Необходимое сочетание трех элементов общественного мнения: доктрина, сила и орган

...Посредством своих трех необходимых элементов — до­ктрины, силы и органа — общественное мнение глубоко связано с совокупностью духовного преобразования; или, скорее, оно составляет только самую обыкновенную оценку этого основного предмета. Все его части находятся между собой в тесном естественном согласии. Если позитивные принципы могут рассчитывать только на поддержку пролетариев, то последние, в свою очередь, не могут отныне сочувствовать какому-либо другому учению. То же самое можно сказать относительно философских органов, независимость которых Может быть установлена и поддерживаема только народом.

Наши ученые инстинктивно отвергают необходимость двух властей, так как это привело бы к систематическому ограни­чению их честолюбия. Это разделение власти страшит также богачей, которые опасаются, что оно породит моральный авторитет, способный наложить на их эгоизм непреодолимую У³Ду. Одни пролетарии могут теперь понимать эту реформу и ^с°чувствовать ей, так как им более доступны цельные взгляды ^с°Циальное чувство. Лучше предохраненные, в особенности ⁰ Франции, от метафизических софизмов и от аристократи-^еских прельщений, их ум и сердце готовы легко усвоить Равила позитивизма, касающиеся этого основного условия ^аШего истинного возрождения.

 

136

137

Эта теория общественного мнения ясно указывает на _т в каком положении находится организация этого важно_г' современного регулятора и чего ему, главным образом, _ец/ недостает. Существуют уже доктрина, сила и даже орган, ц эти элементы не вступили еще между собою во взаимно* сочетание. Поэтому весь успех возрождения зависит, в конц_е концов, от тесного союза между философами и пролетариями Чтобы закончить характеристику этого окончательного союз_а мне остается указать на общие выгоды, которые он молс_е^, доставить народу в вопросе о нормальном удовлетворении щ законных требований.

Главное улучшение, долженствующее вскоре развить _и укрепить все другие, состоит в том, что пролетарии, благодаря своему благородному социальному назначению, станут отныне необходимыми помощниками духовной власти. Этот огромный класс людей, который с самого своего зарождения в средние века оставался чуждым новому строю, займет тогда положение, вполне соответствующее его собственной природе и общему благу. Помимо своих специальных занятий все члены этого класса примут важное участие в общественной жизни, которое вознаградит их за неизбежные неудобства их частной жизни. Такое народное сотрудничество, далеко не нарушая основного порядка, явится наиболее прочной гарантией порядка в силу того только, что оно будет не политическим, но моральным. Таково окончательное изменение, которое позитивизм вно­сит в указанный революционным духом способ социального вмешательства пролетариев. Бурный спор о правах мы заме­няем мирным определением обязанностей. Напрасные споры об обладании властью заменены исследованием правил, отно­сящихся к мудрому ее осуществлению.

При поверхностной оценке современного состояния может показаться, что наши пролетарии еще весьма далеки от подобного настроения. Но более глубокое изучение может вполне убедить, что даже производимый ими теперь опыт расширения политических прав вскоре покажет им непригод-ность этого средства, мало соответствующего их естественным потребностям. Не отрекаясь формально от этих прав (что было бы несовместимо с их социальным достоинством) они, рук⁰' водимые мудрым инстинктом, не замедлят еще более реши­тельно их упразднять. Позитивизм без труда убедит их, что, если духовная власть для полного достижения своей социаль­ной цели должна всюду разветвляться, то для сохранение порядка требуется, напротив, обычное сосредоточение светской власти. Это убеждение явится преимущественно результатов здравой оценки чисто нравственной природы основных затрУД' нений, справедливо озабочивающих наших пролетариев.

