Типология социальных отклонений

 

К величайшему сожалению, не существует такого счастливого об­щества, в котором все его члены вели бы себя в соответствии с об­щими нормативными требованиями. Термин «социальное отклонение» означает поведение индивида или группы, которое не соответствует общепринятым нормам, в результате чего эти нормы ими нарушают­ся. Социальные отклонения могут принимать самые разные формы. Преступники из молодежной среды, отшельники, аскеты, закорене­лые грешники, святые, гении, художники-новаторы, убийцы — все это люди, отклоняющиеся от общепринятых норм, или, как их еще на­зывают, девианты.

В простых обществах с небольшим числом членов и несложной структурой норм отклоняющееся поведение легко определяется и кон­тролируется. В обществах со сложной структурой часто противоре­чивых социальных норм проблема отклонений от общепринятого поведения вырастает до весьма значительных размеров. Трудность оп­ределения существования какого-либо социального отклонения мож­но проиллюстрировать на таком примере: если большинство подро­стков в социальной группе склоняется к преступному поведению, а многие взрослые в этой группе часто преступают закон, у кого мы должны фиксировать отклоняющееся поведение — у преступников или непреступников? В связи со многими трудностями, возникающими при анализе этой проблемы, ее следует разобрать детальнее.

Культурные и психические отклонения. Один индивид может иметь отклонения в социальном поведении, другой в личностной ор­ганизации, третий и в социальной сфере, и в личностной организации. Социологов интересуют прежде всего культурные отклонения, т.е. отклонения данной социальной общности от норм культуры. Психо­логов же интересуют психические отклонения от норм в личностной организации: психозы, неврозы, параноидальные состояния и т.п. Ес­ли два этих типа отклонений совмещаются, то отклонение от культур­ных норм совершается личностью психически ненормальной.

Люди часто пытаются связывать культурные отклонения с пси­хическими. Например, радикальное политическое поведение опреде­ляется как выход для эмоциональной враждебности, т.е. как психи­ческое отклонение; проституция — как последствие эмоциональных лишений детства, когда ребенок имел мало возможностей для инте­грации личности, своего собственного Я. Сексуальные отклонения, ал­коголизм, наркомания, пристрастие к азартным играм и многие дру­гие отклонения в социальном поведении также связывают с лично­стной дезорганизацией, иначе говоря, с психическими отклонениями.

Естественно, что личностная дезорганизация — далеко не един­ственная причина отклоняющегося поведения. Обычно психически не­нормальные личности полностью выполняют все правила и нормы, принятые в обществе, и, наоборот, для личностей, психически впол­не нормальных, бывают характерны весьма серьезные отклонения. Во­прос о том, почему это происходит, интересует как социологов, так и психологов.

Индивидуальные и групповые отклонения. Самый обычный мальчик из стабильной семьи, находящийся в окружении порядочных людей, может отвергнуть принятые в его среде нормы и проявлять явные признаки преступного поведения (стать делинквентом). В этом случае мы сталкиваемся с индивидуальным отклонением от норм в пределах одной субкультуры. Такая личность обычно рассмат­ривается как индивидуальный девиант. Вместе с тем в каждом обще­стве много отклоняющихся субкультур, нормы которых осуждаются общепринятой, доминирующей моралью общества. Например, подро­стки из трудных семей проводят большую часть своего времени в под­валах. «Подвальная жизнь» кажется им нормальной, у них сущест­вует свой «подвальный» моральный кодекс, свои законы и культур­ные комплексы. В данном случае налицо не индивидуальное, а груп­повое отклонение от норм доминирующей культуры, так как подростки живут в соответствии с нормами собственной субкультуры.

Субкультура в данном случае содержит образцы поведения, прив­несенные индивидуальными девиантами. В рассматриваемом приме­ре каждый подросток, возвращающийся к общепринятому в общест­ве образу жизни, будет индивидуальным девиантом с точки зрения данной «подвальной» субкультуры, и она может применять по отно­шению к нему свои меры социального контроля. Другим примером группового социального отклонения можно считать группу бюрокра­тов, которые за бумагами уже не видят реального окружения и жи­вут в иллюзорном мире параграфов, циркуляров и распоряжений. Здесь также создается субкультура, попадая в которую каждый ра­ботник должен подчиняться действующим бюрократическим культур­ным нормам.

