Выступление З. А. Султанова 23 августа 1988 Г. На открытом партсобрании СП басср. Повестка дня: «межнациональные отношения в свете материалов XIX всесоюзной партконференции и наша практика».

Я думаю, в сегодняшнем разговоре и вообще в жизни надо исходить из того: в Башкирской Советской республике самой историей суждено нам жить навечно вместе — и башкирам, и русским, и татарам, и чувашам и всем остальным национальностям как члены одной семьи в дому. Изобильная и прекрасная башкирская земля способна и готова прокормить и одеть всех, безотносительно их расовых и национальных различий, ибо земля признает лишь упорный труд, пот и кровь его населяющих. И никто за нас не будет тут налаживать наши захиревшие национальные отношения — ни Егор Кузьмич Лигачев, ни Михаил Сергеевич Горбачев — это должны сделать на месте мы сами, начиная каждый с себя и со своего ближнего. В этом деле особую ответственность несет интеллигенция, прежде всего педагоги, ученые, писатели. В свете этого печально известное всесоюзное выступление коммуниста Айдара Халима, я считаю, не может служить примером, укрепляющим благополучие нашего общего дома. Более того, нужно прямо говорить — об этом нелицеприятно высказано и в докладе — Айдар Халим фактически сознательно или бессознательно переступил черту милосердия: трупным ядом махрового шовиниста-башкироненавистника, злостного белоэмигранта Гаяза Исхаки вымазал он душу целой нации, вольно или невольно низводив ее, башкирскую нацию, в сущности до положения почти полуобезьян, жадно хватающей как огрызок банана из щедрых рук просвещенного татарского благодетеля то письменность, то литературу и искусство, а то и Советскую власть и Башкирскую республику... Для подобных «исторических» пассажей могло бы служить эпиграфом высказывания того же Исхаки и Максуди, которые некогда со злорадством писали, что скоро на последней башкирской могиле последний башкирский кураист сыграет отходную мелодию... Спрашивается, родившись в советской башкирской деревне, не читая ядовитых сочинений Гаяза Исхаки и других, каким же образом столь мелодраматично воспетый в тех пассажах безвинный «мальчик-одуванчик», то бишь сам Айдар Халим, вырос в столь вредное сорное растение татарник (по-башкирски «шайтан таяғы» — «чертово трость»)? Откуда черпал он эти унизительные для «своей» же в кавычках башкирской нации измышления?

Вот его источники, опубликованные в разное время в советской печати и давшие ему духовную пищу.

Ведь в след за Гаязом Исхаки уже в наше застойное время казанский ученый Миркасим Усманов кощунственно пророчил о башкирском народе, назвав его лишенным будущего и обреченым на вымирание.

В плане исторического и общественного развития народов между Уралом и Волгой вплоть до конца XX века исключительный приоритет предоставил татарской нации и отрицал даже существование в мире башкирской нации, кроме народности, уфимский ученый Раил Кузеев. На этой основе развивал свою концепцию об убогости и полудикости дореволюционных башкир и кумир Айдара Халима Мустай Карим.

Кстати, недавно, тотчас же после проводов многотысячных и многоуважаемых гостей из соседней братской республики, в послепраздничной столице появились, как грибы после дождя, странные для башкир подметные листовки, завершаюшиеся с призывом «Прочтите и размножьте для других» и подписанные «Инициативная группа» от имени рабочих и ИТР Камаза. В этих писаниях также отрицается существование в мире башкирской нации — оба народа объявляются единой татарской нацией и призываются они сплотиться для борьбы против русского насилия. Аналогичные тексты но более резкой антирусской направленности совсем недавно были еще два раза разбросаны по городу. Похоже, эти горе-инициаторы совсем не знают башкир, или они их представляют как беспомощных слепых котят. Напрасные потуги. У нас, у уральцев, острый орлиный взор, глубокие корни и хорошая историческая память. Уже во времена смертельной схватки с ордами татаро-монголов наши предки выступали на стороне русских братьев — мы хорошо представляем кто наш друг, а кто недруг. Как нам близок и уважаем трудовой татарский народ, точно так же считаем мы себя единокровными братьями с русскими — с ними у нас издавно общая судьба.

Продолжая речь о губительной духовной питательной среде «мальчика-одуванчика», нельзя не вспомнить еще вот о чем.

