Башкирский обком кпсс, отдел Культуры,

Тов. Дильмухаметову А.М.

Копия: правление СП БАССР, тов. Мирзагитову А.М.

Как Вам известно, решением партсобрании СП БАССР от 2 декабря 1987 года обсуждение моего романа-эссе «Ятлағандарға — ядкәр» должно было быть осуществлено в совместном заседании правления СП и редколлегии журнала «Агидель» с привлечением широкого актива писателей. На основании этого решения указанное мероприятие правлением СП БАССР было запланировано на апрель месяц 1987 года. Но не дожидаясь того и даже не ознакомившись с текстом последнего варианта председатель Союза писателей тов. Мирзагитов роману вынес смертный приговор, о чем через печатный орган СП РСФСР было сообщено всей стране (газета «Литературная Россия», 13 марта 1987 г.), а также провозглашено в его докладе на партсобрании союза, состоявшегося 19 марта с.г. Тов. Мирзагитов таким образом самолично от имени парторганизации и правления СП, редколлегии журнала, обкома КПСС и актива писателей перечеркнул самую возможность объективного разбора и оценки произведения. А тех объективных, самостоятельно мыслящих писателей, которые в свое время с самым внимательным образом прочитали мой роман и оценили его положительно, тов. Мирзагитов всячески зажимает, в каждом удобном случае им мстит и занимается их очернительством. Используя неограниченную власть и в отместку за мою критику его за развал работы писательского союза теперь он успел восстановить против меня большинство членов партбюро, правлению и своих приспешников; а предстоящее обсуждение он намерен использовать для самоутверждения и для узаконения, хотя бы задним числом, своего приговора. При нынешнем руководящем составе СП БАССР довлеет бюрократизм и застой, круговая порука, а в спорных случаях, особенно когда задета их «честь мундира», объективности никогда не добьешься. Поэтому я, надеясь на наступление лучших времен, хотя и очень трудно материально, от предстоящего «обсуждения» в кавычках отказываюсь.

С уважением коммунист

Йыһат Солтанов. 25.03.1987.

 

Башыма һуғырға яңы суҡмар һаплаусыларҙың әүҙемлекле береһе һәм иң мәкерлеһе — баяғы асы телмәрсе (А.Х.) әйтмешләй, «дегәнәклектә аунап ятып килеп сыҡмыш» һөмһөҙ бәндә икәнлеге бик яҡшы билдәле булғанға, ниһәйәт, уның миңә киҙәнгән ҡоралын кире үҙенә һуғылдыртып, «тарихи роман»ының теләгән бер тарихсының күҙенә төртөлөп күренеп торған, ләкин улар күҙ йомоп үткәргән туҙға яҙмаҫ рыяларын ул сыуалыш өйөрҙән шөйлә өҫтәрәк торған етәксе даирәләргә асып биреү аша мәкерйәндең тарамышын киҫеү фекеренә килдем. Ҡыҫҡаһы, өҫтәрәк бер әйтеп үтеүемсә, партия өлкә комитеты юлында мәкерсенең миңә ҡаршы йөрөп шымартҡан үҙенең үк юлы һәм ысулы менән шаңҡытмаҡ булғайным мырҙаны...

 

 

Суд над строптивым или спасение Карасакала

(Заголовок и ниже следующие эпиграфы внесены мною позже)

 

1. Карасакал, руководитель башкирского восстания 1739-40 годов. Карасакал был смелым воином, народным организатором, начитанным; совершал хадж в Мекку и Медину. Башкиры сложили о Карасакале песни и легенды.

И.Г.Акманов (Башкортостан. Краткая энциклопедия, стр.367).

 

2.Потери башкир в восстании 1737-40 годов: убиты 18.134 человек, взяты в плен и отправлены в Рогервик на тяжелые работы 3.236 человек, проданы русским помещикам (на рабство) 5.983 человек, многим отрезаны носы и уши. Общие потери составили 28.190 человек.

П.И.Рычков. История Оренбургского края... стр.488).

 

3. «Желаю от господа бога здравствовать ея и в., потом вам, генерал-лейтенанту Л.Я.Соймонову. От меня владельца Шуны, контайшина сына, вам высокопревосходительному генералу-лейтенанту и большому брату Соймонову премного кланяясь... доношу вам, превосходительному генералу: нынешнею весною ездил я, владелец Суну контайшин, порубил оных каракалпаков, побрал многие пожитки и детей брал в полон; ныне еще еду со многим войском и буду требовать у оных каракалпаков называемаго Хадже хана и башкирцев, которые у них каракалпаков живут... которые ныне состоят вам русским и нам неприятелями. И желаю ехать, взяв Ходжея хана и живущих башкирцев и явится з заслугою и отдать их своею рукою... А что вы требуете меня, называя башкирцем и каракалкпаком, то я сущей владелец Суну, контайшин сын; и ежели впредь меня будете требовать, то прошу писать, называя Суною.

Оное переводил переводчик Араслан Бекметов».

Из послания Карасакала своему “большому брату” г.-л. Л.Я.Соймонову.

Материалы по истории Башкирской АССР, часть I. М.-Л., 1936, стр. 478.

 

4. Карасакал не был ни башкиром, ни батыром, а был проходимцем-авантюристом, провокатором, тайным шпионом князя Урусова и генерала Соймонова... Для того, чтобы восстановить историческую правду и раскрыть подлинное лицо Карасакала, требуется заново написать историю данного восстания. Такую большую работу смогут совершить только те историки, которые верны исторической правде.