Итак, можно различать два идеальных типа отклонений:

1) индивидуальные, когда отдельный индивид отвергает нормы своей субкультуры;

2) групповое, рассматриваемое как конформное поведение члена девиантной группы по отношению к ее субкультуре.

В реальной жизни девиантные личности нельзя строго разде­лить на два указанных типа. Чаще всего эти два типа отклонений взаимопересекаются.

Первичное и вторичное отклонения. Концепция первичного и вто­ричного отклонений впервые была сформулирована и детально раз­работана X. Беккером [130]. Она помогает увидеть процесс станов­ления личности законченного девианта.

Под первичным отклонением подразумевается отклоняющееся по­ведение личности, которое в целом соответствует культурным нор­мам, принятым в обществе. В данном случае совершаемые индиви­дом отклонения так незначительны и терпимы, что он социально не квалифицируется девиантом и не считает себя таковым. Для него и для окружающих отклонение выглядит просто маленькой шалостью, эксцентричностью или на худой конец ошибкой. Каждый член обще­ства совершает за всю свою жизнь множество мелких нарушений, и в большинстве случаев окружающие не считают таких людей девиантами. Девианты остаются первичными до тех пор, пока их дейст­вия укладываются в рамки социально принятой роли.

Вторичным отклонением называют отклонение от существующих в группе норм, которое социально определяется как девиантное. Лич­ность при этом идентифицируется как девиант. Иногда в случае совер­шения даже единственного отклоняющегося действия (изнасилова­ние, гомосексуализм, употребление наркотиков и т.д.) либо ошибочно­го или ложного обвинения к индивиду приклеивается ярлык девиан­та. Этот процесс навешивания ярлыка может стать поворотным пунктом в жизни индивида. Действительно, совершивший первичное отклоне­ние от общепринятых норм индивид продолжает жить прежней жиз­нью, занимать то же место в системе статусов и ролей, по-прежнему взаимодействовать с членами группы. Но стоит ему только получить ярлык девианта, как сразу же появляется тенденция к прерыванию мно­гих социальных связей с группой и даже к изоляции от нее. Такое ли­цо может быть отстранено от любимой работы, профессии, отвергну­то добропорядочными людьми, а то и заслужить название «криминаль­ной» личности; оно может стать зависимым от отклоняющихся (напри­мер, алкоголики) или преступных (например, преступная группа) ассоциаций, которые начинают использовать факт индивидуального от­клонения, отделяя данного индивида от общества и прививая ему нравственные нормы своей субкультуры. Таким образом, вторичное от­клонение может перевернуть всю жизнь человека. Создаются благопри­ятные условия для повторения акта отклоняющегося поведения. По­сле повторения проступка изоляция еще больше усиливается, начина­ют применяться более жесткие меры социального контроля и лицо мо­жет перейти в состояние, характеризующееся постоянным отклоняющимся поведением.

Культурно одобряемые отклонения. Отклоняющееся поведение всегда оценивается с точки зрения культуры, принятой в данном об­ществе. Эта оценка заключается в том, что одни отклонения осуж­даются, а другие одобряются. Например, странствующий монах в од­ном обществе может считаться святым, в другом — никчемным бездельником. В нашем обществе люди, попадающие под определе­ние гения, героя, лидера, избранника народа,— это культурно одоб­ряемые отклонения. Такие отклонения связаны с понятием возве­личивания, т.е. возвышения над другими, что и составляет основу отклонения. Каждый из нас имеет свои представления о понятии воз­величивания. То же можно сказать и о групповых представлениях. Кроме того, ранжирование великих людей со временем меняется. Например, когда появляется потребность в защите общества, на пер­вое место по значимости выходят гениальные полководцы, в дру­гое время самыми великими могут стать политические деятели, деятели культуры, ученые. Попытаемся выделить необходимые ка­чества и способы поведения, которые могут привести к социально одобряемым отклонениям.

