Усовершенствование фитильных мушкетов

Между тем, в XVII веке постепенное отмирание доспехов, а также общее изменение характера боевых действий (повышение мобильности, широкое использование артиллерии) и принципов комплектования войск (постепенный переход к массовым рекрутским армиям) привели к тому, что размеры, масса и мощность мушкета со временем стали ощущаться как явно избыточные.

В XVII в. появились облегченные до 5 кг мушкеты с ружейной ложей, которые прижимали при выстреле к плечу. В XVI веке мушкетеру полагался помощник для переноски сошки и боекомплекта, в XVII веке, с некоторым облегчением пехотного мушкета и уменьшением калибра и длины ствола, нужда в помощниках отпала, затем отменили и использование сошек.

В России мушкеты появились в начале XVII века при создании «полков иноземного строя» — первой регулярной армии, сформированной по образцу европейских мушкетерских и рейтарских (кавалерийских) полков и до Петра I существовавшей параллельно со стрелецким войском, вооруженным пищалями. Состоявшие на вооружении русской армии мушкеты имели калибр 18—20 мм и весили около 7 кг. В конце XVII века для применения в рукопашном бою (все еще остававшимся решающим видом боя пехоты и кавалерии) мушкету придается багинет — тесак с широким клинком и рукоятью, вставлявшейся в дуло. Примкнутым багинетом можно было действовать как штыком (название «багинет» или «байонет» осталось за штыками в различных языках), однако он не позволял вести огонь и вставлялся в ствол непосредственно перед вступлением стрелков в рукопашную схватку, что заметно увеличивало время между последним залпом и возможностью действовать мушкетом как холодным оружием. Поэтому в мушкетерских полках часть солдат (пикинеры) была вооружена длиннодревковым оружием и вступала в рукопашный бой, пока стрелки (мушкетеры) примыкали багинеты. Кроме того, тяжелым мушкетом было неудобно наносить длинные колющие выпады, необходимые в бою с конным противником, и при атаке кавалерии пикинеры обеспечивали стрелкам защиту от сабельных атак и возможность стрелять в упор по коннице.

Во второй половине XVII в. этот вид оружия по всей Европе постепенно заменяются военными ружьями (фузеями) с кремневым замком.

Характеристики:

Длина оружия: 1400 - 1900 см;

Длина ствола: 1000 - 1500 см;

Масса оружия: 5 -10 кг;

Калибр: 18 - 25 мм;

Дальность стрельбы: 150 - 250 м;

Скорость пули: 400 - 550 м/с.

 

Средневековье — это острые шпили замков и рыцари с флажками на копьях. Новое время — пушки, треуголки и киверы, громоздкие ружья с кремнёвым замком. А что между ними? На ум приходят лишь перья на шляпах королевских мушкетёров. О XVII веке мы знаем меньше, нежели о том, что было до и после него.

Время мушкетёров
Тактика европейских армий XVII столетия

...Затем, признав, что дым имеет свойство
Вздыматься к небесам, — наполнить им
Огромный шар и улететь, как дым!
Эдмон Ростан «Сирано де Бержерак»

Чем необычен XVII век? До сих пор среди историков нет единства, к какой эпохе его отнести. Иногда он рассматривается как закат средневековья, иногда как рассвет нового времени. Век начался, когда рыцари в полном вооружении уже выглядели нелепо, но ещё не исчезли с полей сражений, а сквозь разрывы и клубы порохового дыма уже блестели штыки.

В это странное время жили кардинал Ришелье и д’Артаньян; философ, поэт, солдат, безбожник и писатель-фантаст, позже сам ставший литературным персонажем, Сирано де Бержерак; математик и мыслительрационалист Рене Декарт; физик и по совместительству автор первого варианта «Новой хронологии» Исаак Ньютон.

В течение XVI-XVII веков традиционные феодальные армии во всё большей мере сменялись армиями наёмными. Что, впрочем, ещё не означало появления регулярного войска. С одной стороны, короли последовательно предпочитали полностью лояльных (пока жалование выплачивалось в срок) ландскнехтов своевольным вассалам. Такие необходимые для развития капитализма прогрессивные преобразования, как ликвидация феодальной раздробленности и появление централизованных национальных государств, были бы невозможны без концентрации всей военной силы в руках правителя. Но, с другой стороны, капитализм-то был развит ещё очень слабо. И на собранные налоги король постоянное войско содержать не мог. Наёмники (желательно иностранцы, чтобы уж точно гарантировать их независимость от местной знати) набирались только в случае войны, обычно сроком на полгода.

Герои «переходной эпохи» — наёмные аркебузир, алебардщик и пикинёр. Пикинёры занимали привилегированное положение.

Для ускорения процесса вербовки солдаты нанимались не «поштучно», а целыми сработавшимися коллективами. Уже с собственными командирами и, естественно, с оружием. В промежутках между наймами «банды» (полки) ландскнехтов обычно стояли на территориях карликовых германских государств, занимаясь боевой подготовкой и вербовкой личного состава. Передвижения безработных, а потому «нейтральных» полков по Европе, а также их правовой статус в местах базирования оговаривались в то время специальными законами.

Экстравагантность военного костюма во многом была связана с низким развитием искусства фехтования. Клинком удары почти не парировали. Вражеские выпады отбивали щитом-баклером или... рукавом.

ОТ КУЛЕВРИНЫ К ПУШКЕ

Уже к началу XVI века технологии позволяли высверливать дульный канал в сплошной бронзовой болванке, а не отливать ствол сразу в виде полой трубы, как это было в эпоху бомбард. Соответственно, можно было обойтись без ввинчивающейся казённой части и заряжать орудие со ствола. Пушки стали намного безопаснее.

Тем не менее качество отливки всё ещё оставляло желать лучшего. Закладывать много пороха в орудие опасались. Для того же, чтобы не слишком проиграть в начальной скорости снаряда, ствол удлинялся до 20-30 калибров. Ввиду этого даже после изобретения «жемчужного» — гранулированного — пороха заряжение пушки занимало много времени. Кулеврина же «осадной мощности» вообще имела 5-метровый ствол, «несовместимый с шомполом». Недостаточным было и рассеяние картечи. Поэтому для самообороны батареи в неё, кроме 8-10 кулеврин, включались 2-4 фальконета.

Массовую отливку орудий под мощный заряд, но со стволом, укороченным до 12-14 калибров, удалось наладить в течение XVII века.

Русские пушки «тощих» пропорций.

Наёмный солдат получал от своих командиров регулярную плату и обучался действиям в строю, но и только. Оружие, продовольствие и экипировку он приобретал сам. Сам нанимал себе прислугу и заботился о перевозке своего имущества (в результате чего нонкомбатантов в войске оказывалась больше, чем солдат). Сам же он оплачивал и уроки фехтования, если желал научиться владеть оружием. Порядок и боеспособность поддерживались каптенармусами (капитанами-оружейниками), следящими за тем, чтобы бойцы имели положенные по штату оружие и экипировку. Тем, кто пропивал свои пики и шпаги, грозило немедленное увольнение.

Снаряжение мушкетёра: мушкет, подпорка, кортик, рожок с порохом для полки, несколько зарядцев или рог с порохом для стрельбы. И никаких кавалерийских сапог — ботфортов.

Желая привлечь на свою сторону полк, наниматель устраивал смотр. При этом в расчёт принималось не только вооружение, но и средний рост солдат, а также их внешний вид. Солдаты, смахивающие на разбойников или бродяг, не котировались, ибо возникали справедливые опасения, что они именно те, кем кажутся... Из боевых качеств проверялись только строевая подготовка, от которой зависела возможность применить пики, и умение мушкетёров набивать свои «трубы».

Это интересно

Процедура заряжания мушкета: отделить фитиль, высыпать в ствол порох из зарядца, извлечь шомпол из ложа, забить шомполом первый пыж из подсумка, забить шомполом пулю, забить второй пыж, убрать шомпол в ложе, открыть полку и высыпать на неё порох из рожка, закрыть полку, присоединить фитиль... В то время редко делали более одного залпа за сражение.

Помимо наёмников элитных, составлявших в XVII веке главную ударную силу армии, существовала ещё и обширная категория бойцов «для числа». Как только начиналась война, к армии за символическую плату присоединялись «охочие люди»: итальянцы, немцы, гасконцы, шотландцы, а также искатели приключений уже неопределимой на глаз национальности. Вооружение их было очень разнообразным: тесаки, кортики, клейморы, алебарды, копья, самопалы, арбалеты, луки, круглые щиты. Некоторые приводили и верховых лошадей класса «Росинант».

Воин со стальным щитом — рондашем.

Мушкетёры восточноевропейского образца.

Организация у наёмников этого сорта отсутствовала. И быстро привнести её было невозможно. Ведь король не располагал «лишними» сержантами и офицерами. Уже на месте из добровольцев стихийно формировались отряды, скорее заслуживающие именоваться ватагами.

Ввиду нулевой боевой ценности задачи этих формирований обычно сводились к охране тылов и коммуникаций.