Ахмет-Герей Янгалин,

кандидпат исторических наук (журнал “Агидель”, 2010 №6).

5. Первому секретарю Башкирского обкома КПСС тов. Шакирову М.З. 14.04.1987.

Хочу обратить Ваше внимание на серьезный просчет в идеологической работе республики, а если конкретно — в нашем литературном цехе. С этим очень серьезным и ответственным вопросом я счел нужным обратиться непосредственно к Вам, ибо надеюсь, что наш обком сумеет исправить допущенную ошибку на месте. Ведь речь идет о ставшем уже достоянием тысячей читателей нездоровой публикации (Б.Рафиков. Карасакал. Исторический роман, журнал «Агидель» номеры 10,11,12 за 1986 г.), грубо исказившей историческую правду о башкирском восстании первой половины 18-го века и тем самым нанесший вред основам дружбы башкирского и русского народов — делу интернационального воспитания, ибо в этой публикации сделана попытка воспеть как национального героя зловещего пришельца — направленного на Урал для подрыва Россию изнутри турецкого тайного агента Карасакала, который, коварно объявив себя потомственным башкиром и поборником башкирской свободы, сумел временно обмануть часть народа и выступил под исламским флагом за отделение Башкортостана от России и провозглашение там отдельного мусульманского ханства под эгидой оттоманской Турции... К сожалению, благодаря прямой поддержки руководителей Союза писателей (А.М.Мирзагитов, А.С.Гареев) и их приспешников (Р.Г.Султангареев, Р.Н.Баимов, Г.З.Рамазанов) полусырой опус этот в спешном порядке был опубликован в самый канун 70-летия Великого Октября... Кампания умиленного восхваления злополучного сочинения по телевидению и радио была начата еще с конца 1985 года, несмотря на то, что к тому времени опус не был еще даже завершен, не говоря уже об элементарной правиле порядочности восхвалителей — предварительного обсуждения текста в творческой секции прозы. Дело дошло до того, что еще никому не известное сие «произведение» высокопоставленного автора (секретаря правления Союза писателей) выше указанными его приятелями высокого ранга в нарушение писательской этики было восхвалено с трибуны партсобрании (27 января 1986 г.), а в проект решения собрании был навязан пункт, отметивший злополучный «Карасакал» как выдающееся достижение башкирской исторической прозы. Одним словом, руководство усиленно толкало литературного «кота в мешке» к немедленному изданию. Осознав пагубности такого опрометчивого шага, я, как коммунист и писатель, был на приеме у главного редактора журнала и секретаря партбюро тов. Гареева и предупредил: «Прежде чем опубликовать, семь раз отмерьте, ибо Карасакал — сомнительная личность, а автор, к сожалению, не блещет эрудицией». На что Гареев отрезал: «Это не твое дело. Мы, руководители, сами знаем, что нам делать!» Главредактору, чтобы убедиться в несправедливости своих слов, было бы достаточно полистать доступные труды специалистов и документы о башкирских восстаниях 1704-11 и 1735-40 годов...

Такой принцип деятельности руководства и послужило главной причиной появления на страницах журнала в 1986 году ряда серых и по сути вредных опусов, сочиненных «людьми при должностях», в том числе названный здесь «Карасакал» и другой явный литературный брак — повесть самого главредактора Гареева «По ухабистым дорогам»... С подписью главредактора Гареева подобные ляпсусы опубликовались и прежде, например, вот такие «жемчужины» родной словесности (приходится воспроизводить ужасное сквернословие из журнальных страниц, за что прошу прощения):

 

Урыҫ, урыҫ — у...раҡ,

Ыштан төбө тупраҡ.

Кафыр менән дуҫлашҡандар

Беҙҙән йөрөһөн йыраҡ («Агидель», 1983/9, стр. 44).

 

Подстрочный перевод:

 

Русский, русский — пердун,

В штанах — дерьмо (буквально — почва).

Те, которые подружились с кафром (т.е. с русским),

Должны нас остерегаться.

 

И еще:

 

Ҡапый ҡорһаҡ Усман

Ҡоштабаҡҡа ҡоҫҡан.

Ыштанына сы...ҡан.

(«Агидель», 1983/9, стр. 35).

 

Подстрочный перевод:

 

Брюхатый Усман

В большую тарелку наблевал.

В штаны насрал.

 

А события в контексте происходят в наше — советское время... Даже в самой захудалой эскимосской яранге, затерянной за полярным кругом и все же выпускающей у себя в уголке стенную газету, подобные «творческие шедевры», не говоря уже об их антирусской направленности, тотчас были бы выброшены в мусорную корзину как продукт нездравомыслия. Однако наш главредактор журнала и одновременно секретарь партбюро А.С.Гареев без колебаний подписал их в печать, опубликовал 52-х тысячным тиражом и отправил в народ на повседневную потребу. Такое стало возможно не за полярным кругом, а в наших условиях в солидном печатном органе Союза писателей БАССР, руководимом тов. Мирзагитовым. Дело это усугубляется еще тем, что заместитель главного редактора журнала Султангареев, непосредственно отвечающий за прозу в журнале, в кое-каких вопросах тоже полный профан, т.е мыслит на уровне своих начальников. Ведь не кто иной, как он, коммунист, в республиканском активе творческой интеллигенции, состоявшегося в Доме политпросвещения сразу после XXVII съезда КПСС буквально ошарошил публику, умоляя от секретаря обкома разъяснения: «Укажите, пожалуйста, как нам поступить: этих решений XXVII съезда партии в своей работе нам исполнять, или нет?» Комментарии излишни...

 

 

Само судилище