Сверхинтеллектуальность. Повышенная интеллектуальность мо­жет рассматриваться как способ поведения, приводящий к социаль­но одобряемым отклонениям лишь при достижении ограниченного числа социальных статусов. Интеллектуальная посредственность не­возможна при исполнении ролей крупного ученого или культурного деятеля, в то же время сверхинтеллектуальность менее необходима для актера, спортсмена или политического лидера. В этих ролях куда бо­лее важны специфический талант, физическая сила, сильный харак­тер. Сверхинтеллектуальность может быть даже помехой при испол­нении некоторых ролей, так как изолирует личность от остальных чле­нов группы. Другими словами, возвеличивание на основе интеллек­туальности возможно только в отдельных, строго ограниченных областях человеческой деятельности. Фактор сверхинтеллектуаль­ности не слишком популярен в народе, который гораздо больше це­нит твердый характер или магнетическую, волевую личность.

Особые склонности позволяют проявлять уникальные качества на очень узких, специфических участках деятельности. Возвеличи­вание спортсмена, актера, балерины, художника больше зависит от особых склонностей человека, чем от его общей интеллектуально­сти. Отдельные интеллектуальные способности часто бывают необ­ходимы для реализации особых склонностей, но обычно знамени­тости вне поля своей деятельности ничем не отличаются от осталь­ных людей. Все здесь решает способность сделать работу лучше дру­гих на очень узком участке деятельности, где проявляется крайне специфический талант.

Сверхмотивация. Мы часто и много говорим о высокой мотива­ции, но знаем о ней чрезвычайно мало. Безусловно, ее наличие у ин­дивида является фактором, способствующим его возвышению над ос­тальными людьми; неясно только, почему люди становятся высоко-мотивированными. Очевидно, что одна из причин, вызывающих сверхмотивацию, состоит в групповом влиянии. Например, семейная традиция может стать основой высокой мотивации для возвышения индивида в той области, в которой протекает деятельность его роди­телей. Очень интересна гипотеза некоторых русских ученых, связы­вающих появление большого числа сверхмотивированных индивидов с природными явлениями, например с солнечной активностью [33]. Влияние внешних условий в соединении с групповым влиянием спо­собствует появлению большого числа индивидов, обладающих сверх­мотивацией в различных областях деятельности.

Многие социологи считают, что интенсивная мотивация часто слу­жит компенсацией за лишения или переживания, перенесенные в дет­стве или юности. Так, существует мнение, что Наполеон имел высо­кую мотивацию к достижению успеха и власти в результате одино­чества, испытанного им в детстве; непривлекательная внешность и от­сутствие внимания со стороны окружающих в детстве стали основой для сверхмотивации Ричарда III; Никколо Паганини постоянно стре­мился к славе и почету в результате испытанной в детстве нужды и насмешек сверстников. Известно, например, что воинственность час­то появляется из-за сверхстрогости родителей. Чувства ненадежно­сти, замкнутости, возмущения или враждебности могут найти выход в интенсивных усилиях, направленных на личные достижения. Такое объяснение трудно подтвердить измерениями, но оно занимает важ­ное место в исследовании сверхмотивации.

Личностные качества. Проведено много исследований в области психологии, посвященных личностным чертам и свойствам характе­ра, которые помогают достичь возвышения личности. Оказалось, что эти черты теснейшим образом связаны с определенными видами дея­тельности. Смелость и отвага открывают солдату путь к успеху, сла­ве, возвышению, но они совершенно необязательны для художника или поэта. Общительность, умение заводить знакомства, твердость харак­тера в трудных ситуациях нужны политику и предпринимателю, но почти не сказываются на карьере писателя, художника или ученого.

