На X съезде писателей Башкирии.

За период руководства нынешнего правления во главе с его председателем Мирзагитовым башкирская литература из года в год захирела, а журнал «Агидель», издававшийся когда-то свыше 60-ти тысячным тиражом, потерял почти половину своих подписчиков. Целое поколение нации с отвращением отвернулась от родного языка, литературы. В кризисном состоянии литературы отразилась болезнь самого общества, нации. Об этом не только нашем, но и всесоюзном недуге с высоких союзных трибун начали бить в набат тревоги, к сожалению, не башкирские писатели, а русские (Сергей Михалков, Николай Шундик), украинцы (Юрий Мушкетик). А из нашей республики по-прежнему продолжался литься сладкоголосый малиновый звон о бурном расцвете родной нации, его культуры; звон этот только недавно чередовался хлесткими ударами ржавого гонга (А. Халим) о всесильных и полудиких башкирах-шовинистах, свирепо расправляющихся у себя в республике над гражданами других национальностей. Как бы подтверждая это, или подтрунивая, журнал «Молодой коммунист» (№96 1988 г.) с великим восторгом перечислил ряд наций, вечно процветающие и как бы прочно гарантированные от гибели и исчезновения, среди которых красуются и башкиры. Это равноценно тому, если бы тяжело больнному человеку врач поставил утешительный диагноз.

Но факты — упрямая вещь и свидетельствуют они о кризисном состоянии башкирской нации. Вопрос поставлен так: быть или не быть башкирскому национальному языку, башкирской нации.

Если в конце прошлого века в 1897 году на территории Уфимской губернии проживали 899 тысячи башкир (41% к общему населению) и 184 тысячи татар (11%), то к 1970 году примерно на той же территории численность башкир стала 892 тысячи (23% к общему населению), татар — 944 тысячи (24%). Как видно, за годы Советской власти в Башкирии прирост татар составлял в 5 раза, а в то же время башкиров стало меньше, чем было их в самодержавном 1897 году. При том если до 1926 года численность восточных башкир сократилась в 1,5 раза, то численность западных башкир сократилась в 2,5 раза. Почему? Ведь западные башкиры жили и живут в сравнительно благоприятных географическо-климатических и экономических условиях, чем восточные башкиры. В одно и то же время, когда до 1970 года общая численность башкир заметно сократилась, спрашивается, каким же образом получилась так, что численность татар увеличилась в 5 раза?!

Не будем касаться разительных фактов экономической политики в республике, классическим воплощением которой является процветание запада и знаменитые хайбуллинские землянки востока.

Возьмем школы.

В 1925/26 учебном году количество школ было башкирских 572, а в 1967/68 учебном году их стало 785 (37% прироста); соответственно татарских школ было — 582 и стало 1117 (92 % прироста); русских школ — 788 и стало 1914 (143% прироста). Как видно, прирост численности башкирских школ в сравнении с татарскими отстал примерно в три раза. А в годы застоя, когда в республике был взят курс на ликвидацию нерусских национальных школ, опят-таки главный удар был нанесен башкирской школе. Например, в числе переведенных на русский язык обучения лишь в одном 1973/74 учебном году 650 национальных школ башкирских оказалось 420, а татарских — 112. И вот самое свежее данное. На новый 1988/89 учебный год число школ с обучением на башкирском языке вновь сокращается — еще на 300 единиц. Как было справедливо сказано на страницах «Литературной газеты» от 7 сентября 1988 года, такая тенденция может иметь катастрофические последствия.

Возьмем еще печать.

У меня есть данные по 21 районам западной Башкирии. Из общего количества населения этого региона башкиры составляют 43 процента, татары — 31 процент, русские — 11 процент. Как видно, башкиры здесь составляют подавляющее большинство. Однако на башкирском языке издается лишь одна-единственная газета (Альшеевская), в то же время на татарском — 21, на русском — 18. Напрашивается вопрос: мать или мачеха для нас наша Башкирия?..

На свете этих печальных фактов скажу о нашей литературе, о состоянии творческой атмосферы. Надо прямо сказать, творческой атмосферы как таковой у нас нет, она погублена ядовитыми испарениями мафиозоподобной литературной хунты “черных полковников” с его диктатором МустаемКаримом и их всемогущей круговой порукой. После долгих лет такого пагубного режима писатели вынуждены были самоорганизоваться в группы самовыживания. Но хунта до сих пор и не без ведома вышестоящих органов прочно удерживает власть, оккупируя наш единственный журнал «Агидель» и книжное издательство, издавая и восхваляя сама себя, негласно разделяя писателей «на своих» и «не своих». Установилось такое положение, когда фактически показателем таланта является не то, что его охотно печатают, а то, что его отвергают. Это прямо отразилось в тираже журнала, который с 62 тысячи сократился до 42 тысячи экземпляров, в то же время склады магазинов завалены книгами литературных хапуг и их приспешников (такая тенденция продолжает возрастать). На этой ниве выращено целое поколение башкир, отчужденных от национальной культуры и не владеющих национальным языком. Беду эту усугубляет энергично проводимая в республике кампания искоренения башкирского языка из школ башкирских деревень. В то же время наш писательский союз, призванный быть застрельщиком спасения национальной культуры и один из самых крупных в Российской Федерации, поставлен в самые худшие условия. Мы уже давно ходатайствуем увеличить объем единственного нашего журнала, тонкого как фанера, а также возобновить издававшийся раньше альманах на русском языке «Литературная Башкирия» и на базе никем не читаемого «Блокнота агитатора» создать свой молодежный журнал. Для нас, «автономных», установлен самый малый объем листов в книжном издательстве, самый низкий гонорар. Ущемлены мы в квартирном вопросе. Но наш глас вопиющего в пустыне не слышат ни Уфа, ни Москва. Как говорится, до царя — далеко, до Бога — высоко...

