Обоснование необходимости творчества

 

Все виды сознания и наблюдения (отношения к миру) дискретны, т.е. совершаются в отдельных человеческих головах, которые сменяются в дискретном пространстве и во времени и не могут охватить бесконечность. Чтобы выделить объективность в предприятии, называемом наукой, вводится конструкция непрерывного и однородного опыта. Эта конструкция является предпосылкой, допускающей непрерывно функционирующее однородное универсальное сознание, которое работает в любой точке пространства и времени как некий сверхмощный гипотетический интеллект, являясь условием рассуждения о конечных предметах, формулировки каких-то законов. Выявлением таких предпосылок и занимается философия, например, допущение – порядка, единообразия, соразмерности, симметрии. Совокупность таких общих допущений о характере мира вообще составляет ту часть философии, которая называется онтологией. А онтология в свою очередь является частью другого рассуждения, называемого гносеологическим, т.е. рассуждением, на котором строится теория познания. Потому язык философии – это специфический язык, требующий соблюдения правил его применения, как скажем язык физических формул. Итак, далее речь о грамматике философского языка, т.е. о грамотном его применении – соблюдении законов мышления, с целью прояснения понятий: смысл, его отличие от формы, основания бытия.

Допустим, Декарт говорит: есть субстанция мыслящая и субстанция протяженная, или Спиноза то же самое: природа существует в двух модусах – модусе существования (протяжения) и модусе мышления и между ними нет причинной связи, т.е. одно из другого не выводится. Отсюда обвинение в дуализме, хотя высказывание вполне грамотное, но надо его ещё и прочитать, ибо эти высказывания только часть айсберга. И тогда появляется некое общее понятие материи, которая пространственна, и понятие трансцендентального сознания, как условия физических рассуждений и сверхмощного интеллекта. Т.е. суждения онтологические и есть утверждения научные, которые принимают категориальную форму: возможность и действительность, необходимость и случайность, причинности и явления – это категории не описывают мир, а выявляют предпосылки самой возможности суждения о мире. Связывает эту сложность понятий в единое целое – метафизика – как учение обо всём, что носит сверхопытный характер, хотя сам термин вошёл в философию случайно: сначала издавались физические сочинения, а затем, метафизические, не наблюдаемые в опыте, т.е. философские.

Разные философии могут быть в разной степени метафизичны. Существуют философии, которые пытаются быть только теориями познания. Но самые интересные – это те, которые содержат метафизические утверждения, допускающие предметы, лежащие вне опыта, каким является, например, сознание. Каково назначение этих внеопытных, то есть недоступных проверке, сверхопытных метафизических допущений или утверждений?

Сформулированные в виде постулатов, они выступают как онтологические предметности, являющиеся условием того, что мы вообще можем иметь какой-то опыт. Суть их в том, что они выступают как способы организации нашего опыта и одновременно его структура. Причём, структура ещё не содержание.

Когда мы говорим сознание, то мы вводим в наш опыт дополнительный, сверхчувственный предмет. Сознание – метафизично. Физика его по определению содержать не может, так как её предмет – опытный, наблюдаемый в пространстве и времени мир. Человеческое познание – опытно. Внеопытного научного познания не существует. Тогда зачем сверхопытная метафизика?

Она сохраняется в философии, потому что метафизические высказывания – это высказывания об условиях человеческого бытия – так они возникали. И потому они во-первых выступают условиями поддержания человеческого бытия как человеческого и, во-вторых, они являются условием того, что человек вообще может что-то познавать, и общаться по человечески, т.е. когда выдерживаются нравственные, этические и юридические нормы, т.е. когда существуют какие-то формы организации человеческой жизни, как условие появления того, чего нет в опыте, как особое ненаблюдаемое пространство и время, где предметные формы живут иначе, по другим (ненаучным) законам. Выступая онтологическими формами, определяющими условия человеческого бытия, как изобретённые в истории человечества способы организации человеком своего человеческого существования.