Когда выдающимся ученым Ахняфом Харисовым научно было доказано замечательное литературное наследие башкирского народа, против него ополчился казанский ученый Альберт Фатхиев, одним махом приписав все башкирское культурное наследие татарскому народу. Кстати, измышления этого недобросовестного автора тогда же были резко осуждены Татарским обкомом КПСС, но до сих пор подобные писания продолжаются усиленно муссироваться некоторыми кругами как в Татарии, так и в Башкирии (в том числе Мустаем Каримом). В следствии этого на 10 лет затянулось утверждение докторской защиты Ахняфа Харисова, что его свело в могилу в расцвете творческих сил. А в наши дни теми же кругами атакуется первый том «Истории башкирской литературы», подготовленный к печати колективом башкирских ученых.

В публикации Айдара Халима большое место отведено попыткам обоснования якобы «чисто татарского» происхождения северо-западных башкир. Но как известно, такие наскоки были и прежде. Всех северо-западных башкир, представителей третьего диалекта башкирского языка (кстати, я сам принадлежу к этому диалекту) объявил скопом татарами другой казанский ученый Д. Исхаков, и это дружно было подхвачено в Башкирии людьми типа Айдара Халима, Радика Сибагатова и Фарита Габдрахимова. Совсем недавно они, демагогически пользуясь лозунгами перестройки и гласности, развили бурную деятельность и успели ввести в заблуждение даже некоторых не только местных, республиканских, но и центральных ответственных органов, следствием чего явился перевод 200 башкирских школ в северо-западных башкирских деревнях на татарский язык обучения. Как видно по заказу бывшего Минпроса на школьные учебники, в предстоящем учебном году число таких школ намечено довести до 300. Дело идет об окончательном узаконении ошибочных действий прежних руководителей республики и центра в национальном вопросе, в следствии чего за 70 лет Советской власти одна треть башкирской нации была лишена возможности обучения детей в школах на своем национальном языке. В результате сотни тысяч северо-западных башкир, отошедших по постановлению ВЦИК и СНК СССР Татарской АССР, под давлением властей давно уже записаны татарами; а в самой Башкирской АССР выросло уже три поколения, не владеющие своим национальным языком; некоторые из них, когда им лично выгодно, в анкетах отмечаются башкирами, в переписях же населения они, из-за незнания своих корней, называются татарами и по наущению татарских экстремистов ненавидят башкирский язык, башкирскую нацию. Одним словом, выступают как дегенерат Айдар Халим. Пока не будет налажено и узаконено в школах обучение башкирских детей всех трех диалектов без исключения на общенациональном башкирском языке, и впред будет продолжаться вырождение «мальчиков-одуванчиков» и деформация человеческих личностей, сокращение генофонда нации. Подобные как Айдар Халим «сыновья лейтенанта Шмидта» легко могут променять за сиюминутную выгоду не только свою нацию, но и большую Советскую Родину. И никакие ссылки на «пожелания самих родителей» обучать их детей на том или ином языке не даст никому оправдания перед судом истории. Ибо, в отличие от таких больших наций, как англичане, немцы и русские, у малых наций, подобным башкирам, чувашам, определяющей основой нации является язык. Школа обязана, с одновременным привитием в сознание детей вкуса к насущному нам как хлеб русскому языку, утвердить их национальный язык, а не отрицать его. Вот это и будет интернационализм в действии.

Теперь коротко о столь яростно проклиняемом борзописцем Айдаром Халимом «башкирском шовинизме». Во-первых, более слабая и малочисленная в сравнении с другими башкирская нация не может выступить шовинистом в отношении более сильной и многочисленной татарской нации — это абсурд. Во-вторых, под крылами этих по выражению Айдара Халима «башкирских шовинистов» Шакирова, Ахунзянова, Султанова и др. жилось вольготно вовсе не рамигариповым, а, наоборот, айдархалимовым да фаритгабдрахимовым. Тот же Файзул Валиевич Султанов собственноручно навесил знак «Заслуженного работника культуры БАССР» на грудь вовсе не Гарипову, а его антиподу Габдрахимову. В добавок к этому на днях подписал он Указ о назначении министром Народного образования не кого-нибудь другого, а одного из рьяных ликвидаторов башкирских школ в башкирских деревнях Благоварского района Гарданова. И я не буду удивлен, если завтра Айдар Халим тоже окажется в числе поощренных республиканским государственным Указом или другим путем... Йыһат Солтанов. 22 августа 1988 г.

Унынсы йыйыныбыҙ

 

Әҙәбиәт донъяһында эшлекһеҙ һәм булдыҡһыҙ, игелекһеҙ һәм намыҫһыҙ етәкселәребеҙгә ҡарата йылдың йылына үҙгәрешһеҙ туплана килгән тәрән ҡәнәғәтһеҙлек, хатта нәфрәт шарттарында нәүбәттәге унынсы йыйыныбыҙ яҡынлашты. Бөтә уй һәм теләктәребеҙ шунда ярып әйтелер, ошоғаса хәл ителмәгән мәсьәләләр, ниһәйәт, хәл ителер кеүек ине.