138

!-■        .. •;,.4         Глава XII,,_Л - Щ1 ■-;,            ■"■(*■?! '.Mt,

°           "*'''*,   КОММУНИЗМ ■■-■'';.- -IX:;(•■■                       ;,v «:>?-.; 1

Пролетарии уже сделали в указанном выше направлении ^произвольный шаг, значение которого еще очень плохо ^с jjjito. Знаменитое утопическое учение, быстро распростра­няющееся среди них, служит им пока, в виду отсутствия _пу_Чщей доктрины, для формулирования их собственной точки зрения на главный социальный вопрос. Хотя опыт первой части революции не разочаровал их окончательно в политических ^цпозиях, он, тем не менее, выяснил, что собственность для _нИх более важна, чем власть в собственном смысле слова, распространяя на этот пункт великую социальную проблему, коммунизм оказывает большую услугу, которую не могут умалить временные опасения, вызываемые его метафизическими фор­мами. Поэтому эта утопия должна быть тщательно отделена от многочисленных заблуждений, порождаемых нашей духов­ной анархией, призывающей неспособные или плохо подго­товленные умы к наиболее трудным умозрениям. Эти ненуж­ные теории столь мало характерны, что приходится их раз­личать по именам их авторов.

Коммунизм не называется именем какого-либо лица и не является случайным плодом исключительного положения. В нем нужно видеть самопроизвольный прогресс (скорее аффек­тивный, чем рациональный) истинного революционного духа, стремящегося ныне заниматься преимущественно нравственны­ми проблемами, отодвигая на второй план собственно поли­тические вопросы.

Конечно, эти вопросы решаются коммунистами, как и их предшественниками, исключительно политическим путем, так как они также хотят руководить поведением посредством власти. Но вопрос, который они, наконец, поставили, требует непре­менно морального решения. Его политическое решение ока­жется столь недостаточным и губительным, что вскоре непре­менно должно одержать верх решение, указываемое позити­визмом, который станет руководителем окончательного пре­образования мнений и нравов.

В коммунизме следует особенно ценить свойственные ему Загородные чувства, а не напрасные теории, служащие вре­менным выражением этих чувств в среде, где они не могут еще иначе формулироваться. Наши пролетарии, весьма мало Проникнутые метафизическими воззрениями, принимая эту ^ут°пию, отнюдь не придают этим доктринам такого же зна-ения, как люди ученые. Коль скоро они найдут лучшее Сражение для своих законных желаний, они, не колеблясь, Редпочтут ясные и реальные понятия, могущие служить

139

основанием для прочного мирного строя, смутным и призрач­ным идеям, анархическое направление которых они вскоре инстинктивно поймут. Для этого момента они должны при­мыкать к коммунизму как к единственному движению, которое может в настоящее время поднимать и энергично поддерживать самый основной вопрос. Даже опасения, вызываемые реше­нием, которое они ныне предлагают, способствуют привлече­нию и сосредоточению общего внимания на этом важном предмете, который, без этого постоянного напоминания, ус­транялся бы или игнорировался бы метафизическим эмпириз­мом и аристократическим эгоизмом правящих классов.

Впрочем и тогда, когда наши коммунисты переработают свои идеи, им незачем отказываться от своего имени, которое указывает только на основное преобладание социального чувства. Но наше благотворное республиканское преобразова­ние избавит их даже от этого названия и предложит им равноценное обозначение, не вызывающее тех опасений, который связаны со словом коммунизм.

Итак, новая философия не только не страшится коммуниз­ма, но, напротив, рассчитывает на скорый успех среди боль­шинства примкнувших к нему пролетариев, в особенности во Франции, где отвлечённые учения имеют мало влияния на вполне свободомыслящих людей. Этот результат необходимо будет достигаться по мере того, как народ будет знакомиться с основной способностью позитивизма разрешать лучше ком­мунизма главную социальную проблему.

L                                       Глава XII;»'■

СОЦИАЛИЗМ                                                    ;,

- Новая формула, сама собой одержавшая верх среди наших пролетариев после первого издания настоящего рассуждения, уже ясно обнаружила, что их настроение изменилось. Одобрив удачное выражение «социализм», они тем самым одновременно приняли проблему коммунистов и отвергли их решение ее, ныне как будто безвозвратно отброшенное. Но современные социалисты могут обходить коммунизм только до тех пор, пока они занимают пассивную или критическую позицию. Если они приобретут политическое главенство раньше, чем их идеи окажутся в уровне с их чувствами, они по необхо­димости дойдут до анархических заблуждений, которые они теперь инстинктивно отвергают. Вот почему быстрое распро­странение социализма внушает основательную тревогу классам, сопротивление которых, опирающееся на опыт, составляет

140

теперь единственную закономерную гарантию материального

порядка.