Общественное мнение выработало множество популярных стерео­типов индивидуальных качеств, способствующих возвышению инди­вида в различных областях деятельности. Так, в соответствии с по­пулярным стереотипом ученый должен быть отрешенным от окружаю­щих, немного сумасшедшим, начитанным и оригинальным; артист — фантазером, всегда раскованным, весьма темпераментным и т.д. В ос­новном эти стереотипы заведомо неправильны и создаются для са­мооправдания или рекламы профессии и рода деятельности, но в не­которых из них есть доля истины, подмеченная многими поколения­ми людей в ходе общения.

Личностные качества — это безусловно важный фактор достиже­ния возвышения, а часто даже самый важный. Не случайно многие великие личности обладали каким-либо выдающимся личностным ка­чеством.

Счастливый случай не сделает из дебила гения, но может способ­ствовать проявлению способностей человека в определенных видах деятельности. Был бы Наполеон императором, если бы не Великая французская революция? Кем были бы многие политические деяте­ли, если бы не социальные потрясения, неожиданные повороты судь­бы, вознесшие их над обществом? Большие достижения — это не толь­ко ярко выраженный талант и желание, но и их проявление в опре­деленном месте и в определенное время. Конечно, к этому фактору трудно относиться как к научному, но мы не должны сбрасывать его со счетов.

В итоге можно сказать, что большинство факторов экстраординар­ных личностных достижений трудно выделить и измерить, но следу­ет учитывать влияние основных из них, способствующих социально одобряемым отклонениям.

Культурно осуждаемые отклонения. Большинство обществ под­держивает и вознаграждает социальные отклонения, проявляемые в форме экстраординарных достижений и активности, направленной на развитие общепринятых ценностей культуры. Эти общества не стро­го относятся к индивидуальным неудачам в достижении одобряемых ими отклонений. Что же касается нарушения нравственных норм и законов, то оно в обществе всегда строго осуждалось и наказывалось.

При рассмотрении этого вопроса необходимо прежде всего выде­лить ту часть культурно осуждаемых отклонений, которая не рассмат­ривается в курсе социологии. Тот, кто имеет физические или психи­ческие дефекты, может быть совершенно не способен к обычным для нормальных членов общества ролевым достижениям или нормально­му поведению. «Психический дефект» означает, что у данного инди­вида наблюдаются ограниченные способности к обучению в резуль­тате тяжелой наследственности или повреждения рассудка. Диагно­стирование этих дефектов лежит вне области социологии, но социо­логов интересует как общественное мнение по поводу этих дефектов, так и социальная распространенность и виды социальных отклоне­ний, встречающиеся у этих неполноценных людей. Психические де­фекты могут быть врожденными и приобретенными вследствие тя­желого заболевания или внутриличностного конфликта (например, до­стоянного страха, ролевого несоответствия и др.). В данном случае ха­рактерно слабое восприятие существующих норм, слабое обучение этим нормам и слабая защита от внутренних бессознательных влече­ний. Сложность изучения этого вопроса состоит в том, что психиче­ский дефект может проявиться у индивида только в одной области жизнедеятельности, а в остальном он достаточно строго придержи­вается общепринятых норм поведения.

Очевидно, что психические дефекты лежат в основе ограничен­ной части культурно осуждаемых отклонений. Относительно опреде­ления и изучения других причин таких отклонений существуют три вида теорий: теории физических типов, психоаналитические теории и социологические, или культурные, теории.

Основная предпосылка всех теорий физических типов состоит в том, что определенные физические черты личности предопределяют совершаемые ею различные отклонения от норм. Сама по себе эта идея так же стара, как человеческая история. В обществах давно укорени­лись выражения: «лицо убийцы», «порочные черты лица» и т. п. Сре­ди последователей теорий физических типов можно назвать Ч. Ломброзо, Э. Кретшмера, В. Шелдона. В работах этих авторов присутст­вует одна основная идея: люди с определенной физической консти­туцией склонны совершать социальные отклонения, осуждаемые обществом.

