Социологические теории информационного общества: О. Тоффлер, Ф. Ферраротти.

Социологические теории информационного общества

Практически одновременно с теориями постиндустриального общества появились теории информационного общества. Эти два типа теорий имеют очень много схожих содержательных

моментов, настолько много, что Д. Белл счел возможным заявить, что информационное общество - это постиндустриальное общество, в котором разворачивается информационная революция.

Тем не менее, теории информационного общества - это отдельный блок теорий, обладающих оригинальным содержанием и предлагающих оригинальную интерпретацию обществ конца XX в. Сторонники теории информационного общества считают, что появляется совершенно новое общество, характеризуемое процессами, противонаправленными тем, что имели место на предшествующих фазах развития обществ даже XX в. Вместо централизации налицо регионализация, вместо иерархизации и бюрократизации - демократизация, вместо концентрации - разукрупнение, вместо стандартизации - индивидуализация. И все эти процессы обусловлены информационными технологиями.

Теория общества <третьей волны> Олвина Тоффлера

Олвин Тоффлер, один из известнейших исследователей современного общества, считает, что современность - конец XX столетия - это совершенно новый этап в развитии общества, радикальным образом отличающийся от предшествующих. Это новое состояние своим появлением обязано развитию информационных технологий. Именно они и их использование придает всем процессам, протекающим в обществе, небывалый динамизм и разнообразие. И хотя Тоффлер редко называет современное общество информационным, предпочитая обозначать его как <супериндустриальное> или как общество <третьей волны>, его теория современного общества в полной мере может быть отнесена к теориям информационного общества.

Основные работы, в которых Тоффлер разрабатывает свою теорию супериндустриального общества, относятся к 80-м годам. Это - <Третья волна> (1980), <Предпосылки и прогнозы> (1984), <Смещение власти> (1990). Следует, однако, отметить, что принесшие ему известность работы 70-х годов <Футурошок> (1970) и <Экоспазм> (1975), посвященные исследованию кризиса индустриальной цивилизации, также внесли свой вклад в оформление его теории.

При разработке своей теории супериндустриального общества Тоффлер использует достаточно оригинальную методологию, опирающуюся на социологическое воображение — он строит теорию настоящего через призму будущего: <Всегда было принято исследовать прошлое с тем, чтобы пролить свет на настоящее. Я перевернул зеркало времени, так как считаю, что логически разработанная картина будущего поможет проникнуть в тайны настоящего. Все сложнее становится понять как общественные, так и личные проблемы, не опираясь на исследования будущего>^. Поэтому и сама теория супериндустриального общества предстает у него как некая практопия - практическая утопия, в которой мир предстает как <не лучший и не худший из возможных, но мир реализуемый и явно более привлекательный, чем тот, в котором мы жили до сих пор>.

Супериндустриальное общество - новый этап социального развития.

Супериндустриальное общество - это совершенно новый этап исторического развития, наступающий вслед за индустриальным обществом. Олвин Тоффлер делит всю историю человечества на три этапа: <первую волну> (доиндустриальные культуры), <вторую волну> (индустриальные культуры) и <третью волну> (супериндустриальные культуры). При этом он специально останавливается на проблеме периодизации и заостряет на ней внимание, особо подчеркивая отличие своей позиции от других подходов. Тоффлер подчеркивает, что супериндустриальное общество не является всего лишь высокоразвитой версией традиционного индустриального массового общества. Ничего не может быть более неверным. Современные быстрые и массовые изменения, которые он называет <третьей волной>, создают совершенно новую цивилизацию, основывающуюся на высоком уровне развития компьютерных технологий, информатизации и на новых способах организации.

Супериндустриальное общество приходит на смену терпящему крах индустриальному обществу. Симптомы этого краха видны повсюду. Университеты затронуты финансовым кризисом - традиционная система высшего образования не может уже более удовлетворять всем предъявляемым ей требованиям.

Банкротство или близкое к банкротству состояние множества компаний свидетельствует о том, что существующая финансово-экономическая система не в состоянии справляться с быстрыми и непредсказуемыми изменениями. В очевидном кризисе находится транспортная система. Упадок переживает социальное и коммунальное хозяйство городов, системы здравоохранения, санитарные и экологические службы. Все это симптомы кризиса индустриального порядка и появления нового супериндустриального порядка.

