Метафизики как науки особенности

(1) Метафизические теории носят чрезвычайно общий, если не всеобщий, характер; поэтому им присуща высокая неспецифичность. С другой стороны, метафизические теории обнаруживают низкую чувствительность к специфическим моментам, ситуациям, условиям и т.д., под влиянием которых одни закономерности сменяют другие; (2) склонность к логическим построениям дедуктивного типа; (3) преобладание дедуктивных схем характеризует метафизику как априорную науку; (4) не ставится задача обнаружить условия, при которых гипотеза будет опровергнута. Это приводит к тому, что подтверждающие теорию свидетельства трактуются как существенные, а противоречащие свидетельства, наоборот, как случайные; (5) пренебрежительное отношение к фактам.

Метафизика как учение о первых принципах

Метафизика представляет собой теорию начал, или первых принципов. Первые принципы мыслятся как конечные и неопровержимые истины, исходные посылки или предельные допущения. Поэтому они служат основой для аргументов в пользу тех или иных идей. Первые принципы постулируются, но служат обоснованием для выдвижения гипотез.

Метафизика как учение о предельной реальности

Метафизические попытки определить мир как предельную и «последнюю» реальность, и в этом смысле противопоставить так понимаемую реальность тому, что только «является» — является внешним, видимым, видимостью — представляет собой явление, феномен.

Метафизическая традиция

См. Априорная традиция

 

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 11

 

1. Методология и науковедение

 

Ю.А.Петров НАУКА И МЕТОДОЛОГИЯ

 

Методология в данной статье будет пониматься только как методология мышления (введения терминов, постановки вопросов и дачи ответов на них, установления истинности и организации теорий и т.п.). Особое внимание будет обращено на методологию научного мышления, которая отличается, и порой весьма сильно, от методологии обыденного мышления. Прежде всего, рассмотрим методологию введения терминов.

 

В процессе введения терминов особую роль играют определения, которые подразделяются на вербальные и остенсивные. В обыденном мышлении основную роль играют остенсивные определения значения (т.е. объема) терминов, которые даются на базе чувственных восприятий, в частности, с помощью примеров. В научном пониманиии главную роль играют вербальные определения смысла терминов, которые весьма часто именуют просто определениями. Вербальные определения определяемого смысла термина (т.е. понятия, выражаемого данным термином) есть определения через указания смыслов определяющих терминов, уже известных и представляющих смысл определяемого термина.

 

Ни одна научная теория не может обходиться только вербальными определениями, так как подобный процесс не имеет конца. Поэтому необходимо на чем-то остановиться в определении. Во всяком случае, исходные термины теории должны быть определены либо остенсивно, либо через термины, не принадлежащие данной теории, которые в конечном итоге все равно определяются остенсивно.

 

Однако в теориях встречаются и квазиопределения, похожие по форме на вербальные определения, но таковыми не являющиеся. Например, в физике при определении термина «масса» указывается, что определяющим признаком массы является то, что она является либо мерой инерции, либо мерой гравитации, но не указывается определяющего признака самой массы, а стало быть не дается и вербальное определение.

 

В философских работах некоторые авторы, не зная и не понимая суть своей работы, доводят квазиопределения основных понятий до тарабарщины. Например, в одной из такого рода работ, опубликованной в философской серии Вестника МГУ, хорошо интуитивно известный термин «понимание» определяется как «реконструкция личностных измерений объективации деятельности». Это уже не наука, а квазинаука или просто тарабарщина.

 

Возникает вопрос: как же понимают люди суждения, когда в них встречаются тарабарские квазиопрделения, похожие по своей форме на вербальные определения. Ответ предельно прост: они их просто не понимают, а ориентируются на известные им остенсивные определения, не обращая внимания на квазивербальные определения.

 

Конечно, в науке тарабарщина не приемлема. Поэтому методология дает методы вербального определения научных понятий. И главный из них – как выделить определяющие признаки. Для этого необходимо отвлечься от несущественного для решаемой с помощью данного определения задачи и выделить существенное в «чистом виде». Например, математика выделяет в чистом виде в качестве существенного для нее только количественные отношения действительности, почему часто именуется «чистой математикой». Отрасль физики, например, ньютонова механика, изучая качественные отношения действительности, идеализирует их, доводя до «предела», то есть либо до бесконечности (например, таковой может быть скорость распространения физических взаимодействий), либо до нуля (например, превращая в математическую точку размеры физического тела).