Но есть еще и другая хорошая поговорка: дело нашего счастья в наших же собственных руках. Сейчас же, не выходя из зала съезда, мы должны начать решительное самооздоровление нашего организма. Для этого нам требуется полностью пересмотреть и обновлять состав правления союза, редколлегию журнала, выбирая туда только достойных, способных покончить с коррупцией. Отчитывающееся руководство во главе с его председателем, надо прямо сказать, было некомпетентным и провалило дело — об этом всем известно. Писателями несколько раз за последние годы был поставлен вопрос ребром о смене председателя и лишь благодаря позорной круговой поруки удался ему удержаться на плаву. Да, некомпетентные люди очень долго оказались во главе союза, потому что выборы были непрямыми, недемократичными. Фактически председателя правления и главного редактора журнала выбирали не мы, а, путем административно-командного нажима на членов правления, назначала партийно-бюрократическая мафия. Поэтому наш т.н. избранники в своей деятальности не зависели от нас, от большинства, поэтому неизбежно было загнивание. Чтобы раз и навсегда покончить с этим и руководствуясь решениями XIX партконференции, предлагаю:

1. Работу правления за отчетный период оценить неудовлетворительной.

2. Председателя правления избрать путем прямого тайного голосования всех писателей-делегатов из числа нескольких кандидатур, выдвинутых ими путем открытого голосования. Для этого тайного голосования иметь отдельний бюллетень. При том фамилии кандидатов на пост председателя правления должны автоматически включаться и в другую бюллетень в список кандидатов в состав правления, ибо выдвинутый товарищ может быть не избран председателем, но может быть избран членом правления.

А призывать писателей погасить свою гражданскую активность, утихомириться и сойти с высоких трибун, как пытались добиться этого товарищи Буляков, Бикбаев, бесполезно и вредно. Это есть западня на пути перестройки. Беспокойное состояние наше будет продолжаться до тех пор, пока не восторжествует справедливость и не установится нормальная творческая атмосфера.

 

Мостай Кәрим тураһындағы билдәләмәм сәбәпсе булғандыр инде, моғайын, «Литературная газета» хәбәрсеһенең, баяғыса, «үкенескә ҡаршы, шәхестәргә ҡағылыу ҙа булды», — тип үкенеберәк яҙыуына...

Тәнәфес ваҡытында фоела бөтә йәмәғәт алдында асыуынан ҡыҙара бүртенгән Мостай Кәрим миңә ҡаршы атлап килеп, йоҙроҡ болғап ажғырҙы: «Султанов, ты бил меня, но запомни: Мустай никогда ничего не забывает, Мустай все помнит!»

Аптырап ҡалған ҡәләмдәштәремдең иҫтәрен китәреп мин дә, лайыҡлы яуап итеп, «тере классик»тың үҙе һымаҡ уҡ, йоҙроғомдо юғары сөйөп әйттем: «Йыһат Солтанов тоже ничего не забывает и все помнит!»

Һуңынан Назар ағай Нәжми гел генә, мине осратҡаны һайын, йоҙроғон тап минең һымаҡ күтәреп, баяғы һүҙҙәремде ҡабатлап мәрәкәләр ҙә кинәнеп көлөр ине... Ә Мостай Кәрим үҙе? Түҙмәгән, көндәлегенә теркәгән: “04.11.89. Әүәле ауылда киске уйындарға ҡайһы бер егеттәр гармун, икенселәре итәк аҫтында кистендәр килтерә торғайны. Хәҙер төрлө йыйылыштарға яҙыусылар һәм башҡа “интеллигенттар” шулай йөрөй: берәүҙәр – яҡшы ниәт менән, икенселәр күрә алмаусылыҡ һәм үс алыу теләге менән (Яныбай Хамматов, Йыһат Солтанов һымаҡтар)”.

Ағайыбыҙ шаштыра, сөнки итәк аҫтында киҫтән йөрөтөүселәр итәк аҫтынан киҫә, ә беҙ оло йыйындарҙа бөтә ҡәләмдәштәребеҙ алдында трибунаға сығып әйтә инек әйтеребеҙҙе. Шуныһы ла фәһемле: ҡәләмдәштәр араһынан “тере классик”тың күҙҙәренә ҡарап һәр саҡ тураһын ярып һалыусылар өсәү генә икәнбеҙ ҙә: Зәйнәб Биишева, Яныбай Хамматов, Йыһат Солтанов...

«Тере классик» менән булған шул хәлдән нәфрәтләнеп, һәм “һис бер нәмәне лә онотмаусан”дың зәһәр йылан ағыуын алдан уҡ ҡайтара торайым, тип, йыйын барышында уҡ КПСС Үҙәк Комитеты вәкиленә фоелағы әлеге йәмһеҙ күренеш хаҡында белдереү яҙып бирҙем: