Необходимое согласование между независимостью и

СОДЕЙСТВИЕМ

Незнание реальных законов общественности обнаруживает­ся, прежде всего, в опасном стремлении коммунизма подавлять всякую индивидуальность. Помимо того, что таким образом игнорируется естественное преобладание личного инстинкта, опускается также из виду одна из двух основных характерных черт коллективного организма, в котором разделение функций столь же необходимо, как и их участие. Если бы между всеми людьми установилась такая солидарность, что люди стали бы материально неотделимыми, как это наблюдается в некоторых

144

уродливых случаях внешнего сращения двух людей, общество немедленно перестало бы существовать. Эта крайняя гипотеза позволяет понять, насколько индивидуальность необходима для нашей социальной природы, так как она создает почву для разнообразия одновременных усилий, благодаря чему обще­ственная жизнь стоит выше всякого личного существования. Великая задача человечества состоит в согласовании, по возможности, этого необходимого разделения с не менее необходимым единением. Исключительная забота об этом последнем условии привела бы к уничтожению всякой реаль­ной деятельности и даже истинного человеческого достоинства, так как всякая ответственность перестала бы существовать. Несмотря на радости домашнего очага, часто отсутствие независимости делает нестерпимым существование под посто­янной опекой семьи. Что же было бы, если бы каждый находился в подобном положении по отношению к безразлич­ной общине?

Таков огромный недостаток всех утопий, приносящих в жертву истинную свободу анархическому равенству или даже преувеличенному братству. В этом смысле позитивизм по существу присоединяется — хотя и на основании иного при­нципа, — к решительной критике, которой коммунизм под­вергся у наших экономистов...

Глава XVII                                    1

В ПРОМЫШЛЕННОМ СТРОЕ РУКОВОДИТЕЛИ НЕОБХОДИМЫ  ■'.[;,

Коммунизм противоречит социологическим законам также тем, что он игнорирует естественную организацию современ­ной промышленности, откуда он хочет устранить необходимых руководителей. Армия не может существовать без офицеров, равно как и без солдат; это простое понятие одинаково приложимо как к промышленному строю, так и к военному Порядку. Хотя современная промышленность все еще бесси­стемна, однако естественно установившееся деление на пред­принимателей и рабочих составляет, без сомнения, необ­ходимый зародыш для окончательной организации. Никакое великое предприятие не могло бы существовать, если бы Каждый исполнитель должен бьш быть также управляющим или ^еОДи бы управление было неопределенно вверено косной и Неответственной толпе.

Современная промышленность, очевидно, стремится беспре-^станно увеличивать свои предприятия, причем всякое увели­чение вызовет тотчас и большее расширение. А эта естествен -

145

11..

ная тенденция, будучи далеко не неблагоприятной для про­летариев, одна только и даст возможность действительно систематизировать материальную жизнь, когда она будет над­лежащим образом упорядочена моральным авторитетом. Ибо философская власть наложит именно на крупнейших руково-дителей предприятий обязанности, благоприятные для их подчиненных. Если бы материальное могущество не было достаточно сконцентрировано, мы не имели бы необходимых сил для выполнения великих нравственных предписаний или пришлось бы требовать чрезмерных жертв, несовместимых ни с каким промышленным движением.

Таков неизбежный недостаток всякой реформы, которая ограничивается заботой о захвате общественной или частной власти, вместо того, чтобы упорядочить пользование ею, в чьих бы руках она ни находилась. Таким путем сводятся на нет силы, целесообразное употребление которых составляет наше главное средство для устранения чрезвычайных социальных затруднений.

'•i>H^:r!^,«).* •'•

Глава XVIII

КОММУНИЗМ ИГНОРИРУЕТ ИСТОРИЧЕСКУЮ ^! НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Итак, несмотря на почтительное чувство, внушаемое совре­менным коммунизмом, он. ввиду отсутствия в нем истинно научного обоснования, совершенно не годится как средство для исцеления общественного недуга. Можно даже сделать нашим коммунистам более тяжкий упрек в прямой ограни­ченности их социального инстинкта. Ибо чувство солидарно­сти, которым они так гордятся, ограничивается настоящим временем, и в нем отсутствует историческая беспрерывность, составляющая главную характерную черту человечества. Когда они укрепят свой нравственный порыв на историческом основании и проследят исторически ту связь, которую они видят только на ограниченном промежутке, они тотчас заметят необходимость всеобщих условий, которые ими теперь игнорируются. Они поймут тогда важность института наслед­ства как естественного способа передачи одним поколением другому уже выполненных трудов и средств для их усовер­шенствования.

Расширение этого института на индивидуальную жизнь является только следствием его очевидной необходимости 3 коллективной жизни. Но упреки, которые заслуживают в этом отношении наши коммунисты, могут быть направлены также по адресу всех других новаторских сект, которые, вследствие

своего антиисторического направления, имеют в виду всегда общество без предков, даже в том случае, когда они инте­ресуются, главным образом, потомками.

Все эти бесспорные недостатки не могут помешать здравой философии снисходительно судить настоящий современный коммунизм, принимая во внимание или его истинный источ­ник, или его действительное назначение. Было бы весьма несправедливо судить в отдельности об учении, которое имеет смысл и ценность только относительно среды, в которой оно возникло. Оно здесь своеобразно выполняет необходимую функцию, прямо указывая на главную социальную проблему, которую только нарождающийся позитивизм мог лучше фор­мулировать.

Было бы совершенно неосновательно предположить, что достаточно одной постановки вопроса без сопровождающего ее теперь опасного решения. Это значило бы совершенно игнорировать реальные требования нашего слабого ума, ко­торый даже в области простейших предметов не может долгое время останавливаться на вопросах, лишенных всякого ответа... Наконец, если внимательно сравнить коммунистические заблуждения с другими социальными доктринами, занявшими в наши дни, даже официально, господствующее положение, наше заключение будет в пользу первых. Разве они, например, более бессмысленны и в основе более опасны, чем эмпири­ческая утопия (которая в течение целого столетия пользовалась во Франции большим успехом и еще теперь увлекает многих ученых) о завершении великой революции путем установления парламентарного режима, пригодного только для переходного

состояния Англии?

Сверх того, наши мнимые консерваторы избегают комму­нистических заблуждений, только отбрасывая или обходя соответственные вопросы, становящиеся, однако, все более и более неустранимыми. Когда же они начинают их рассмат­ривать, они, в свою очередь, впадают в те же самые опасные ошибки, по необходимости общие всем школам, отвергающим отделение духовной власти от светской и стремящимся заме­нить воспитание нравов созданием законов. Так, например, официальные доктрины предлагают ныне чисто коммунисти­ческие учреждения: детские приюты, ясли и т.д., между тем как народный инстинкт справедливо осуждает их как против­ные всеобщему развитию семейных привязанностей.

 

146

147

Глава XIX

НЕСМОТРЯ НА БЛАГОРОДСТВО МОТИВОВ, ВЫЗВАВШИХ КОММУНИЗМ, ОН КАК СИСТЕМА НЕ ИМЕЕТ НИКАКОЙ ЦЕННОСТИ

За исключением временного противодействия другим лож­ным доктринам, коммунизм имеет ценность только в силу благородства вызвавших его чувств, но его призрачное и разрушительное решение социальной проблемы никогда не может быть допущено. Однако, один этот благородный нрав­ственный источник сохранит за ним все возрастающее влияние до того времени, когда наши пролетарии признают, что удовлетворения тех же потребностей можно достигнуть более мягкими и более действительными средствами.