 

Для выделения в чистом виде содержания научных терминов методология разрабатывает специальные методы, например, методы алгоритмизации (конструктивизации), квантификации, качественного уточнения и т. п., на основе идеализации[2].

 

Идеализация является методом выделения сущности в чистом виде, поэтому весьма трудно переоценить ее роль в науке, даже в истории науки. Так, некогда теорией горения являлась флогистонная теория. А сегодня она не годится. Говорят, что она стала ложной. Ньютон Смит[3], например, утверждает, что вообще всякая истинная в момент ее создания теория через 200 лет становится ложной.

 

Методология науки считает, что теория является истинной (или ложной) не безотносительно, а относительно принимаемых ею идеализаций. И это в корне меняет дело. Так, флогистонная теория в момент ее создания была истинной относительно принимаемых в то время идеализаций, вводящих флогистон. Сегодня эта идеализация не принимается, а вводится понятие кислорода. Но флогистонная теория не применима к идеализации кислорода так же, как она не применима и к другим газам. Отрицание флогистонной теории не даст кислородную теорию горения. А в логике принимается принцип, говорящий, что отрицание лжи есть истинность, а отрицание истинности – ложь. Поэтому отрицание, допустим, ложной флогистонной теории должно было бы давать истинную кислородную теорию, что не имеет смысла. Отсюда флогистонная теория не ложна, а бессмысленна или неприменима.

 

Поэтому некогда истинные теории не превращаются в ложные, а становятся неприменимыми при новых идеализациях. Впрочем, при новых идеализациях они были бы неприменимы и в момент их создания. Это объясняет «вечную истинность» математики. Дело в том, что математика, изучая только количественные отношения действительности, вводит крайние идеализации ее, которые были и в Древней Греции, остаются верными и сегодня и будут существовать и в будущем. Если же их изменить, то современная математика тоже будет неприменимой. На смену ей придет более современная.

 

Вообще, мышление на базе вербальных определений характеризует научный стиль мышления и называется теоретическим мышлением. Современные науки все более склоняются к теоретическому стилю мышления, требующему применения абстрактного мышления, а не чувственных восприятий. Например, современная физика вводит такие понятия как кварк, виртуальная частица, спин и т.п., которые чувственно не воспринимаемы, а истинные утверждения о них основаны на анализе смысла, то есть вербальных определений этих терминов, но не на чувственном восприятии их свойств или отношений.

 

Практически многие студенты не знают требований к вербальным определениям, поэтому обучение методологическим правилам введения вербально определяемых терминов просто необходимо, особенно для грамотного написания диссертаций.

 

С научной точки зрения весьма важно обучение студентов написанию научных работ. Практика показывает, что многие студенты не представляют, как правильно составить план научной работы, что такое результат работы, даже не могут правильно дать заглавие работе. Поэтому интеррогативная методология (то есть методология вопросно-ответного мышления) необходима для научного познания.

 

С интеррогативной точки зрения научная работа представляет собой вопрос, который содержит посылки явные и скрытые (неявные). Науку больше всего интересуют научные вопросы, содержащие скрытые предпосылки и требующие их анализа для получения корректного ответа, то есть результата работы. Обыденный вопрос не требует анализа скрытых предпосылок, а требует анализа только явных предпосылок.

 

Ответ на вопрос, поставленный в научной работе, есть ее результат, ради получения которого и пишется научная работа (монография, диссертация, статья и т.п.). Чтобы получить необходимый результат, надо выполнить методологические требования, предъявляемые к заглавию, цели, введению, содержанию и заключению научной работы[4].

 

Не вдаваясь в разъяснения вышесказанного, приведем только один пример научного вопроса. Допустим, спрашивается: какова длина ракеты, измеряемой с Земли и летящей со скоростью 270000 км/с, если на Земле она была размером 100 метров?

 

Как научный вопрос, этот вопрос кроме явных предпосылок о том, что свойство длины существует и т.п., содержит скрытые предпосылки о том, что существует определенная система измерения, что длина измеряется посылкой световых сигналов, имеющих скорость и т.д. Иначе говоря, скрытые предпосылки предполагают определенные идеализации.

 

Если эти идеализации являются идеализациями, принимаемыми ньютоновой механикой, важнейшей из которых является бесконечная скорость распространения физических взаимодействий, в том числе и света, то длина ракеты будет 100 метров. Если же эти идеализации являются идеализациями, принимаемыми релятивистской механикой, важнейшей из которых является скорость физических взаимодействий, принимаемая за конечную, равную 300000 км/с, то длина ракеты будет только 50 метров. Как известно, с ньютоновой механике величины абсолютны во всех системах отсчета, а в релятивистской они относительны.

 

Науку, конечно, интересует методология установления истинности своих теорий, что невозможно осуществить без методологического принципа относительности истинности применительно к принимаемым идеализациям (кратко: принцип относительности истинности)[5], о сущности которого мы только что говорили.

 

В соответствии с этим принципом многие научные парадоксы становятся не парадоксальными. Например, становится ясным, что «парадоксы Закона» вовсе не являются парадоксами, т.к. их составляют два предложения, одно из которых принимает чисто математические идеализации, а другое – не математические (обыденные). Парадоксами не являются и «парадоксы Лоренца», так как одно из составляющих их предложений принимает идеализации ньютоновой механики, а другое релятивистской. И подобных «парадоксов» в науке не мало.

 

Из этого примера видно, что истинность теорий обусловлена принимаемыми ими идеализациями, которые в какой-то степени могут соответствовать материальной действительности. Поэтому на основе принципа относительности истинности можно установить принцип плюрализма истинности, подразделяющей истинность вплоть до специфической истинности отдельных теорий.

 

Например, ньютонова, релятивистская и квантовая теории механики принимают не только различные, но даже несовместимые идеализации. Парадоксы получаются в результате того, что их истинность рассматривается не как относительная, а как безотносительная[6], т.е. как истинность не зависимая от принятых идеализаций, чего на самом деле не бывает.

 

Так, ньютонова механика принимает идеализацию движущегося объекта как нульмерного, измеряемого в инерциальной (т.е. не испытывающей никаких физических воздействий) системе измерения, а скорость измеряющего сигнала принимается за бесконечную. Подобные идеализации представляют физическую реальность ньютоновой механики, т.к. только при этих идеализациях ее законы истинны. Но идеализированные реальности бывают не только в физике, но и в других науках.

 

Релятивистская механика принимает уже идеализации не совместимые с идеализациями ньютоновой механики. Например, подобной идеализацией будет принятие скорости движения за не превышающую 300000 км/с, т.е. за конечную.

 

Методология науки разработала методы обоснования истинности суждений. Основное здесь состоит в том, что это обоснование бывает двух родов: безотносительное, основу которого представляет предметный вывод, делающийся на базе свойств и отношений самого исследуемого предмета[7], и относительное, делающееся на базе других суждений[8] (например,аксиоматический вывод). Большинсво наук главным образом пользуются предметным выводом. Формальные правила относительного вывода изучает логика. Но таких правил очень не много.

 

В научных теориях главнейшим вопросом является формулирование принципов (исходных положений или аксиом) теории. Методология дает, например, следующие правила формулировки принципов теорий[9]:

 

§ дать название принципу даже не важно на каком основании (можно на основе фамилии его автора);

 

§ вербально определить основные понятия, входящие в формулировку принципа;

 

§ сформулировать с использованием этих понятий сам принцип;

 

§ обосновать его истинность и показать его применимость для решения научно-практических задач.

 

У нас студенты долгое время воспитывались на основе безотносительного понимания истинности. Поэтому многие научные положения ими усваивались неправильно, например, положение о ложности старых теорий, о противоречивости геометрий Евклида и Лобачевского, о парадоксах Лоренца и т.п. Не учитывалось развитие самой методологии науки, не прививался теоретический стиль мышления.

 

На самом деле, нельзя понимать истинность как адекватное соответствие объективной действительности[10], ибо тогда многие науки окажутся ложными (математика, физика и т. п.).

 

Истинность в современной методологии понимается как соответствие приписывания (предиката суждения его субъекту) присущности (свойств или отношений, обозначаемых предикатом, предмету, обозначаемому субъектом суждения). Необходимо различать логическую истину, устанавливаемую на основе анализа только логических терминов (и, или, не и т.п.), и фактуальную, устанавливаемую на основе анализа дескриптивных (обозначающих конкретные объекты, их свойства или отношения) терминов, то есть на основе анализа вербальных определений этих терминов. И это можно показать на примерах, требующих такого различения. Это еще раз подтверждает то, что истинность относительна, а не безотносительна.