Из современных теорий самой разработанной считается теория В. Шелдона [204], который выделил три основных типа человеческих черт, влияющих, по его мнению, на совершение поступков, которые характеризуются как отклоняющееся поведение: эндоморфный тип (ок­руглость форм, лишний вес), мезоморфный тип (мускулистость, атлетичность), эктоморфный тип (субтильность, худоба). Шелдон опи­сал определенные виды поведения, присущего каждому типу: напри­мер, преступные типы и алкоголики в основном принадлежат к ме­зоморфным типам. Однако практика доказала несостоятельность теорий физических типов. Всем известны многочисленные случаи, ко­гда индивиды с лицом херувимов совершали тягчайшие преступле­ния, а индивид с грубыми, «преступными» чертами лица не мог оби­деть и муху.

В основе психоаналитических теорий отклоняющегося поведения лежит изучение конфликтов, происходящих в сознании личности. Согласно теории 3. Фрейда, у каждой личности под слоем активно­го сознания находится область бессознательного. Бессознательное — это наша психическая энергия, в которой сосредоточено все природ­ное, первобытное, не знающее границ, не ведающее жалости. Бессоз­нательное — это биологическая сущность человека, не изведавшего влияния культуры. Человек способен защититься от собственного природного «беззаконного» состояния путем формирования собст­венного Я, а также так называемого сверх-Я, определяемого исклю­чительно культурой общества. Человеческое Я и сверх-Я постоянно сдерживают силы, находящиеся в бессознательном, постоянно ограни­чивают наши инстинкты и низменные страсти. Однако может возник­нуть состояние, когда внутренние конфликты между Я и бессознатель­ным, а также между сверх-Я и бессознательным разрушают защиту и наружу прорывается наше внутреннее, не знающее культуры содержа­ние. В этом случае может произойти отклонение от культурных норм, выработанных социальным окружением индивида.

Очевидно, что в этой точке зрения есть доля истины, однако оп­ределение и диагностика возможных нарушений в структуре челове­ческого Я и возможных социальных отклонений крайне затруднены в связи со скрытностью объекта изучения. Кроме того, хотя каждой личности присущ конфликт между биологическими потребностями и запретами культуры, далеко не каждый человек становится девиантом. Почему же все-таки появляются девианты?

Ответ на этот вопрос пытаются дать социологические, или культур­ные, теории социальных отклонений. В соответствии с ними инди­виды становятся девиантами, так как процессы проходимой ими со­циализации в группе бывают неудачными по отношению к некото­рым вполне определенным нормам, причем эти неудачи сказывают­ся на внутренней структуре личности. Когда процессы социализации успешны, индивид сначала адаптируется к окружающим его культур­ным нормам, затем воспринимает их так, что одобряемые нормы и цен­ности общества или группы становятся его эмоциональной потреб­ностью, а запреты культуры частью его сознания. Он воспринимает нормы культуры таким образом, что автоматически действует в ожи­даемой манере поведения большую часть времени. Ошибки индиви­да редки, и всем окружающим известно, что они не являются его обыч­ным поведением.

Одним из важнейших факторов обучения моральным ценностям и поведенческим нормам служит семья. Когда ребенок социализиру­ется в условиях счастливой, крепкой и здоровой семьи, он обычно раз­вивается как уверенная в себе и в окружении, хорошо воспитанная лич­ность, воспринимающая нормы окружающей культуры как справед­ливые и само собой разумеющиеся. Ребенок ориентирован определен­ным образом на свое будущее. Если семейная жизнь в чем-то неудовлетворительна, то дети часто развиваются с пробелами в вос­питании, в усвоении норм и с отклоняющимся поведением. Многочисленные исследования молодежной преступности показали, что около 85% молодых людей с отклоняющимся поведением воспитывались в неблагополучных семьях. Американскими исследователями в облас­ти социальной психологии были выявлены пять основных факторов, определяющих семейную жизнь как неблагополучную: сверхсуровая отцовская дисциплина (грубость, сумасбродство, непонимание); не­достаточный материнский надзор (равнодушие, беззаботность); недос­таточная отцовская привязанность; недостаточная материнская при­вязанность (холодность, враждебность); отсутствие сплоченности в се­мье (скандалы, враждебность, взаимная неприязнь). Все эти факто­ры оказывают значительное влияние на процесс социализации ребенка в семье и в конечном счете на воспитание личности с отклоняющим­ся поведением.