В итоге мы имеем две разновидности постулатов: постулаты опытного знания (единообразие природы, например) и постулаты общения – социальной нравственной жизни, благодаря которым, социальная нравственная жизнь выражается в исторических судьбах культур, народов, стран. Сегодня они у нас в России фактически разрушены. В результате люди не способны вступать в общение, на основе которого бы они воспроизводили бы себя в качестве людей, так когда-то исчезли греки, затопленные варварами, потеряв общение. И, конечно, это зависело от того, что произошло с их способами организации нравственной и духовной жизни, которая сломалась и разрушилась.

Поэтому историю метафизических явлений мы засекаем на судьбах культур и исторических эпох, когда распадается связь времён. А связь времён это ситуация метафизическая, та, которую имел в виду Гамлет, она держит преемственность, традицию и нравственное здоровье народа.

Итак, метафизикой в философии называется тот её раздел, который занимается выявлением условий бытия человека – субъекта истории и судьбы. Она намертво, как и вся философия связана с самой природой феномена человека, поскольку человек есть искусственное создание истории и культуры, а не природное. Или другими словами имеющее внеприродные основания (сверхприродные, сверхопытные) основания, потому что всё, что опытно – природно и наоборот. В природе нет гарантий для человеческого общения и человеческого существования. Их основания закладываются иначе. Но всегда об этих основаниях люди рассказывали, сохраняя их, друг другу символами. Например, с помощью тотемов – священных предметов, несущих в себе код тотема. И вся метафизика появилась потому, что само отношение человека к сверхестественному есть тигль (матрица) его формирования в качестве человека. С этого открытия можно датировать появление человечества. Ибо человек создаёт себя в качестве человека через отношение к чему-то сверхестественному и освещаемому, т.е. священному, в чем хранится память поколений, например тотем и пространство его существования. В нем закодирован весь опыт относительно того, как поступать, как избежать кровосмешения. Этот первичный язык сверхестественных предметов в их отношении к условиям человеческого существования и является тиглем человекообразования, а в философии эту роль выполняет метафизика, и её метафизические понятия, вокруг которых становится возможным человеческий порядок. Способность видеть условия человеческого бытия, не лежащие в каком-либо конкретном содержании самого бытия, имеющие сверхопытный характер и есть метафизическое чувство. Философская метафизика имеет прямое отношение и к человеческому достоинству, и к личности в человеке. То есть в наших поступках, поведении всегда есть какие-то опытные – апробированные основания. Эти основания задаются обществом, нацией, к которой мы принадлежим, определённой системой ценностей, которая принята в культуре и выражается в идеологии.

Но есть и иные трасцендентные основания, которые не привязаны к конкретному месту, времени, определённой культуре, а формулируются внеопытным образом, поверх культуры. (Неконкретной опытности не существует, ибо всё, что конкретно – опытно). Здесь имеется в виду, что существуют личностные основания нравственности и поведения, которые принадлежат к другому пространству и времени, нежели пространство конкретных, существующих культур и идеологий – вневременные основания. И человеческое достоинство зависит от того, есть это личностное основание или его нет, а может оно подмято превратностями конкретного бытия. То есть нравственность должна иметь де-факто некоторые абсолютные основания, – вневременные. В этом ещё один смысл метафизики. – Она всегда об абсолютном, вневременном пространстве, к которому не применим опытный термин «существование». Речь о другом опыте, а именно – трансцендирования. Это и есть основная метафизическая операция. В грамотной метафизике (которая после И. Канта) речь не о трансцендентных предметах, а о трансцендировании. При этом трансцендирование понимается нами как способность человека трансформироваться, то есть выходить за рамки данной культуры, данной идеологии, данного общества и находить основания личностного бытия, которые не зависят от того, что случится с обществом, культурой, идеологией, социальным движением. – Это и есть так называемые личностные основания. А если они упразднены в обществе, и их нет в личности, мы наблюдаем разрушение нравственности и распад человеческих форм. Заблуждение тоже распад – видимость бытия. А метафизика предполагает такую личностную точку. И в этом смысле она – залог и условие не-распада личности, ибо она шире всех других оснований и потому она самое важное измерение человеческого бытия, потому что только в нём есть то, что называется личностными структурами, к которым мы можем прислониться, ибо мы есть отношение к чему-то для нас существенному. В этом смысле философия есть искусство называния того, чем люди занимаются. А люди и не знают, что они занимаются делом, имеющим такое высокое и специальное название.