Яҙыусыларыбыҙҙың был ҙур форумы 1988 йылдың 27 — 28 октябрендә Актерҙар йортонда барҙы. КПСС Үҙәк Комитетының Культура бүлеге инструкторы А.С. Филин, Башҡортостан өлкә комитетының яңы секретаре Ә.М. Дилмөхәмәтов, РСФСР Яҙыусылар берлеге идараһы секретаре шағир Феликс Чуевтар килгәйне унда (өсөһө лә сығыш яһаны). Йыйынды, ғәҙәттәгесә, «башҡорт совет әҙәбиәтенең аҡһаҡалы, тере классигы» Мостай Кәрим үҙенсә олпат һүҙ менән асып ебәрҙе: «Не высказанные до сих пор слова мы в основном за эти годы высказали [54], остается только написать не написанные еще замечательные книги. И не забывать о том, что литература — не поденщик истории, она ее летописец, судья. Она не слуга момента, а служитель эпохи».

«Бөгөнгө көн дәғүәләрегеҙҙе онотоғоҙ, башты түбән баҫып, өндәшмәй, өйҙән сүп-сарҙы сығармай, гүзәл дәүеребеҙҙе маҡтап йырлағыҙ», тигәндәй, сүлмәкте ватмаҫы борон уҡ малайҙың башына һуғып ҡуйыу кеүек аңлашылды был миңә. Ләкин Мостайҙың күккә күтәреп ҡояшҡа тиңләнгән шәхси «сүлмәген» ватыусылар ҙа бар икән дәһә арабыҙҙа — Эстәрлетамаҡтың йәш яҙыусылары залға килтереп таратҡан үткер прокламация делегаттар даирәһендә ҡулдан-ҡулға йөрөнө:

 

 

Вопросы к Мустаю Кариму.

После нашего письма к Вам Вы собирались приехать к нам в Стерлитамак и поговорить с нами по душам... После Вы решили, что мы этого не заслуживаем, и вообще, кто мы такие? Мы попытаемся объяснить Вам не то, кто мы такие, а то, какие мы.

Судьбы наших репрессированных личностей ввергают нас изо льда в огонь. Особенно трагичная судьба первой женщины-романиста Хадии Давлетшиной. Когда она вернулась из ссылки в 1942 году, председателем правления был Сайфи Кудаш вплоть до 1948 года. С 1951 по 1962 — Мустай Карим.

После ссылки Хадия Лутфулловна с открытой формой туберкулеза (кровохарканье) живя в Стерлитамаке, Уфе, Сулее, Бирске, ради куска хлеба вязала носки для солдат Великой Отечественной, работала ночным сторожем в заготконторе сельхозпродуктов. По самому крупному счету над романом «Иргиз» она работала с 32-го по 52 -- 20 лет! В 52 году Хадия апай писала в правленье слова: «На сегоднышний день все возможное с моей стороны множества поправок и дополнения внесены. Для дальнейшей полной обработки этой книги мне нужны очень серьезные материалы исторического характера. А для этого мне надо побыть в Уфе, в Куйбышеве, возможно, в Уральске».

Скажите, Мустафа Сафич, она просила у Вас оплачиваемую командировку? Вы дали ее??? Были ли созданы возможные по тем временам условия, чтобы Хадия Лутфулловна работала над книгой, не думая о куске хлеба?

Роман много раз жестоко критиковался и возвращался автору для совершенствования. Последний гонорар она получила в 1936 году за повесть «Айбика». Если присмотреться, сколько книг выпустили с 36-го по 54-ый год — год ее смерти — только два писателя, нам предстанут такие цифры... За эти пятнадцать лет Сайфи Кудаш издал двадцать девять книг. Мустай Карим — восемнадцать. Итого — сорок семь книг на двоих. Счет этот очень легко проверить по сборнику «Писатели советской Башкирии».

Наблюдая за творчеством иных прозаиков, мы ныне видим, что произведение сначала публикуется в виде отрывков в газете, затем в журнале, успевает Башкнигоиздат, завершает Москва, следуют переиздания... Соответствуют и гонорары.

По таланту и судьбе Хадия Давлетшина занимает особое место. Почему же обладательница столь большого таланта, великий гуманист по отношению к молодой смене не на словах, а на деле, умирает, не увидев материальной оценки своего творчества (жилье, продукты, очень дорогие и труднодоступные лекарства, одежда, бумага, плата за пишмашинку, дорожные расходы, книги и мн. др.)?

