Функции социальных институтов

 

Общество является сложным социальным образованием, и си­лы, действующие внутри него, так взаимосвязаны, что невозможно предвидеть последствия каждого отдельно взятого действия. В свя­зи с этим институты имеют явные функции, которые легко распо­знаются как часть признанных целей института, и латентные функ­ции, которые осуществляются непреднамеренно и могут быть непри­знанными или, если они и признаны, считаются побочным продук­том [184, с. 19-84].

Люди со значительными и высокими институциональными роля­ми часто недостаточно реализуют латентные эффекты, которые мо­гут повлиять на их деятельность и деятельность связанных с ними людей. В качестве положительного примера использования латентных функций в американских учебниках чаще всего приводится деятель­ность Генри Форда — основателя кампании, носящей его имя. Он ис­кренне ненавидел профсоюзы, большие города, крупные кредиты и покупки в рассрочку, но по мере своего продвижения в обществе он более чем кто-либо другой стимулировал их развитие, понимая, что латентные, скрытые, побочные функции этих институтов работают на него, на его бизнес. Однако латентные функции институтов могут как поддерживать признанные цели, так и превращать их в неуместные. Они могут даже приводить к нанесению значительного ущерба нор­мам института.

Как же функционирует социальный институт? Какова его роль в процессах, происходящих в обществе? Рассмотрим эти вопросы.

Явные функции социальных институтов. Если рассматривать в самом общем виде деятельность любого социального института, то можно считать, что его основной функцией является удовлетворение социальных потребностей, ради чего он был создан и существует. Одна­ко для осуществления этой функции каждый институт выполняет в от­ношении своих участников функции, обеспечивающие совместную дея­тельность людей, стремящихся к удовлетворению потребностей. Это пре­жде всего следующие функции.

1. Функция закрепления и воспроизводства общественных отно­шений. Каждый институт обладает системой правил и норм поведе­ния, закрепляющих, стандартизирующих поведение своих членов и делающих это поведение предсказуемым. Соответствующий социаль­ный контроль обеспечивает порядок и рамки, в которых должна про­текать деятельность каждого члена института. Тем самым институт обеспечивает устойчивость социальной структуры общества. Дейст­вительно, кодекс института семьи, например, подразумевает, что члены общества должны разделяться на достаточно устойчивые ма­лые группы — семьи. С помощью социального контроля институт се­мьи стремится обеспечить состояние стабильности каждой отдель­ной семьи, ограничивает возможности ее распада. Разрушение инсти­тута семьи — это прежде всего появление хаоса и неопределенности, распад многих групп, нарушение традиций, невозможность обеспе­чения нормальной сексуальной жизни и качественного воспитания подрастающего поколения.

2. Регулятивная функция состоит в том, что функционирование социальных институтов обеспечивает регулирование взаимоотноше­ний между членами общества путем выработки шаблонов поведения. Вся культурная жизнь человека протекает с его участием в различ­ных институтах. Каким бы видом деятельности ни занимался инди­вид, он всегда сталкивается с институтом, регламентирующим его по­ведение в этой области. Даже если какой-то вид деятельности не упо­рядочен и не урегулирован, люди немедленно начинают ииституционализировать его. Таким образом, с помощью институтов человек проявляет в социальной жизни предсказуемое и стандартизирован­ное поведение. Он выполняет ролевые требования-ожидания и зна­ет, чего ждать от окружающих его людей. Такое регулирование не­обходимо для совместной деятельности.

3. Интегративная функция. Эта функция включает в себя процес­сы сплочения, взаимозависимости и взаимоответственности членов со­циальных групп, происходящие под воздействием институциональных норм, правил, санкций и систем ролей. Интеграция людей в институ­те сопровождается упорядочением системы взаимодействий, увеличе­нием объема и частоты контактов. Все это приводит к повышению ус­тойчивости и целостности элементов социальной структуры, в особен­ности социальных организаций.

