Интернет — глобальный диалог

Все то, что человек считает актуальным для себя, он теоретически может поместить в интернете, т.е. сделать свои произведения реально доступными всем пользователям. Его публикацию — частное мнение, частное высказывание — можно рассматривать как отдельную смысловую единицу, как слово, букву, иероглиф, знак, символ, т.е. такой объект, который при определенном уровне обобщения с учетом возникающих гипертекстовых связей, построенных по определенным правилам, предстает пред нами как высказывание на некоем виртуальном языке, называемом интернет.

Можно допустить, что все интересующее россиян размещено в русскоязычном интернете (рунете). Причем самое важное будет встречаться в сети наиболее часто. Так как количество сайтов растет экспоненциально, а это доказано, то предыстория не будет сильно влиять на актуальное состояние. Гипертекст-интернет, следовательно, это образ реальности здесь и сейчас, и одновременно, т.е. высказывание на живом, а не на книжном языке.

Однако интернет это и большая свалка разных текстов. Там можно найти почти любую научную работу, получить почти любую справку, но для этого нужно пробиться через завалы информационного мусора. Но так ли сильно отличается интернет от индивидуаль­ного человеческого сознания, в котором информация отнюдь не расположена по полочкам, как в библиотечном хранилище. Эта анало­гия позволяет сравнить интернет с массовым сознанием, свойством которого, как известно, является наличие языка и речи.

Однако информация, содержащаяся в сознании, это не само сознание и не сам язык. Язык — это не простая сумма всех высказываний, а сложно организованная иерархическая структура. Есть в нем элементарное, базовое, и составленное из этого базового — сложное. Но мы уже убедились в том, что интернет позволяет структурировать информационный образ реальности относительно любого понятия или группы понятий. Следовательно, интернет обладает виртуальным языком. Однако зависимость этого структурирования от запросов посетителей все-таки не позволяет говорить о всеобщем выравнивании, о равноранговости всех высказываний. Хотя причинно-следственные отношения в интернет отсутствуют, между высказываниями, все же остаются отношения достоверности — недостоверности, убедительности — неубедительности, важности — второстепенное™. Иерархия запросов и иерархия сайтов соответствуют одна другой, но друг друга не повторяют.

Итак, имеет место диалог между двумя глобальными структурами: суммированным посетителем страниц и суммированным создателем страниц. Этот диалог ведется на языке гипертекста, свойства которого определяют языковую стратегию и того и другого субъекта взаимодействия. Стратегия первого субъекта заключается в составлении таких вопросов, на которые может быть получен наиболее полный, но минимальный по объему трафика ответ. Стратегия второго, напротив, заключается в организации расширяющегося информационного потока. Происходит нечто подобное тому, когда, спросив прохожего «который час?», вы прослушаете в ответ лекцию о философской сущности времени, об истории часов на городской площади, о часе X и о том, какие трудные настали времена. Очевидно, что подобное нельзя назвать эффективным диалогом, и очевидно также, что первому надо учиться спрашивать, а второму — отвечать.

Тут и проявляется особая роль интернет-журналистики как средства ведения подобного диалога. Причем этот метафизический разговор есть разговор машины, несущей в себе образ человека, и человека, несущего в себе образ машины. Интернет-журналистика, следовательно, не что иное, как язык маркировки гипертекста, в роли которого выступает не только информационное пространство, но и социально-культурная реальность.

1 Статью или любой иной материал, помещенный в интернете, нередко называют публикацией.

 

 

Глава 2. Текст и гипертекст

Определение гипертекста

Самое простое определение гипертекста можно найти в почти любом руководстве по веб-дизайну:

 

Гипертекст — это текст, связанный ссылками с другими текстами.

Словарь культуры XX века дает следующее определение гипертекста¹:

Гипертекст — текст, устроенный таким образом, что он превращается в систему, иерархию текстов, одновременно составляя единство и множество текстов.

Далее автор словарной статьи пишет:

Простейший пример гипертекста — это любой словарь или энциклопедия, где каждая статья имеет отсылки к другим статьям этого же словаря. В результате читать такой текст можно по-разному: от одной статьи к другой, по мере надобности, игнорируя гипертекстовые отсылки; читать статьи подряд, справляясь с отсылками; наконец, пуститься в гипертекстовое плавание, то есть от одной отсылки переходить к другой.

Гипертекст — это нечто вроде судьбы: человек идет по улице, думает о чем-то хорошем, предвкушает радостную встречу, но вдруг нажимается какая-то кнопка (не будем задавать бесполезного вопроса, кто эту кнопку нажимает и зачем), и жизнь его переворачивается. Он начинает жить совершенно иной жизнью, как бы выходит из дома и не возвращается. Но потом кто-то опять нажимает кнопку, и она вновь возвращает его к тем же проблемам, к той же улице, к тем же хорошим мыслям. Это по сути история Иова. Человек чувствует, что совершил какую-то ошибку, и сам не понимает, как это вышло, его будто бес попутал, новая жизнь, казавшаяся ему такой нужной, такой творческой, теперь кажется просто западней. И тогда он может либо сойти с ума, либо действительно попытаться возвратиться на эту улицу и к этим мыслям.

Но ему будет труднее, чем раньше, — новые кнопки, которые он научился нажимать в новой жизни, будут мешать ему в старой.

Я недаром все время говорю о кнопках, потому что понятие гипертекста тесно связано с компьютерными виртуальными реальностями.

Существует даже компьютерная художественная литература и по меньшей мере один классик этой литературы. И фамилия у него для классика вполне подходящая — Джойс, правда, зовут его не Джеймс, а Майкл и написал он не «Улисса», а компьютерный роман «Полдень». Особенность этого романа в том, что его можно адекватно читать только на дисплее компьютера. Он построен так, как строится гипертекст. В нем есть «кнопки», нажимая на которые, можно переключать движение сюжета в прошлое и в будущее, менять эпизоды местами, углубиться в предысторию героини, изменить плохой конец на хороший и т.п. Серийность — это тоже одна из особенностей гипертекста.

Здесь мы подходим к понятию гиперреальности, которое придумал французский философ, властитель умов современного мира Жан Бод-рийар. Для того чтобы понять, что такое гиперреальность, надо отождествить реальность с текстом (что было нами сделано в статье реальность, а текст построить как гипертекст — получится гиперреальность. Бодрийар утверждает, что мы уже живем в гиперреальности. Массмедиа, бесконечные пересекающиеся потоки информации создают впечатление, что кто-то нажимает и нажимает различные кнопки, а мы только успеваем рот разевать. Мы перекатываемся, как при шторме на корабле, из одного конца гипертекста в другой.

Например, Бодрийар считал, что войны в Персидском заливе зимой 1991 г. между Ираком и США в обычном «реальностном» смысле не было. Это была гипертекстовая война, вся «посаженная» на дисплеи компьютеров и экраны видеопроекторов. Это не мистика — это особая метафизика гиперреальности, сон наяву, если угодно.

Дальше в нашей цепочке были пространство и время. Конечно, пространство здесь прагматическое, а время серийное, по нему можно подниматься в будущее и спускаться в прошлое, как по эскалатору. То есть, строго говоря, времени в гипертексте вообще нет.

Мы привели выдержки из словарной статьи, чтобы показать, насколько не простым на самом деле является понятие гипертекст в своей расширительной трактовке.

Считается, что гипертекст — новейшая конструкция, вызванная к жизни интернет-технологиями и виртуальными реальностями. Однако это далеко не так. Возьмем, например, древнейший пример гипертекста — Библию.

Библия — это не только литературное и историческое произведение, но и богослужебная книга. Библия снабжена ссылками, так называемыми параллельными местами, связывающими события Священной истории, Старого и Нового Завета, которые через литургию включаются в настоящее и определяют будущее. Библию не читают от страницы к странице, а читают в соответствии с церковным календарем. Каждому дню соответствует свой текст и определенное храмовое действо, которое, конечно, тоже является текстом. Текстом, актуализируемым богослужением, является убранство храма, фрески и иконы. Все, что происходит в отдельном храме, связано с церковью, которая согласно христианским догматам есть собор всех живых и всех почивших. Церковь, естественно, связана с миром, культура которого в значительной степени детерминируется церковными устоями.