Однако также многочисленны случаи проявления отклоняющего­ся поведения в совершенно благополучных семьях. Дело в том, что семья — это далеко не единственный (хотя и важнейший) институт общества, участвующий в социализации личности. Нормы, восприня­тые с детства, могут быть пересмотрены или отброшены в ходе взаи­модействия с окружающей действительностью, в частности с социаль­ным окружением.

В сложном, постоянно изменяющемся обществе, где нет единой и неизменной системы норм, многие нормы и культурные ценности разных субкультур противоречат друг другу. Часто родители сталки­ваются с такой ситуацией, когда воспитание ребенка в семье проти­воречит влиянию других социальных групп и институтов. Так, роди­тели вынуждены бороться с излишней идеологизацией своих детей, влиянием коммерческого духа, уличных групп, массовой культуры, противоречивости политического положения и т. д. Неизбежно про­исходят конфликты норм и ценностей. То, что говорят в семье детям, кажется неправдой, обостряется конфликт субкультур отцов и детей. В нашем сложном обществе существует множество конфликтующих нормативных образцов, которые способствуют возникновению фено­мена отклоняющегося поведения. Например, столкновение норм и цен­ностей, регулирующих поведение, в соответствии с которыми мы жили долгие годы, и норм и ценностей в «перестроенном» общест­ве. Иногда бывает просто трудно выбрать линию неотклоняющегося поведения.

Наличие в повседневной практике большого числа конфликтую­щих норм, неопределенность в связи с этим возможного выбора ли­нии поведения могут привести к явлению, названному Э. Дюрктеймом аномией (состояние отсутствия норм). При этом Дюркгейм вовсе не считал, что современное общество не имеет норм, напротив, общест­во обладает многими системами норм, в которых отдельному индиви­ду трудно ориентироваться. Аномия, таким образом, по Дюркгейму,— это состояние, при котором личность не имеет твердого чувства при­надлежности, никакой надежности и стабильности в выборе линии нор­мативного поведения.

Как отмечал выдающийся социолог современности Т. Парсонс, аномия — это «состояние, при котором значительное число индивидов находится в положении, характеризующемся серьезным недостатком интеграции со стабильными институтами, что существенно для их соб­ственной личной стабильности и успешного функционирования со­циальных систем. Обычной реакцией на это состояние является нена­дежность поведения» [195, с. 125-126]. Согласно такому подходу, аномия возрастает в связи с беспорядочностью и конфликтами нравст­венных норм в обществе. Люди начинают ограничиваться нормами отдельных групп и в результате не имеют стабильной перспективы, в соответствии с которой им необходимо принимать решения в по­вседневной жизни. В этом понимании аномия выглядит как резуль­тат свободы выбора без устойчивого восприятия действительности и при отсутствии стабильных взаимосвязей с семьей, государством и другими основными институтами общества. Очевидно, что состояние аномии чаще всего приводит к отклоняющемуся поведению.

Р. Мертон отмечает, что аномия появляется не от свободы вы­бора, но от невозможности многих индивидов следовать нормам, ко­торые они полностью принимают. Он видит главную причину труд­ностей в дисгармонии между культурными целями и легальными (ин­ституциональными) средствами, с помощью которых эти цели осу­ществляются. Например, в то время как общество поддерживает усилия своих членов в стремлении к повышению благосостояния и высокому социальному положению, легальные средства членов об­щества для достижения такого состояния весьма ограничены. Нера­венство, существующее в обществе, служит тем толчком, который за­ставляет члена общества искать нелегальные средства и цели, т.е. от­клоняться от общепринятых культурных образцов. Действительно, когда человек не может добиться благосостояния с помощью талан­та и способностей (легальные средства), он может прибегнуть к об­ману, подлогу или воровству, не одобряемым обществом. Таким об­разом, отклонения во многом зависят от культурных целей и институциональных средств, которых придерживается и которые исполь­зует та или иная личность.