Наш республиканский строй, который с первого взгляда кажется столь благоприятным для этой утопии, должен, однако, вскоре уменьшить ее значение, так как он стремится непо­средственно санкционировать социальный принцип, являю­щийся заслугой коммунизма, но освобождая его от опасных иллюзий, искажающих его. Во Франции, где легкость приоб­ретения всюду развивает естественную склонность к собствен­ности, особенно нечего бояться практических последствий этих заблуждений; напротив, их благотворное влияние выразится в том, что отныне будет обращено серьезное внимание на справедливые народные требования. Но в тех западных госу­дарствах, где вследствие того, что аристократия менее пришла в упадок, а пролетарии более угнетены и менее развиты (преимущественно в Англии), опасность станет более серьез­ной. Даже среди католических народов, где истинное братство представляло лучшее сопротивление анархическому эгоизму, коммунистических волнений можно окончательно избежать только при быстром распространении позитивизма, призван­ного рассеять все социальные заблуждения и дать истинное решение всем вызывающим их вопросам.

Природа социального недуга показывает, что средство для его исцеления должно быть преимущественно моральное, и народный инстинкт не замедлит понять эту необходимость, покоящуюся на действительном знании человечества. В этом смысле коммунизм, сам того не ведая, подготовляет практи­ческое главенство позитивизма, ставя с непреодолимой энер­гией проблему, которую одна только новая философия может на самом деле мирно разрешить.

Глава XX
КОНТРОЛИРОВАТЬ УПОТРЕБЛЕНИЕ БОГАТСТВА БОЛЕЕ        i

ЦЕЛЕСООБРАЗНО, ЧЕМ ОСПАРИВАТЬ ПРАВО БОГАТОГО   ; м

Не вдаваясь в бесполезный и бурный спор о происхождении объеме частной собственности, новая философия прямо устанавливает нравственные правила, относящиеся к ее соци­альному назначению. Распределение реальных сил, в особен­ности материальных, настолько недоступно нашему вмешатель­ству, что мы потратили бы нашу недолгую жизнь на бесплод­ные и нескончаемые споры, если бы мы, главным образом, занялись исправлением (именно в этом отношении) несовер­шенств естественного порядка. Для публики важно знать не то, в чьих руках находится та или иная социальная власть, а то, как обладатели таковой ею пользуются; и с этой стороны наши усилия могут быть приложены с большим успехом. Сверх того, регулируя назначение собственности, мы производим косвенное воздействие на владение ею.

Эти необходимые правила должны быть по своему проис­хождению моральными, а не политическими, в своем же применении — общими, а не специальными. Все те лица, которые им подчинятся, примут их добровольно, в силу воспитания, и будут их соблюдать, сохраняя достоинство свободы так, как это понимал уже Аристотель. Благодаря моральному приравнению частной собственности к обществен­ной обязанности, они не будут вынуждены исполнять тира­нические предписания, которые глубоко унижают человеческую природу, так как уничтожают добровольность и ответствен­ность. Эта нормальная оценка будет часто применяться даже в обратном смысле, дабы упрочить положение общественных служащих, вместо того, чтобы потрясать собственников.

Истинный республиканский принцип состоит в направлении всех сил общества к общему благу. Для этого нужно, с одной стороны, точно определить то, чего в каждом случае требует общая польза, и, с другой — всюду создать соответственные настроения. Эта двойная и постоянная функция может быть выполнена при наличии, прежде всего, основной доктрины, надлежащего образования и правильно руководимого общес­твенного духа. Так что она должна, главным образом, зависеть ^от философского авторитета, который позитивизм поставил во главе современного общества.

Без сомнения, вследствие человеческой слабости, и впредь "Удут необходимы, кроме чисто нравственного управления, еще ^и законы в собственном смысле слова для обуздания наиболее Прямых и наиболее опасных правонарушений. Но это неиз-"^еЖное дополнение вскоре станет еще менее нужным, чем оно

 

148

149

было в средние века при социальном главенстве католицизма. Духовные наказания и награды берут верх над светскими по мере того, как, благодаря эволюции, в человеке развивается чувство связи каждого со всеми. Эта эволюция совершается по трем естественным путям: через чувство, рассудок и де­ятельность.

Глава XXI