Постиндустриальных обществ Запада

П. Бурдьё понимает класс как «совокупность агентов, занимающих сходную позицию» в социальном пространстве. Позиции индивидов и групп образуются вследствие объема видов капитала: экономического, политического, социального и культурного. В концепции П. Бурдьё капитал – «совокупность реальных или потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью более или менее институционализированных отношений взаимного знакомства и признания» [2, c. 519]. Объём социального капитала индивида «зависит от размера сети связей, которые он может эффективно мобилизовать, и от объёма капитала (экономического, культурного или символического), которым… обладает каждый из тех, кто с ним связан» [2, c. 519].

Культурный капитал, по мнению Бурдьё, – это труд, связанный с освоением культурного наследия, а также «в снятом виде» – труд других людей по социализации индивида. К нему относятся не только знания, умения и навыки на основе уровня образования, но и особенности речи, личные способности к обучению.

Для каждого капитала целесообразно выделить ряд индикаторов. Социальный и экономический капиталы составляют: владение собственностью; управление ею; уровень доходов; отраслевая занятость по секторам; профессиональная деятельность; территория проживания. Политический капитал оценивается по обладанию властью, выполнению управленческих функций в обществе и государстве. Культурное поле образуют: уровень образования; квалификация; самоидентификация; потребности; интересы; престиж; стиль жизни.

Статус индивида или группы в обществе определяется совокупностью позиций в различных полях (сферах) общества, названной П. Бурдьё габитусом (habitus). Габитус – это итог усвоения позиций в ходе социализации агента, система стереотипов мышления и действия.

М. Кастельс полагает, что изучение стратификации современного общества должно вестись в контексте нового «способа развития» – информационализма. Производство знаний и ресурсы, определяющие отношения в этом производстве, – основа стратификации. Основной источник производительности в обществе – инновации, знания и информация. Поэтому непрерывное самообразование становится важнейшим качеством работника. Возникают «новые производители» – создатели знаний и обработчики информации. Принадлежность к ним определяется уровнем образования, культуры, личных качеств. Новой экономике нужны, в первую очередь, представители «самопрограммируемого» труда. Они индивидуализированы и всё меньше зависят от государства. Это ведёт к дифференциации, вплоть до размывания «нового среднего класса».

Преобладает подход, обоснованный в работах Дж. Голдторпа. По нему статусные позиции стратификации определяются статусом занятости. Выделяются три основных позиции: работников, нанимателей и самозанятых. Эти классы подразделяются по характеру занятости и типу контрактов. Классы представляют собой группы лиц, объединённых общими интересами, ограничениями и возможностями. Дж. Голдторп и Р. Эриксон выделяют в странах постиндустриального Запада семь основных классов и их внутренние градации.

Первый (высший) правящий класс состоит из профессионалов высокого уровня, администраторов, менеджеров крупных корпораций, крупных собственников. Второй правящий класс включает профессионалов более низкого уровня, администраторов и менеджеров мелких компаний, высококвалифицированных технических специалистов. Третий класс – работники нефизического труда, подразделяемые на верхний и низший слои. Верхний слой – наёмные работники рутинного умственного труда высокого ранга. Низший слой – менее ценимые работники в сфере торговли и сервиса. Четвёртый класс образует мелкая буржуазия (мелкие собственники, фермеры, самозанятые). Пятый класс – квалифицированные рабочие с рядом управленческих функций (техники, мастера, бригадиры). Шестой класс – квалифицированные рабочие – исполнители. И, наконец, седьмой класс – рабочие неквалифицированного физического труда.

М. Хальбвакс обосновал профессиональный критерий понятия «средний класс». Он занимает промежуточную позицию, связанную со знанием и исполнением норм общества. Этим он отличается от буржуазии, занятой инновационной деятельностью.

Напротив, в комплексных исследованиях Э. Гидденса, Л. Туроу важнейшими критериями среднего класса считаются обладание материальными ресурсами и контроль над ними. Среди признаков среднего класса чаще всего называют уровень доходов и обладание собственностью; высокий уровень образования; мировоззрение. В информационную эпоху профессиональные факторы как следствие образования – главенствующие в формировании среднего класса.

Например, термин «профессионал» в западной социологии означает людей, имеющих высшее образование и большой практический опыт, доказавших высокое мастерство в своём деле, занятых практическим трудом не по найму. Р. Коллинз отводит профессионалам высшую позицию в стратификации, размещая их выше менеджеров. Э.О. Райт выделяет группу профессионалов по квалификационному уровню образования и умениям. Д. Голдторп разграничивает менеджеров и профессионалов по участию в принятии решений автономии труда. Профессионалы высокого уровня относятся к первому (высшему) правящему классу; профессионалы более низких рангов – ко второму правящему классу.

