Рационалистическая теория познания и методология

... мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно посредством опыта или дедукции. Вдобавок следует заметить, что опытные данные о вещах часто бывают обманчивыми, де­дукция же, или чистый вывод одного из другого, хотя и может быть оставлена без внимания, если она неочевидна, но никогда не может быть неверно произведена разумом, даже крайне мало­рассудительным.

... только разум способен к науке, но ему могут содейство­вать или препятствовать три другие способности, а именно вооб­ражение, чувство и память. Следовательно, нужно рассмотреть по порядку, для того чтобы остеречься, в чем каждая из этих способностей может мешать или, чтобы воспользоваться всеми их возможностями, в чем может быть полезной...

В нас имеется только четыре способности, которыми мы для этого можем воспользоваться, а именно разум, воображе­ние, чувство и память. Конечно, один лишь разум способен к постижению истины, однако он должен прибегать к помощи воображения, чувства и памяти, с тем, чтобы мы случайно не оставили без внимания нечто находящееся в нашем распоряже­нии.

... людям не открыто никаких других путей к достоверному познанию истины, кроме очевидной интуиции и необходимой де­дукции...

Там же. Т. 1. С. 81, 104-105, ИЗ, 123.

... способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения — что, собственно, и составляет, как принято выра­жаться, здравомыслие, или разум (raison), — от природы одина­ково у всех людей... недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное — это хорошо применять его.

... что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом...

... нас отвлекает от истинного познания множество предрас­судков; очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том слу-

чае, если хоть раз в жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение...

Но это сомнение должно быть ограничено лишь областью созерцания истины.

Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что и мыслить.

Там же.

... гораздо лучше никогда не думать об отыскании истины какой бы то ни было вещи, чем делать это без метода... Под методом же я разумею достоверные и легкие правила, строго со­блюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого усилия ума, но по­стоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать.

... ни о чем я не думаю здесь так мало, как об общеприня­той математике, но излагаю некую другую дисциплину, такую, что упомянутые науки являются скорее ее покровом, нежели частями. Ведь эта наука должна содержать в себе первые нача­ла человеческого рассудка и достигать того, чтобы извлекать истины из какого угодно предмета; и, если говорить откровен­но, я убежден, что она превосходит любое другое знание, пере­данное нам людьми, так как она служит источником всех дру­гих знаний.

... должна существовать некая общая наука, которая, не бу­дучи зависимой ни от какого частного предмета, объясняла бы все то, что может быть обнаружено в связи с порядком и мерой, и эта самая наука должна называться не заимствованным име­нем, а уже сделавшимся старым, но вновь вошедшим в употреб­ление именем всеобщей математики, ибо в ней содержится все то, благодаря чему другие науки и называются частями матема­тики.

... Вот почему, насколько было в моих силах, я до сих пор разрабатывал эту всеобщую математику...

Весь метод состоит в порядке и расположении тех вещей, на которые надо обратить взор ума, чтобы найти какую-либо исти­ну.

Там же. С. 86,88,90-91.

Чистый разум... перечислит все другие орудия познания, ка­кими мы обладаем, кроме разума; их окажется только два, а имен­но фантазия и чувство. Итак, он приложит все старания, чтобы различить и исследовать три этих способа познания, и, увидя, что истина и ложь в собственном смысле могут существовать не иначе как лишь в разуме, но зачастую они ведут свое происхож­дение только от двух других способов, он постарается обратить внимание на все те вещи, которыми он может быть введен в заб­луждение, с тем чтобы остерегаться их, и точно перечислит все пути, которые открыты людям к истине, с тем, чтобы следовать верным путем...

...метод подобен тем из механических ремесел, которые не нуждаются в посторонней помощи, но сами наставляют, каким образом надо изготовлять инструменты для них.

Там же, с. 102—103.

...в логике ее силлогизмы и большинство других правил служат больше для объяснения другим того, что нам известно, или, как искусство Луллия, учат тому, чтобы говорить, не за­думываясь о том, чего не знаешь, вместо того, чтобы познать это. Хотя логика в самом деле содержит немало очень верных и хороших правил, однако к ним примешано столько вредных и излишних, что отделить их от этих последних почти так же трудно, как извлечь Диану или Минерву из куска необработан­ного мрамора.

...вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил, что было бы достаточно четырех следующих, лишь бы только я принял твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое — никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, то есть тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению.

Второе — делить каждую из рассматриваемых мною трудно­стей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье — располагать свои мысли в определенном поряд­ке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наибо­лее сложных, допуская существование порядка даже среди тех,

которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг

другу.

И последнее — делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ни­чего не пропущено.

Там же. С. 260.

Элементы диалектики

Я же признаю, что покой есть также качество, которое долж­но приписать материи в то время, когда она остается в одном месте, подобно тому, как движение есть одно из качеств, кото­рые приписываются ей, когда она меняет место.

Движение противоположно не другому движению, а покою: направленность движения в одну сторону противоположна на­правленности его в другую сторону.

... все чисто материальные вещи могли бы с течением време­ни сделаться такими, какими мы видим их теперь; к тому же их природа гораздо легче познается, когда мы видим их постепенное возникновение, нежели тогда, когда мы рассматриваем их как вполне уже образовавшиеся.

Там же. С. 201, 373, 276.

... природа ума и тела признается нами не только различ­ной, но даже в известной мере противоположной... сам по себе он [ум] не изменяется; а что касается тела человека, то оно изменяется хотя бы уже потому, что подвержены изме­нению формы некоторых его частей. Из этого следует, что тело весьма легко погибает, ум же по самой природе своей бессмертен.

Что касается способа доказательства, то он носит двоякий характер — анализа и синтеза.

Анализ указывает правильный путь, на котором нечто мо­жет быть найдено методически и как бы априори...

Синтез, наоборот, ведет доказательство Противоположным путем и как бы апостериори (хотя часто самый способ доказа­тельства гораздо более априорен в синтезе, нежели в анализе) и ясно излагает полученные выводы...

... ведь одно и то же и не одно и то же, или различное, — это взаимоисключающие понятия.

Там же. Т. 2. С. 113, 124, 188.

Гоббс Томас (1588—1679) — английский философ-матери­алист, родился в семье сельского приходского священника. Окончил Оксфордский университет, был секретарем Ф. Бэ­кона, взгляды которого разделял и развивал в духе механи­стического материализма. Мировоззрение Гоббса сложилось под сильным влиянием английской буржуазной революции XVII века. Глубоко изучал математику и естественные на­уки. Как и Ф. Бэкон, резко критиковал схоластику, считая, что целью философии является практическая польза. Боль­шой интерес проявлял к анализу социальных явлений, пы­таясь понять их с научных позиций. Главное произведение — «Левиафан» (1651).

Онтология

...вещь может быть принята в расчет в качестве материи, или тела, как живая, чувствующая, разумная, горячая, холод­ная, движущаяся, находящаяся в покое, под всеми этими имена­ми подразумевается материя, ипнтело, так как все таковые имена суть имена материи.

Гоббс Т. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. М., 1965.

С. 71-72.

...мыслящая вещь представляет собой нечто телесное; ибо, по всей вероятности, субъекты всякого рода деятельности могут быть поняты только как нечто телесное, или материальное.

...предположение о материальности мыслящей субстанции кажется мне более правильным, чем другое предположение, а именно то, согласно которому она нематериальна.

Там же. Т. 1. М., 1965. С. 415.

Слово тело в наиболее общем употреблении обозначает то, что заполняет и занимает определенное пространство или вооб­ражаемое место и не зависит от воображения, а является реаль­ной частью того, что мы называем вселенной. Так как вселенная есть совокупность всех тел, то нет такой реальной части ее, кото­рая не была бы также телом. Точно так же ничто не может быть телом в собственном смысле этого слова, не будучи одновре­менно частью (этой совокупности всех тел) вселенной. Так как, далее, тела подвержены изменению, т.е. могут в разнообразных видах представиться чувствам живых существ, то они называют­ся субстанцией, т.е. тем, что подвержено разнообразным акци-

денциям; иногда они бывают в движении, а иногда в покое, иногда кажутся нашим ощущениям горячими, иногда холодными, иногда имеющими один цвет, запах, вкус, иногда другой. И это разно­образие кажимости (произведенное разнообразными действиями тел на наши органы чувств) мы принимаем за изменения дей­ствующих на нас тел и называем их акциденциями тел. В соот­ветствии с этим значением слова акциденция и тело означают

одно и то же...

Там же. Т.2. С. 397-398.

... определение тела гласит: телом называется все то, что не зависит от нашего мышления и совпадает с какой-нибудь ча­стью пространства, или имеет с ней равную протяженность.

...[ акциденция] является способом, посредством которого мы представляем себе тело. Иными словами: акциденция есть определенная способность тела, благодаря которой оно вызы­вает в нас представление о себе.

... разнообразие всяких форм возникает из разнообразия дви­жений, посредством которых они образуются, а причиной дви­жения можно считать только движение. Да и разнообразие чув­ственно воспринимаемых вещей, например цветов, звуков, вку­совых ощущений и т.д. не имеет другой причины, кроме движе­ния, происходящего частью в действующих на наши органы чувств предметах, частью в нас самих...

А тот, кто понимает, что такое движение, должен знать, что движение есть оставление одного места и достижение другого.

... физические явления могут быть поняты лишь после того, как изучены движения мельчайших частиц тела, а движение по­следних в свою очередь может быть понято только тогда, когда познана сущность того, что производится движением одного тела в другом, и притом только тогда, когда знают, что производится простым движением. И так как всякое чувственное проявление вещей характеризуется определенным качеством и величиной, а последние в свою очередь имеют своим основанием сочетание движений, каждое из которых наделено определенной степенью скорости и проходит определенный путь, то прежде всего долж­ны быть исследованы пути движения, как такового (что состав­ляет предмет геометрии), затем пути видимых движений и, на­конец, пути движений внутренних и невидимых (которые иссле­дует физика). Вот почему бесполезно изучать философию при­роды, не начав с изучения геометрии, и те, кто пишет или спорит

о философии природы без знания геометрии, только даром отни­мают время у своих читателей или слушателей.

Там же. Т. 1. С. 135, 107—108, НО.

Движение есть непрерывная перемена мест, т. е. оставле­ние одного места и достижение другого; то место, которое ос­тавляется, называется обычно terminus a qui; то же, которое достигается, — terminus ad quern.

... Нельзя себе представить, будто что-либо движется вне вре­мени, ибо время есть, согласно определению, призрак, т.е. образ движения. Представлять себе, будто что-нибудь движется вне вре­мени, значило бы поэтому представлять себе движение без обра­за движения, что невозможно.

Покоящимся называется то, что в течение известного про­межутка времени остается в одном и том же месте; движу­щимся же или двигавшимся — то, что раньше находилось в ином месте, чем теперь, независимо от того, пребывает ли оно в данный момент в состоянии покоя или в состоянии движения. Из этого определения следует, во-первых, что все тела, которые в настоящее время находятся в процессе движения, двигались и до этого. Ведь пока они находятся в том же самом месте, что и ранее, они пребывают в состоянии покоя, т.е. не движутся, со­гласно определению покоя; если же они находятся в другом мес­те, то они двигались ранее, согласно определению движения.

Тело становится причиной движения лишь тогда, когда оно движется и ударяется о другое тело.

...противоположностью движения является не движение, а покой. Недоразумение здесь обусловливается тем обстоятель­ством, что имена покой и движение логически исключают друг друга, между тем как в действительности движению оказывает противодействие не покой, а встречное движение.

...всякое изменение, происходящее в каком-нибудь теле, должно корениться в движении его частей.

Там же. С. 141—142, 154—155.

Теория познания и методология

Для уразумения того, что я понимаю под способностью по­знания, необходимо вспомнить и признать, что в нашем уме все­гда имеются известные образы, или идеи вещей, существующих вне нас, в силу чего, если бы какой-нибудь человек остался жить, а весь остальной мир был уничтожен, этот человек тем не менее

сохранил бы образ мира и всех тех вещей, которые он некогда видел и воспринял в мире. Всякий из собственного опыта знает, что отсутствие или уничтожение вещей, раз воспринятых нами, не влечет за собой отсутствия или уничтожения соответствую­щих образов. Такие образы, или изображения, качеств вещей, существующих вне нас, составляют то, что мы называем нашим представлением и образом воображения, идеей, понятием или знанием этих вещей. Способность же, или сила, при помощи которой мы приобретаем это знание, есть то, что я здесь назы­ваю способностью познания, или представления.

Там же. С. 442.

Первый принцип познания состоит в том, что мы имеем та­кие-то и такие-то представления; второй — в том, что мы так-то и так-то называем вещи, к которым относятся наши представле­ния; третий — в том, что мы соединяем эти имена таким обра­зом, чтобы образовать из них истинные предложения, и, нако­нец, четвертый — в том, что мы соединяем эти предложения так, чтобы из них можно было выводить умозаключения и истина этих умозаключений могла быть познана.

... два рода познания — математическое и догматическое. Пер­вое свободно от споров и разногласий, ибо сводится к сравнению фигур и движений, а в этих вопросах истина не сталкивается с интересами людей. В области же познания второго рода все вы­зывает споры, ибо этот род познания занимается сравнением людей, затрагивает их права и выгоды, а в этих вопросах человек будет восставать против разума всякий раз, когда разум выска­жется против него.

Там же. С. 439, 467.

Имеются два рода знания, из которых первый есть знание факта, второй — знание последовательной зависимости одного утверждения от другого. Первый род знания есть не что иное, как ощущение и память, и является абсолютным знанием, на­пример, когда мы наблюдаем совершающийся факт или вспоми­наем, что он совершался, и это то знание, которое требуется от свидетеля. Второй род знания называется наукой...

... способность к рассуждению не есть нечто врожденное..., она приобретается прилежанием: прежде всего, в подходящем употреблении имен, во-вторых, в усвоении хорошего и правиль­ного метода, который состоит в продвижении вперед от элемен­тов, каковыми являются имена, к суждениям, образованным пу-

тем соединения имен между собой, и отсюда к силлогизмам, которые суть связи одного суждения с другим, пока мы доходим до знания всех связей имен, относящихся к интересующей нас теме, именно это и называют люди научным знанием. Между тем как ощущение и память дают нам лишь знание факта, явля­ющегося вещью прошлой и непреложной, наука есть знание свя­зей и зависимостей фактов.

...ощущение есть движение в органах и во внутренних частях человеческого тела, вызванное действием вещей, которые мы ви­дим, слышим и т.д., и что представление есть лишь остаток того же движения, сохранившийся после ощущения.

...чувственные образы и образы фантазии есть что-то иное, нежели реально существующие вне нас предметы.

Там же. Т. 2. С. 80,83, 113,610.

...для развития философских знаний необходимы знаки, при помощи которых мысли одного могли бы быть сообщены и разъяснены другим.... например те, о которых мы только что говорили; другие же произвольны, т.е. выбираются нами по про­изволу...

Чувственное восприятие, или ощущение, таким образом, мо­жет быть лишь движением внутренних частей ощущающего тела. Эти движения происходят в органах чувств, посредством кото­рых мы воспринимаем вещи. Субъектом ощущения является, та­ким образом, тот, кто обладает образами. Итак, природа чув­ственного восприятия, или ощущения, в какой-то мере выяснена нами, — это внутреннее движение, происходящее в ощущаемом теле.

...Полное определение ощущения, вытекающее из объясне­ния его причин и процесса его возникновения, гласит: ощущение есть образ, обусловленный противодействием и направленным вовне импульсом, которые возникают в органе чувств под влия­нием импульса, исходящего от предмета и направленного внутрь, при условии известной продолжительности такого импульса.

Под наукой (scientia) мы понимаем истины, содержащиеся в теоретических утверждениях, т.е. во всеобщих положениях и вы­водах из них. Когда речь идет лишь о достоверности фактов, то мы говорим не о науке, а о знании (cognitio). Наука начинается лишь с того знания, благодаря которому мы постигаем истину содержащуюся в каком-нибудь утверждении; она есть Познани какого-нибудь предмета на основании его причины, или позна

ние его возникновения посредством правильной дедукции. Зна­ние есть также правильное понимание возможной истинности какого-нибудь положения; такое понимание мы получаем путем правильного умозаключения из установленных опытом следствий. Оба указанных вида дедукции мы называем обычно доказатель­ствами.

Все хаотическое должно быть разложено на составные части, а последние следует отличить друг от друга, и всякая часть, по­лучив соответствующее ей обозначение, должна занять свое проч­ное место. Иными словами, метод должен соответствовать по­рядку творения вещей.

Там же. Т.1. С. 49, 61, 187, 235.

В целях познания метода нужно припомнить определение фи­лософии, сформулированное мной следующим образом: фило­софия есть осуществляемое посредством правильного рассужде­ния познание явлений, или действий, исходя из знания их воз­можного возникновения или образования, а также действитель­ного или возможного способа их возникновения, исходя из зна­ния их действий. Следовательно, метод при изучении философии есть кратчайший путь к тому, чтобы на основании знания при­чин прийти к познанию их действий и на основании знания дей­ствий прийти к познанию их причин. Но мы только тогда поймем какое-нибудь действие, когда познаем, каковы его причины, ка­ков субъект, в котором эти причины кроются, в каком субъек­те они производят данное действие и каким образом они его производят...

Первое начало всякого знания — образы восприятий и вооб­ражения, о существовании которых нам достаточно известно в силу свойств нашей природы. Однако, почему они существуют и откуда происходят, мы узнаем только посредством научного ис­следования, которое состоит в разложении предмета на его ос­новные элементы и в соединении последних. Поэтому всякий метод, посредством которого мы исследуем причины вещей, яв­ляется или соединительным, или разделительным, или частью соединительным, а частью раз делительным. Обычно разделитель­ный метод называется аналитическим, а соединительный —син­тетическим.

Для каждого метода характерно умозаключение от известно­го к неизвестному...

Там же. С. 105.

Учение о государстве и праве

...государство возникает обычно или в результате победы, если люди борются друг с другом, или в результате соглашения, если они приходят к взаимопониманию...

Только в государстве существует всеобщий масштаб для измерения добродетелей и пороков. И таким масштабом мо­гут поэтому служить лишь законы каждого государства. Ведь когда государственный строй установлен, то даже естествен­ные законы становятся частью законов государственных. И этот масштаб существует во всех государствах, несмотря на то, что в каждом из них есть бесчисленное множество законов, равно как и на то, что эти государства имели некогда иные законы. Ибо, каковы бы ни были эти законы, подчинение им всегда и везде считалось добродетелью граждан, а нарушение их — пороком.

... государства бывают двух видов: одни из них являются естественными, патерналистскими и деспотическими, а дру­гие —установленными и могут быть названы политическими. В первых властитель приобретает граждан по своей воле; во вто­рых граждане по собственному решению подчиняют себя господ­ству одного человека или собрания людей, наделяемых верхов­ной властью.

... три вида государства. К первому виду относятся государ­ства, в которых верховная власть принадлежит собранию, где лю­бой из граждан имеет право голоса; они называются демократи­ями. Ко второму — государства, в которых верховная власть при­надлежит собранию, где имеют право голоса не все граждане, а лишь известная часть их; они называются аристократиями. К третьему — государства, в которых верховная власть принадле­жит одному человеку; они называются монархиями. В первой разновидности государства обладателем верховной власти явля­ется народ (демос); во второй — лучшие люди (оптиматы); в тре­тьей — монарх.

Итак, вне государства — владычество страстей, война, страх," бедность, мерзость, одиночество, варварство, дикость, невеже­ство; в государстве — владычество разума, мир, безопасность, богатство, благопристойность, общество, изысканность, знание и благосклонность.

Там же. С. 261, 302, 346, 354, 364.

... государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы эта лицо могло ис­пользовать силу и средства всех их так, как сочтет необходи­мым для их мира и общей защиты.

Тот, кто является носителем этого лица, называется сувере­ном, и о нем говорят, что он обладает верховной властью, а вся­кий другой является его подданным.

Для достижения верховной власти имеются два пути. Один путь — это физическая сила... Второй путь — это добровольное соглашение людей подчиниться человеку или собранию людей в надежде, что этот человек или это собрание сумеет защитить их против всех других. Такое государство может быть названо по­литическим государством, или государством, основанном на ус­тановлении, a государство, основанное первым путем — государ­ством, основанным ^приобретении.

Так как мы видим, что задачей государства является обеспе­чить народу внутренний мир и защиту против внешнего нападе­ния, то эта задача требует глубокого знания склонностей челове­ческого рода, прав правительства и природы справедливости, за­конов, правосудия и чести...

Там же. Т. 2. С. 197, 277.

... именем права обозначается не что иное, как свобода каж­дого располагать своими естественными способностями в соот­ветствии с требованиями правого разума. Следовательно, первое основание естественного права состоит в том, чтобы каждый за­щищал свою жизнь и оберегал члены своего тела, как он только может.

... три основания, по которым кто-либо может обладать пра­вом господства над личностью другого человека. Первое из них действует в том случае, когда люди добровольно (ради мира и взаимной защиты), исходя из заключенных друг с другом согла­шений, подчиняются господству какого-нибудь человека или со­брания людей... Второе действует тогда_т когда кто-нибудь, буду­чи взят в плен, побежден или лишен сил (например, находясь на пороге к смерти), дает обещание служить победителю или кому-либо более сильному, чем он сам, т.е. делать все, что тот прика­жет.... Тот, кто связан таким образом, называетсяра&ш, а тот, по отношению к кому он связан, —господином. Наконец, третье

основание права господства над личностью приобретается самим фактом рождения...

. ..закон есть приказание того лица (человека или собрания), предписание которого служит основанием повиновения...

Право есть естественная свобода, которую законы не уста­навливают, но оставляют. Поэтому по уничтожении законов сво­бода становится неограниченной; ее ограничивают прежде все­го законы естественные и божественные; тому, что от нее оста­ется, ставят еще более узкие границы гражданские законы; то же, что остается от нее после вступления в силу этого граждан­ского закона, могут в свою очередь ограничивать постановле­ния отдельных городов и обществ. Следовательно, между за­коном и правом существует значительное различие, ибо закон — это узы, а право — свобода, они различаются как противопо­ложности.

Там же. Т. 1. С. 304,360,382.

Естественное право... есть свобода всякого человека исполь­зовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни, и, следова­тельно, свобода делать все то, что, по его суждению и разуме­нию, является наиболее подходящим для этого средством.

Следует различать право и закон, хотя тот, кто пишет на эту тему, обычно смешивает эти понятия, нбоправо состоит в свобо­де делать или не делать, между тем как закон определяет и обя­зывает к тому или другому члену этой альтернативы, следова­тельно, закон и право различаются между собой, так же как обя­зательство и свобода, которые несовместимы в отношении од­ной и той же вещи.

Гражданским правом являются для каждого подданного те
правила, которые государство устно, письменно или при помо­
щи других достаточно ясных знаков своей воли предписало ему,
дабы он пользовался ими для различения между правильным и
неправильным, т.е. между тем, что согласуется, и тем, что не
согласуется с правилом., е _;<

... право есть свобода, именно та свобода, которую оставляет' нам гражданский закон. Гражданский же закон есть обязатель­ство и отнимает у нас ту свободу, которую предоставляет нам естественный закон.

Там же. Т. 2. С. 155-156, 281, 304.

Спиноза Бенедикт (1632—1677) — нидерландский фило­соф-материалист, пантеист (растворял бога в природе). Ро­дился в Амстердаме в зажиточной еврейской семье. Вслед за Бэконом и Декартом целью знания считал господство над природой и совершенствование человека. Был отлучен от ев­рейской общины и стал жить в среде сектантов, добывая сред­ства к существованию шлифовкой линз для телескопов, в чем достиг большого мастерства. В свободное время зани­мался наукой и обдумывал свои философские произведения, главные из которых — «Богословско-политический трактат» (1670) и «Этика» (1675).