Народные промыслы, декоративно-прикладное и изобразительное искусство городского «примитива»

Главным средоточием городского «примитива» в деко­ративно-прикладном и изобразительном искусстве была ре-иесленио-цеховая среда. Она выдвинула своих художников-ремесленников, состоящих в живописных, иконописных, ма­лярных цехах; вывесочников, портретистов, «комнатных жи­вописцев», декораторов, топографов, фотографов. Иногда это были воспитанники провинциальных художественных Школ, уездные учителя рисования и т. п. Все они представ­ляли городское народное художественное творчество, которое сохраняло изначально свойственный культуре фольклорного типа синкретизм художника и среды, производителя и потребителя, принадлежащих к единому коллективу, но ориенти­ровалось при этом на освоение высот профессиональной ху­дожественной культуры.

Городской «примитив» был представлен прежде всего народными промыслами и декоративно-прикладным творчест­вом многочисленных ремесленников, некогда бывших кресть­ян, освоивших традиционную культуру изготовления и деко­рирования предметов крестьянского быта и, придя в город, ориентирующихся на освоение искусства Востока, Византии и Западной Европы.

Еще IX—X веках в Киевской Руси многие народные ре­месла достигли высокого уровня развития. Ремесленники бы­ли профессионалами из народа, вышедшими из домашнего крестьянского натурального хозяйства, продолжившими за­мечательные традиции народного декоративного искусства в городе. Они выполняли изделия бытового назначения и украшения на заказ и для свободной продажи. Их социаль­ное положение было различно. В городах работали свобод­ные мастера: иконописцы, кузнецы и златокузнецы, чекан­щики, гончары, игрушечники и др. Вместе с тем, на бояр­ских и княжеских дворах, в поместьях и вотчинах трудились закрепощенные мастера-холопы. В монастырях также рабо­тали ремесленники. Отношение к различным видам ремесла было неодинаковым. Например, иконописное и златокузнеч-ное дело было более почитаемым, чем «грязное» гончарное. Намечалось уже расслоение на богатых и бедных, мастерок и подмастерьев, постепенно из ремесел выделилась художе­ственная обработка и возникли кустарные художественные промыслы, которые в XVIII в. достигли своего расцвета.

Происхождение городских народных художественных про­мыслов было различно. Одни из них взяли свое начало в крестьянском бытовом искусстве, связанном с натуральным хозяйством и массовым изготовлением как повседневных, так и праздничных нарядных бытовых предметов. Это ручное узорное ткачество, вышивка, которыми владела каждая крестьянка. Другие промыслы произошли от более сложных, недоступных для всех видов творчества, ставших ремеслом отдельных, более талантливых крестьян. Такими являются гончарное дело, плотницкая резьба, набойка на тканях. Не­которые промыслы вышли из помещичьих мастерских, но были и такие, что зародились в городских ремесленных мас­терских. Например, резьба по кости и камню, чернение се­ребра, которые были связаны с привилегированным заказчи­ком. Лаковая миниатюрная живопись возникла на основе искусства Востока.

Но на какой бы основе ни появились художественные промыслы, они, с одной стороны, сохраняли традиции древ­него крестьянского народного декоративно-прикладного ис­кусства, с другой стороны, ориентировались на утонченность и изящество «высокого», «ученого» искусства.

Наиболее древнейшим художественным промыслом явля­ется резьба по кости, камню и дереву, которая была извест­на еще в X веке. Промысел по художественной обработке возник в Троице-Сергиевом монастыре в XVI—XVII вв. Из местного материала, а также привозимых издалека талант­ливые мастера изготовляли главным образом предметы культа: резные иконки, кресты и др. Со временем здесь стал развиваться и игрушечный промысел.

. В XVI—XVII веках славились своим мастерством новго­родские, псковские и вологодские «златокузнецы» и псков­ские литейщики колоколов. В XVII в. развивался промысел «усольской эмали». Искусство эмали получило развитие и в Великом Устюге. Кроме того, в этом городе жили мастера просечного железа, которые изготовляли узорчатые желез­ные пластинки и украшали ими деревянные ларцы и подго­ловники. Близ Архангельска, в г. Холмогоры, расцветало косторезное искусство.

