Индивидуальные различия в юморе

Вероятно, мы узнаем о психологии юмора больше, если поймем, какие люди более всего получают от него удовольствие. Самый значительный вклад принадлежит Руху и его коллегам из Германии. Этот ученый разработал Шкалу чувства юмора, Тест 3 ШЭ, которым оценивают, насколько смешными или неприятными кажутся людям анекдоты и карикатуры трех типов: построенные на несоответствии, абсурдные и на сексуальную тематику (КисЬ, 1998). Продолжительные исследования, проведенные этими учеными в нескольких европейских странах, показали, что понимание юмора коррелирует с определенными личностными характеристиками. Как правило (хотя и не всегда), экстраверсия связана с высокими показателями по Тесту ЗУ1Т), экстраверты также больше предпочитали сексуальные анекдоты. В одном из исследований было обнаружено, что экстраверты много смеются (КисЬ, 1998).

Обследовав 446 американских студентов, Белл и соавторы (Ве11 е{ а1., 1986) установили, что самооценка того, что вызывает у человека смех, прогнозируется с учетом уверенности в себе и самоконтроля — свойств, которые можно считать показателями развитых социальных навыков. Искателям острых ощущений анекдоты кажутся смешнее, что подтверждается обследованиями, проводимых с выборками как немецких, так и американских студентов (Бескегз & КисЬ, 1992). Консервативные установки и нетерпимое отношение к неопределенности связаны с общими показателями по шкале юмора, и в особенности с предпочтением анекдотов, основанных на несоответствиях, однако люди, набирающие большое количество баллов по этому показателю, испытывают неприязнь к абсурдным анекдотам, вероятно, из-за того, что последние не поддаются рациональному разрешению. Практичным же людям нравятся анекдоты на тему секса, в то время как обладающим либеральным складом мышления — абстрактные анекдоты.

Данные выводы свидетельствуют, что у юмора много разновидностей, степень привлекательности которых неодинакова для разных типов людей. Его социальный аспект проявляется во взаимосвязи с экстраверсией и склонностью к поиску новых ощущений (зепзаИоп-зеектд), а также в корреляции между генерацией смешного и социальными навыками. Несоответствие оказывается предпочтительным для косных и нетерпимых людей, — подобный юмор следует трактовать как способ разрядить их напряжение.

Куипер и Мартин (Кшрег & Маг<лп, 1998) использовали совсем иной способ измерения — Опросник ситуативной реакции на юмор (5г(иаСюпа1Нитог Кезроте ОиезИопптге). Они неоднократно убеждались, что индивиды, получившие высокие баллы по данному опроснику, имеют и более высокие показатели по нейротиз-му и депрессии. Авторы разработали еще одну шкалу, измеряющую показатели ко-пинг-юмора (соргп§ Нитог): она аналогичным образом коррелирует с указанными величинами и позволяет судить о способности человека легче переживать стресс (МаЛш, 1996).

Социальный аспект юмора

Указанные классические теории юмора ничего не говорят нам о его социальной стороне. Трудно с их помощью также понять, откуда проистекает его огромный положительный эффект, усиливающий счастье и ослабляющий стресс. Неясным остается и то, какое эволюционное преимущество должны давать несоответствия, превосходство или символическое выражение сексуальных стимулов и агрессии. Все это проясняется при рассмотрении социального аспекта.

Выше мы видели, что уже в 2 или 3 года дети стремятся поделиться с окружающими чем-то забавным, рассмешить друг друга или родителей. Чепмен и Фут (СЬартап & Роо1;, 1976) показали, что среди 7-летних детей юмор обладает заразительной силой: они больше смеются, когда делятся между собой забавными вещами, если им нравится приятель, когда они находятся рядом с ним и общаются долгое время. Авторы считают, что смех выступает сигналом социальной близости, подобно улыбкам, взглядам и пространственной близости. Он вознаграждает собеседника и способствует тому, что человек представляется более обаятельным и его принимают в группу. Однако ученые установили: смех не является альтернативным сигналом, на чем стоит теория близости Аргайла и Дина (Аг§у1е & Эеап, 1965). На самом деле все указанные сигналы взаимодействуют, означая высокую степень близости. Лоренц (Ьогепг, 1963) полагал, что смех «создает сильное ощущение общности у участников и направляет их агрессивность против посторонних» (р. 253). Подобно озорной гримасе у шимпанзе, смех — социальный сигнал, указывающий на шутливость и отсутствие агрессии.

Юмор повышает в глазах молодых людей привлекательность друг друга. Ланди и соавторы (Ьипс1у е1 а1., 1998) показали, что, самокритичный юмор предполагаемого выступавшего делал его обаятельней в глазах зрителей, если перед этим им показывали его привлекательную фотографию. Исследователи обнаружили причину этого: подобный юмор «освещает темную сторону» привлекательных индивидов, которые иначе кажутся лишенными недостатков.