Супериндустриализм предполагает новую экономическую среду, которая, в свою очередь, формирует корпорацию нового стиля, радикально отличающиеся от прежних организационные стратегии, новые типы межличностных отношений, новые ген- дерные и семейные ценности, новый тип восприятия реальности.

Тоффлер сравнивает индустриальное и супериндустриальное общества по семи пунктам.

 

Индустриальное общество

Супериндустриальное общество.

 

1. Большинство людей хотят одного и того же от жизни, и для большинства из них экономический успех является главной целью. Поэтому мотивировать их следует посредством экономического вознаграждения	Основные базовые потребности людей удовлетворены, каждый хочет получитьот жизни свое, поэтому одно только экономическое вознаграждение не достаточно для мотивации.
2. Считается, что чем больше компания, тем лучше, сильнее и более доходной она будет	Существуют ограничения в размерах как для корпорации, так и для правительственных организаций.
3. Труд, сырье и капитал, а не земля (как в доиндустриальную эпоху) суть главные факторы производства	Информация столь же, а возможно, и более важна, чем земля, труд, капитал,сырье.
4. Производство стандартизированных товаров и услуг более эффективно, чем штучное ручное производство, в котором каждая единица продукции является уникальной	Массовое стандартизированное производство заменяется новой системой индивидуального производства, в основе которой лежит не ручной, а умственный труд, базирующийся на информатике и супертехнологии. Конечным продуктом такого производства являются не миллионы идентичных стандартизированных товаров, а индивидуальные продукты потребления и услуги.
5. Наиболее эффективна бюрократическая организация, в рамках которой каждая ее часть имеет неизменную, ясно определенную роль в иерархии. В результате организационная машина оптимально приспособлена для производства стандартных решений	Наилучший способ организации не бюрократия, а адхократия (ситуативная организация, создаваемая для решения конкретных задач), в которой каждый организационный компонент является свободным модулем, взаимодействует с другими компонентами организации не только по вертикали, но и по горизонтали. Решения, принимаемые адхократией, так же как и товары и услуги, дестандартизированы.
6. Технологическое движение направлено на стандартизацию производства и способствует <прогрессу>	Развитие технологии необязательно несет с собою <прогресс>, и более того, если это развитие не поставлено под внимательный контроль, оно может разрушить уже достигнутое.
7. Работа для большинства людей должна быть рутинной, повторяющейся и стандартизированной	Работа для большинства людей должна быть вариативной, не повторяющейся и ответственной, требующей от индивида способности к свободе в действиях, оценках и суждениях.

 

Таким образом, по Тоффлеру, супериндустриальное, или информационное общество характеризуют два главные процесса: а) демассификация и дестандартизация всех сторон эконо- мической и социальной жизни и б) высокая инновативность, быстрая скорость происходящих в обществе изменений. Оба эти процесса возможны только в условиях широко развернув- шейся микроэлектронной революции.

 

Дестандартизация и трансформация основных социальных институтов в информационном обществе

Новый социальный контекст приводит к изменению и дестандартизации всех структур общества. Самым существенным в этом отношении процессом является распад системы ценностей, построенных вокруг материальных целей. Молодежный бунт, движение хиппи, экологическое движение, возрастающий интерес к оккультизму, отказ молодежи из среднего класса работать только ради денег и требования значимой, социально полезной и приносящей удовлетворение работы - все это свидетельствовало об отходе от <материалистской> системы ценностей индустриализма и появлении так называемой <постэкономической> системы ценностей. Постэкономическая система ценностей предусматривает новые стандарты поведения для корпораций и их служащих, ориентацию не столько на экономические, сколько на психологические, этнические и субкультурные движения, она должна стать <многоцелевой организацией>, соответствующей своему социальному окружению. Наблюдается и сопровождающая общий процесс дестандартизации фрагментация ценностей. Эти процессы, происходящие в системе ценностей, самым существенным образом связаны с изменениями в технологии. <Новая технология, - пишет Тоффлер, - ведет нас не по пути к роботизированному, стандартизированному, монотонному обществу, предсказанному Оруэллом, а к самым дифференцированным структурам, когда-либо наблюдавшимся в истории, каждая из которых продуцирует свою собственную подсистему ценностей. Корпорации становятся частью этих небольших, кратковременных субкультур, каждая из которых занята самовыражением, пропагандой и одержима желанием сделать свою систему ценностей социально влиятельной. Перекрещиваясь, вступая в конфликт, а иногда и поддерживая друг друга, эти субкультуры создают громадные трудности выбора для корпораций, оказывают большое давление на интеграцию личностной и корпорационной идентичности и ролей>.