В XVII в. зародился хохломский промысел. В городах Поволжья и других развивались прялочные промыслы, гон­чарное и изразцовое производство, резьба пряничных досок. В это лее время распространилось производство набивных тканей. В XVIII в. начали развиваться промыслы нитяного кружевоплетения и безворсового ковроделия.

Многие художественные промыслы в XVIII в. достигли своего расцвета. Это произошло, с одной стороны, благода­ря внутреннему накоплению и развитию собственно народно­го искусства художественной обработки; с другой стороны, было обусловлено внешним влиянием, более интенсивным проникновением и воздействием профессионального искус­ства на форму, стиль и качество изделий. В результате этого во многих изделиях художественных промыслов XVIII в., например в резьбе по кости или дереву, можно было обна­ружить элементы барокко или классицизма.

Развитие капиталистических отношений после отмены крепостного права в XIX в. привело к разрушению крестьян­ского натурального хозяйства. Изделия крестьянского быта стали предметом купли-продажи, что привело к появлению в городе множества новых художественных промыслов: вы­шивальных, кружевных, народного гончарства, художествен­ного ткачества, прялочного промысла, плетения из бересты и других. Многие из них испытали сильное влияние «ученого» искусства и стали обслуживать город, например кружево-плетение. Некоторые продолжали отражать древнюю образ­ность, патриархальное мировоззрение крестьянина, его связь с природой. Но в том и другом случае в основе художествен­ных промыслов оставались творческое воображение, ручная работа и виртуозное мастерство.

С дальнейшим развитием капитализма изделия кустар­ных промыслов стали вытесняться продукцией машинного производства. Многие не выдерживали конкуренции, разо­рялись и уходили работать на фабрику. Некоторые художе­ственные промыслы меняли свою продукцию на менее тру­доемкую, например резьбу по дереву на роспись. Появи­лись новые художественные и технические приемы, способы декорирования, дававшие возможность ускорить процесс изготовления и достигнуть большей выразительности, на­пример свободная кистевая роспись в художественной об­работке дерева. Изменилось и образное содержание город­ского народного искусства. Вместо образов природы все ча­ще стали появляться на изделиях декоративно-прикладного творчества картины городского быта, домашнего труда. На многих промыслах появилось разделение труда, при кото­ром мастер уже не делал изделия сам от начала до конца, а осваивал только одну операцию. Например, один.выпол­нял заготовку, второй вырезал изделия, а третий —роспись. Однако при всем этом все равно многие художественные промыслы перестали существовать, не выдержав конкурен­ции.

В конце XIX — начале XX века ряд представителей худо­жественной интеллигенции приложили немало усилий к возрождению традиций народного искусства в Абрамцеве и других местах. Энтузиасты организовывали скупки и магази­ны. Выл открыт кустарный музей Московским губернским земством. Создавались учебно-производственные мастер­ские, классы рисования, ремесленные школы для оказания помощи кустарям. Но этих мероприятий было недостаточно для возрождения и развития древних традиций народного декоративно-прикладного творчества, связанного с уходящим в прошлое укладом жизни и быта.

В послереволюционный период по многим традиционным изделиям художественных промыслов было налажено ма­шинное производство. Это позволило, с одной стороны, орга­низовать их. массовый, серийный выпуск, с другой стороны, привело к стандартизации, утрате оригинальности, уникаль­ности, самобытности народных традиций, к обезличиванию 98

творчества.. Однако и сегодня есть промыслы, которые сла­вятся своей великолепной художественной обработкой дере-рева, металла, керамики, камни и кости; не забыты круже-воплетение, ковроткачество; блистает своей красотой лако­вая миниатюрная живопись.