Да, советы Мустая Карима по роману она оценивает очень высоко, это подчеркивает не только сама писательница, но и авторы многих других воспоминаний о нем. Очень часто подчеркивают явление, естественное для литературы. Почему? Ведь это упорство становится неестественным, словно создается алиби.

В письме Хадии апай Мустаю Кариму от 22 января 1952 года есть такие строки: «То, что эта книга, в которую вложена столько сил, книга, которая столь нужна для нашей советской литературы, до сих пор не может увидеть свет — дело недостойное. Башкирский бедняк и в классовой борьбе «не жалел душу, проливал кровь» — не показать это молодым — будет большой грех». В совести, в самоотреченном трудолюбии Хадии апай НЕВОЗМОЖНО УСОМНИТЬСЯ. О каком же грехе она пишет в этом письме?

Недавно по экранам прошел фильм «Амадей». Как только не толковала мировая литература смерть Моцарта. Авторы фильма открывают нам грех, до сих пор точно не указанный, но о котором заговорило наше Время: старательный, но ограниченный в способностях Сальери, постоянно препятствуя выходу на свет произведений Моцарта, под личиной вернейшего друга твердя о несовершенстве этих произведений, ввергает гениального композитора в творческую горячку, то есть в беспощадную борьбу со своим здоровьем и сталкивает Моцарта в могилу.

Вроде бы никто не виноват. На первый взгляд. Но мы — творцы, больше видим, глубоко понимаем. Методы бескровной войны нам прекрасно демонстрировали и годы культа, и годы застоя. Еще потому мы столь зрячи, что нас не публикуют. Все это полно высказал великий Омар Хайям в одном рубаи:

Если мельницу, баню, роскошный дворец

Получает в подарок дурак и подлец,

А достойный идет в кабалу из-за хлеба, —

Мне плевать на твою справедливость, Творец!

Если предположим, что судьба Хадии Лутфулловны — единичный случай, мы станем предателями принципа «никто не забыт, ничто не забыто». До кончины романистки оставались считанные месяцы. Она участвовала на II съезде писателей республики (лишь в качестве приглашенного, а не делегата!), хотела выступить, но ей не разрешили. Отрывок из конспекта ее выступления: «Я хочу немного остановиться на проблеме башкирского литературного языка. Нам необходимо изучить живой образный язык народа, все его богатства. Невозможно создать высокохудожественную литературу, не зная язык. А товарищ докладчик и содокладчики почему-то забыли поднять этот вопрос». Доклад обычно читает председатель правления. Вы, Мустафа Сафич. Проблемы языка Вы и сегодня обходите стороной. Хадия Лутфулловна еще в 1954 году тревожилась, но на ее беспокойство никто не обратил внимания. Вот когда надо было бить в колокол. Мы пожинаем плоды Вашей беспечности. Случайно ли сие???

Вспомним судьбу Рами Гарипова... Случайность??? С Вашей стороны, Мустафа Сафич, наблюдается постоянная глухота.

Когда-то нас до слез потрясала песня «Третий день идет снег» в исполнении Фариды Кудашевой. Теперь мы будем думать не о Вашей ране — ведь Хадия-апай, не участвовавшая в Великой Отечественной, не раненная фашистским осколком, больше десятка лет страдая кровохарканьем, бессильная от анемии, сгорая от великого долга перед народом, создала роман о революции... и умерла. Может быть, уместнее — погибла? Не было понимания, сочувствия, помощи, которые бы расплавили бы мину замедленного действия в ее душе, ветеран Отечественной Мустафа Сафич.

Хотим напомнить Вам судьбу еще одного писателя — Азат Абдуллин. Его «Тринадцатый председатель» идет на сценах всех социалистических стран, но отдельной книгой две его известные пьесы не опубликованы в его родной республике. «Последний патриарх» вошел в телепрограмму, но народ не увидел тот спектакль. Почему?

В мировом масштабе башкирская литература много лет была известна под Вашим именем. Теперь рядом с этим именем есть имя Азата Абдуллина. На мартовском пленуме правления Союза писателей СССР Сергей Баруздин отметил один парадокс: Чингиз Айтматов, Грант Матевосян, Ион Друцэ сначала были признаны во Всесоюзном масштабе. Только потом заимели спорный авторитет в родных республиках. Если случай повторяется, как мы знаем, то это уже закономерность. Значит?.. Азат Абдуллин неформально сослан из Башкирии.

Если пристально вглядеться, то в годы застоя Вы — самая уважаемая, самая авторитетная личность в нашей литературе. Ваши оценки, Ваши мнения имели роль решающую. Благословленье Мустафы Сафича или отказ стали главным критерием творческих судеб.