 

Фактуальная истинность может быть эмпирической, а может быть и аналитической. Философская энциклопедия говорит в лучшем случае только об эмпирической истинности суждений, устанавливаемой чувственными восприятиями чувственно воспринимаемых объектах. А науку главным образом интересует аналитическая истинность теорий, устанавливаемая с помощью абстрактного мышления, то есть смысла терминов, даваемого вербальными определениями. Наука главным образом имеет дело с абстрактным мышлением, а не с чувственными восприятиями. Поэтому истинность, установленная аналитически с помощью анализа вербальных определений не зависит от истинности или ложности суждений об этих же самых объектах, установленной эмпирическим методом с помощью анализа чувственных восприятий.

 

Например, истинность суждения “Солнце черное”, установленное аналитическим методом анализа смысла вербально определенных физической энциклопедией терминов “Солнце” и “черное” не зависит от истинности или ложности эмпирического суждения “Солнце красное”, т.е. не черное. Так, в физической энциклопедии термин “черное” определяется как объект, практически не отражающий падающих на него электромагнитных волн[11]. Тогда на основе вербальных определений “черного” и “Солнца” можно аналитически установить, что суждение “Солнце черное” истинно. И так как дается вербальное определение “красного”, то мы не можем сказать, что суждение “Солнце красное” ложно аналитически. Однако у нас есть эмпирические термины “Солнце” и “красное” и мы видим, что Солнце красное. Значит, эмпирически суждение “Солнце красное” истинно, а аналитически, в соответствии с физической энциклопедией, истинно суждение “Солнце черное”.

 

Этот пример придуман специально для того, чтоб показать, что аналитическая и эмпирическая истинности – это различного рода истинности, независимые друг от друга. Конечно, в науке аналитические термины подбираются так, чтобы они согласовывались в эмпирическими терминами. Поэтому аналитические и эмпирические суждения тоже в основном согласуются между собой в вопросе истинности. Но это не обязательно. Аналитическая истинность зависит только от вербальных определений, устанавливаемых применительно к принятым идеализациям.

 

Мы говорим о значении методологии для науки. Возникает вопрос о значении логики, совместно с которой преподается весьма узкая методология. И тут надо разобраться, что понимать под логикой. Под логикой понимается формальная логика, т.е. логика, не зависимая от содержания тех терминов и суждений, которыми она оперирует, а зависимая только от их логической формы. Например, рассмотрим математическую логику. Это формальные исчисления вроде алгебраического исчисления, одним из которых является исчисление предикатов. Оно может быть интерпретировано как наука о формальных выводах, совершаемых нашим реальным мышлением. И только. Причем эти выводы и так хорошо известны, например, правило модус поненс или правило модус толленс и некоторые другие.

 

Можно эти правила формализовать. Такого рода правил очень мало. Но в матемематической логике правил бесконечно много. Все эти правила для реального мышления искуственные, по ним мы не мыслим и выводов не делаем. Так что математическая логика описывает формы возможного, а не реального действительного мышления.

 

Традиционная (аристолевская) логика описывает выводы по правилам силлогизмов. И тоже подавляющее большинство силлогизмов – это формы выводов искусственного мышления, а не реального.

 

Здесь логику как науку необходимо отличать от логики как предмета преподавания, который охватывает наряду с логикой и какую-то часть методологии. Так вот, эта часть и является с научной точки зрения основной для знания студентов. Более того, эту часть необходимо существенно расширить и преподавать ее как методологию реального мышления.

 

 

2. Современные подходы к решению психофизиологической проблемы

(расписать по этим пунктам)

Психофизическая и психофизиологическая проблемы (2 часа)

Суть психофизической проблемы. Варианты решения психофизической проблемы в XVII веке: принцип психофизического взаимодействия (Р.Декарт), принцип психофизического параллелизма (Н.Мальбранш, Г.Лейбниц), монистическое отрицание субстанциональности психики (Б.Спиноза), эпифеноменализм (Т.Гоббс). Принцип психофизического единства в отечественной психологии (С.Л.Рубинштейн).

Психофизиологическая проблема, ее связь с психофизической и самостоятельное методологическое значение. Гносеологические предпосылки перерастания психофизической проблемы в психофизиологическую. Подходы к решению психофизиологической проблемы в XVIII веке: психофизиологический параллелизм – материалистический (Д.Гартли) и идеалистический вариант (Х.Вольф), психофизиологическое взаимодействие (Б.Раш, Д.Дидро, П.Кабанис). Развитие анатомии и физиологии нервной системы и анализаторов, рефлекторной теории и его влияние на представление о соотношении психического и физиологического. Современные подходы к решению психофизиологической проблемы: логический позитивизм, бихевиоризм, отечественная психология.

