруссии — был Г. М. Маленков. Он защищал «колхозно-крестьянский тип развития», однако обосновывал необходимость снижения налогов и невмеша­тельство в подсобное крестьянское хозяйство. Это сочеталось с практическим отсутствием государственных инвестиций в сельское хозяйство. Деревня должна была сама выбираться из кризиса ценой предоставления минимума прав для кре­стьян — так можно было бы сформулировать смысл реформ по-маленковски. В это время ослабли государственные меры, препятствовавшие колхозникам ухо­дить из колхоза. Крестьянам начали выдавать по их требованию паспорта. Гнет государственного крепостничества ослабел.

Экономическая программа Маленкова вскоре была подвергнута критике, ко­гда устами Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева (на январском (1955 г.) Плену­ме ЦК деятельность Председателя Совета Министров СССР Маленкова была оценена как некомпетентная, а сам Маленков был обвинен в попытках завоевать «дешевую популярность» в глазах народа.

Иной точки зрения на решение проблем сельского хозяйства придерживался Хрущев. Он отстаивал курс на создание крупных, хорошо механизированных хозяйств, где должны были работать не крестьяне, а сельскохозяйственные рабо­чие. Этот курс своей конечной целью имел сближение города и деревни, ликви­дацию мелкобуржуазных пережитков в жизни крестьянства, создание «агрогородов». Этот тип развития — назовем его «совхозно-рабочим» — стал основным направлением сельскохозяйственной политики Хрущева.

По мнению Хрущева, только таким путем можно было решить возраставшие проблемы аграрного производства. В записке, направленной в январе 1954 г. в ЦК КПСС Хрущев сообщал, что в стране неуклонно снижается производство зерна. «В 1949 г. было заготовлено зерна 2 225 млн. пудов,— отмечал он,— а в 1953г. - лишь 1 850 млн. пудов, т. е. меньше на 375 млн. пудов. В то же время в связи с общим ростом народного хозяйства, значительным увеличением город­ского населения и ростом реальной заработной платы из года в год увеличивает­ся расход хлебопродуктов». В 1953г. сложилась критическая ситуация: было фактически заготовлено 1850 млн. пуд., а фактически израсходовано на снабжение населения 1926 млн. Этот разрыв, а также расход на экспорт привели к необходимости разбронирования 160 млн. пуд. зерна из государственного резерва, что, по мнению Хрущева, является недопустимым.

Для того чтобы улучшить положение, было необходимо, по мнению Хрущева, повысить урожайность, добиться, чтобы в СССР собиралось с одного гектара до 15 ц зерна. Во-вторых, следовало изменить структуру посевов зерновых, увели­чить удельный вес кукурузы, практически неизвестной к тому времени в Цен­тральной России. Хрущев писал, что «удельный вес посевов кукурузы в СССР составляет 3,6% от всех зерновых, а в США — 36%. Однако основным способом увеличе­ния производства зерновых должно было стать, по его мнению, резкое расшире­ние посевных площадей. Так как в Центральной России, на юге СССР, в евро­пейской части страны уже не было резервов земли, то следовало освоить «цели­ну» — огромные пространства степей в Северном Казахстане, Западной Сибири и в Приуралье.

«Освоение целины» стало, пожалуй, крупнейшим аграрным проектом, реали­зованным во времена Хрущева. Он игнорировал все осторожные замечания, ко­торые были высказаны руководством Казахстана, ссылавшимся на отсутствие транспортных путей для вывоза хлеба, острую нехватку складских помещений для зерна и специалистов. Да и «целинные земли» отнюдь не пустовали: степ­ные пространства Казахстана использовались как пастбища для скота, для коне­водства — традиционной отрасли хозяйства казахов. Однако Хрущев считал иначе: «В Казахстане курица дает больше дохода, чем лошадь. Лошадь топчет пастбища, уничтожает сено, отрывает рабочую силу в большом количестве»,— заявил он на совещании с руководителями Компартии Казахстана в начале 1954г.