Владимир Дудинцев в романе «Белые одежды» четко показал своим читателям закон высокого берега: зло всегда успевает раньше занять выгодную позицию и оттуда расправляется добром. Оно очень ловко применяет и святые идеи. Вы вздрогнете от этого слова «зло»? Зададим наш вопрос проще: Хадия апай, Рами агай, Азат агай были Вашими конкурентами? Если бы романист и поэт жили дольше, печатались больше, убыло бы Вашей известности? Если бы Азат агай не уехал из Башкирии, публиковался так же, как и Вы, он меньше послужил бы международной славе своей Родины?

Естественно, и Вы в какой-то мере жертва культа, застоя. Потому Вы стараетесь заставить нас поверить, что большой татарский поэт Хасан Туфан ушел из сего мира, простив сталинизм, репрессии, 17 лет ссылки, ушел, довольный своей жизнью... Почему Вас так волнует возможность помилования не тех, кто убит, а тех, кто убил? Вас не волнуют трагедия родного языка, варварского отношения к Природе... Не странна ли Вам самому эта политика? Или оды заслонили Ваш разум? Придите в себя, Мустафа Сафич, перед светлой памятью миллионов жертв сталинизма очнитесь. Подтвердите Ваш авторитет перед поколениями, лишенными материнского языка.

Два ордена Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почета»... Мы бы их отдали первой башкирской романистке Хадии Давлетшиной. Звание народного поэта Башкирии, орден Ленина... Мы бы присудили их Рами Гарипову за верность ленинской национальной политике. Депутат Верховного Совета... На этот высочайший пост мы бы избрали Азата Абдуллина, он не писал, что не имеет права и желания давать советы работникам колхозов и совхозов, влезших в миллионнные долги перед государством; в помощь ограбленным деревням он написал одну пьесу, в разгаре застоя предвидев идеи перестройки, мужественно приближая ее, заставил по новой воссиять ленинские планы кооперирования. Одну пьесу, но какую?! Эти спрессованные в драгоценный слиток доброта и разум, совесть и государственность четко являют нам громадный талант и гражданственность Азата Абдуллина. За этот подвиг мы бы наградили его не званием Героя Социалистического Труда, а боевой звездой Героя Советского Союза. Молодым писателям он показал ярчайший пример народности и партийности, подлинного социалистического реализма.

Мы избираем Азата Абдуллина первым Почетным членом нашего литературного клуба «Ашкадар». Ваша малая родина — Зианчуринский район относится к региону Стерлтамакской писательской организации, мы гордимся Вами, Азат Хамматович! И будем бесконечно рады, если Вы к нам приедете, побеседуете с нами. Пожалуйста, Азат агай, пожалуйста к нам в Стерлитамак!

Теперь мы попытаемся предвидеть, Мустафа Сафич, Ваши ответы и встречные вопросы к нам. Постараемся по возможности точнее ответить. Вы не против? Если Вам покажется этот диалог несерьезной игрой, будьте снисходительны, мы еще не члены Союза писателей.

И вот вопросы и ответы.

М.К. Почему все перечисленные грехи вы валите на меня одного?! Ведь и Сталин был не один... И как вы смеете! Кто вам дал право??! Я кровь за вас проливал!

Мы. Наши отцы и деды тоже проливали за нас кровь. Мы предполагаем, что дети тех воинов, что не вернулись, согласны получить кусок железа в свои тела, если отцы вернутся невредимыми. Право на вопросы нам дал Михаил Сергеевич Горбачев, XXVII съезд партии, на которой Вы слушали о законах демократии. Вам невыгодно знать и помнить монополистов и плагиаторов башкирской литературы. Можете не объяснять. Тогда ответьте нам на один вопрос — уважаете ли Вы маршала Жукова?

М.К. Да!

Мы. В агрессивнейшие годы культа Жуков сумел отстоять свою честь. Теперь часто говорят, что в те времена совесть стоила головы. Как Вы посоветуете нам, стоит ли верить Чехову, который сказал, что хорошему человеку бывает стыдно даже перед собакой?

М.К. Верьте, ведь вы родились после культа, после войны, вам удобно иметь чистую совесть. Но вам не стыдно передо мной? Награды и звания мои вы бы отдали другим... Вас не спросили, когда их давали за неустанный труд, огромное терпение, умение творить и печататься при любых обстоятельствах. В конце концов, жизнь есть борьба.

