Теории позднего, развитого индустриального общества в социологии XX В. : М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе, Дж. Гелбрейт, Р. Арон.

 

В XX в. индустриализм утвердился в полной мере, и его эффективность в качестве средства достижения целей экономического роста, решения проблемы бедности, роста экономического могущества, в качестве средства обеспечения массовых потребностей и решения задач социального государства (образования, медицинского обслуживания населения, социального страхования и т. д.) ни у кого уже не вызывала сомнений. Индустриализм превратился в цивилизацию, в среду обитания человека, техногенную, организационную по своей природе. Индустриализм стал определять тотальность социальной жизни. Образовался некий сплав индустриально-экономических, социальных и культурных институтов, которые уже имели другое содержание, чем содержание социальных институтов обществ XIX в. Феномен научно-технического прогресса стал главным, фундаментальным явлением для середины XX в., определившим качество и тип нового индустриализма. Его осмысление положило начало формированию новых теорий индустриального общества, опиравшихся на опыт обществ середины XX в. Проблема отношения науки и техники, с одной стороны, и социальной и культурной подсистем общества - с другой, стала главной для этих теорий. Ее осмысление носило сложный и многоплановый характер. начать рассмотрение процесса с теорий, обладающих известной целостностью подхода, содержащих целостную систему идей и их разработку, и в силу этого задающих горизонт понимания для всех остальных теорий и концепций. Такими теориями, в первую очередь являются теории развитого индустриального общества, разработанные представителями критической теории Франкфуртской школы, а также теория индустриального общества Раймона Арона.

 

Теории индустриального общества, разработанные в рамках критической теории, не являются однородными образованиями, но их объединяет общая критическая установка по отношению к индустриальному обществу и истории его становления.

Макс Хоркхаймер (1895-1973, немец, философ и социолог, основатель франкфуртской школы, после эмиграции в США исследовал национальные и расовые предрассудки) Теодор Адорно (1903-1969 немец, философ и леворадикальный социолог, изучал социологию искусства, главная идея – отрицание, основная работа «Исследование авторитарной личности»). Их обща основная работа: Диалектика просвещения» 1947 (ДП) Анализ общества через призму императивов науки и техники - тех возможностей, которые наука и техника предоставляют обществу, с одной сторо-ны, и тех требований, которые она предъявляет ему, последст-вий, к которым она приводит, с другой стороны, - стал магист-ральным направлением теоретического и эмпирического иссле-дования в рамках концепции индустриального общества. ДП стала своеобразным теоретическим манифестом, в котором нашли отражение основные положения новой концепции индустриального общества. Концепция прогресса, бывшая одним из ключевых моментов теорий индустриального общества классической социологии, была сформулирована в рамках философии Просвещения, увязавшей его с увеличением объема знания и развитием науки в целом. Наука и знание рассматривались как безусловное благо. В рамках Просвещения формируется специфическое отношение человека и природы, человека и общества. Это отношение Адорно и Хоркхаймер характеризуют как устремление к власти и доминированию над природой и обществом посредством науки и знания. <Программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить мифы и свергнуть воображение посредством знания. Техника есть сущность этого знания. Оно имеет своей целью не понятия и образы, не радость познания, но метод, использование труда других, капитал. Пробуждение субъекта> куплено ценой признания власти в качестве принципа всех отношений. Просвещение относится к вещам точно так же как диктатор к людям. В качестве бытия и события Просвещением заранее признается только то, что удается постигнуть через единство; его идеалом является система, из которой вытекает все и вся, мышление редуцируется к математическому аппарату. Власть и познание – синонимы. Просвещение подчиняет себе природу посредством рационализации труда. <Разделение труда, в которое социально развивается господство, служит самосохранению порабощенного целого. Но тем самым... (целое) становится исполнителем воли партикулярного... Все, выпадающее из заданных образцов поведения, подавляется коллективом, осуществляющим надзор. Этот тотальный надзор начинается со школьной скамьи и продолжается во всех сферах деятельности. И при этом, сам <грозный коллектив> представляет собою всего-навсего обманчивую поверхность, под которой таятся силы, манипулирующие и им как инстанцией насилия. Эта <принудительно управляемая коллективность> и есть то, во что превратилось общество в эпоху позднего индустриализма. Выйти за рамки этого научно-технического универсума невозможно, даже оперевшись на единственно возможную сферу - сферу культуры, как того, что предположительно может быть нефункционально и неутилитарно. Культура также оказывается колонизированной научно-техническим разумом, как и сфера социального. Теория культуры становится поэтому у Хоркхаймера и Адорно важнейшим компонентом теории индустриального общества. Очевидна зависимость культуриндустрии от наиболее могущественных секторов индустриального производства - металлургии, нефтедобычи, энергетики, химической промышленности, по сравнению с которыми монополии в области культуры выглядят слабыми и зависимыми.

<Из любого фильма, из любой радиопередачи может быть почерпнуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каждая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безоткано воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов>^. Культуриндустрия реализует человека только в качестве родового существа. Каждый есть только то, посредством чего он способен заменить любого другого: <нечто взаимозаменяемое>, <экземпляр>, <чистое ничто>. Сращивание культуры с развлечением приводит не только к деградации культуры, но и к попыткам <одухотворить> развлечение. Получать удовольствие, пишут Хоркхаймер и Адорно, всегда означало не сметь ни о чем думать, забыть о страдании даже там и тогда, где и когда оно показывается. В основе его лежит бессилие. Оно в действительности является бегством от реальности и от последней мысли о сопротивлении. Человеку следует признаться в собственной ничтожности, расписаться в собственном поражении. Общество становится обществом отчаявшихся. Каждый обязан доказывать, что он без остатка идентифицирует себя с властью. Индивид становится иллюзорным, но не просто из-за своей стандартизованности, создаваемой в рамках культуриндустрии. Его терпят лишь до тех пор, пока его безоговорочная идентичность со всеобщим остается вне сомнения. Ничто, даже культура - исходная сфера субъективности - не может противостоять унифицирующему и стандартизирующему влиянию техники и технологии, выступающих от имени высшего авторитета - науки и научного мышления возникает общество карикатурной солидарности, основная драма которого разыгрывается как противостояние отдельного, изолированного индивида, с одной стороны, и тотального и даже тоталитарного целого - с другой. Два фактора - стандартизирующее влияние техники и технологии на индивида, с одной стороны, и утрата индивидом истинных типов солидарности, с другой - превращают его в одинокого и изолированного человека массы. Именно это явление, а также специфическая форма культуриндустрии, в которую вылилась культура, и позволяет говорить о позднем индустриаль ном обществе еще и как о массовом обществе.