Не менее серьезные трансформации претерпевают сферы труда, образования и формы организации.

Супериндустриальный тип труда базируется на развитой технологии, умении и квалификации, в основе которых лежит серьезное, систематическое обучение, получаемое до начала трудовой деятельности, и умение манипулировать символами, которые требуются для исследования, конструирования, программирования. Этот труд предполагает трехуровневое образование: 1) формальное обучение (школа, колледж); 2) профессиональное обучение; 3) культурное образование - это образование должно стать базовым и научить человека адекватно функционировать в его социальном и культурном окружении.

Обучение дает квалификацию, образование - метаквалификацию, т. е. систему знаний, облегчающую поиск и усвоение новых знаний. Именно эта последняя дает знание того, к кому и когда обратиться за советом, позволяет человеку найти нужную информацию, усвоить ее, даже если она находится за пределами его личного опыта. Современному обществу необходима новая система продолжающегося в течение всей жизни человека образования. При быстрых изменениях информационной среды люди должны иметь возможность получать время от времени новое образование. В будущем периоды трудовой деятельности человека должны будут чередоваться с периодами его переподготовки.

В рамках супериндустриальной экономики существует потребность только в высококвалифицированных интеллектуальных рабочих. Для того чтобы получить удовольствие от труда, требуются не только изменения в организации производства, но и изменения в образовании, а также в социализации как таковой. Существующая классовая структура будет таким образом сжата, что почти каждый станет профессионалом или управляющим в рамках полностью кооперированной структуры. Но для осуществления этого проекта, кроме самого стремления, требуется широкое движение по направлению к значительнобольшему равенству в знании и возможностях.

 

Процесс дестандартизации и фрагментизации затрагивает также структуры политической власти. Наблюдается два противоположных процесса - фрагментизация власти в национальных границах и появление мультинациональных центров, преодолевающих национальные границы.

Важнейшим элементом этого процесса является возникновение нового регионализма - возрастает, например, роль локальной власти и уменьшается престиж федеральных властей. Все это влияет на поведение в сфере политики. Ключевым моментом для понимания процесса децентрализации политическо власти является тот факт, что власть все менее делегируется сверху, она осуществляется на уровне локального, регионального действия. Общины и регионы претендуют на автономию. Эти <низовые> организации требуют права участия в принятии решений по вопросам экологии, образования, наркомании, преступности и т. п.

Высокоиерархизированные и централизованные институты испытывают кризис, социальная жизнь строится на основе принципов низового уровня. Децентрализация сопровождается созданием многих центров, и это означает рост возможностей и расширение выбора для индивида. Децентрализация позволяет решать многие проблемы на локальном уровне и в наибольшей степени способствует социальным изменениям.

Осуществляется переход от институциональной помощи к самопомощи. Существовавшие в течение десятилетий различные институты - правительство, система медицинского обслуживания, корпорации, образование - не оправдывают возлагаемых на них надежд, по причине чего появляются многочисленные инициативы и группы самопомощи в области медицины, борьбы с преступностью, защиты окружающей среды и т. д. Макроэкономика в государстве всеобщего благоденствия трансформируется в микроэкономику информационного общества самопомощи.

Общество движется от представительной демократии к демократии участия. Демократия участия проявляется в беспрецедентном росте широких гражданских инициатив и все большей заинтересованности граждан в социальной и законодательной политике. Осуществляется постепенный переход власти от официальных выборных органов к местным инициативам и ре-ферендумам.

В последней своей книге <Смещение власти> Тоффлер констатирует трансформацию всех систем власти, распад властных структур на всех уровнях и зарождение принципиально новых. <В ходе глубинного переструктурирования властных взаимодействий, подобного смещению тектонических пластов во время землетрясения, зарождается один из наиболее редких феноменов человеческой истории: кардинальное изменение самой природы власти>^. Это изменение природы власти совершается одновременно с возникновением нового типа экономики, трансформацией природы социальных институтов и формированием нового образа жизни.

И последнее, на что хотелось бы обратить внимание при рассмотрении теории О. Тоффлера. Занимаясь исследованием современного общества и построением его теории, он специальным образом подчеркивает тот факт, что методологическим основанием его теории является совершенно новый принцип социологического объяснения. Он отказывается от какого-либо варианта экономического или технологического редукционизма. По мнению О. Тоффлера, экономика и технология — важные компоненты современного общества, но не его <базис>, по отношению к которому все остальное лишь <надстройка>, как это было, например, для марксизма.