Мы. Воистину так. Примите же наши вопросы как саму жизнь. Мы знаем, что Вы умеете приспосабливаться к любым условиям, обстоятельствам. В годы застоя очень высоко ценилось именно это умение. Вы недовольны нашим мнением по отношению Вашим наградам... Мы же честно оставили Вам Ленинскую, Государственную премии, также международную имени Х.К. Андерсена. Вам мало? Тогда смотрите — всю бумагу, которая ушла на издание и переиздание Ваших книг делим на четыре части: I часть — Вам, II — Хадии Давлетшиной, III — Рами Гарипову, IV — Азату Абдуллину. Всмотритесь и увидьте, как сильна, разнообразна, богата башкирская литература! Она современна, остра, справедлива. При ней невозможно шакировщина, республика наша не отстает по многим жизненно важным показателям от соседних республик и областей, потому что появилось немало последователей председателя Сагадеева, он не одинок, потому с ним трудно справиться; молодежь не уезжает в Сибирь, соседние области, не ходит в холостяках из-за жилищного вопроса; дети учатся на родном языке — ведь Х. Давлетшина и Р. Гарипов имеют такое же уважение и понимание, что и Вы, потому сумели противостоять национальному нигилизму... Увы, патриотов Вы не умели и не хотели защищать. Зато Вы были другом Шакирова. Дошел до нас и такой слух, что будто бы в одном журнале за 1952 год есть Ваша ода Лаврентию Берия. Просим прощения, если это ложный слух.

М.К. Ложь!!! Кто пустил этих негодяев сюда?!! Я требую лишить слова!!!

Мы. Вы — генерал нашей литературы. Мы — курсанты, всего лишь учимся отделять зло от добра, черное от белого, ведь моральная серость никогда не способствовала социализму, тем более, в такой области, как литература. Она есть самосознание народа, нам ли повторять это Вам? Перестройка необходима, ведь нам после Вашего поколения остается разруха...

М.К. Вы несправедливы, негуманны ко мне. Всю вину эпохи возлагаете на одного пожилого, нездорового человека. Пусть я был неправ, но я ошибался со всеми. И мертвые, и живые стали жертвой сталинизма, застоя. Не Сталина, а сталинизма!

Мы. Вы были жертвой благополучной, что трудно поверить в Ваши потери. Мы знаем других — оболганных, сосланных, расстрелянных. Даже застрелившихся — лишь бы самим не умножать ряды жертв.

М.К. Мне надоело вас слушать, молокососы!

— Мы не молокососы, а дышащие газом, это разные вещи. Жизнь наша действительно борьба, не сомневайтесь. Можем ли пожелать друг-другу здоровья после столь интересной беседы? Обязаны.

Литературный клуб «Ашкадар» желает всем присутствующим здоровья совести в первую очередь, здоровья тела — во вторую.

 

Йыйын делегаттарының байтағы, Мостайҙың ысын йөҙөн фашлап ысын һүҙ әйтә алмай, телдәрен тешләп йөрөһә лә, Эстәрлетамаҡ йәш яҙыусылары һымаҡ уҡ ҡыйыу фекерләүселәр ҙә байтаҡ ине томорҡо залда. Тик шуныһы аяныс: был сая документты тыуҙырған Эстәрлетамаҡ яҙыусылар бүлегенең тынғыһыҙ етәксеһе Кәбир Ғүмәрҙе хирургия операцияһы өҫтәлендә “һуйҙылар”…

Рәйесебеҙ Ә.М. Мирзаһитов, ғәҙәтенсә, үҙенең бер ҡалыпҡа һалып шымартылған, ләкин йәнгә бер нәмә лә бирмәгән киҙеү докладын уҡыны. Унда әйтелгәнсә, «хисап осорондағы биш йыллыҡтың яртыһы үҙгәртеп ҡороу һәм йәмғиәтте демократлаштырыу, үткәнгә һәм киләсәккә ҡараштарҙы ҡайтанан ҡарау билдәһе аҫтында үтте. Бөгөн ҡул ҡаушарып ҡына ултырыу мөмкин түгел. Йәмғиәттә барған ҡыҙыу, ысын-ысындан революцион үҙгәртеп ҡороуҙар үҙ оҫтаһынан юғары гражданлыҡ активлығы, дөрөҫлөк, ҡыйыу ижади эҙләнеү, үҙ хаталарыңды тура ҡарап, намыҫлы таный белеүҙе талап итә.

Бөгөн яҙыусылар алдында һан күрһәткестәре түгел, ә юғары әхләҡи әҫәрҙәр ижад итергә мөмкинлек биреүсе сифат үҙгәрештәренә өлгәшеү бурысы тора. Ил һәм халыҡ нимә менән йәшәй, шулар — экономик мәсьәләләр, билдәлелек, демократия, саф һауа һәм кешеләрҙең күңеле өсөн көрәш уларҙың ижад үҙәгендә торорға тейеш».