Р. Мертоном была разработана типология поведения личностей в их отношении к целям и средствам. Согласно этой типологии от­ношение к целям и средствам любой личности укладывается в сле­дующие классы:

1) конформист принимает как культурные цели, так и институ­циональные средства, одобряемые в обществе, и является лояльным членом общества;

2) новатор пытается достигнуть культурных целей (которые он принимает) неинституциональными средствами (включая незаконные и криминальные);

3) ритуалист принимает институциональные средства, которые абсолютизирует, но цели, к которым он должен стремиться с помо­щью этих средств, игнорирует или забывает. Ритуалы, церемонии и правила для него являются основой поведения, в то же время ори­гинальные, нетрадиционные средства им, как правило, отвергаются (примером такого типа людей может быть бюрократ, ориентирован­ный только на формальные принадлежности деловой жизни, не ду­мающий о целях, ради которых совершается эта деятельность);

4) изолированный тип отходит как от культурных, традиционных целей, так и от институциональных средств, необходимых для их дос­тижения (сюда можно отнести, например, алкоголиков, наркоманов, т.е. любых людей вне группы);

5) мятежник пребывает в нерешительности относительно как средств, так и культурных целей; он отступает от существующих це­лей и средств, желая создать новую систему норм и ценностей и но­вые средства для их достижения [187, с.145-169].

При использовании этой типологии важно помнить, например, что люди никогда не могут быть полностью конформными к норматив­ной культуре или быть полными новаторами. В каждой личности в той или иной степени присутствуют все перечисленные типы. Одна­ко какой-то из типов обычно проявляется в большей мере и харак­теризует личность.

Когда нравственные нормы запрещают совершать некоторые действия, которые многие личности желают совершить, возникает дру­гой феномен отклоняющегося поведения — нормы оправдания. Это культурные образцы, с помощью которых люди оправдывают осуще­ствление каких-либо запретных желаний и действий без открытого вызова существующим моральным нормам.

Чаще всего нормы оправдания создаются там и тогда, где и ко­гда происходит частое нарушение норм без последующих санкций. Нормы оправдания появляются только в том случае, если есть обра­зец нарушения, который признается и санкционируется в одной из групп общества. Этот образец и будет считаться нормой оправдания. Например, социальные психологи Дж. Рубек и Л. Спрей установи­ли, что нормы богемной субкультуры (свобода, раскованность, воз­можность давать полную волю чувствам) оправдывают любовные связи между женатыми мужчинами и молодыми женщинами. Оправ­дание самогонщика становится нормой оправдания, если устанавли­вается стандарт группового одобрения способов обхода государствен­ных ограничений на распространение спиртных напитков. То же можно сказать и об оправдании мелких спекулянтов в группах, имею­щих возможность покупать у них какой-либо дефицит. Как только по­добные действия становятся санкционированными группой, оправда­ние теряет свои моральные запреты. Следовательно, можно сказать, что нормы оправдания являются полуинституционализированными формами отклоняющегося поведения [202, с. 388-395].

Социальные отклонения играют в обществе двойственную, проти­воречивую роль. Они, с одной стороны, представляют угрозу стабиль­ности общества, с другой - поддерживают эту стабильность. Успеш­ное функционирование социальных структур можно считать эффектив­ным, только если обеспечены порядок и предсказуемое поведение чле­нов общества. Каждый член общества должен знать (в разумных пределах, конечно), какого поведения он может ожидать от окружаю­щих его людей, какого поведения другие члены общества ожидают от него самого, к каким социальным нормам должны быть социализиро­ваны его дети. Отклоняющееся поведение нарушает этот порядок и пред­сказуемость поведения. При наличии в обществе или социальной груп­пе многочисленных случаев социальных отклонений люди утрачива­ют чувство ожидаемого поведения, происходит дезорганизация куль­туры и разрушение социального порядка. Нравственные нормы перестают контролировать поведение членов группы или общества, основополагающие ценности могут быть отвергнуты последними, и у индивидов теряется чувство безопасности и уверенности в своих дей­ствиях. Поэтому общество будет функционировать эффективно, толь­ко когда большинство его членов будет принимать устоявшиеся нор­мы и действовать в основном в соответствии с ожиданиями других ин­дивидов.