В мирное время военные силы государства ограничивались гвардией — фактически телохранителями короля. Хрестоматийными примерами подобных подразделений являлись известные из произведений Дюма королевские мушкетёры и гвардейцы кардинала. Не менее знаменитая (хотя и преувеличенная писателем) вражда между которыми была обусловлена тем, что гвардейцы занимались поддержанием порядка в Париже (в других городах ещё не было полиции), а мушкетёры в свободное от охраны Его Величества время слонялись по улицам и хулиганили.

Обычный в XVI-XVII веках шлем морион: снабжённый защищающими лицо полями, обтекаемый, усиленный гребнем от рубящего удара.

АРТИЛЛЕРИЯ

«Ахиллесовой пятой» артиллерии XVII века являлась не материальная часть, а примитивная организация. На каждую пушку приходилось до 90 человек прислуги. Но почти поголовно это были рабочие-нонкомбатанты.

Перевозили пушку и боекомплект нанятые или мобилизованные гражданские возчики, позицию для неё готовили землекопы. Лишь перед боем к орудию направлялись несколько солдат, часто не имевших никакой подготовки. Они могли заряжать пушку и стрелять из неё (это было несложно). Но наводил по очереди каждое из 12 орудий батареи единственный канонир.

В результате артиллерия хорошо показывала себя в обороне. Благо, конница той эпохи окончательно растеряла боевой пыл, а баталии наползали медленно и печально. Но в наступлении пушки были бессильны. Сменить позицию после начала боя они не могли. Ни возчики, ни их лошади просто не пошли бы под огонь.

Пушки XVI-XIX веков крепились на позициях канатами за ступицы колёс или за кольца на лафете ко вбитым в землю кольям. После выстрела они откатывались, гася энергию отдачи.

Гвардию не распускали в мирное время, но в остальных отношениях её бойцы ничем не отличались от наёмников. Точно так же они приобретали снаряжение сами (за исключением форменного плаща) и сами же учились владеть оружием. Отряды эти предназначались для выполнения церемониальных и полицейских функций, а потому боеспособность их не выдерживала практических испытаний. Так, в первом же настоящем бою обе роты королевских мушкетёров устремились в конную атаку со шпагами наголо, были разбиты и расформированы. Сражаться ни в конном, ни в пешем строю (то есть крутить «караколе» с мушкетами) соратники д’Артаньяна не умели.

Пехота

К началу XVII века вооружение пехоты было довольно пёстрым. Главную силу войска составляли панцирные отряды пикинёров с 4-5-метровыми «габсбургскими» пиками. Функции лёгкой пехоты выполняли алебардщики и стрелки с аркебузами или арбалетами. В ходу оставались круглые щиты (в том числе и «противопульные» рондаши), тесаки и мечи. На вооружении сохранялись и длинные луки. Они, кстати, использовались англичанами ещё в 1627 году в боях за ту самую Ла-Рошель, под стенами которой герой- ствовал д’Артаньян.

Основой тактики оставалось наступление «баталиями» — компактными построениями 30 на 30 человек, способными отразить атаку конницы с любого направления. Алебардщики и стрелки прикрывали пикинёров.

Основной угрозой пехоте ещё в XVI веке стали пушки. Попадание ядра в баталию влекло огромные потери. Опасность представлял также охват — ведь пики подразделения могли быть направлены лишь в какую-то одну сторону. Поэтому предпринимались попытки усовершенствовать строй. В Испании была изобретена «терция»: построение 20 рядов в глубину и 60 — по фронту. Обойти её было труднее, да и число жертв артиллерийского огня несколько сокращалось.

Пикинёр в позиции для отражения конной атаки.

ЯДРО

«Крепким орешком» для артиллеристов XVI-XVII веков стала проблема снаряда. Каменные ядра, бывшие в употреблении в средние века, уже не соответствовали духу времени. Будучи выпущенными из кулеврины, они при ударе о землю раскалывались и рикошета не давали. Обмотанные верёвкой железные болванки летели намного дальше, но очень неточно. С точки зрения дальности стрельбы лучшим материалом являлся свинец. Но при ударе о землю или крепостную стену мягкий металл расплющивался в тонкий блин.

Оптимальным решением было использование бронзы, сочетавшей твёрдость и упругость с технологичностью. Но такие снаряды стоили бы слишком дорого. Находкой оказался чугун — дешёвый и пригодный для литья металл. Но для его производства требовались доменные печи, поэтому даже в начале XIX века Турция, например, испытывала нехватку чугунных ядер.