Тоффлер считает, что все компоненты структуры современного супериндустриального общества равноправны и разно-значны. Более того, он предлагает свой собственный взгляд на формальную структуру общества, существенным образом отличающийся от концепций классической социологии. В качестве компонентов структуры общества Тоффлер выделяет, вопервых, техносферу, которая включает энергетическую подсистему, систему производства и систему распределения. Все три компонента внутренне взаимосвязаны и представляют единство. Во-вторых, социосферу - различные социальные институты (семья, образование и др.). Техносфера и социосфера внутренне взаимосвязаны. В-третьих, инфосфера — системы социальной коммуникации и информации. Кроме того, каждое общество обладает своей биосферой, сферой власти (формальные и неформальные институты политики), психосферой (сфера межличностных отношений, субъективности). Взаимодействие всех этих сфер и образует общество.

Эти воззрения Тоффлера на формальную структуру общества необходимо учитывать для понимания его теории супериндустриализма, представленной выше.

Теория современного общества Франко Ферраротти

Франко Ферраротти является одним из известнейших современных итальянских социологов. Его научные интересы распространяются на фундаментальные проблемы социологической теории, методологии, истории социологии и теории общества. Среди наиболее значимых работ следует назвать следующие: <Трактат о социологии> (1968), <Альтернативная социология> (1972),<Последний урок: Критика современной социологии>(1999). Для понимания его теории современного общества наиболее значимыми являются его работа <Миф о неизбежном прогрессе> (1985) и работа <Пять сценариев для 2000 года> (1986).

Подход Ф. Ферраротти к современному информационному обществу во многом определяется его критикой культуры, фактически осуществляемой в русле критической социальной философии франкфуртской школы. Его теория информационного общества состоит из двух частей: 1) теоретического описания наличного социального состояния и 2) из проективных моделей общества, возникновение которых возможно при условии возобладания какой-либо из наличных тенденций развития.

 

Социальная информация: новые формы власти и доминирования

В соответствии с традицией веберовской методологии Ф. Ферраротти рассматривает организационные отношения как первичные в информационном обществе. Это верно как для отдельных социальных сфер, например, сферы труда, так и для общества в целом.

Основной формой социальной организации в информационном обществе для Ф. Ферраротти выступает корпорация. Технократическая корпорация агрессивно устанавливает свою власть, навязывает все более жесткое взаимодействие и интеграцию своим членам, манипулирует каналами производства и потребления, создает новые формы неравенства и привилегии.

Основу такого функционирования составляет информация. Накопление знания и информации необходимо для осуществления власти и принятия решения. Владеть информацией значит обладать властью. Причем речь идет не просто об информации, как подчеркивает Ферраротти, а о социальной информации.

Понятие <социальная информация> является ключевым понятием в теории информационного общества Ф. Ферраротти. Социальную информацию нельзя путать с коллективной информацией - миром коллективных знаков и сообщений средств массовых коммуникаций и других знаков нашего повседневного опыта. <Социальная информация - это такая информация, которая охватывает все политические и социально значимые темы, относящиеся к взаимодействию граждан и институтов. В этом смысле вполне правомерно утверждать, что социальная информация относится и входит в само понятие власти>. Тот, кто контролирует систему социальных коммуникаций, тот осуществляет власть и влияние. Поиск информации является выражением активной социальной политики. Отсутствие информации означает неучастие в системах принятия решения и организации, т. е. оборачивается отчуждением.

Прямым следствием такого процесса является возникновение новых форм эксплуатации, а также манипулирование посредством внушения нереальных надежд и потребностей, создание потребителя. Типология этой новой эксплуатации основана не на анализе ежедневного труда, столь блестяще описанного К. Марксом в <Капитале>, а на новых реальных и существенных фактах современной жизни, которыми являются изоляция, сегрегация, одиночество, отрицание, исключение. <Быть эксплуатируемым в современном мире, - пишет Ф. Ферраротти, значит быть на краю, быть оторванным от информации>^. Современная власть эксплуатирует и угнетает не посредством некоторых прямых действий, которые могут быть объективно и логически оценены на основе предполагаемых действий и реально полученных результатов, - она угнетает, игнорируя, отказываясь вмешиваться, предпринимать действия.

