Гипертекстуальность журналистики

Действительно, что такое новость или репортаж, как не связывание текстом события с читателем, смысл которого актуализируется в конкретном читательском (и писательском) контексте. И что такое газетная полоса, как не система гиперссылок, подобранных таким образом, что у читателя, просматривающего заголовки, возникает целостная картина событий дня.

Гипертекст как явление постмодерна обладает рядом свойств, присущих постмодерну. Известный американский критик Ихаб Ха-сан выделяет (нумерация наша) следующие признаки⁵:

1) неопределенность, культ неясностей, ошибок, пропусков;

2) фрагментарность и принцип монтажа;

3) «деканонизация», борьба с традиционными ценностными центрами;

4) отсутствие психологических и символических глубин;

5) молчание, отказ от мимесиса и изобразительного начала;

6) положительная ирония, утверждающая плюралистическую вселенную;

7) смешение жанров, высокого и низкого, стилевой синкретизм;

8) театральность современной культуры, работа на публику, обязательный учет аудитории;

9) срастание сознания со средствами коммуникации, способность приспосабливаться к их обновлению и рефлектировать над ними.

Даже поверхностный анализ любого современного СМИ (и бумажного, и электронного) позволит без труда увидеть в его продук­ции все перечисленные признаки. Тем более отчетливо эти черты проявляются в интернет-журналистике.

Если характерной чертой гипертекста, как отмечалось, является отсутствие непрерывности — прыжок или скачок в другое текстуальное пространство, то что из себя представляют новостные ленты и анонсы на страницах сетевых СМИ, как не побуждение к этому прыжку, причем подчас в совершенно иной контент, размещенный на другом сайте. Читатель (посетитель) провоцируется на непоследовательность прочтения, так как делается максимально возможное для того, чтобы привлечь его внимание к выходам за пределы страницы, на которой он находится. Естественно, он просматривает страницу по диагонали, пропуская большую часть контента (1). Читатель сам монтирует общую картину из фрагментов текста (2), причем все, что мешает свободной интерпретации, отбрасывается как читателем, так и издателем (3). Такой подход напоминает скольжение (серфинг) по поверхности текстуального пространства, гиперссылки чаще всего — это не движение вглубь, а в сторону (4), и напоминает языковую игру (5). Индивидуальное эго бесконечное количество раз переодевается, вследствие чего появляется необходимость принимать образ, типичный для аудитории именно данного ресурса. Оно остается молчаливым наблюдателем даже там, где его провоцируют на высказывание, так как это высказывание осуществляется под маской электронного адреса и ника (сетевого имени). Механизм компенсации эмоциональной бедности поверхностного скольжения включает иронию, уход от серьезности, всеобщий безграничный плюрализм (6), сопровождающийся возможностью эклектики, сочетанием несочетаемых стилей, циклично профанирующих и сакрализирующих друг друга (7), разыгрывая мистерию-буфф перед глазами виртуальной публики (8).

Это одна сторона гипертекста, но есть и другая, имеющая как будто прямо противоположные свойства.

1. Неопределенность, нелинейность, разрывность переходов создает некоторое новое качество, не вытекающее логически из формы и контента. Переход на другую страницу — это открытие другой страницы, другого окна реальности.

2. Фрагментарность и клиповость ведет к созданию новых информационных сверток — иероглифов современной культуры, которыми можно оперировать как понятиями.

3. Деканонизация ветхих ценностей и их профанация имеет своим следствием формирование и сакрализацию новых ценностей. А так как новых ценностей не бывает, то здесь речь идет о критическом пересмотре ценностных структур в направлении более устойчивых к вызовам цивилизационного развития.

4. При поверхностном скольжении считывается геометрия поверхностей, т.е. структура информационного пространства. Углубление в поверхность бессмысленно, потому что это поверхность, а не объем, следовательно, углубляться некуда. Осознание одного этого факта на практике уже является очень серьезным культурным действием, определяющим жизненные стратегии. Сама поверхность гипертекста больше всего напоминает лист Мебиуса, который, как известно, имеет только одну сторону. Двигаясь по нему, можно прийти с лицевой его части в изнаночную, не пересекая поверхность. Таким образом, нахождение на изнаночной стороне есть следствие движения с лицевой.

5. Игровая реальность — это реальность проб и возможностей, языковая игра — это одно из условий языкотворчества, плодотворность которого мы наблюдаем в интернете.

6. Плюралистичность и ироничность — ответ психически здорового организма на невозможность реальности профанированных ценностей. То, что ценности в современной социокультурной реальности, действительно, почти полностью профанированы, убедительно доказал постмодернизм.

7. Интернет приучает к тому, что жанровые границы, как и любые другие границы, есть либо игровые правила, либо добровольно взятые на себя самоограничения. В любом случае ограничение есть действие индивидуальной воли, без логического рационального обоснования.

Стирание границ приводит к проявлению трансрациональных причин существования границ, то есть попытки разрушения границ приводят к разрушению условных границ и к укреплению безусловных, истинных.

8. Интернет сделал потенциально публичной жизнь каждого человека. Получился своеобразный театр наоборот, в котором право наблюдать за игрой предоставляется актерам, а право играть — публике. Задача актеров — наблюдать и испытывать катарсис (очищение от переживания искусства), а публика проигрывает перед ними вживание во все новые образные миры. Вырабатывается культурная логика оценки действительного по возможному, в которой сама возможность реальности санкционируется гиперреальностью.