Һалҡын ҡанлы автор «Литературная газета»ла (Мәскәү, 1988 йылдың 9 ноябрь һаны) хәбәр итеүенсә: «Прозвучало в выступлении и доля самокритики правления, и оценка работы творческих секций и Литфонда, а также Стерлитамакской писательской организации, были затронуты проблемы переводческой работы, групповых баталий, а также остро обозначившиеся в последнее время трения в области межнациональных отношений в СП.

Едва ли не сквозной темой выступлений в прениях стала критика руководства СП. Ему вменялись в вину келейность в принятии решений, неоправданное раздувание аппарата (Х. Гиляжев), отсутствие контакта секретариата с писательской общественностью, условно говоря, «сам-себя-издат» (Р. Мифтахов), стихийность работы, создание нетоварищеской атмосферы, порождающей групповщину (Н. Мусин, З. Султанов, Я. Хамматов). Не обошлось, к сожалению, и без перехода на личности»...

Хәбәрсенең һуңғы йөмләлә үкенеберәк яҙыуына ҡарағанда, ундағы тел тейҙерелгән «личность» — «заманабыҙҙың тере классигы» икәнлеге күренеп тора, ә уның һәм ярандарының кәйефен боҙорлоҡ тел ҡағыусы... бөтә йыйын барышы буйынса әлеге лә баяғы шул берҙән-бер генә оратор булыуын билдәләйек.

Үткән IX йыйындағы телмәремдең ҡараламаһы яҙылған ҡуйын дәфтәремде алып барып, был йыйын ағылышында яралған фекерҙәремде лә теҙеп ултырҙым шунда.

Ҡуйын дәфтәремдән:

 

Тетелгән тел. Беренсенән, Башҡортостан радио-телевидениеһына бирелгән сәғәттәр һаны (милли телдә) тәүлегенә күпме?

Шул сәғәттәр иҫәбенән нисә сәғәт татар телендә бара?

Икенсенән, шул уҡ нисбәттә Башҡортостан китап нәшриәтенә йылына нисә табаҡ майҙан бирелгән?

Шуның күпмеһе «башҡортлаштырылған татар теле»ндә ташҡа баҫыла? (Башҡорт телен аҫтыртын татарлаштырыу, сөнки этнопсихика, һүҙ байлығы, грамматик строй башҡа).

Башҡортостанда нисә башҡорт, нисә татар гәзите бар? (Һуңғылары бөтәһенең өстән ике өлөшөн тәшкил итә). Нисә башҡорт районында гәзит татарса ғына сыға (ә башҡортсаһы юҡ)?

Татарстанда, көнсығыш райондарының төп халҡы аҫаба башҡорт булһа ла (ул территорияны Ленин Татар АССР-ына ҡырҡып биргәндә — 193 мең башҡорт, переписте ҡара), бер башҡорт гәзите лә юҡ һәм булғаны ла юҡ.

Уға китһә, урыҫлаштырыу яҡшыраҡ булыр ине, сөнки урыҫ культураһы юғарыраҡ.

Беҙҙең китаптарҙың теле...

Это — смешанный, парализованный язык. Он, я уверен, татароязычным писателям в такой же степени противен, как и нам, башкироязычным. Подумайте, что было бы, если бы вдруг Пушкин и Шевченко стали бы публиковаться на таком же полурусско-полуукраинском парализованном языке?!.

Скажете, этого быть не может и не должно. Но однако именно такое издевательство над языком происходит в книжном издательстве и на сценах театров советской Башкирии. Где же выход из этого допущенного нами в своем доме скверного положения?

Есть три выхода.

Первый и самый простой выход — это отказ самих же татароязычных писателей парализовать свой язык, сочиняя на испорченном ими же башкирском языке, то есть писать по-татарски и издаваться в предоставленном им партией и правительством СССР Татарском книжном издательстве в Казани. По-настоящему талантливые авторы так и делают. К сожалению, талантливых очень мало, а серое большинство авторов оседает здесь, в Уфе. Таких даже из самой Казани выгоняют в Уфу (например, пресловутого Айдара Халима). Именно такие идут здесь на всякие ухищрения, вплоть до парализации языка, лишь бы только издаваться, вступить в Союз писателей. Стало быть, от таких Казань легко избавляется, а Уфа не может.

Поэтому есть и второй выход — профессиональный перевод их сочинений на нормальный башкирский язык. Чтобы их переводил за гонорары квалифицированный башкироязычный литератор, а не работница машбюро за копейки или даже даром, как это делается до сих пор.