Всякая интеграция в институте состоит из трех основных элемен­тов или необходимых требований: 1) консолидация или совмещение усилий; 2) мобилизация, когда каждый член группы вкладывает свои ресурсы в достижение целей; 3) конформность личных целей инди­видов с целями других или целями группы. Интегративные процес­сы, осуществляемые с помощью институтов, необходимы для скоор­динированной деятельности людей, осуществления власти, создания сложных организаций. Интеграция — это одно из условий выжива­ния организаций, а также один из способов соотнесения целей его уча­стников.

4. Транслирующая функция. Общество не могло бы развиваться, если бы не было возможности передавать социальный опыт. Каж­дый институт для своего нормального функционирования нуждает­ся в приходе новых людей. Это может происходить путем как рас­ширения социальных границ института, так и смены поколений. В связи с этим в каждом институте предусмотрен механизм, позволяю­щий индивидам социализироваться к его ценностям, нормам и ро­лям. Например, семья, воспитывая ребенка, стремится ориентиро­вать его на те ценности семейной жизни, которых придерживают­ся его родители. Государственные учреждения стремятся воздейст­вовать на граждан, чтобы привить им нормы повиновения и лояльности, а церковь старается приобщить к вере как можно боль­ше членов общества.

5. Коммуникативная функция. Информация, произведенная в ин­ституте, должна распространяться как внутри института с целью управления и контроля за соблюдением норм, так и во взаимодейст­виях между институтами. Причем характер коммуникативных связей института имеет свою специфику — это формальные связи, осуще­ствляемые в системе институционализированных ролей. Как отмеча­ют исследователи, коммуникативные возможности институтов неоди­наковы: одни специально предназначены для передачи информации (средства массовой информации), другие имеют весьма ограниченные возможности для этого; одни активно воспринимают информацию (на­учные институты), другие пассивно (издательства).

Явные функции институтов являются ожидаемыми и необходи­мыми. Они формируются и декларируются в кодексах и закреплены в системе статусов и ролей. Когда институт не справляется с выпол­нением своих явных функций, его непременно ждут дезорганизация и изменения: эти явные, необходимые функции могут быть присвое­ны другими институтами.

Латентные функции. Наряду с прямыми результатами действий социальных институтов существуют другие результаты, которые на­ходятся вне непосредственных целей человека, не запланированы заранее. Эти результаты могут иметь большое значение для общест­ва. Так, церковь стремится в наибольшей степени закрепить свое влия­ние через идеологию, внедрение веры и часто достигает успеха в этом. Однако независимо от целей церкви появляются люди, которые ра­ди религии оставляют производственную деятельность. Фанатики начинают гонения на иноверцев, и может появиться возможность круп­ных социальных конфликтов на религиозной почве. Семья стремит­ся социализировать ребенка к принятым нормам семейной жизни, од­нако часто бывает так, что семейное воспитание приводит к конфлик­ту индивида с культурной группой и служит защите интересов оп­ределенных социальных слоев.

Наиболее выпукло существование латентных функций институ­тов показано Т. Вебленом [22, с. 141-142], который писал, что было бы наивно утверждать, что люди едят черную икру потому, что хо­тят утолить голод, и покупают роскошный «кадиллак» потому, что хотят приобрести хорошую машину. Очевидно, что эти вещи приоб­ретаются не ради удовлетворения явных насущных потребностей. Т. Веблен делает отсюда вывод о том, что производство предметов по­требления выполняет скрытую, латентную функцию — оно удовле­творяет потребности людей в повышении собственного престижа. Такое понимание действий института производства предметов потреб­ления в корне меняет мнение о его деятельности, задачах и услови­ях функционирования.

Таким образом, очевидно, что только с помощью изучения латент­ных функций институтов мы можем определить истинную картину со­циальной жизни. Например, очень часто социологи сталкиваются с не­понятным на первый взгляд явлением, когда институт продолжает ус­пешно существовать, даже если он не только не выполняет своих функ­ций, но и препятствует их реализации. У такого института, очевидно, существуют скрытые функции, с помощью которых он удовлетворя­ет потребности определенных социальных групп. Подобное явление особенно часто можно наблюдать среди политических институтов, у которых латентные функции развиты в наибольшей степени.