Из чугуна, кстати, можно было отлить и сами пушки, хотя при той же мощности их стволы оказывались на 10-15 процентов тяжелее бронзовых. По этой причине до конца XIX века бронза оставалась предпочтительным «артиллерийским металлом». Чугун же позволял изготовлять массу дешёвых орудий для вооружения кораблей и крепостей.

Так как ядра из камня высекали каменотёсы, а не скульпторы, геометрической строгостью формы они не отличались.

Но больший успех имело построение колоннами 30 человек в глубину и всего 16 по фронту. Казалось бы, 4 колонны являлись столь же лёгкой целью для вражеских ядер, как и 2 баталии. Но первое впечатление обманчиво. Колонне было проще выбирать дорогу, и простреливаемое пространство она преодолевала значительно быстрее. Кроме того, до конца XIX века пушки не имели механизма наведения по горизонтали. Ориентируясь на борозды, оставляемые на земле рикошетирующими ядрами, командир мог пытаться провести свой отряд между линиями огня двух соседних орудий. Наступление колоннами хорошо зарекомендовало себя и практиковалось более 200 лет.

Конница

В случае войны король по-прежнему мог рассчитывать на ополчения городов (роль которых, впрочем, сводилась к защите стен) и верных вассалов, выставляющих конницу. Ведь военную обязанность знати никто не отменял. Но боевое значение рыцарства уже с начала XVI века стало сходить на нет. Времена изменились. Помещики теперь подсчитывали доходы от своих имений и уже не стремились участвовать в войнах — разве что по традиции. Да и сами короли меньше всего стремились к тому, чтобы магнаты начали набирать личные армии.

Но конница всё-таки была нужна. Поэтому властители начали прибегать к услугам наёмных рейтаров.

«Рейтар» — это третья (после «рыделя» и «рыцаря») попытка русских выговорить немецкое слово «риттер» — всадник. В европейских языках никакой разницы между рыцарем и рейтаром нет. Её не было и на самом деле. Как рыцарская, так и рейтарская конница состояла преимущественно из бедных дворян, не имевших своих поместий. Только прежде они служили в качестве вассалов некоему крупному феодалу за натуральное довольствие, а в XVI-XVII веках за деньги — всякому, кто заплатит их.

Рыцарские доспехи, правда, в основном уже как турнирное и парадное снаряжение, продолжали совершенствоваться до начала XVII века.

Восточноевропейская тяжёлая кавалерия в XVII веке сохраняла на вооружении копья (так как дело с пикинёрами ей приходилось иметь редко). В целом она была значительно боеспособнее западной.

Наём рейтаров, впрочем, редко оправдывал себя. Уже с XVI века кавалерия находилась в глубоком кризисе. Длинные пики не оставляли ей шансов. Наиболее эффективный тактический приём — наезд — стал невозможным. Использовать же кавалерию для фланговых охватов в Европе не умели. Да и не годились тяжеловесные рыцарские клинья для манёвров.

Временный выход был найден в замене копий на длинные колесцовые пистолеты. Предполагалось, что всадник сможет расстреливать пехоту с безопасного расстояния в 5-10 метров. Неторопливо разъезжающая по полю боя и останавливающаяся для выстрела и заряжания конница наверняка производила неизгладимое впечатление. Но никакой пользы от неё не было. Тяжеловооружённый конный стрелок — это нонсенс. Сравнительно с азиатским всадником «огнестрельный» рейтар оказывался вдесятеро дороже и примерно в такой же пропорции хуже. Ибо преимуществами лёгкой кавалерии (скоростью и массовостью) не обладал.

Всё более широкое применение огнестрельного оружия пехотой сделало неспешные атаки «с пистолетом наголо» и вовсе невозможными. Конницу наконец стали переводить на фланги, чтобы использовать для нападения с холодным оружием на лёгкую пехоту врага. Но и там она не добивалась успеха, как вследствие медлительности, так и потому, что... рейтары скверно ездили верхом! В атаку конница устремлялась шагом, в лучшем случае рысью.

ПОЛКОВЫЕ ПУШКИ

Едва ли не самым радикальным нововведением Густава-Адольфа стало создание полковой артиллерии, произведшей настоящую сенсацию на полях сражений. Причём конструкция пушек не содержала ничего нового: это были самые заурядные фальконеты калибром 4 фунта. Иногда даже использовались кожаные орудия.

Революционной была организация. Каждая из пушек получила упряжку могучих казённых лошадей, постоянно содержавшихся в королевских конюшнях и приученных к грохоту выстрелов и виду крови. А также расчёт из отборных солдат, виртуозно владеющих шомполом и банником. Причём один офицер приходился уже не на 12, а всего на 2 орудия.

