Ценностное, межличностное и трансцендентное

Ценность – это то, что связано со мной, то, что меня привлекает, вовлекает и, соответственно, присутствует в моей жизни и влечет. То, что для меня значимо. Мир ценностей и мир образов неочевидным образом друг с другом сопрягаются. Как же это происходит? Искусство – это поведение, дело, поступок, творение – это событие. Если поступать ответственно, можно находиться в мире ценностей. Откуда у этих ценностей такая жизненная сила? Почему они мной руководят? Почему с ужасом сопротивления отторгаюсь от ложного? Потому что это силы не зависят от меня. Нравственные силы – не природные силы, не стихии, это нечто нематериальное. Поэтому разговоры об аксиологии продолжаются разговорами о трансцендентном.

Может ли оно быть изображено? Только символически, только косвенно. Даже о социальном можно говорить на пальцах, но как Иное касается меня? Видимо, через личность художника, через его пребывание на границе. Тем более, если это личность активная. Тогда он оказывается на границе двух миров.

Ценность – это и есть способность человека переживать качество своей жизни. Оценивать свою жизнь, соотнося эту жизнь, ее аспекты, с чем-то иным, большем, высшим, просто приемлемым, привычным и признанным. Жизнь невозможно оценивать с точки зрения жизни. Есть что-то, что ее превышает и определяет, ибо дарует. Это и называется аксиологией, то есть системой ценностных аспектов существования, выявлением их смысла. Современная аксиология происходит из неокантианства и отчасти из феноменологии, и для историков искусства, эстетиков и философов, наиважнейшим и полезнейшим является Макс Шеллер, который очень влиял и на историков искусства, осбенно немецких, тем более, что некоторые из его учеников были одновременно и философами, и искусствоведами, например, Генрих Лютцелер, который всю жизнь преподавал историю искусства в Боннском университете и два раза был деканом философского факультета.

Мы должны представлять себе, что мир этики и мир эстетики не просто соприкасаются, а взаимодействуют и представляют собой две стороны, два измерение единого потока жизни. Ценность может быть не только жизненная, но и художественная, изобразительность тоже обладает ценностным статусом. Мы оцениваем само изобразительное творчество и оцениваем содержание этого творчества с точки зрения соотнесенности, сопряженности с другими контекстами. Но основа ценностного отношения к искусству – это, конечно же, то, что художественная деятельность есть форма поведенческой активности. И самая простая и прямая форма выявления качества и, соответственно, оценки – это выяснение успешности некоего дела, на сколько то или иное усилие реализовало то, ради чего оно было предпринято. Иначе говоря, аксиология – это всегда и прежде всего – телеология. Поэтому уже всякий функционализм и самый простой утилитаризм – основание и условие оценки.

Но поведение является не только формой социальной активности, но и формой ответственности, поэтому так важно представлять себе и осознавать собственное участие в происходящем, особенно это касается художника. Всякий отвечает за то, что он сделал, в чем участвовал. Так что ответственность – это форма соотнесения себя с другими личностями, каждая из которых – отдельный вопрос, обращенный ко мне. А где есть способность выйти за пределы индивидуального, за пределы себя, где можно разделить свою жизнь с другими, или даже отдать ее другому как себе самому, как близкому – там уже везде есть этика, нравственность. Искусство как просто художественная вещь – нема и безгласна, безответна и безответственна. Искусство как человеческое дело, как род деятельности во всех ее формах – и как труд, и как производство и как поступок (Ханна Аренд) – всегда и вызов, и призыв, и слушание, и ответ, способность и разделить, и наделить. Это и дар, и утрата. И горечь рабства, и радость свободы.

Иначе говоря, мы с вами можем оценивать творчество уже потому, что творчество есть форма межличностной коммуникации. Но в творчестве человек может общаться не только с себе подобными личностями, это и форма трансличностной коммуникации. Человеку свойственно преодолевать себя, знать собственные границы и чувствовать потребность перехода, переноса, пребывания на грани и возможности заглянуть за пределы. Человек может заходить за пределы мира человеческого, если он допускает внутри своего мира присутствие сверхчеловеческого, он может пытаться завязать отношения с неосоотносимым, ибо абсолютным. С тем или Кем, что или Кто превосходит человеческую онтологию.