Первого, и наиболее серьезного оппонента своей программы Хрущев встретил в лице Шаяхметова – первого секретаря ЦК КП Казахстана. Тогда он заменил руководителей Казахстана, причем в нарушение сложившихся канонов, не выдвинул на эти посты представителей коренной национальности. Первым секретарем ЦК Компартии республики был назначен кандидат в члены Прези­диума ЦК КПСС П. К. Пономаренко, прежде руководивший Компартией Бело­руссии, в это время министр культуры СССР; вторым секретарем в Казахстан Хрущев рекомендовал Л. И. Брежнева. Хрущев все же не смог избежать острых критических замечаний со стороны ученых, специализировавшихся по проблемам засушливого земледелия. Один из них – директор Почвенно-агрономической станции профессор М.Г.Чижевский. Он рекомендовал с самого начала освоения целины внедрять паровые севообороты, многолетние травы, сочетать зерновое производство с животноводством. Т.С. Мальцев предложил пахать без выворачивания почвы, без отвалов, на глубину заделки семян; подчеркивал, что большое значение имеют пары.
Эти предложения были полностью проигнорированы.

Освоение целинных и залежных земель в Западной Сибири и Казахстане становилось важнейшим условием реализации главной задачи аграрной политики руководства КПСС. Первоначально планировалось распахать за три года около 13 млн. га целины, однако было поднято около 33 млн. га.

Освоение целины проводилось под аккомпанемент шумной пропагандистской кампании в прессе, на радио, в кинофильмах. Создавался привлекательный образ целинника — молодого, образованного человека, который, преодолевая трудно­сти, в голой степи, с колышка, вбитого в мерзлую землю, начинает строить но­вый совхоз — «агрогород». Этот образ, полный социального оптимизма, совпа­дал с общественными настроениями, распространявшимися в стране, преодоле­вавшей ужасы сталинизма. На целину — в Зауралье, Западную Сибирь, на Алтай и в Казахстан — в 1954-1957 гг. переселились 55 924 семьи. Большинство из но­воселов — крестьяне-колхозники из европейских областей России. Здесь возни­кали по преимуществу совхозы, работники которых считались наемными сель­скохозяйственными рабочими. За 1954-1955 гг. на целине было создано 425 крупных зерновых совхозов.

Ф.Т.Моргун, который начиная с весны 1954г., более 11 лет работал в Северном Казахстане, вспоминает, что в первые 3-4 года после начала пахоты, пока сохранялось накапливаемое веками естественное плодородие целинных земель, никаких проблем чрезвычайного характера (типа эрозии почвы, пыльных бурь, зарослей сорняков) перед целинниками не возникало. И не случайно поэтому основная часть казахстанской целины (12,7 млн.га, по данным 5 областей Севера республики) была поднята в 1954-55 гг., а дальше пошло резкое снижение: в 1956г. было распахано 0,8 млн. га, в 1957 г. - 4 млн., в 1958 г. -1,3 млн. га. Но сразу стало ясно, что это зона рискованного земледелия: после урожайности в 1954 г. 9,3 ц. с га, в 1955г. она упала до 2,8 ц., в 1956 г.- в рекордный по урожайности год – удалось получить по 11,4 ц., в 1957 г.- вновь падение до 4,3 ц. На волне резкого спада 1955г. пришлось оставить свой пост П.К. Пономаренко, а Л.И. Брежнев, назвавший 1955г. «годом отчаяния», на одном из совещаний заявил, что «целина еще себя покажет». И действительно, в 1956г. пробил звездный час целины. Урожай в казахстанских степях был выращен богатейший. Вместо обещанных 600 млн. республика сдала государству миллиард пудов зерна. Казахстан за этот миллиард был награжден орденом Ленина, а Брежнев вновь избран секретарем ЦК КПСС и отбыл в Москву. И как раз вовремя: в 1957 г. урожайность вновь упала до критической отметки. По данным Моргуна, в среднем за период 1954-64 гг. урожайность составила 7,3ц. Прове­дение этой кампании имело несомненное народнохозяйственное значение. Пре­жде всего, оно реально способствовало увеличению производства зерна: с сере­дины 50-х гг. от 1/3 до 1/2 всего хлеба, произведенного в стране, приходилось на долю целинного урожая.

Создание новой зоны зернового производства сочеталось со значительными инвестициями, направленными на целину. Здесь был более высокий уровень ме­ханизации сельского хозяйства. Вместе с тем оправдались опасения скептиков. На целине не были подготовлены зернохранилища, транспортная сеть оставалась неразвитой, большое количество хлеба гибло, не хватало ремонтных мощностей, постоянно недоставало механизаторов на период уборки урожая, что вынуждало ежегодно привлекать к сезонным работам студентов из других районов страны, армию. Себестоимость целинного зерна поэтому была выше, чем в центре СССР.