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 12

 

1. Классификация методологии

(???)3.2. Классификация методов научного познания

 

Многообразие видов человеческой деятельности обусловливает многообразный спектр методов, которые могут быть классифицированы по самым различным основаниям (критериям). Прежде всего, следует выделить методы духовной, идеальной (в том числе научной) и методы материальной (практической) деятельности. В настоящее время стало очевидным, что система методов, методология не может быть ограничена лишь сферой научного познания, она должна выходить за ее пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер деятельности человека.

 

Что касается методов науки, то оснований их деления на группы может быть несколько. Так, в зависимости от роли и места в процессе научного познания можно выделить методы формальные и содержательные, эмпирические и теоретические, фундаментальные и прикладные, методы исследования и изложения и т. п. Содержание изучаемых наукой объектов служит критерием для различия методов естествознания и методов социально-гуманитарных наук. В свою очередь методы естественных наук могут быть подразделены на методы изучения неживой природы и методы изучения живой природы и т. п. Выделяют также качественные и количественные методы, однозначно-детерминистские и вероятностные, методы непосредственного и опосредованного познания, оригинальные и производные и т. д.

 

К числу характерных признаков научного метода (к какому бы типу он ни относился) чаще всего относят: объективность, воспроизводимость, эвристичность, необходимость, конкретность и др.

 

Так, например, рассуждая о методе, крупный британский философ и математик XX в. А. Уайтхед считал, что любой метод задает “способ действий” с данными, с фактами, значимость которых определяется теорией, которая и “навязывает” конкретный метод, применимый только к теориям соответствующего вида.

 

В современной науке достаточно успешно “работает” многоуровневая концепция методологического знания. В этом плане все методы научного познания, по мнению В.П. Кохановского1, могут быть разделены на следующие основные группы (по степени общности и широте их применения).

 

1. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая философская концепция имеет методологическую функцию, является своеобразным способом мыслительной деятельности. Поэтому философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу также относятся такие методы как аналитический, интуитивный, феноменологический, герменевтический и др.

 

Нередко философские системы (соответственно и их методы) сочетались и “переплетались” между собой в разных “пропорциях”. Так, диалектический метод у Гегеля был соединен с идеализмом, у Маркса (как, кстати, и у Гераклита) – с материализмом. Гадамер пытался совместить герменевтику с рационалистической диалектикой и т. д.

 

Философские методы не следует рассматривать как “свод” жестко фиксированных регулятивов. Скорее всего, это система “мягких” принципов, операций и приемов, носящих всеобщий, универсальный характер, т. е. находящихся на самых высших (предельных) “этажах” абстрагирования.

 

Следует четко представлять себе, что философские методы задают лишь самые общие направления исследования, его генеральную стратегию, но не заменяют специальные методы и не определяют окончательный результат познания прямо и непосредственно. Опыт показывает, что чем более общим является метод научного познания, тем он неопределенен в отношении предписания конкретных шагов познания, тем более велика его неоднозначность в определении конечных результатов исследования.

 

Сказанное не означает, что философские методы вовсе не нужны. Как свидетельствует история познания, ошибка на высших этажах познания может завести целую программу исследования в тупик. Например, ошибочные общие исходные установки с самого начала предопределяют искажение объективной истины, приводят к ограниченному взгляду на сущность изучаемого объекта исследования.

 

2. Общенаучные подходы и методы исследования, которые как бы выступают в качестве своеобразной “промежуточной методологии” между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями специальных наук. К общенаучным понятиям чаще всего относят такие понятия, как “информация”, “модель”, “структура”, “функция”, “система”, “элемент”, “оптимальность”, “вероятность” и др.

 

Характерными чертами общенаучных понятий являются, во-первых, “сплавленность” в их содержании отдельных свойств, признаков, понятий ряда частных наук и философских категорий, Во-вторых, возможность (в отличие от последних) формализации, уточнения средствами математической теории, символической логики.

 

Если философские категории воплощают в себе предельно возможную степень общности – конкретно-всеобщее, то для общенаучных понятий присуще большей частью абстрактно-общее (одинаковое), что и позволяет выразить их абстрактно-формальными средствами.