В самом деле, проблема, поставленная коммунистами, допускает решение только в коммунистическом духе (пока продолжается революционное смешение духовной и советской властей). Таким образом, единодушное отрицание, встречаемое этими утопиями, должно всюду подготовить благоприятную почву для позитивизма, который отныне один только и может предохранить Запад от всякой серьезной коммунистической попытки. Основывая, наконец, современную политику на надлежащем систематическом разделении властей, впервые возникшем в середине века, созидающая партия стремится теперь удовлетворить бедных и в то же время успокоить богатых. Предлагаемое ею нормальное решение вскоре сделает бесполезными эти недолговечные обозначения. Окончательно очищенное древнее наименование «республиканцы» будет всегда достаточно для обозначения истинных преобразовательных чувств, между тем как название «позитивисты» исключительно будет характеризовать воззрения, нравы и даже соответствен-

§

ные учреждения. Глава XIV у Л ПОЗИТИВНАЯ ТЕОРИЯ СОБСТВЕННОСТИ

■с» Побуждаемый свойственным ему реализмом, равно как и постоянным стремлением посвятить рассудок на службу чув­ству, позитивизм вдвойне стремится основать систематизацию самопроизвольного коммунистического принципа на социаль­ной природе собственности и на необходимости ее упорядо­чить.

Истинные философы не колеблясь поддерживают своим авторитетом инстинктивные протесты пролетариев против неправильного определения собственности, принятого боль­шинством современных юристов, приписывающих этому ин­ституту абсолютную индивидуальность, право пользоваться и злоупотреблять. Эта антиобщественная теория, исторически вызванная чрезмерной реакцией против исключительных при­теснений, несправедлива и неосновательна.

1

 Поскольку никакой вид собственности не.может быть создан или даже передай в другие руки исключительно его обладателем без необходимого специального и общего сотрудничества общества, то пользование им никогда не должно быть чисто индивидуальным. Всегда и всюду общество более или менее вмешивалось и подчиняло пользование им социальным по-', требностям. Налог действительно делает все общество уча-

I

стником каждого частного владения. Общий ход цивилизац^ не только не уменьшает этого участия, но, напротив, посто, янно его увеличивает, в особенности среди современны* народов, все более и более расширяя связь каждого со всеми Другой всеобщий обычай показывает, что в некоторых крайних случаях общество считает себя вправе даже всецело завладеть собственностью. Хотя право конфискации было временно отменено во Франции, тем не менее этот единствен-ный случай отмены его, обусловленный недавними злоупот­реблениями этим бесспорным правом, не может оказаться устойчивее традиций, поддерживающих это право, и власти, установившей его. Наши коммунисты, таким образом, прекрас­но опровергли юристов относительно общей природы собствен­ности. Вполне приемлема также их основная критика эконо­мистов, метафизические правила которых препятствуют вся­кому социальному упорядочению личного владения. Это до­гматическое заблуждение, вызванное, как и предыдущее, неправильным вмешательством, прямо противоречит здравой философии, хотя оно и признает, что общественные явления подчиняются естественным законам, и тем как будто к ней приближается. Похоже на то, что экономисты одобрили этот основной принцип только для того, чтобы тотчас обнаружить насколько они неспособны его понимать. Ибо прежде, чем распространять его на наиболее важные явления, им следовало рассмотреть его относительно самых незначительных явлений. Пренебрегши этим, они показали свое полное непонимание тенденции естественного порядка — становиться, по мере своего осложнения, все более и более изменяемым. Так как вся наша деятельность покоится на этом понятии, то нельзя извинить педантизма экономической метафизики, с которым она осуждает непрестанное вмешательство человеческой муд­рости в различные отрасли социального движения. Естествен­ные законы, управляющие этим движением, на самом деле не только не препятствуют нам его беспрестанно видоизменять, но должны, напротив, способствовать лучшему приложению нашей деятельности, которая здесь оказывается более целесо­образной и более необходимой, чем по отношению ко всем другим явлениям.