Другие проблемы, связанные с освоением целины, носили глубинный характер и начали проявляться позже. Прежде всего, это отсутствие специальных технологий выращивания хлеба в условиях степного, рискованного земледелия. Экологические проблемы, порожденные распашкой степных и лесостепных про­странств Западной Сибири и Казахстана, проявились в пыльных бурях, обру­шившихся на целину с начала 60-х гг. Организаторы целинной кампании полностью игнорировали исторические и демографические факторы. Исходя из сиюминутной политической целесообраз­ности, руководство КПСС провело широкомасштабную перекройку границ Рос­сийской Федерации и Казахстана, «прирезав» последнему ряд районов Орен­бургской и Омской областей.

Отметим итоги: в стране в середине 50-х гг. продовольственное обес­печение населения несколько улучшилось, и это произошло за счет двух разно­родных факторов: прежде всего, за счет мер по ослаблению налогов на личное подсобное хозяйство и, во-вторых, за счет развития целинных совхозов, крупно­го государственного сельскохозяйственного производства. В течение первых пяти лет после сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС валовая продукция сель­ского хозяйства увеличилась на 50%, в том числе продукция земледелия — на 54%, животноводства — на 24%.

 

«Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения»

 

22 мая 1957 г., выступая в Ленинграде, Н. С. Хрущев выдвинул лозунг «Догнать и перегнать Америку», став­ший своего рода символом для всей его последующей деятельности. Отсюда — лихорадочные попытки любыми путями увели­чить производство хлеба, мяса и молока.

Характерной чертой хрущевских реформ в сельском хозяйстве стала унасле­дованная еще от сталинских времен вера в чудодейственный метод, который мог бы разом улучшить положение этой отрасли. Наряду с целиной такими методами стали внедрение кукурузы во всех регионах страны, квадратно-гнездовой метод посадки растений, ликвидация чистых паров, внедрение беспривязного содержания коров, раздельная уборка хлебов. Хрущев уже в первые месяцы своей деятельности признавался: «Я зарекомендовал себя как кукурузник». Позже он сформулирует свое отношение к кукурузе еще яснее: «Кукуруза, товарищи,— это танк в руках бойцов, я имею в виду колхозников; это танк, который дает возмож­ность преодолевать барьеры, преодолевать преграды на пути к созданию изоби­лия продуктов для нашего народа».

Подобный кавалерийско-танковый нажим помог успешно преодолеть барьеры здравого смысла в социалистическом сельском хозяйстве. Под давлением пар­тийного аппарата произошли изменения в структуре посевных площадей: земли, отведенные под кукурузу, увеличились с 18 млн. га в 1956г. до 37 млн. га в 1962 г. Любимую Хрущевым «королеву полей» сеяли на огромных пространст­вах России — от Кубани и Ставрополья на юге до Вологодской и Архангельской областей на севере. Площадь земель под кукурузу сравнялась и даже превзошла тот объем пашни, который был введен в сельскохозяйственный оборот громад­ным трудом освоения целины. Укажем, что под кукурузу стремились отводить лучшие земли, те поля, которые прежде отдавали под традиционные зерновые культуры — пшеницу и рожь.

 

«О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках»

 

Это постановление, принятое Бюро ЦК КПСС по РСФСР 20 августа 1958 г., стало логическим следствием выполнения хрущевской программы «догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла». Провозгласив эту программу, и сам Хрущев, и партийный аппарат были вынуждены добитьсязримого, хотя и временного, успеха сельскохозяйственной политики. На XXI съезде КПСС Хрущев призвал «увеличить производство мяса в 2,5-3 раза», «пере­полнить задания по производству зерна, мяса и других продуктов как по сро­кам, так и по объемам».