В результате пушки, которые до сих пор лишь держали оборону на заранее подготовленной позиции, получили возможность наступать впереди пехоты и даже преследовать противника, осыпая его картечью. Если враг пытался приблизиться, передки подъезжали и отвозили орудия.

Весовой калибр полковых пушек колебался от 3 до 6 фунтов. Стрельба велась почти исключительно картечью — лёгкие ядра давали слабые рикошеты.

Тесно связанная с искусством конного боя «рыцарская» культура Западной Европы пришла в упадок. Не существовали уже орденские и королевские конные школы, в которых рыцарей учили атаковать клином. Между тем движение «стремя к стремени» галопом и конная рубка требуют хорошей подготовки как всадников, так и лошадей. Рейтарам негде было её приобрести.

У всадников начала XVII века даже не имелось оружия, которым они могли бы пользоваться в движении. Кавалерийская шпага, конечно, была длиннее и тяжелее пехотной, но разрубить шлем ею было нельзя. Попытка же колоть противника с наскоку чревата не только потерей клинка, но и переломом запястья.

Реформы Густава-Адольфа

Может сложиться впечатление, что армии XVII века были громоздкими, малоэффективными и избыточно сложными. У правителей той эпохи оно, во всяком случае, сложилось.

Не последнюю роль в этом сыграл технический прогресс. Пушки стреляли всё чаще, потери пехоты росли. Наконец, постепенное вытеснение аркебуз мушкетами, дальность эффективного огня которых превышала 200 метров, делало невозможным прикрытие баталии алебардщиками. Им пришлось бы отойти слишком далеко от пикинёров, а кто бы тогда защитил их самих от вражеской конницы?

В Европе подпорка, снабжённая лезвием и превращённая в бердыш, именовалась «шведским пером». Хотя сами шведы скоро отказались от подпорок вообще.

В 30-х годах XVII века шведский король Густав-Адольф решился реформировать армию, радикально упростив организацию. Из всех родов пехоты — пикинёров, аркебузиров, арбалетчиков, алебардщиков, мушкетёров, мечников — он сохранил лишь два: мушкетёров и пикинёров. Для снижения потерь от вражеского огня были приняты и менее глубокие построения: для мушкетёров в 4 ряда вместо 10, и 6 вместо 20-30 рядов для пикинёров.

Для повышения мобильности пикинёры были лишены защитного снаряжения, а сами пики укорочены с 5 до 3 метров. Теперь пику можно было не только с трудом удерживать наперевес, зажав тупой конец под мышкой, или упирать в землю, превращая в выставленную на пути вражеской конницы рогатину, но и наносить ею удары. Мушкеты также были значительно облегчены и стали применяться без подпорки.

В России перевооружение по европейскому образцу было начато не при Петре I, а ещё при Алексее Тишайшем. Просто он реформы проводил тихо.

Перечисленные меры, конечно, лишили армию Густава-Адольфа иммунитета к атакам конницы. Но, учитывая боевые качества рейтаров, шведы ничем не рисковали. Со своей стороны, король предпринял шаги, направленные на усиление шведской кавалерии. Всадникам запретили использовать доспехи (к тому времени у других народов всё ещё мало отличавшееся от рыцарских лат). От них начали требовать умения атаковать галопом, в строю, холодным оружием. Шведы справедливо полагали, что проблема не в пиках, а в недостаточной манёвренности кавалерии, неспособной обойти баталии.

Наконец, в Швеции армия впервые была переведена на постоянную основу, превратившись в подобие гвардий других государств. Конечно же, это влетало шведам в копеечку, но казну регулярно пополняли контрибуции с побеждённых.

«Реформированная» Швеция, малонаселённая, практически не имевшая в то время городов и вынужденная закупать оружие (но выплавлявшая половину железа в Европе и монопольно снабжавшая Англию и Голландию лесом для строительства кораблей), устроила настоящий террор на континенте. В течение столетия от шведов не было житья. Пока они не узрели под Полтавой кузькину мать.

***

В военном деле XVII век окончился так же, как и начался: досрочно, вопреки календарю. В 80-90-х годах по Европе прокатилась новая волна перевооружений. Облегчённые мушкеты и «шведские» пики спешно сменялись единообразными кремнёвыми ружьями со штыком. В течение нескольких лет армии приобрели тот вид, который практически без изменений и сохраняли до первой трети XIX века. И это была уже другая эпоха.