 

Ферраротти выделяет типы и уровни социальной информации, на которых осуществляется современная эксплуатация путем лишения человека этой информации. 1) Информация, касающаяся служб социального обеспечения и страхования. Роль этой информации чрезвычайно высока, особенно в каждодневной жизни: она касается взаимодействия граждан и институтов, предоставляющих соответствующие услуги. 2) Информация, касающаяся сферы рационального социального действия, создания средств, необходимых в данном обществе для реализации поставленных индивидом целей. 3) Информация, касающаяся рационального планирования и социального изменения на надиндивидуальном уровне.

 

Конец автоматического прогресса и закат индивидуальности

Ферраротти разделяет то убеждение <франкфуртцев>, что социальный проект обществ XIX и XX столетий был укоренен в идеологии Просвещения с её отношением к роли и функциям знания и науки. Технократическая идеология и теория прогресса, причем автоматически осуществляющегося, были прямым порождением Просвещения. Господство этих идеационных образований в общественном сознании и в социальной практике определяло лицо обществ модерна. Современные информационные общества демонстрируют несовместимость информационной природы общества и основных положений идеологии Просвещения. Налицо исчерпанность технократической идеологии, <конец> автоматического прогресса и <конец индивида>.

Исчерпанность идеологии технократизма в настоящее время становится главным фактором риска. Опирающаяся на классический европейский рационализм технократическая идеология всегда представляла себя в качестве рациональной систематической теории. Претендуя на самоочевидность и самообоснованность, она отказывается от какого-либо исторического или демократического обновления и порождает весьма опасную версию <автоматически> наступающего будущего. Согласно технократам, машины могут решать все проблемы, так что задача состоит лишь в том, чтобы создавать все более и более совершенные стандартизированные и специализированные машины, выпускающие все больше продукции, и делать это все быстрее.

В области социальной теории технократы всегда использовали радикальную версию структурного функционализма. При этом следует подчеркнуть, что в среде технократически ориентированных социологов и политологов имеет хождение его ослабленная версия, которая игнорирует социальные и психологические компоненты и делает упор на формальные характеристики. Само понятие <общество> сводится к структурированному и <манипулируемому> понятию государственной организации тоталитарного типа, а будущее предстает как <правление автоматов среди людей, которые сами похожи на автоматы>.

 

Совершенно очевидна упрощенность технократической идеологии. Техника не может решить проблемы современной эпохи в целом и становящегося общества. Она является всего лишь символом западной цивилизации. Ферраротти пишет: <Расщепление атома и высадка на Луну не являются наиболее важными фактами нашего столетия, хотя их техническая и научная важность несомненны. Они глубоко воздействуют на общественное сознание и служат для различных политических режимов знаками их качественного превосходства. Поэтому все великие открытия XIX в. и современные достижения ядерной и космической физики являются показателями типично <современной> или <западной> тенденции развития, сводящей все ценности к калькулируемым показателям, которые можно измерить, т. е., говоря современным языком, к технико-производственному потенциалу>.

 

Развитие информационного общества в направлении демократического планирования и участия народа лежит на этом третьем пути, но он не является неизбежным. История не обладает автономными, организующими ее силами. Прогресс и цивилизация не осуществляются автоматически, но являются человеческим предприятием, которое открыто для отступления, не имеет гарантий от повторений, неудач, страха и неопределенности. <Сегодняшний реакционер - это не тот, кто цепляется за старое и приветствует цензуру, а тот, кто препятствует действию, тот, кто уговаривает людей довериться спонтанной, автоматической эволюции. Историческая ситуация является открытой, и все зависит от выбора, который сделают социальные группы и классы в рамках общего политического процесса>.

При этом следует особо подчеркнуть, что социальный и политический выбор возможного будущего является групповым процессом. Информационное общество демонстрирует не только исчерпанность технократической идеологии, его приход сопровождается отмиранием индивидуальности. Господство корпораций, приоритет организационных отношений не простостандартизируют индивида, они делают излишним и неуместным индивидуальное социальное действие веберианского толка, вовсе не оставляя ему пространства. Действие возможно только как типическое (не по форме, а по содержанию), т. е. Как коллективное, групповое.

Ферраротти рассматривает пять возможных сценариев будущего развития.

