Особенности управления княжествами

Как административно‑хозяйственная единица хан включало в себя территорию с проживавшими на ней людьми. В каждом княжестве была своя администрация и военные силы (2/3 самураев проживали в княжествах). После отмены института военных наместников (сюго) княжества сохраняли относительную самостоятельность по отношению к центральному правительству в своей хозяйственной деятельности.

Для всех проживавших на территории княжества крестьян ремесленников, торговцев, слуг, поденных работников, рыбаков сёгун и император были не более чем абстракциями. Реальной властью для них был глава княжества, с администрацией которого они соприкасались в повседневной жизни. Именно власти княжеств строили дороги и мосты, укрепляли берега рек, оказывали продовольственную помощь в случае неурожаев; когда в деревне случались конфликты по поводу воды для полива или использования общинных земель, администрация княжества разрешала и эти проблемы.

В начале XVII в. различия между административными системами бакуфу и княжеств были значительными, поскольку даймё̄ придерживались своих семейных кодексов. Однако центральное правительство стремилось ограничить власть даймё̄ и унифицировать налоговую систему и административные функции. Постепенно различия стирались, и примерно к середине XVII в. административное устройство княжеств в основном повторяло в миниатюре структуру бакуфу.

В каждом княжестве имелось свое административное управление, которое возглавляли посменно главные вассалы даймё̄ (каро̄). Они ведали всеми политическими, административными, военными и экономическими делами, поскольку глава княжества был обязан подолгу находиться в Эдо. Важную роль играл дзё̄дай – чиновник, который замещал даймё̄ в его отсутствие. В штате была и еще одна должность – русуи. Этот чиновник заменял даймё̄ в Эдо, когда тот возвращался в княжество.

 

Сословная система

В начале периода Токугава бакуфу установило строгие социальные различия. Все население страны было разделено на 4 сословия: си – самураи, но̄ – крестьяне, ко̄ – ремесленники, сё̄ – торговцы.

Сословие самураев подразделялось на несколько категорий даймё̄ и собственно самураев – их вассалов, составлявших военное служилое дворянство. Высший слой в первом сословии составляла киотоская придворная аристократия, но она была очень бедной.

Крестьяне на социальной лестнице занимали вторую ступеньку. Этим была подчеркнута важность этого слоя, поскольку именно трудом крестьянина содержалось все общество. Труд земледельца в соответствии с конфуцианским учением считался уважаемым. Само крестьянство было бесправным, но постепенно училось бороться за свои права. Крестьянские восстания были формой социального протеста.

Торговцы, впервые выделенные в отдельное сословие, оказались внизу социальной лестницы не случайно. Согласно конфуцианским взглядам, они ничего не производили. Конфуцианский принцип гласил: «Земледелие надо поощрять, а торговлю подавлять».

Место синтоистского и буддийского духовенства внутри установленной Токугава сословной системы не было строго определено. Фактически, духовенство по своему статусу приближалось к первому, военному сословию.

Вне четырех сословий остались значительные социальные группы – эта, хинин, артисты, музыканты, фокусники, танцовщицы и др. Эта и хинин представляли собой презираемые, самые низшие, социальные группы. Хинин («нечеловек») называли людей, подвергшихся наказанию (главным образом, за преступления против властей), а также нищих и бродяг. Это слово всегда имело презрительный смысл. Совершившие преступление теряли свое общественное положение. Их профессией становилось обслуживание места казни, захоронение казненных. В восточной части Японии они жили в городах и имели своего лидера, называвшегося дандзаэмон, который выступал в роли посредника между хинин и властями. В западной части Японии хинин жили в деревнях. И все же хинин не были «навеки пропащими»: теоретически они могли восстановить свой прежний общественный статус.

Эта, каста париев, занимала самое низкое положение. Они занимались убоем скота, выделкой кож, крашением, уборкой мусора, т. е., согласно буддийским догмам, профессиями, которые «оскверняли человека грязью смерти и крови». С древних времен такие работы выполняли либо рабы, либо заключенные, так как с точки зрения религии они считались позорными. Постепенно «нечистые» профессии стали наследственными. Так образовалась каста отверженных‑ эта, которая была лишена каких‑либо прав и жила в специальных поселениях.

 

Структура правящего класса

Самураи – княжеские вассалы (ханси) – в зависимости от знатности и близости к даймё̄ были заняты на различных административных должностях и в войсках княжества. Бо́льшая их часть была переведена на натуральное жалование (футимай) – рисовый паек самураев, который являлся вознаграждением за службу в княжестве. Меньшая часть самураев имела земельные владения. Члены княжеской семьи обычно должностей не занимали, а лишь участвовали в обсуждении важнейших дел, касавшихся лично их или княжества в целом.

Даймё̄ в период Токугава подразделялись на несколько категорий в зависимости от характера их политических отношений с домом Токугава.

К фудай даймё̄ относились князья‑союзники Токугава Иэясу и их потомки. Они были щедро награждены им за счет конфискованных земель противной стороны. Многие фудай даймё̄ разбогатели, получив владения побежденных врагов.