 

На основе общенаучных понятий и концепций формулируются соответствующие методы и принципы познания, которые и обеспечивают связь и оптимальное взаимодействие философии со специально-научным знанием и его методами. К числу общенаучных принципов и подходов относятся системно-личностный и структурно-функциональный, кибернетический, вероятностный, моделирование, формализация и ряд других.

 

Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что в силу своего “промежуточного характера”, они опосредствуют взаимопереход философского и частнонаучного знания (а также соответствующих методов). Дело в том, что первое не накладывается чисто внешним, непосредственным образом на второе. Поэтому попытки сразу, “в упор” выразить специальное научное содержание на языке философских категорий бывает, как правило, неконструктивными и малоэффективными.

 

3. Частнонаучные методы – совокупность способов, принципов познания, исследовательских приемов и процедур, применяемых в той или иной науке. Это методы механики, физики, химии, биологии и социально-гуманитарных наук. Методы психолого-педагогического исследования, о которых далее будет идти речь, относятся к частнонаучным методам.

 

4. Дисциплинарные методы – система приемов, применяемых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-нибудь отрасль науки или возникшей на стыках наук. Каждая фундаментальная наука представляет собой комплекс дисциплин, которые имеют свой специфической предмет и свои своеобразные методы исследования.

 

5. Методы междисциплинарного исследования – совокупность ряда синтетических, интегративных способов (возникших как результат сочетания элементов различных уровней методологии), нацеленных главным образом на стыки научных дисциплин. Широкое применение эти методы нашли в реализации комплексных научных исследований и программ.

 

Таким образом, методология не может быть сведена к какому-то одному, даже очень важному методу. Ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией. По мнению В.П. Кохановского: “Методология не есть также простая сумма отдельных методов, их “механическое единство”, это сложная, динамичная, целостная, субординированная система способов приемов, принципов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристических возможностей, содержаний, структур и т. д.”1.

 

 

2. Анализ системных идей в теории интегральной индивидуальности В. С. Мерлина

Заметное внимание взаимосвязи идей К. Маркса и системного подхо-да уделяет и В.С. Мерлин. Он выделяет три источника целостного изуче-ния человека. Первым источником он называет философский диалектико-материалистический принцип системности К. Маркса. Наиболее сущест-венными с этой точки зрения он считает четыре положения теории Мар-кса. Во-первых, о развитии общества как большой системы, в которой каждая специфическая область явлений зависит от развития системы в целом. Мерлин делает вывод о том, что «в соответствии с принципом системности мы должны рассматривать специфические области индиви-дуальных свойств человека …не только сами по себе, но и в их зависимо-сти от интегральной индивидуальности». Во-вторых, вслед за Марксом, Мерлин рассматривает общество как иерархическую систему, где каж-дый низший уровень общественных явлений обуславливает явления вы-шестоящих уровней, и сам в свою очередь видоизменяется в зависимости от этих уровней (в чем и заключается сущность учения Маркса о соот-ношении базиса и надстройки). Мерлин пишет о том, что в соответствии с иерархическим принципом системного подхода «мы должны рассмат-ривать связь и взаимоотношения индивидуальных химических, сомати-ческих, нейродинамических, общепсихологических, а также социально-психологических свойств личности».

В-третьих, Мерлин применяет категорию снятия, с помощью которой Маркс объяснял зависимость общественных явлений низшего уровня от более высоких иерархических уровней, «в соответствии с принципом снятия мы должны искать, чем отличаются разноуровневые связи инди-видуальных свойств от одноуровневых». В-четвертых, используя понятие Маркса «новое качество», называя его вслед за В.П. Кузьминым систем-ным, Мерлин доказывает что, «мы должны искать, какие именно явления опосредуют характер связи между разноуровневыми свойствами индиви-дуальности». Таким образом, методологические положения Маркса раз-работанные для изучения развития общества Мерлин использует для ар-гументации целесообразности изучения индивидуальности как целостной системы индивидуальных свойств.

Следующий уровень аргументации связан с пограничными науками: биохимией, психофизиологией, социологией и др. Мерлин приводит примеры естественнонаучных исследований, в которых были обнаруже-ны связи между «очень далеко отстоящими уровнями индивидуально-сти», что позволяет ему говорить о существовании целостной системы индивидуальных свойств, характеризующих интегральную индивидуаль-ность. Третьим источником, определяющим необходимость интегрально-го изучения индивидуальности человека, В.С. Мерлин называет «требо-вания общественной практики».