Комическое позволяет совместно переживать сильные эмоции, притом положительные, а это — мощный способ укрепления социальных связей. Поэтому если один человек веселит всех, усилится и сплоченность всей группы. Юмор может ослабить напряженность в группе — благодаря совместно переживаемым эмоциям, а также потому, что таков безболезненный опосредованный путь разрешения табуированных вопросов и конфликтов (Етегзоп, 1969). Внутригрупповая солидарность усиливается, когда высмеиваются недостатки другой группы и ей противопоставляется относительное превосходство своей. Это основа этнического юмора у представителей национальных меньшинств (например, американских евреев и чернокожих), служащего укреплению морального духа (МагИпеаи, 1972).

Подшучивание — еще один пример проявления социальной стороны юмора. Рэдклифф-Браун (Кж1сНг1е-Вго\уп, 1940, р. 195) охарактеризовал это как отношение, «в котором одному по обычаю разрешается, а в некоторых случаях и требуется, дразнить или высмеивать другого, который, в свою очередь, не может обижаться». Он обнаружил, что эти отношения довольно распространены в дописьменных культурах Африки и Азии. Насмешки обычно встречаются в отношениях родственников, например, между родней со стороны жены и со стороны мужа, двоюродными братьями и сестрами, дедушками и бабушками, потенциальными супругами. Издевки бывают достаточно суровыми: обычно это оскорбления, издевательства, подтрунивание, грубые шутки, непристойности. Рэдклифф-Браун и его последователи утверждают, что их можно объяснить возможностью безвредного проявления агрессии и поддержанием солидарности там, где присутствуют и сплачивающие пару связи, и конфликт интересов.

Указанные отношения — часть социальной структуры архаических обществ, которой все должны подчиняться. Существует и другой тип высмеивания, который схож с описанным. В качестве примеров таких отношений приводят распространенные формы юмора, наблюдаемые в индустриальном обществе, в некоторых этнических субкультурах и на предприятиях; правда, это отношения индивидуального, добровольного характера. Например, критикуя подчиненного, чтобы его дисциплинировать, руководитель нередко прибегает к помощи юмора, чему будет ниже приведено соответствующее объяснение.

Выше отмечалось, что дети нередко дразнятся, и в целом это имеет агрессивный характер. У взрослых же поддразнивание, как правило, позитивно окрашено. Келт-нер и соавторы (Кекпег е1 а1., 1998) нашли в американской студенческой организации много таких образцов поведения, выступавших шутливым способом борьбы с нарушением норм. Их применение вызывало положительные эмоции и улыбки Дюшенна (т. е. подлинные, когда сужаются глаза, в уголках которых появляются морщинки), особенно если замечание исходило из уст человека, равного по статусу. Поддразнивание — один из основных способов заигрывания. Келтнер и соавторы выяснили, что у пар, состоящих в романтических отношениях, подшучивание способствовало флирту и положительным эмоциям. Аргайл и Хендерсон (Аг§у1е & НепсЬгзоп, 1985) установили, что поддразнивание — распространенное правило дружбы.

Каким же образом разрешение несоответствий согласуется с этими социальными функциями юмора? Понимание последнего укрепляет связи и ослабляет напряженность во взаимоотношениях. Во множестве социальных ситуаций важную роль играет еще одно несоответствие, оно связано с разницей людей в статусе, половой принадлежности и т. д. Юмор очень часто обыгрывает эти различия, сглаживает их, делает безобидными благодаря тому, что позволяет посмотреть на них с другой стороны. Женщина, пьющая из детского рожка, примиряется с этим и смеется над различиями в статусе матери и ребенка.

Юмор и стресс

Преодоление (копинг) стресса

Юмор смягчает стресс, делая его менее угрожающим и вредоносным. Мартин и Лефкур (Маг<:т & Ье&оигг., 1983) разработали Шкалу копинг-юмора (Нитог Соргщ5са1ё), измеряющую роль юмора в преодолении стрессовых ситуаций. Индивидов, набравших по ней большое количество баллов, тяжелый фильм огорчал в меньшей степени. Удалось также показать, что у таких людей кровяное давление в ответ на погружение руки в холодную воду повышалось слабо (Ье&юигг. ег. а1., 1997). Куипер с коллегами (Кшрег ег. а1., 1992) изучали влияние жизненных событий на положительные и отрицательные эмоции. Они установили, что у индивидов, которые много смеялись, не наблюдалось умножения отрицательных эмоций, а у мужчин стрессы способствовали усилению положительных эмоций. Важно отметить, что люди с более острым чувством юмора, когда сталкиваются с трудными жизненными ситуациями, пребывают в более позитивном настроении. Вероятно, юмор позволяет людям оптимистичнее смотреть на вещи, т. е. увидеть события в ином свете, с комической стороны. Любомирски и Такер (ЬуоЬопигзку & Тискег, 1998) выяснили, что счастливые люди способны позитивнее смотреть на неблагоприятные события (как на действительные, так и на гипотетические), чем несчастные.