Тодзама даймё̄ («посторонние даймё̄») были потомками феодалов, выступивших против Токугава Иэясу в битве при Сэкигахара. По своему могуществу и богатству они нередко превосходили многих фудай даймё̄. Так, даймё̄ Маэда владел тремя провинциями в западной части о‑ва Хонсю̄, его доход составлял 1,2 млн. коку. Однако битва при Сэкигахара как бы провела линию раздела между даймё̄, определив их дальнейшую роль в политической жизни страны – тодзама даймё̄ не могли занимать никаких государственных должностей, и, как правило, их деятельность ограничивалась пределами их собственных княжеств. Кроме того, в течение долгого времени власти принимали по отношению к ним различные меры, которые ослабляли их экономическое и военное могущество.

К камон даймё̄ относились феодальные дома, чье положение определялось их родственными связями с домом Токугава или домом Мацудайра. Эта категория обладала одним большим преимуществом: камон даймё̄ могли быть причислены к фудай даймё̄, но никогда – к тодзама даймё̄.

Со временем между фудай даймё̄ и тодзама даймё̄ установились более тесные отношения, и им приходилось вместе служить при дворе сёгуна. Дискриминационные меры со стороны бакуфу в отношении тодзама даймё̄ также постепенно ослабли, хотя проявление знаков особого внимания к фудай даймё̄ продолжалось.

 

Система заложничества (санкин ко̄тай)

Несмотря на решительную победу в битве при Сэкигахара, ситуация в стране в период правления Токугава Иэясу отнюдь не была полностью устойчивой. Ее стабильность зависела от поведения даймё̄, которые в любой момент могли переменить свою позицию в отношении Иэясу. Еще был жив сын Тоётоми Хидэёси, которому даймё̄ могли оказать поддержку, начни он борьбу за власть. Поэтому Иэясу предпринял ряд мер, чтобы окончательно ослабить своих противников. Одной из них было принятие в 1615 году «Княжеского кодекса» («Букэ сёхатто»). Спустя несколько недель после уничтожения сына Хидэёси – Хидэёри – Иэясу собрал даймё̄ у себя в замке в Фусими, где им зачитали указ из 13 статей, которые и легли в основу «Княжеского кодекса». Вот некоторые выдержки из него:

 

«Даже о ремонте замка надлежит докладывать властям… Высокие стены и глубокие рвы – причина крупных переворотов.

Если замышляются какие‑либо новшества или начинаются раздоры в соседнем княжестве, об этом надлежит незамедлительно доносить правительственным властям.

Самураи всех княжеств должны соблюдать экономию. Богатство всегда бывает показным, а бедные стыдятся своего неравенства. Это обычное явление. Но ничто не достойно большего порицания, [чем расточительство], которое должно строго пресекаться.

Князья должны назначать на руководящие должности в своих княжествах людей способных и достойных.

Искусство управлять заключается в умении подбирать подходящих лиц. Должны быть проведены точная грань между заслугами и проступками и правильное распределение наград и взысканий. Если в княжестве есть способные люди, оно будет процветать; если их нет, оно будет разрушаться.

Такое ясное предостережение было сделано древним мудрецам. Упомянутое выше должно строго соблюдаться».

 

Но самой главной и действенной мерой контроля над даймё̄ была система заложничества (санкин ко̄тай). Ее начал практиковать еще Тоётоми Хидэёси, но окончательно она оформилась в 1634–1635 гг. при Токугава Иэмицу. Сначала эта система касалась лишь тодзама даймё̄, но в 1642 г. она была распространена на всех даймё̄. Суть этой системы состояла в том, что даймё̄ были обязаны год жить в Эдо вместе с женой, детьми и вассалами. Для этого даймё̄ строили усадьбы (ясики) поблизости от Эдоского замка. Как правило, даймё̄ имел не одну усадьбу, поскольку в Эдо часто случались пожары. Когда даймё̄ возвращался в свое владение, он оставлял свою семью в качестве заложников в Эдо; это был лучший способ удержать его от опрометчивых поступков. Проезд в Эдо и обратно, содержание семьи – все это приводило к огромным расходам. Только на транспортные расходы уходила 1/3 доходов даймё̄. Поэтому рис, получаемый в качестве налога, в больших количествах отправлялся на продажу, а на вырученные деньги покупались дорогие ткани и другие предметы роскоши. Кроме того, сёгуну полагалось подносить дорогие подарки.

Все это основательно подрывало финансовую базу княжества, чего и добивались Токугава, вводя систему заложничества. При этом повышать налоги, чтобы восполнить потери, было опасно. Даймё̄ мог быть обвинен в «несправедливом» управлении, если крестьяне из его владений обращались с петицией или поднимали восстания, а это грозило потерей владения.

Сёгунат не разрешал даймё̄ держать большие вооруженные силы, каждому из них была определена своя «норма» в зависимости от доходов. При поездке в Эдо не разрешалось брать с собой огнестрельное оружие, специальные чиновники проводили строгий досмотр. Правительство строго следило, чтобы заложники не бежали из Эдо.