Но не только декоративно-прикладное творчество разви­валось в городах. Народное искусство «примитива» было и в живописи. Одно из интереснейших и самобытных явлений русской живописи конца XVIII — первой половины XIX вв. представляет собой бытовой «примитивный» или купеческий и мещанский портрет, который служил.для использования исключительно в сфере быта. Большинство портретов ано­нимно, т. к. заказчик был равнодушен к индивидуальности автора, а художник чувствовал себя не столько свобод­ной, творческой личностью, сколько ремесленником. Главны­ми критериями его профессионального уровня были: сход­ство изображения с оригиналом, точность воспроизведения деталей, соблюдение установленных правил и канонов.

Отсюда бытовому «примитивному» портрету характерна такая черта, как статичность композиции, которая воплоще­на в фигурах, похожих на статую или монумент; во взглядах, устремленных куда-то вдаль, мимо нас. Отсутст­вует психологическая нюансировка, фиксация каких-либо изменчивых, сиюминутных состояний, бытовая обстановка. Используются информативные атрибутивные элементы, включая бороду, прически, многочисленные женские укра­шения, подчеркнутую простонародность одежды. Все эти средства бытовых, имущественных и иных характеристик, а также своего рода сословные знаки выполняли основную задачу «примитивного» бытового портрета—утвердить пафос растущего и крепнущего русского «третьего сословия».

Купеческий и мещанский портрет как жанр и явление народного изобразительного искусства завершил свою поч­ти вековую историю в 50—60-х годах XIX века. Одной из важ­ных, но не единственных причин послужило изобретение и распространение фотографии, дающей быстрое, дешевое и точное изображение человека. Изменившиеся социально-экономические и культурные условия вызвали новые худо­жественно-эстетические вкусы, потребности и возможности.

Бытовой «примитивный» портрет в контексте народного изобразительного искусства представлял собой яркое и ори­гинальное явление. Он обладал неординарностью, свежестью и самобытностью, которые всегда считались признаками художественности. Задолго до В. Тропинина, А. Венецианова, его учеников и одновременно с ними в русском портрете утверждался новый герой, выходец из народа, глазами народ­ного художника. Как искусство анонимное, ремесленное, бы. товое, оно обладало не только историко-позна.вательной, но и художественной ценностью.

Не менее интересное явление представляет собой лубок с его разновидностями: графический, живописный, гравюра. Графический лубок — это бытовой жанр, исторические, ба­тальные, религиозные, аллегорические сцены, литературные иллюстрации, нередко объединенные в одно целое с текстом. Живописный лубок—-станковая тематическая картина, чаще всего тоже бытовая сцена, реже — историческая, ба­тальная и аллегорическая композиция. Он долгое время оставался вне поля зрения искусствоведов, музейных работ­ников, коллекционеров. Лишь в последнее десятилетие стал предметом исследования.

В отличие от живописного лубка, народная гравюра ста­ла предметом собирательства еще во второй половине 18-го столетия, а затем и изучения. На сегодняшний день — это достаточно систематизированное явление.

Лубок как жанр народного изобразительного искусства зародился примерно во второй половине XVIII века. Авто­рами его были крепостные художники и городские ремеслен­ники, часто были и художники-самоучки, творившие не по заказам господ, а для средних и низших слоев населения города. Истоки их творчества — в народной смехотворной культуре площадной зрелищности народных гуляний, яр­марок, балаганов. В картинках отражали сцены из крестьян­ского быта празднично-идиллистического характера — это сговоры, свадьбы, хороводы, пляски и т. п. Например, кар­тины «Сватовство», «Сговор в крестьянской семье», «Девиш-ник», «Хоровод», «Крестьянская свадьба», «Русская пляска» и др. Отражена и другая тематика, которая просматривается в таких названиях, как «Драка мужиков», «Монастырские крестьяне на барщине», «Продажа крепостной», «Проводы ополченца». Во многих созданы героические портреты Ер­мака, Петра I, Кутузова и др.

Графический лубок не только дал немало примеров сати­рического характера, отражающего народную смеховую куль­туру, но и расширил ее границы. Сюда проникали и мотивы устного поэтического творчества, крестьянских и солдатских песен и причитаний о горестях простого народа, печальной доле русской женщины.