Профессионалхарактеризуется не только как обладатель теоретических знаний и высшего образования, но и имеющий властные полномочия. Профессионалы относятся к престижным сообществам; совершают действия, запрещённые для других; формулируют нормы общества и «продвигают» их в символическом пространстве.

Признаками современных страт считают вид или род деятельности и уровень доходов. К этим основаниям классового деления добавляют следующие: уровень образования, власть, место жительства, престиж профессии.

В информационную эпоху новый значимый фактор неравенства стал заключаться в самих людях и их способностях, способности усваивать информацию и применять полученные навыки и умения в своей деятельности, т.е. в интеллектуальном капитале. На смену прежнему неравенству в доступе к полному среднему и высшему образованию пришло более тонкое и гибкое фактическое неравенство в качестве образования и в объеме реального интеллектуального капитала. Постоянно возрастал вклад семьи с ее не только материальными, но и культурными ресурсами (культурный капитал) в социальное и культурное воспроизводство новой элиты; физический и интеллектуальный капиталы стали идти рука об руку.

Оппонируя концепциям смерти социального класса, Г. Маршалл отмечал, что классовый анализ ныне более жизнеспособен, чем когда-либо. Социальный класс важен для понимания обществ начала XXI в. Но классовые разделения выражаются в социальных ресурсах и жизненных шансах, вытекающих из специфических гражданских, рыночных и трудовых ситуаций, в которые включаются индивиды. В современном мире жизненные шансы людей все больше зависят от ресурсов образования, культурного и социального капиталов.

Перечень благ, на основе которых складывается и воспроизводится неравенство, включает экономические ресурсы (владение имуществом, предпринимательская способность); политические (власть в обществе и социальных группах); социальные (доступ к высокостатусным социальным сетям, социальным связям, ассоциациям); престижные (репутация; слава; уважение; этническая и религиозная принадлежность); человеческие ресурсы (мастерство, компетенция, обучение на работе, опыт, формальное образование, знание); культурные ресурсы (практика потребления, присущая людям с высоким общественным положением; хорошие манеры; привилегированный образ жизни).

Д. Голдторп исходит из идеи, что в первую очередь классовые позиции определяются статусом занятости. При этом выделяются три основные классовые позиции: работники, наниматели и самозанятые. Затем проводится разделение работников по характеру занятости, по типу заключенных ими контрактов.

Классовая схема выглядит следующим образом. На верхних ступенях размещаются два правящих класса. Первый (высший) правящий состоит из высокого уровня профессионалов, администраторов, менеджеров в крупных корпорациях, крупных собственников. Второй правящий класс включает профессионалов более низких рангов, соответственно и администраторов, и менеджеров небольших компаний, высококвалифицированных технических специалистов. Третий класс образуют работники нефизического труда. Верхняя часть этого класса объединяет наемных работников «в белых воротничках», занятых рутинным нефизическим трудом высокого ранга в государственных офисах, частных компаниях. Низшая складывается из менее ранжированных работников нефизического труда, занятого в торговле и обслуживании. Четвертый класс образует мелкая буржуазия, которая подразделяется на три подкласса. Первый – мелкие собственники, использующие наемных работников. Второй – мелкие собственники, не имеющие наемных работников. Третий – фермеры, мелкие арендаторы, другие самозанятые.

Пятый и шестой классы образуют слои квалифицированных рабочих. Пятый состоит из низкоранжированных техников, мастеров, бригадиров. Шестой – из квалифицированных рабочих исполнительского физического труда. Наконец, седьмой класс – это совокупность рабочих неквалифицированного физического труда, он состоит из двух подклассов. Первый – рабочие вне сельского хозяйства, добывающей и занятой первичной переработкой продукции промышленности. Второй включает рабочих сельского хозяйства, добывающей и занятой первичной переработкой продукции промышленности.

Классы различаются по специфическим для каждого из них ограничениям и возможностям и представляют собой группы лиц, объединенных общими интересами. Чрезвычайно важна связь классовой дифференциации в обществе с характером социальной мобильности.

Институционалисты, изучающие стратификацию, придают решающее значение активности субъекта – индивида, который преследует свои цели, используя ресурсы. В этом подходе наиболее значимыми для занятия статуса признаются ресурсы в распоряжении индивида как целенаправленно действующего актора.