1. Общество-муравейник. Этот тип общества характеризуется чрезмерно высоким уровнем урбанизации и демографическим взрывом. Подобные образования мы уже сейчас можем наблюдать от Бостона до Нью-Йорка, от Балтимора до Вашингтона, от Турина до Милана, от Токио до Осаки. Общество-муравейник - это постурбанистическое общество, в нем отсутствуют города с присущими им концентрической структурой, делающей город коммуной, общностью, преодолена противоположность, а вместе с ней и экономический обмен между городом и деревней. Сельские районы более не обеспечивают воспроизводство города, городские субструктуры (транспортная, энергетическая, продовольственная) приходят в упадок, растет их стоимость. Растет чувство одиночества и заброшенности, а как результат - преступность, агрессивность, клаустрофобия. Деколонизация трансформирует международные экономические отношения и разрушает прежнее социальное и экономическое равновесие между бывшими метрополиями и колониями. Традиционные сельскохозяйственные культуры ждет кризис и как следствие - голод.

2. Полицентрическое общество. Оно характеризуется (в негативном аспекте) <смертью большого индустриального города> и появлением множества мелких центров, выполняющих основную функцию города - предоставление услуг. Процесс децентрализации разовьется в процесс деагломеризации — разукрупнения промышленности на базе новых <чистых> технологий и сосредоточения ее в различных мелких центрах, аналогичных Силиконовой Долине^. Этот новый процесс необходимо предполагает сотрудничество между различными предприятиями и организациями, которые сегодня еще игнорируют друг друга. Они будут связаны таким образом, чтобы сделать возможным постоянную связь между производством, университетскими исследованиями и местной администрацией.

3. Дифференцированный гигантизм. Это тот тип будущего, который Маршалл Маклюэн назвал <глобальной деревней>. Применение электроники и СМИ делают возможным создание социальной среды с противоречивыми на первый взгляд характеристиками: децентрализацией и рассредоточением, с одной стороны, и плотной коммуникацией и солидарностью - с друГой. Это деревня, но лишившаяся своего <идиотизма> и открытая космополитическим влияниям коммуникаций планетарного уровня, обладающая одновременно приватностью, интимностью, солидарностью. Благодаря телекоммуникации возникает новый тип солидаристских связей - <весь мир в твоем доме>. Это - механическая солидарность, и люди должны быть готовы к критическому осмыслению получаемой ими информации, поскольку возникает реальная опасность социального конформизма.

Дифференцированный гигантизм возникает в результате некоординированных технократических решений. Общество, возникшее вследствие этого, будет результатом спонтанной экспансии превалирующих технических и экономических сил, монопольного владения знанием, техническими и финансовыми возможностями, формальной демократии и бюрократического коллективизма. Общество дифференцированного гигантизма - это победа техники, которая из средства стала целью, ее значимость стала тотальной и неконтролируемой. Последствия этого громадны, они заденут сферу труда, классовой структуры, семьи, воспитания и не будут столь уж радужными.

4. Корпоративное общество. Это - двучленное общество, плоская пирамида с узкой усеченной вершиной и очень широким основанием. Вершину его составляют <династические> группы, проникновение в которые практически невозможно, взаимно переплетающиеся, но не обладающие властью над теми, кто составляет основание. Они как фаланстеры или монастыри, чьи обитатели утратили свою веру или забыли ее. Это маленькие группировки или конгломераты, технически очень продвинутые, плавающие в недифференцированном и враждебном социальном море. Они политически неграмотны и с социальной точки зрения зашорены в жесткие рамки неоконсерватизма. Они почти феодально замкнуты. Их политическая безграмотность является результатом того, что новые технологии, модифицируя средства производства, продуцируют низовую дислокацию власти и порождают непричастность к ней старых элит. Новые же элиты оказываются не в состоянии выработать легитимирующую идеологию. <Диалектическая игра внутреннего взаимодействия между социальными силами, трудом и политикой блокируется>^.

5. Общество <новой оральности>, или <новой устной культуры>. Это общество спонтанной экспрессивности. Она выражается не только в студенческих демонстрациях или молодежных движениях протеста. Это значительно более широкий феномен - от больших рок-фестивалей до массовых манифестаций по самым различным поводам. Индивидуалистическая культура умирает, ей на смену приходит культура групповая. Групповым, интерсубъективным становится мышление, творчество, чувство. Сама истина становится интерсубъективным процессом. Культуротворческий процесс перестает быть результатом деятельности великих личностей, он становится интерсубъективным групповым процессом. При этом следует отметить, что это общество поджидают многие сложности. Главная из них та, что новое общество может стать обществом инфантилов, людей безответственных, привыкших к групповой, неперсональной ответственности.