Латентные функции, следовательно, являются тем предметом, ко­торый прежде всего должен интересовать исследователя социальных структур. Трудность в их распознании компенсируется созданием дос­товерной картины социальных связей и особенностей социальных объ­ектов, а также возможностью контроля за их развитием и управления протекающими в них социальными процессами.

Взаимосвязи между институтами. Не существует такого соци­ального института, который действовал бы в вакууме, в изоляции от других социальных институтов. Действие любого социального ин­ститута невозможно понять до тех пор, пока все его взаимосвязи и от­ношения не будут объяснены с позиций общей культуры и субкуль­тур групп. Религия, правительство, образование, производство и по­требление, торговля, семья — все эти институты находятся во множе­ственном взаимодействии. Так, условия производства должны учитывать образование новых семей с целью удовлетворения их по­требностей в новых квартирах, предметах быта, детских учреждени­ях и т.п. В то же время система образования во многом зависит от дея­тельности правительственных институтов, поддерживающих престиж и возможные перспективы развития учреждений образования. Рели­гия может действовать также на развитие образования или на прави­тельственные учреждения. Учитель, отец семейства, священник или функционер добровольной организации — все подвергаются воздей­ствию со стороны правительства, так как действия последнего (напри­мер, издание нормативных актов) могут привести как к успеху, так и к неудаче в достижении жизненно важных целей.

Анализ многочисленных взаимосвязей институтов может объяснить, почему институты редко бывают способны полностью контролировать поведение их членов, совмещать их действия и установки с институ­циональными идеями и нормами. Так, школы могут применять стан­дартные учебные планы для всех учащихся, но реакция на них уча­щихся зависит от многих факторов, лежащих вне контроля препода­вателя. Дети, в семьях которых поощряются и осуществляются инте­ресные беседы и которые приобщаются к чтению развивающих их книг, легче и в большей степени приобретают интеллектуальные интересы, чем те дети, в семьях которых отдается предпочтение просмотру те­левизора и чтению развлекательной литературы. Церкви проповеду­ют высокие этические идеалы, но прихожане часто ощущают необхо­димость пренебречь ими под воздействием идей бизнеса, политических пристрастий или желания уйти из семьи. Патриотизм прославляет са­мопожертвование во благо государства, но он часто не согласуется с многими индивидуальными желаниями тех, кто воспитывается в семь­ях, в институтах бизнеса или некоторых политических институтах.

Потребность привести к гармонии систему ролей, предписанных индивидам, часто может быть удовлетворена путем договоренности между отдельными институтами. Промышленность и торговля в лю­бой цивилизованной стране зависят от поддержки правительства, которое регулирует налоги, налаживает обмен между отдельными ин­ститутами промышленности и торговли. В свою очередь правитель­ство зависит от промышленности и торговли, которые экономически поддерживают нормативные акты и другие действия правительства.

Кроме того, учитывая важность некоторых социальных институтов в общественной жизни, другие институты пытаются захватить контроль за их деятельностью. Поскольку, например, образование играет весь­ма значительную роль в обществе, попытки бороться за влияние на ин­ститут образования наблюдаются среди политических организаций, про­изводственных организаций, церкви и т.д. Политики, например, вно­сят вклад в развитие школы, уверенные в том, что тем самым они под­держивают установки на патриотизм и национальное самосознание. Церковные институты стараются с помощью системы образования воспитать у учащихся лояльность к церковным доктринам и глубокую веру в бога. Производственные организации пытаются ориентировать учащихся с детства на освоение производственных профессий, а воен­ные — вырастить людей, могущих успешно служить в армии.

То же можно сказать о влиянии других институтов на институт семьи. Государство пытается регулировать число браков и разводов, а также рождаемость. Кроме того, оно устанавливает минимальные стандарты заботы о детях. Школы ищут кооперацию с семьей, соз­давая педсоветы с участием родителей и родительские комитеты. Церкви создают идеалы для семейной жизни и стараются проводить семейные церемонии в религиозных рамках.