Таким образом, книга Библия разворачивается во все многообразия человеческого бытия. Вот что писал о Библии А.С. Пушкин: Есть книга, коей слово истолковано, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием².

Приведем еще одно определение гипертекста: (http://spintongues. msk.ru/calvino.html):

Гипертекст — это представление информации как связанной (linked) сети гнезд (nodes), в которых читатели свободны прокладывать путь (navigate) нелинейным образом. Он допускает возможность множественности авторов, размывание функций автора и читателя, расширенные работы с нечеткими границами и множественность путей чтения³.

В этом определении необходимо подчеркнуть три основные характеристики гипертекста.

1. Дисперсность структуры. Информация представляется в виде небольших фрагментов-гнезд, и «войти» в эту структуру можно с любого звена.

2. Нелинейность гипертекста. Читатель отныне волен (вынужден) сам выбирать путь чтения, создавая при этом свой текст. Такая ситуация делает невозможной классическую литературную критику. Гипертекст «растворяет» ту жесткую фиксированность текста, что является фундаментом теории и практики нашей критики. Критик в принципе не может прочесть гипертекст целиком; это нечитаемый (readless) текст.

3. Разнородность и мультимедийность, т.е. применение всех средств воздействия на потребителя-читателя, какие только возможны технически в данной системе (именно это имеется в виду под словами «расширенные работы», expanded works) — от чисто литературных (выбора повествовательной стратегии и стилистики) через издательские (шрифты, верстка, иллюстрации) и вплоть до самых сложных компьютерных (звук, анимация, отсылка к другим нехудожественным материалам).

Важнейшим структурным элементом гипертекста является гиперссылка или прыжок. По образному выражению математика и деятельного участника русских литературных сетевых проектов Дм. Манина:

РОМАН [т.е. первый русский гиперроман, называющийся просто «Роман»] видится мне как эдакое мочало сюжетных линий, т.е. тело не сыпучее, но волокнистое. Вроде белковой макромолекулы, у которой есть первичная структура — страницы-аминокислоты, но есть и вторичная — то, как вся цепочка свернута в клубок, так что далекие (если идти по цепочке) места оказываются рядом и прихвачены друг к другу ссылками. Без вторичной структуры белок не работает. И гипертекст тоже.

Ссылка в гипертексте — это «материализовавшаяся» коннотация, аллюзия в тексте обычном. Такая, как выражаются структуралисты, синтагматизация парадигматических связей есть не что иное, как живое воплощение провозглашенного Эко (XVIII) вслед за Маклюэном процесса смены «гутенберговой цивилизации» «цивилизацией образа» (image-oriented): аллюзии и намеки огрубляются, визуализируются, вытаскиваются на поверхность.

А вот что говорит о гипертексте представитель французского структурализма известный философ Ролан Барт:

...текст пронизан сетью бесчисленных, переплетающихся между собой внутренних ходов, не имеющих друг над другом власти; он являет собой галактику означающих, а не структуру означаемых; у него нет начала, он обратим; в него можно вступить через множество входов, ни один из которых нельзя признать главным; вереница мобилизуемых им кодов теряется где-то в бесконечной дали, они «не разрешимы» (их смысл не подчинен принципу разрешимости, так что любое решение будет случайным, как при броске игральных костей); этим сугубо множественным текстом способны завладеть различные смысловые системы, однако их круг не замкнут, ибо мера таких систем — бесконечность самого языка⁴.

Приведенные определения гипертекста можно резюмировать следующим образом.

Гипертекст — это целостный текст, содержащий смыслы, раскрывающиеся при прочтении через произвольную актуализацию связей с другими текстами, и с текстом социокультурной реальности в целом.

Очевидно, что гипертекст слабо напоминает печатный текст, относительно которого справедлива русская поговорка «Написано пером — не вырубишь топором». Гипертекстуальность — это преодоление императивности печатного текста гутенберговой галактики, так как его значение определяется уже не автором и издателем, а читателем-соавтором гипертекста.

Однако можно утверждать, что журналистика, в том числе и традиционная, гипертекстуальна в своей основе.