Социальные статусы остаются неравными во всех обществах, включая самые развитые. Во всех странах привилегированные группы пользуются непропорционально большой властью, богатством, престижем и другими ценимыми благами. Наиболее удручающий уровень неравенства – в развивающихся странах.

Однако и в постиндустриальных странах Запада идет усиление неравенства. B.Л. Иноземцев приводит характерный пример. С начала 1930-х до середины 1970-х гг. доля национального богатства, принадлежавшая одному проценту наиболее состоятельных семей, снизилась в США с 30 до 18%; в Великобритании – с 60 до 29%; во Франции – с 58 до 24% [4, c. 164-165]. Подобного рода данные служили основой для выводов о преодолении капиталистических форм неравенства и о смене капитализма постиндустриальным обществом с иной социальной организацией. Но в новом цикле развития, начавшемся во второй половине 1970-х гг., капиталистическая природа обществ Запада вновь проявила себя с полной силой. Доходы самого богатого контингента населения росли с исключительной быстротой, достигнув в середине 1990-х гг. показателей 1930-х гг. Так, в США эта когорта населения стала владеть 39% национального богатства, как это было сто лет назад [4, c. 169-170].

Второй показатель новых тенденций выражает динамику межстранового неравенства. Если в начале XIX в. средние доходы в расчете на душу населения в развитом мире превосходили в 1,5–3 раза показатели стран, которые сейчас именуются развивающимися, то в середине XX в. – в 7–9 раз; существующий же в начале XXI в. разрыв составил 50–75 раз [4, c. 164-165].

Третьим показателем, сигнализирующим о новом типе стратификации, являются тенденции ослабления среднего класса, усиления неустойчивости его нижних слоев и части высшего слоя. С одной стороны, возрастает социальный статус и доля в национальных богатствах чрезвычайно узкого слоя высокоэффективных работников – людей, занятых в сферах soft-tech и high-tech, так называемых платиновых и золотых воротничков. Для них характерны высокие уровень и качество жизни, престиж. С другой стороны, идет нисходящая мобильность основных слоев среднего класса, теряющих устойчивые позиции. Их удельный вес в национальном богатстве и ресурсная база для воспроизводства социального статуса, передачи социального и человеческого капитала следующему поколению уменьшаются.

Важное значение имеет методика Стандартной социально-экономической классификации, принятая Европейским обществом исследователей рынка и общественного мнения (ESOMAR) в 1997 г. Ее смысл состоит в определении социального статуса на основе положения члена домохозяйства, приносящего основной доход. Учитываются его профессия, трудовые функции, уровень образования, степень владения предметами длительного пользования. Стратификация западного общества принимает форму ромба, середину которого образует представительный средний класс. По принятой ESOMAR классификации средний класс насчитывал 47,6% населения в 12 странах ЕС (1992–1995 гг.). 30% населения развитых европейских стран отнесены к низшим классам (см. табл. 1) [7, c. 451–453].

Таблица 1

Распределение социальных классов в странах

Европейского Союза (по методике ESOMAR), %

Класс	Краткое описание	По 12 странам Западной Европы
А	Руководители высшего уровня и профессионалы с высоким уровнем образования	9,2
B	Руководители среднего звена с высшим образованием, руководители высшего звена без высшего образования	9,3
C1	Высококвалифицированные специалисты умственного труда, квалифицированные рабочие и мелкие предприниматели с высшим образованием	15,2
С2	Квалифицированные рабочие и служащие, имеющие специальное образование	23,1
D	Рабочие и подсобные рабочие, служащие без специального образования	15,3
Е	Неквалифицированные рабочие, мелкие предприниматели с низким уровнем образования, фермеры	25,6

 

Все участники современных дискуссий признают необходимость изучения социальной стратификации на основе выявления реальных групп. Они обладают совокупностью ресурсов: экономических (владение землёй, предприятиями, рабочей силой); социальных (доступ к высокостатусным социальным сетям, связям, ассоциациям); престижных (репутация, авторитет, этничность и конфессия); человеческого и культурного капитала; политических ресурсов (власть, влияние).

Итак, в 1980–2000-х гг. в западной социологии активно развивается новая парадигма стратификации. Основанием стратификации в ней считаются объём и структура ресурсов, которыми располагают индивиды. Огромное значение отводится новым видам ресурсов – вытекающим из типа социализации, стиля поведения, уровня культуры, символического, личностного и др.