Многие институциональные роли начинают конфликтовать из-за принадлежности личности, их исполняющей, к нескольким институ­там. В качестве примера можно привести хорошо известный конфликт между ориентациями на карьеру и на семью. В этом случае мы име­ем дело со столкновениями норм и правил нескольких институтов. Исследования социологов показывают, что каждый институт стремит­ся в наибольшей степени «отключить» входящих в него индивидов от исполнения ролей в других институтах. Предприятия стараются включать деятельность жен своих сотрудников в сферу своего влия­ния (система льгот, заказов, семейного отдыха и т.д.). Армейские ин­ституциональные правила также могут плохо сказываться на семей­ной жизни. И здесь находят способы включения жен в армейскую жизнь, чтобы муж и жена имели отношение к единым институцио­нальным нормам. Наиболее определенно проблема исполнения лич­ностью исключительно роли данного института решена в некоторых институтах христианской церкви, где духовенство освобождается от семейных обязанностей путем принятия обета безбрачия.

Облик институтов постоянно адаптируется к изменениям в обще­стве. Изменения в одном институте, как правило, приводят к измене­ниям в других. После изменения семейных обычаев, традиций и пра­вил поведения создается новая система социального обеспечения та­ких изменений с участием многих институтов. Когда крестьяне при­езжают из села в город и создают там свою субкультуру, должны измениться действия политических институтов, юридических органи­заций и т.д. Мы привыкли к тому, что любое изменение в политиче­ской организации сказывается на всех сторонах нашей повседневной жизни. Нет институтов, которые бы трансформировались без измене­ния в другие институты или существовали бы отдельно от них.

Институциональная автономия. Тот факт, что институты взаи­мозависимы в своей деятельности, не означает, что они готовы отка­заться от внутреннего идеологического и структурного контроля. Од­на из их основных целей — исключить влияние лидеров других инсти­тутов и сохранить в неприкосновенности свои институциональные нормы, правила, кодексы и идеологии. Во всех основных институтах развиваются образцы поведения, которые способствуют поддержанию определенной степени независимости и препятствуют доминирова­нию людей, объединенных в другие институты. Предприятия и бизнес стремятся к независимости от государства; учреждения образования так­же пытаются достичь наибольшей самостоятельности и препятствуют проникновению норм и правил чужих институтов. Даже институт уха­живания добивается самостоятельности по отношению к институту се­мьи, что приводит к некоторой таинственности и скрытности его ри­туалов. Каждый институт пытается тщательно сортировать установки и правила, привнесенные из других институтов, с целью отбора тех ус­тановок и правил, которые в наименьшей степени могут повлиять на независимость данного института. Социальный порядок — это удачное сочетание взаимодействия институтов и соблюдения ими независимо­сти по отношению друг к другу. Такое сочетание позволяет избегать серьезных и разрушительных институциональных конфликтов.

Двойственная функция интеллектуалов по отношению к ин­ститутам. Во всех сложных обществах институты требуют постоян­ной идеологической и организационной поддержки и усиления идеологии, системы норм и правил, на которые опирается институт. Это осуществляется двумя ролевыми группами членов института: 1) бю­рократами, следящими за институциональным поведением; 2) интел­лектуалами, объясняющими и комментирующими идеологию, нормы и правила поведения социальных институтов. В нашем случае интел­лектуалы — это те, кто независимо от образования или рода занятий посвящают себя серьезному анализу идей. Важность идеологии заклю­чается в поддержании лояльности к институциональным нормам, с помощью которых развиваются разнородные установки тех людей, ко­торые способны манипулировать идеями. Интеллектуалы призваны удовлетворять насущные потребности в объяснении социального раз­вития, причем делать это в терминах, соответствующих институцио­нальным нормам.