В целом гипертекст — это то, что в действительности разрушает детерминированность и однозначность сообщения, и уже одним этим делает невозможной журналистику в ее исключительно вещательной ипостаси.

Тем не менее гипертекст достаточно адекватно описывает современные взаимоотношения с реальностью. Легко убедиться, что доступные для наблюдения и отражаемые в СМИ социокультурные процессы имеют гипертекстовую природу. Даже такие события, как войны, воспринимаются и описываются с использованием виртуальной и гипертекстовой терминологии. Следовательно, современная журналистика (печатные и электронные СМИ, Web) просто не может не изъясняться на языке гипертекста. Любой другой язык будет восприниматься социумом, как марсианский. Кроме того, гипертекст опять-таки из-за присущих ему свойств способен объединить культурную активность цивилизации автокоммуникативного типа, в которую мы входим, с классической цивилизацией сообщения, т.е. интерактивную журналистику с вещательной, но во взаимосвязи и взаимодополнении.

 

Классификация гипертекстов

Удобную классификацию гипертекстов мы встретили в уже упоминавшейся сетевой публикации Михаила Визеля «Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста».

Попытка классифицировать гипертексты выглядит следующим образом.

Художественные/нехудожественные. Как и абсолютное большинствообычных текстов, большинство гипертекстов не является художественными. Это справочники, телефонные книги, инструкции пользователя, построенные по принципу: для такой-то операции смотри такую-то страницу, при такой-то неполадке смотри такую-то страницу, если неполадка не устраняется, смотри дальше такую-то страницу (наглядным примером такого гипертекста является справочная система в ОС Windows), и, разумеется, энциклопедии.

Изолированные/сетевые. Один из первых художественных гипертекстов — «После полудня» (Afternoon) Майкла Джойса (Michael Joyce) продается в виде компакт-диска. Понятно, что он пределами этого диска и ограничивается и что его может в каждый момент читать только один человек, сидя перед монитором.

Но существуют гиперроманы, «живущие» в сети, которые, во-первых, доступны одновременно многим пользователям, а во-вторых, могут объединяться в целые сайты подобных себе произведений. Таковы, например, упоминавшийся уже «Электронный Лабиринт», «East-gate» или циклопический проект Михаила Эпштейна «Книга книг». М. Эпштейн пытается собирать идеи ненаписанных книг, чтобы ими мог воспользоваться любой желающий.

Только чтение/чтение с комментариями/чтение-письмо. «Чтение скомментарием» — наиболее часто встречающийся вид размещения произведений в сети. Читателю-зрителю (речь идет не только о текстах, но и о картинах, фотографиях, звуковых фрагментах и т.д.) предоставляется возможность в специальной «гостевой книге» выразить свое восхищение, несогласие и другое мнение.

Часто посещаемые «гостевые книги» некоторые склонны рассматривать в качестве нового вида искусства — так называемой сетературы. Чтение-письмо — это постоянно развивающиеся сетевые проекты.

Проекты одного автора/проекты с возможностью коллективного творчества. Проект одного автора предполагает, что доступ (к сайту) защищен и доступен только самому автору или с его ведома. Понятно, что таковы все гипертексты, выходящие на компакт-дисках. В сети к ним можно отнести, например, «Набережную Житинского» — сайт, на котором петербургский писатель А.Н. Житинский размещает свои произведения, снабжая их густыми перекрестными ссылками и создавая таким образом из них гипертекст.

Доступ к «многоавторным» проектам обеспечен всем желающим. Наиболее удачным из таких проектов на русском языке представляется «Сад расходящихся хокку» в Журнале. Ру. Нередко чисто авторские гипертексты усложняются введением подставных авторов — созданных автором виртуальных персонажей, имеющих свой вполне отдельный голос.

Аксиальные/дисперсные. Аксиальными называются сочинения, которые, не имея сквозного сюжета, тем не менее с трудом поддаются комбинированию, т.е. имеющие магистральный, «книжный» принцип построения. Таков, если рассматривать его как гипертекст, «Декамерон». Аксиальные гипертексты служат как бы связующим звеном между классической «гутенберговой» книгой и собственно гипертекстом, дисперсным по своей природе.

Дисперсные гипертексты не имеют четко выраженной повествовательной оси, не имеют ни начала ни конца, в них можно «войти» с любого места. Этот пункт классификации наиболее условен. Следует говорить скорее не о двух типах, а о двух осях системы координат, между которыми размещается тот или иной конкретный гипертекст.

Эту классификацию интересно соотнести с классификацией сетевых изданий, представленной в предыдущей главе. Ее также можно использовать в целях оценки гипертекстуальности того или иного журналистского ресурса.

Ясно, что негипертекстуальная веб-журналистика эффективно существовать не может. Отсутствие гипертекстуальности — одна из причин неуспеха сайтов, размещающих клоны бумажных изданий. Проектируя новое или осуществляя экспертную оценку существующего веб-издания, следует воспользоваться описанными свойствами гипертекста как критериями и проанализировать издания по критерию «гипертекст — плоский текст».

Чем больше гипертекста в веб-издании, тем оно популярнее и успешнее.