С другой стороны, отклоняющееся поведение является одним из путей адаптации культуры к социальным изменениям. Нет такого со­временного общества, которое долгое время оставалось бы статичным. Даже совершенно изолированные от мировых цивилизаций сообще­ства должны время от времени изменять образцы своего поведения из-за изменений окружающей среды. Взрывы рождаемости, техноло­гические новшества, изменения физического окружения — все это мо­жет привести к необходимости принятия новых норм и адаптации к ним членов общества.

Но новые культурные нормы редко создаются путем обсуждения и последующего принятия их членами социальных групп, которые в торжественной обстановке отменяют старые нормы и называют новые. Новые социальные нормы рождаются и развиваются в результате по­вседневного поведения индивидов, в столкновении постоянно возни­кающих социальных обстоятельств. Отклоняющееся от старых, привыч­ных норм поведение небольшого числа индивидов может быть нача­лом создания новых нормативных образцов. Постепенно, преодолевая традиции, отклоняющееся поведение, содержащее новые жизнеспо­собные нормы, все в большей и большей степени проникает в созна­ние людей. По мере усвоения членами социальных групп поведения, содержащего новые нормы, оно перестает быть отклоняющимся.

Появление новых норм можно проиллюстрировать на примере упадка патриархальной семьи. В аграрном обществе, где все члены семьи работали по дому или в поле, под отцовским надзором, очень легко было поддерживать мужское доминирование в семейных отно­шениях. Более того, только сила и мудрость отца придавали семье кре­пость и жизнеспособность. Но изменение технологии, развитие обще­ства привели к перемещению места работы отца в магазин, на фаб­рику, в организацию, где он не мог постоянно надзирать за семейны­ми делами. Дальнейшие изменения в обществе привели к тому, что и часть женщин стала работать в стороне от семьи и от мужа. Про­цесс отделения женщин от семьи оказался достаточно сложным. В XIX в. впервые начал осуществляться переход женщин на работу по найму в конторы, офисы, различные организации. Первая реакция об­щества была осуждающей, такое поведение женщин признавалось от­клоняющимся. Однако в результате длительной борьбы женщины практически завоевали себе право на социальные статусы, прежде счи­тавшиеся мужскими, т.е. такое поведение перестало считаться откло­няющимся. Нормы патриархальной семьи претерпели значительные изменения.

Таким образом, отклоняющееся поведение часто служит основа­нием, началом существования общепринятых культурных норм. Без него было бы трудно адаптировать культуру к изменению обществен­ных потребностей. Вместе с тем вопрос о том, в какой степени долж­но быть распространено отклоняющееся поведение и какие его виды полезны, а самое главное — терпимы для общества, до сих пор прак­тически не разрешен. Если рассматривать любые области человеческой деятельности: политику, управление, этику, то нельзя вполне опреде­ленно ответить на этот вопрос. Действительно, какие нормы лучше: воспринятые нами в результате долгой борьбы республиканские куль­турные нормы или старые монархические, современные нормы этике­та или нормы этикета наших отцов и дедов? На эти вопросы трудно дать удовлетворительный ответ. Вместе с тем не все формы отклоняю­щегося поведения требуют столь детального анализа. Криминальное поведение, сексуальные отклонения, алкоголизм или наркомания не могут привести к появлению полезных для общества новых культур­ных образцов. Следует признать, что подавляющее число социальных отклонений играет деструктивную роль в развитии общества. И толь­ко некоторые немногочисленные отклонения можно считать полезны­ми. Одна из задач социологов — распознавать и отбирать полезные культурные образцы в отклоняющемся поведении индивидов и групп.

 

Г л а в а 7