Например, интеллектуалы, связанные с политическими коммуни­стическими институтами, ставят задачу показать, что современная ис­тория действительно развивается в соответствии с предсказаниями К. Маркса и В. Ленина. В то же время интеллектуалы, изучающие по­литические институты США, доказывают, что действительная исто­рия строится на развитии идей свободного предпринимательства и де­мократии. При этом лидеры институтов понимают, что интеллектуа­лам нельзя полностью доверять, так как при изучении базовых основ поддерживаемой ими идеологии они также анализируют и ее несо­вершенства. В связи с этим интеллектуалы могут начать развивать кон­курентную идеологию, более удовлетворяющую требованиям време­ни. Такие интеллектуалы становятся революционно настроенными и атакуют традиционные институты. Именно поэтому в ходе формиро­вания тоталитарных институтов прежде всего стремятся оградить идеологию от действия интеллектуалов.

Кампания 1966 г. в Китае, уничтожившая влияние интеллектуа­лов, подтвердила появление у Мао Цзедуна страха перед тем, что ин­теллектуалы откажутся поддерживать революционный режим. Нечто подобное произошло и в нашей стране в предвоенные годы. Если мы обратимся к истории, то увидим, несомненно, что любая власть, ос­нованная на вере в способности руководителей (харизматическая власть), а также власть, применяющая насилие, недемократические ме­тоды, стремится оградить от участия интеллектуалов действия инсти­тута власти или полностью подчинить их своему влиянию. Исклю­чения только подчеркивают это правило.

Итак, использовать деятельность интеллектуалов часто бывает трудно, ибо если они сегодня могут поддерживать институциональные нормы, то завтра становятся их критиками. Тем не менее нет ин­ститутов в современном мире, избежавших постоянного влияния интеллектуальной критики, и нет таких свойств институтов, которые могут продолжать долго существовать без интеллектуальной защи­ты. Становится ясно, почему некоторые тоталитарные политиче­ские режимы мечутся между определенной свободой и репрессиями интеллектуалов. Интеллектуал, в наибольшей степени способный за­щищать фундаментальные институты, является человеком, который делает это из стремления к истине, независимо от обязательств пе­ред институтами. Такой человек является одновременно и полезным, опасным для благоденствия института — полезным потому, что та­лантливо добивается защиты институциональных ценностей, уваже­ния института, а опасным потому, что в поисках истины способен стать противником данного института. Эта двоякая роль вынужда­ет фундаментальные институты решать проблему обеспечения дис­циплины в обществе и проблему конфликта и лояльности для ин­теллектуалов.

 

 

ИНСТИТУТ СЕМЬИ

 

Выделение института семьи из других институтов общества и тща­тельное его изучение не случайны. Именно семья признается всеми исследователями основным носителем культурных образцов, наследуемых из поколения в поколение, а также необходимым условием социализации личности. Именно в семье человек обучается социаль­ным ролям, получает основы образования, навыки поведения.

Известно, что правила, устои, обычаи и традиции семейной жиз­ни отличаются своеобразием и специфичны для каждого общества. Причем каждому кажется, что именно в его обществе устройство се­мейной жизни, семейные обычаи и устои самые лучшие и единствен­но возможные. Таким образом, семейная жизнь чаще всего рассмат­ривается с точки зрения этноцентризма. Но если семья представля­ет собой такую важную часть общества, почему же человечество не может выработать единые образцы семейной жизни, которые наилуч­шим образом подходили бы для удовлетворения человеческих потреб­ностей? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть вопрос о происхождении и развитии института семьи.

В большинстве примитивных обществ семья — это единственный реально функционирующий институт. Например, среди современных племен Центральной Африки, многих народов Севера мы не увидим даже намека на другие формы социальных институтов. Там нет пра­вителей разного уровня, формальных законов, священников (как ор­ганизации), нет специализированных профессий; семья заполняет всю жизнь этих людей. Все вопросы распределения власти, продук­тов и других ценных ресурсов решаются в рамках отдельных семей или, в крайнем случае, на советах нескольких семей. Другими сло­вами, примитивные общества не имеют физических и социальных по­требностей, которые должны удовлетворять социальные институты, кроме института семьи. Семья, таким образом, является единствен­ным и достаточным институтом распределения экономических про­дуктов для примитивных охотников и земледельцев.