Первый секретарь Ря­занского обкома А. Н. Ларионов стал инициатором почина. Область преврати­лась в символ, в «маяк» социалистического сельского хозяйства. Почин поддержал лично П. С. Хрущев. Через несколько дней после оконча­ния XXI съезда КПСС он приехал в Рязань, встретился с колхозниками области, выступил на объединенном заседании Рязанского обкома и облисполкома, награ­дил область орденом Ленина за то, что она в 1958 г. перевыполнила план в 2 раза. Ларионов заверил Хрущева, что в 1959 г. план будет перевыполнен, как го­ворилось на съезде, в 3,8 раза. И Ларионов выполнил это за год. Стал Героем Социалистического Труда. На декабрьском (1959 г.) Пленуме ЦК звучали побед­ные ноты: растут посевные площади, производство мяса в 1959 г. существенно возросло, увеличилось производство яиц и шерсти, а по одному показателю — производству молока — СССР даже обогнал Соединенные Штаты. Отмечались и передовики, пропагандировались их обязательства. Достойный восхищения при­мер Рязанской области получил на декабрьском Пленуме ЦК высокую оценку и был рекомендован для других республик, краев и областей страны. Простой во­прос, как возможно за год в 3 раза увеличить производство мяса, политическим руководством страны не задавался. Очевидно и то, что по законам биологии не­возможно за один год вдвое и втрое увеличить производство животноводческой продукции, если, конечно, не перерезать весь скот. За успехи в перевыполнении планов развития сельского хозяйства, производства мяса были награждены орде­ном Ленина Курская, Кировская. Киевская. Ростовская, Смоленская, Свердлов­ская, Тульская области. Краснодарский и Ставропольский края. Золотые Звезды, ордена появились на пиджаках секретарей обкомов.

Знали ли руководители партии, какой ценой осуществлялся рязанский почин? Знал и заведующий Организационно-партийным отделом ЦК, будущий предсе­датель КГБ СССР В. Е. Семичастный, и заведующий Сельхозотделом ЦК Доро­шенко, и секретарь ЦГ Н. Г. Игнатов. Знал и Хрущев.

Сиюминутный результат — насильственное изъятие скота и передача его в совхозы и колхозы — привел к тому, что весь скот пошел под нож. В колхозах и совхозах попросту не было ни помещений, ни кормов, чтобы сохранить скот на будущее. То поголовье скота, которое постепенно увеличивалось в личных хо­зяйствах в 50-х гг., было уничтожено практически в течение нескольких месяцев.

С точки зрения статистики произошло долгожданное — объемы заготовок мяса резко возросли. Отсюда и победная риторика на XXI съезде КПСС, на де­кабрьском (1959 г.) Пленуме ЦК. С точки зрения здравого смысла произошло плохо поправимое — значительное сокращение поголовья скота. Имелись и пря­мые экономические следствия этих решений. Жители областных городов и мно­гочисленных рабочих поселков, районных центров, старинных городков, остав­шись без собственного домашнего скота, должны были идти в государственные магазины, жить за счет государственных поставок мяса и молока. Отняв скот, государство оказалось в положении унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. Партийно-государственные власти сломали механизм самообеспечения широких слоев населения, не располагая, как скоро выяснилось, возможностью эффективно заменить его.

Случилось и нечто большее: Хрущев и его сподвижники — от ЦК партии до горкомов и райкомов — разрушили традиционный быт миллионов людей, сохра­нявших связь с землей, с сельским хозяйством. Этот быт складывался многими поколениями людей, сочетавших черты сельской и городской жизни, работу на заводах и домашнее подсобное хозяйство, насчитывавшее, как правило, свою корову — кормилицу в послевоенной небогатой жизни, огород с картошкой да пару поросят. Потребовалось несколько лет, чтобы изменения в этой отрасли оказались на­столько необратимыми, что попытки преемников Хрущева воспользоваться ма­ленковскими рекомендациями для восстановления домашнего подсобного хозяй­ства не имели последствий. Провал сельскохозяйственной политики становился очевидным. Уже в 1961 г. ни в ЦК КПСС, ни в Совете Министров СССР не строили по этому поводу ника­ких иллюзий. Надо было заниматься жестким распределением. В 1961—1962гг. в стране стала остро ощущаться нехватка не только мяса, масла и молока, но и хлеба, крупы, лапши, сахара, то есть продуктов, которые считались обязательными для небогатых прилавков провинциальных магазинов. С 1962 г. начинается закупка зерна за границей, главным образом в тех же Со­единенных Штатах. Страна оказывается в зависимости от закупок хлеба за гра­ницей.