Третий и самый сложный выход — это издание сочинений подобных писак на языке оригинала здесь, в Уфе. Но однако не отнимая и так безмерно малого листажа, выделенного партией и правительством для развития именно башкирской национальной культуры. В таком случае Москва для них должна будет изыскать дополнительный издательский фонд, в крайнем случае изымая его из доли Татарского книжного издательства, ибо он пойдет на благо именно татарской культуры. Москва должна тогда поступать аналогично и с радиовещанием, и с телевидением. Только при таком решении не будут ущемлены интересы башкирской культуры.

Ә ошоғаса башҡорт фондының яртыһын татарҙар файҙалана («башҡортса әҙәбиәт» маркаһы аҫтында). Боҙоҡ телдә «башҡортса» китаптар баҫтырып, театрҙар эшләтеп, башҡорт әҙәби телен эстән емертеү, уны шыйыҡландырып, зәғифләтеп, аҫтыртын рәүештә татарлаштырып барабыҙ...

Тарихи ракурс. Беренсенән, башҡорттар, дөйөм массаны алғанда, Ҡазан ханлығын Иван Грозный ғәскәрҙәренән әллә ни яҡлашып бармай, ә, киреһенсә, Ҡазан ханлығына ҡаршы сығалар ҙа үҙҙәре теләп Рәсәйгә ҡушылалар.

Икенсенән, Ҡазан ханлығы ҡыйратылғас, татар мырҙалары (татар халҡы түгел!) урыҫ хөкүмәтенә хеҙмәткә күсә, ирек һөйөүсе башҡорт халҡын «тышаулау»ҙа, иҙеүҙә, восстаниеларын баҫтырыуҙа ҡатнаша, самодержавиеға тоғро хеҙмәт итә (мәҫәлән, Тевкелев).

Өсөнсөнән, батша самодержавиеһы, баш күтәргән башҡорттарҙың ерҙәрен вәғәҙә ҡылып, һәм ул ерҙәрҙе биреп, башҡорт күтәрелештәренә ҡаршы татарҙарҙы һөстөрә, бер халыҡты икенсеһенә ҡаршы аяҡландыра. Шулай итеп Башҡортостанда үлтерелгән һәм ситкә һөрөлгән башҡорттарҙың аҫаба ерҙәрендә килмешәк татар ауылдары хасил була, был ауылдар батша колонизацияһының һәм татарлаштырыуҙың форпостарына әйләнә.

Дүртенсенән, мәҫәлән, башҡорттарҙы физик яҡтан бөтөрөү (геноцид) сәйәсәте алып барыла (Неплюев проекты һ.б.). Деталь: Аҡай батыр күтәрелешенән һуң, дәүләт кимәлендә рәсми рәүештә, «башҡорт» тигән һүҙ — «дошман» тигән һүҙ итеп иғлан ҡылына һәм һәр башҡортҡа «башҡорт» тигән яҙыу — «бүре билеты» (хәҙерге паспорт урынына) тотторола; шундай билетын янында йөрөтмәһә, ул закондан тыш тип иғлан ителә; теләгән бер ерҙә теләгән бер кешенең талабы буйынса башҡорт ана шул «башҡорт» тигән таныҡлығын — «бүре билеты»н сығарып күрһәтергә тейеш була, ә теләгән берәүгә шул урында уҡ башҡортто тотоп туҡмау, үлтереү хоҡуғы бирелә. Башҡорт ауылдарына татар муллалары ҡуйыла, мәҙрәсәләрҙә уҡытыу татар телендә алып барыла. Шундай геноцид шарттарында байтаҡ башҡорт милләтен йәшерергә — үҙен «татар» атарға мәжбүр була, Аҡай восстаниеһын дөрләткән төньяҡ-көнбайыш Башҡортостанда башҡорттарҙы татарлаштырыу көсәйә...

Ләкин ошо үлемесле-ауыр шарттарҙа ла халыҡ барыбер ваз кисмәй башҡортлоғонан (мәҫәлән, Ғәли Соҡорой, уның улы Ғарифулла Кейеков яҙмалары).

Ғаяз Исхаҡи шовинизмы һ.б.

Башҡорт тамырына балта йәнә лә бер тапҡыр беҙҙең совет осоронда сабыла (Минзәлә, Аҡтаныш, Бөгөлмә, Сарман, Аҙнаҡай, Әлмәт райондары аҫаба башҡорттарын татар итеп яҙҙыртыу, Башҡортостанда ла мәктәптәрҙә уҡытыуҙы һаман иҫке мәҙрәсә телендә — татарса дауам итеү).