При переходе к более сложным культурам все большее значение начинают приобретать другие институциональные структуры. Что, на­пример, происходит, когда примитивные племена начинают развивать торговлю с соседями и ближними племенами? Обширная межплемен­ная торговля порождает появление торговцев, грузчиков товара, мо­ряков и людей других специальностей, чья деятельность выходит за рамки института семьи. Чуть позднее появляются специализирован­ные мастера и ремесленники, производящие продукты торговли, что является основой для дальнейшей профессиональной дифференциа­ции. Возникающие экономические институты осуществляют, таким образом, функцию специализации деятельности, действуя вне се­мейных ролей и функций.

В примитивных обществах порядок обычно поддерживается без участия формальных законов, полицейских органов, суда. Единствен­ный авторитет там — это авторитет семьи: выбранные члены семьи являются авторитетом по отношению к другим членам семьи. С уве­личением размеров племен возрастает сложность культуры, появля­ется необходимость в формальной политической организации. Гла­вы семей начинают объединяться в племенные советы, племена — в конфедерации, что в конце концов приводит к появлению и разви­тию бюрократии.

Таким образом, как в примитивных, так и в современных обще­ствах только наличие политической организации может способство­вать мобилизации неорганизованной толпы в сообщество людей, со­вершающих совместные скоординированные политические или воен­ные действия. По сходному сценарию начинают развиваться религи­озные и образовательные институты, когда в силу профессионального разделения труда появляются узаконенные роли священников и учителей. Такая практика также отходит от семейных традиций, соглас­но которым люди занимаются этим от случая к случаю.

Мы видим, что семья является основой всех социальных инсти­тутов, и, говоря о развитии семьи, подразумеваем развитие общест­ва в целом.

Структура семьи. Как и все институты общества, семья пред­ставляет собой систему принятых норм и процедур для осуществ­ления определенных важных для общества функций. В данном слу­чае она определяется как группа связанных отношениями брака или родства людей, которая обеспечивает воспитание детей и удовлетво­ряет другие общественно значимые потребности. Семейные функ­ции в большинстве обществ мало чем отличаются друг от друга, в то время как формы, с помощью которых люди пытаются их выпол­нять, достаточно разнообразны. И если кто-то попытается описать все возможные формы семейной жизни, то он увидит, что каждое общество обладает собственной специфической формой организации семьи.

Когда речь заходит о семье, мы прежде всего представляем себе мужа, жену и их детей. Такая форма организации семьи называется супружеской, или нуклеарной. Ее основу составляет пара людей, свя­занных брачными отношениями. Кроме нуклеарной семьи в нашем обществе (как и во многих других) распространена форма семейной организации, которая называется родственной семьей. Родственная се­мья основывается не только на супружеских отношениях двух людей, но и на кровном родстве большого числа членов малой группы. Эта семья представляет собой клан родственников вместе с их супруга­ми и детьми. Значение этих двух форм семей для общества неоди­наково. Так, хотя в нашем обществе существует родственная семья для семейных сборов, торжеств и других церемониальных целей, важнейшие социальные функции выполняются нуклеарной семьей. Это Выражается во многих элементах культуры, например, когда законы [и нравственные нормы требуют, чтобы родители поддерживали сво­их детей, но ничего не говорят об обязанностях по отношению к брать­ям или сестрам, дядям или тетям.

Если нуклеарная семья имеет в основе супружескую пару, то основой родственной семьи являются братья и сестры в окружении их мужей, жен и детей. В большинстве родственных семей женатый муж­чина (или замужняя женщина) в первую очередь остается привязан­ным к родительской семье и наполовину входит в семью жены (или мужа). Это имеет важные последствия. Человек в основном связан обязательствами и ответственностью с той семьей, в которой он ро­дился, но не с той, с которой он связан узами брака. Так, женщина может не зависеть от своего мужа, но полностью быть в зависимости от своих братьев и сестер в деле защиты и воспитания детей.