Итак, с этих различных сторон основной коммунистический принцип поглощается позитивизмом. Значительно укрепляя его, новая философия также расширяет его, так как она применяет его ко всем формам человеческого существования, которые, согласно истинному республиканскому духу, все, без исключения, должны быть отданы на служение обществу. Эгоистические чувства и мелочные взгляды необходимо преобладали в течение долгого революционного переходного состояния, отделяющего нас от

142

редких веков. Но как те, так и другие не соответствуют окон­чательному строю современного общества.

Во всяком нормальном состоянии человечества каждый гражданин является государственным чиновником, более или nieHee определенные преимущества которого обусловливают одновременно его права и обязанности. Этот всеобщий прин­цип должен, без сомнения, распространяться также на со­бственность, которую позитивизм рассматривает, главным образом, как необходимую социальную функцию, состоящую _в накоплении и управлении капиталами, с помощью которых каждое поколение подготовляет поле деятельности для следу­ющего за ним. Эта нормальная оценка облагораживает вла­дение собственностью, не ограничивая его справедливой сво­боды и даже внушая к нему больше уважения.

Глава XV                                        ;

РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ КОММУНИЗМОМ И ПОЗИТИВИЗМОМ      .,

Именно в этом пункте здравые социологические теории совершенно расходятся с инстинктивными взглядами народной мудрости. Принимая и даже значительно дополняя коммуни­стическую аргументацию, позитивисты совершенно отбрасыва­ют коммунистическое решение, которое считают недостаточ­ным и разрушительным. Наше решение отличается от послед­него главным образом введением моральных средств вместо

политических.

Таким образом, главное социальное различие между пози­тивизмом и коммунизмом относится, в конце концов, к нормальному отделению светской власти от духовной; эта мера, отсутствовавшая до сих пор во всех представлениях об обнов­лении, всегда оказывается в основе каждой важной современ­ной проблемы как единственный окончательный выход для человечества. Характеризуя лучше коммунистическое заблуж­дение, позитивизм его оправдывает, так как эту ошибку он Разделяет со всеми другими признанными ныне доктринами. В то время, когда почти все высоко образованные умы не Понимают основного принципа современной политики, разве Можно порицать народный инстинкт за то, что он до сих пор Находится под этим всемирным влиянием революционного

эмпиризма?

Мне нет надобности, в особенности здесь, предпринимать специальное исследование древней утопии, основательно оп­ровергнутой двадцать два века тому назад великим Аристо­телем, провозгласившим органический характер позитивной

143

философии даже на первой стадии ее возникновения. Свер* того крайняя непоследовательность современного коммунизма указывает на полное отсутствие в нем рассудительности и _в то же время на благородный сентиментальный источник его Ибо он отличается от древней утопии, представленной пре. имущественно Платоном, главным образом тем, что последний кроме общности имущества, проповедовал также общность жщ и детей, что на самом деле и являлось необходимым следствием этой утопии.

Как бы связаны ни были эти два заблуждения, эта утопия понимается в таком смысле только немногими учеными, плохо направленный ум которых тревожит мало деятельное сердце, Наши же необразованные пролетарии, будучи благородно непоследовательными, принимают только ту часть этой неде­лимой ложной утопии, которая относится к их социальным потребностям, энергично отвергая все то, что оскорбляет наши лучшие чувства. Не вдаваясь в подробное обсуждение этих иллюзий, важно отметить главные недостатки соответствующе­го им метода, так как, за исключением позитивизма, они более или менее присущи всем обновляющим школам. Они состоят, с одной стороны, в незнании или даже отрицании естествен­ных законов, управляющих социальными явлениями и, с другой — в обращении к политическим средствам там, где на первом месте должны стоять нравственные средства. Действи­тельно, эти две связанные между собою ошибки обусловливают недостаточность и опасность различных утопий, тщетно ос­паривающих друг у друга руководство нашим возрождением. Чтобы сделать эту оценку более ясной, я буду применять ее к наиболее яркому заблуждению, откуда всякий без труда может распространить ее и на все другие.

Глава XVI