Подростковый период также часто полон стрессов. Планчерел и Болоньини (Р1апсЬеге1 & Во1о§;шш, 1995) выявили, что из 276 обследованных ими подростков 13 лет у тех, кто умел выдумывать смешное, и 3 года спустя депрессия была слабее, ниже уровень тревожности и лучше сон.

Одно из самых стрессовых событий — тяжелая утрата, что совсем не смешно. (Автор сам пережил ее незадолго до написания этой главы.) Но Келтнер и Бонан-но (Кекпег & Вопаппо, 1997), используя метод стандартных интервью, посчитали необходимым изучить, как такая утрата сказывается во взаимосвязи со смехом Дюшенна. Люди, много смеявшиеся, испытывали не столь мощный гнев и нетерпимое горе; у них отмечалось больше положительных и меньше отрицательных эмоций, чем у тех, кто смеялся меньше. Их социальные отношения оказались надежнее, а чувства к покойным менее противоречивыми. Названные авторы также измеряли несоответствие между связанными с вегетативной нервной системой и вербальными проявлениями эмоций1, в результате чего установили: у тех, кто больше смеялся, испытывал меньше страданий и имел развитые социальные связи, данное несоответствие оказалось значительнее, что и позволяло им испытывать скорее положительные, нежели отрицательные эмоции.

Юмор в рабочих коллективах отражает напряженность и фрустрацию его членов. Взрывные, иногда непристойные, часто неостроумные, грубые шутки и насмешки могут производить весьма благоприятный эффект. Рой (Коу, 1959) описал поведение небольшой группы работников, занятых совершенно неинтересной работой. Каждый день в определенное время один из них воровал и съедал банан — это называлось «банановое время». Другой открывал окно, создавая сквозняк и вызывая шумные протесты. Каждый час происходило что-нибудь столь же бессмысленное, но, как сказал один работник: «Если бы мы не шутили и не дурачились, то давно бы уже свихнулись». Такой юмор обладает следующими преимуществами:

1. Повышается удовлетворенность работой.

2. Улучшаются социальные взаимоотношения.

3. Возрастает кооперация и производительность труда (Аг§у1е, 1989).

Социологи показали, как содержание юмора помогает справиться с социальными стрессами и как оно связано со свойствами социальной системы. Дуглас (Оои^аз, 1968) полагал, что шутки порождаются социальной структурой и являются вызовом ей, они дают возможность символически выразить присутствующее в ней напряжение.

' Под этим несоответствием понимается следующее. Эмоциональные переживания обусловлены, в частности, физиологическими процессами, происходящими в вегетативной нервной системе (при этом изменяются кожное сопротивление, артериальное давление, гормональный и химический состав крови и др.). Индивиды, пережившие тяжелую утрату и демонстрировавшие смех Дюшенна, говоря о покойных супругах, которых они потеряли полгода назад, были способны дистанцироваться от случившегося горя (что измерялось по «разобщению» между физиологическим возбуждением и субъективным горем) и быстрее оправиться от потери. — Примеч. перев.

Выше было показано, как высмеивание помогает разрешать трудности в недружественных отношениях с тещами/свекровями в примитивных обществах. Далее мы увидим, что этнические анекдоты помогают ослабить враждебность между разными расами и национальностями. В рабочих коллективах тоже возникают напряженные отношения и появляются соответствующие этому формы юмора. Малкей (Ми1кау, 1988) развил тему и предположил, что существуют две разновидности дискурса — серьезный и юмористический. В первом случае единая точка зрения соответствует иерархическому и упорядоченному социальному миру. Во втором — различные, противоречивые точки зрения «бросают вызов» серьезному взгляду на мир и поощряют противоречия и несоответствия последнего. Юмористический подход, тем не менее, не разрушает серьезного; скорее, поддерживает его, поскольку позволяет символически выразить присутствующую в нем напряженность. Именно в этом заключается роль юмористов и комиков, о чем будет сказано ниже.

Малкей проиллюстрировал эту идею в своем исследовании, которое получило название «Бар Брейди». Проблема заключалась в том, что хотя бармены обладали более высоким статусом, чем официантки, они всецело находились в их распоряжении и даже хуже того — были вынуждены исполнять женскую роль, заботясь о нуждах других. Юмор тогда непосредственно отражал такие сложности в отношениях. Аналогично социальный стресс выражают и цеховые шутки. Коллинсон (СоШпзоп, 1988) показал, что содержательно этот юмор относился к сопротивлению постоянному контролю и скучной работе (поддерживая общие ценности маскулинности1 рабочего класса) и контролю над выделяющимися из общей массы рабочими, которые не выполняли свои задания. Холдевей (НоЫахуау, 1983) описывает полицейский юмор. Данная разновидность выражает противоречия между формальными правилами, предписывающими, например, определенное обращение с подозреваемыми, и видением полицейскими своих обязанностей; сюда же относятся истории о погонях и события, иллюстрирующие командную солидарность.