В таких семьях ответственность и забота распределяются среди достаточно большого числа членов семьи. Создается ситуация, когда ребенок тесно связан не только с родителями, но и со своими дядя­ми и тетями. Он окружен взрослыми, которые в некоторых случаях готовы взять на себя обязанности родителей. Таким образом, у ребен­ка в родственной семье появляется большая возможность для обще­ния и социализации к большему числу ролей. Такая семья хорошо защищает ребенка от любых жизненных невзгод. В случае смерти или ухода из семьи матери, ее роль в известной степени могут играть род­ственники.

В реальной жизни родственная семья далеко не всегда возмож­на. Это связано, например, с тем, что места рождения и вступления в брак могут быть значительно удалены друг от друга. Кроме того, родственники могут быть фактически или социально отдалены от суп­ружеской пары, и в этом случае семья остается в чистом виде нуклеарной. Современное общество характерно ослаблением многих род­ственных связей и, следовательно, преобладанием нуклеарной семьи над родственной.

Формы брака. Почти во всех обществах начальная стадия воз­никновения супружеской пары связана с помехами, различными ис­пытаниями и подготовительными мероприятиями, в ходе которых бу­дущие супруги проверяют правильность выбора партнера. Тщатель­ная подготовка к будущему браку обусловлена его важностью: ведь он скрепляет желание людей вести совместное хозяйство и воспиты­вать детей. Брак можно определить как социально одобренные образ­цы поведения, с помощью которых двое или более людей составляют семью. Заключение брака предполагает не только воспроизводство и воспитание детей, но и множество других прав и обязанностей. При этом каждое общество развивает собственную систему образцов по­ведения в семье, и эти образцы исторически обусловлены и имеют яр­ко выраженную экономическую основу.

Как показывает опыт, образцы брачных связей более этноцентричны, чем все другие культурные образцы общества. Нам, например, мо­жет казаться противоестественным практикуемое в некоторых совре­менных обществах заключение брака по сговору, когда будущие суп­руги практически заранее не встречаются. Как они могут знать, нравятся ли они друг другу или нет? Почему никто не интересуется их Чувствами и симпатиями? Однако наша реакция, когда мы считаем, что люди с другой культурой думают и чувствуют как и мы, является обычной ошибкой этноцентризма. В нашем обществе рассматри­вают начальную стадию создания супружеской пары как романтиче­ское приключение, через которое люди приходят к любви. Однако девушка в классическом Китае или современной Японии, например, счи­тает странным выходить замуж за человека, не выбранного ее родителями. Стоя на позициях этноцентризма, мы жалеем молодых людей в других обществах потому, что при выборе партнера они не имеют свободы, а они жалеют наших молодых людей, лишенных родительской опеки. Но и те, и другие молодые люди не чувствуют себя нуждающимися в жалости.

Экзогамия и эндогамия. Каждое общество ограничивает выбор партнера в браке тем, что разрешает выбирать его только вне опре­сненной узкой группы. Это явление называется экзогамией. В нашем обществе такое ограничение применяется для избежания кровосмесительных связей. Так, нравственные нормы запрещают нам женить­ся на сестрах, двоюродных сестрах и некоторых других близких родственниках. Во многих обществах запрещено выбирать супруга внутри своего клана, деревни, а иногда даже племени. На практике встречаются также противоположные требования, когда выбор партнера в браке возможен лишь в пределах своей груп­пы. Такой культурный образец называется эндогамией. Клановая, деревенская или племенная эндогамия очень часто встречается в при­митивных обществах. В современных обществах широко распространена расовая эндогамия или эндогамия сословная (когда запрещается выбирать партнера из низших слоев общества). Эндогамия в чистом виде характерна для закрытых групп типа каст, где путем эндогам­ных браков поддерживается их закрытость.

Моногамия и полигамия. Для россиян, англичан или американ­цев существует только один вид цивилизованной формы супружест­ва — моногамия, т. е. брак одного мужчины с одной женщиной (в од­но время). Однако в развитии большинства обществ практиковалась полигамия, т.е. формы брака, при которых существует более одного партнера в супружестве. Теоретически возможны три формы поли­гамии. Во-первых, групповой брак, при котором несколько мужчин и несколько женщин находятся одновременно между собой в брачных отношениях. Еще сравнительно недавно эта форма брака была ши­роко распространена, она существует и сейчас, например, на Маркизских островах. Очень редкой формой полигамного брака является по­лиандрия, когда одна женщина имеет несколько мужей. Одним из та­ких редких примеров служат некоторые общества Южной Индии и Тибета. Здесь считается нормальным, когда женщина, выходя за­муж, автоматически становится женой всех братьев своего мужа и они живут вместе. Полиандрия в семьях Южной Индии стала понятной, когда в результате анализа демографической ситуации выяснилось, что в этих регионах мужское население значительно превосходит по своей численности женское.

Наиболее распространенной формой полигамного брака является полигиния, или многоженство. Мнение представителей современной Ев­ропы и Северной Америки о многоженстве также в значительной сте­пени этноцентрично. Многие в нашем обществе, например, считают, что культивирование такой формы брака ведет к деградации женщи­ны, превращению ее в рабыню. Это считается неслыханной жестоко­стью и вызывает возмущение (возможно, такое чувство навеяно неко­торыми фильмами о восточных владыках). Однако факты говорят об обратном. Трудно сказать, в каком обществе женщина имеет более вы­сокий статус — в обществе с полигамной или моногамной формой бра­ка. Во-первых, даже в обществах, где широко распространена полигам­ная семья, браки обычно являются моногамными. Только наиболее пре­успевающие люди с высоким статусом могут позволить себе иметь бо­лее одной жены. Во-вторых, обязанности между женами четко распределены, а первая жена очень часто оказывает решающее влия­ние на поведение мужа. Жизнь всех жен в достаточной степени обес­печена, и они, как правило, не желают для себя другой доли.

Развод. Что делать в том случае, когда супруги не могут по раз­ным причинам нормально существовать совместно? Сменить партне­ра по браку мешает совместная собственность, общие дети. Кроме то­го, обществу невыгодна любая нестабильность института семьи. По­этому практически в каждом обществе существуют определенные правила и законы, затрудняющие развод или дающие привилегии од­ной из сторон. Есть, правда, отдельные общества, где в случае затруд­нений в совместной жизни муж просто собирается и уходит, а жена через определенное время выставляет его вещи за дверь. Однако это редкое исключение; большинство же обществ стремится сделать раз­вод весьма болезненной операцией. Особенно это касается тех обществ, где партнер по браку выбирается родителями. Очень часто в тех об­ществах, где большое значение имеет родственная семья, воспитание ребенка в случае развода частично берут на себя братья, сестры, дяди или тети. В нашем обществе с сильным акцентом на индивидуальную любовь при выборе партнера и ярко выраженном приоритете нуклеарной семьи развод чаще всего влечет за собой трагические последствия как для детей, так и для взрослых.

Функции семьи. Семья во всех обществах развивается как институциональная структура, целью которой является решение опре­деленных социальных задач. Какие же задачи решает семья? Како­вы ее функции как основного социального института?

1. Функция сексуального регулирования. Семья — это главный социальный институт, через который общество упорядочивает, направ­ляет и регулирует естественные сексуальные потребности людей. Вместе с тем практически каждое общество имеет альтернативные пути удовлетворения сексуальных потребностей. Несмотря на то что существуют определенные нормы супружеской верности, большинство обществ легко прощает нарушения этих норм. При этом, как нигде, наблюдаются отклонения реальной культуры от идеальной. Но часто нормы семьи разрешают сексуальные связи супругов вне семьи.

Особенно наглядно различие норм сексуального поведения про­является в отношении добрачного сексуального опыта молодых лю­дей. Во многих современных обществах вступление в брак девствен­ников считается абсурдным и нелепым, а добрачные сексуальные свя­зи — служащими подготовкой к браку. С другой стороны, в так на­зываемых патриархальных семьях добрачный сексуальный опыт строго запрещается (по крайней мере в отношении женщин).