Лубок, как и примитивный бытовой портрет, был аноним­ным. Неизвестны авторы живописных картин и гравюр. Но это были народные художники, выразившие потребность в 100

^: родной стихии, мечту о счастливой жизни и радости, в до­вольстве. Они отразили в своем творчестве народное миро-

г созерцание, цельность художественно-эстетического сознания, Их работы отличались обаятельной наивностью, простотой и непосредственностью образа и выразительных средств. Но в них была раскрыта социальная значимость жизни и быта народа.

Жанры народного изобразительного творчества не исчер­пываются бытовым портретом и лубком, есть и множество

t других. Эти живописная вывеска, которая представляет со­бой вполне оригинальный вид художественного ремесла. В сущности своей — декоративное панно, сочетающее в себе

I элементы шрифта, натюрморта, торговой геральдики, иногда пейзажного, бытового и аллегорического жанров. Это и де­коративные росписи жилых и общественных интерьеров, панно-задники для фотоателье, оформление витрин, сцен, балаганов, ярмарочных представлений и другие. К «прими-

> тиву» в изобразительном искусстве относится все то, что имеет прямое или косвенное соответствие в профессиональ­ном искусстве, начиная с XVI—XVII веков.

Но вторая половина XIX — начала XX в. принесла в сферу городского «примитива» существенные изменения. Они были связаны с исчезновением прослойки крепостных художников в связи с отменой крепостного права и распадом ремесленных цехов, в том числе художественных, в свя­зи с развитием капиталистического способа производства. Кроме того, произошло стремительное размывание фольк­лора, дававшего «примитиву» живительные импульсы.

Ряд жанров народного изобразительного искусства ис­чезли. Ушли домовые росписи и бытовой купеческо-мещан-ский «примитивный» портрет. Но это был перелом, распад, расслоение, а не исчезновение и не уничтожение городского народного изобразительного искусства. Переживали расцвет русская живописная вывеска, сценическое оформление. Об­ разы лубка воплощались в росписях изделий народных про­мыслов: посуды, игрушек, сундуков, подносов, прялок и

других. Но не долговечной оказалась история живописного лубка, хотя и сохранившегося в этой поздней стадии своего развития. Городской «примитив» с развитием техники утратил воз­можность широкого функционирования и стал частным де­лом горожанина. Народное изобразительное творчество во многих проявлениях стало делом любительским, дилетант­ским, искусством личного пользования, практикуемым в сво­бодное от работы время. Это искусство уже не приносило

материальных благ, давало только духовное удовлетворен ние. В ряде стран его стали называть «искусством воскрес­ного дня» или «искусством семи воскресений в неделю», ког­да речь шла о творчестве людей, ушедших на пенсию.

Удивительно, что именно в этот период разложения «при­митив» почти полностью утратил свою анонимность, как бы реализуя огромную потенциальную энергию, накопленную в период развития с XVII века. Стали известными имена ху­дожников П. Гогена, Н. Пиросманашвили, А. Руссо, А. Мо-зес и др. Их картины представляют на выставках. Творчество народных художников стало объектом внимания профессио­нальных художников. Появилось новое направление — «при­митивизм» (жонец XIX — начало XX вв.), который обращал­ся к культуре наивного, неиспорченного цивилизацией твор­чества, следовал нормам «примитива», вознося третий тип художественной культуры в высшие сферы ученого искусства. Государство и отдельные меценаты поддерживали и опе­кали народных художников и зачастую ставили их в слож­ное положение. Стремление сохранить в творчестве любите­лей полюбившийся стиль стало тормозить их развитие, а по­пытки обучить языку профессионального искусства привели к дилетантству и обесцениванию «примитива».

Таким образом, XX век — это время признания «прими­тива» в профессионально-художественной сфере и в государ­стве. На фоне исчезновения фольклора из жизни и быта де­ревни происходит сублимация творческих способностей, энергии и фантазии народа. Укрепляется вера народных мае-; теров в важность и значимость своего творчества. «Прими­тив» сегодня является достоянием всех слоев населения: ху­дожественно необразованных и полуобразованных не только в городе, но и на селе в условиях уходящего фольклора, а также интеллектуальных и высокообразованных людей.