Анализ текстов монографий В.Д. Шадрикова, Б.Ф. Ломова и В.С. Мерлина позволяет выявить как сходства, так и заметные различия в понимании авторами исторических и научных предпосылок системного подхода.

Что касается этапов развития системных идей в психологии, то к дан-ному аспекту обращаются только два автора – Шадриков и Ломов. При этом В.Д. Шадриков более подробно выстраивает хронологию, он обоб-щает существующее научное наследие, выделяя несколько ключевых периодов развития системных идей. Б.Ф. Ломов больше внимания уделя-ет содержательным трансформациям самих системных идей, а потому прослеживает процесс развития скорее как «историю в лицах», как набор ключевых научных трудов, каждый из которых является новой ступенью в развитии системного знания.

Что касается количественного критерия, то наибольшее число пред-посылок (8) выделяет Ломов: теория диалектического материализма Маркса и Энгельса; эволюционное учение Дарвина; периодическая сис-тема Менделеева; работы И.М. Сеченова; исследования Г. Эббингауза; исследования В.М. Бехтерева; гештальтпсихология; работы Ж. Пиаже. В.Д. Шадриков рассматривает только 6 предпосылок: теория Маркса; гештальтпсихология; работы Пиаже; нейрофизиология; нейропсихоло-гия; теория биологических систем. В монографии, В.С. Мерлина, факти- чески речь идет об одной предпосылке – это диалектико-материа-листический принцип системности Маркса.

В целом, говоря о взглядах ученых на происхождение системных идей в психологии, следует отметить, что внутри собственно психологическо-го знания таких предпосылок они находят только две: в трудах предста-вителей гештальтпсихологии и работах Ж. Пиаже. Большее число пред-посылок находят в философии, биологии, химии, а также в пограничных с психологией областях – нейрофизиологии и нейропсихологии. Только В.Д. Шадриков отмечает особую роль психологии, называя ее «одной из повивальных бабок» системного подхода. Безусловно, объединяет уче-ных обращение к теории диалектического материализма К. Маркса. Наи-более подробно вклад данной теории освещен в монографии Мерлина. Ученый апеллирует к первоисточнику, самостоятельно пересказывает значимые для своего исследования положения Маркса, цитирует в ори-гинале В.И. Ленина. Шадриков и Ломов лишь упоминают теорию Мар-кса, как успешный пример реализации системного подхода наряду с эво-люционным учением Дарвина и периодической системой элементов Менделеева. Характерным является практически полное отсутствие в анализируемых текстах ссылок на общую теорию систем, на труды Л. фон Берталанфи.

В заключение можно отметить, что 80-е гг. ХХ века в отечественной психологии стали этапом первичного научного осмысления, как предпо-сылок, так и перспектив системного подхода. Однако нельзя говорить о формировании целостного взгляда на историю становления системных идей в психологии. В исследуемых текстах отсутствует фундаменталь-ный анализ данной проблематики. Собственно, для авторов обращение к проблеме систем в психологии носит скорее прикладной (вспомогатель-ный) характер и не является самостоятельной исследовательской целью. В результате взгляды ученых на исторические предпосылки системного подхода в психологии не носят последовательного, целостного характера, являясь не более чем опытом осмысления данной проблематики в самом первом приближении.

Тем не менее, авторам удалось получить опыт применения системно-го подхода для решения исследовательских задач в области психологии, в том числе, обобщив определенный пласт системных идей. Основываясь на этом опыте, ученые не только не отрицают перспектив дальнейшего применения системного подхода в психологии, но и неразрывно связы-вают будущее психологической науки с эффективным применением сис-темного подхода.

 

 

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 13

 

1. Структурализм

§2. СТРУКТУРАЛИЗМ

 

Рассмотрим, прежде всего, так называемую структурную школу – прямую наследницу направления, лидером которого являлся В.Вундт. Ее представители называли себя структуралистами, так как считали главной задачей психологии экспериментальное исследование структуры сознания. Понятие структуры предполагает элементы и их связь, поэтому усилия школы были направлены на поиск исходных ингредиентов психики (отождествленной с сознанием) и способов их структурирования. Это была вундтовская идея, отразившая влияние механистического естествознания.

 

С крахом программы Вундта наступил и закат его школы. Опустел питомник, где некогда осваивали экспериментальные методы Кеттелл и Бехтерев, Анри и Спирмен, Крепелин и Мюнстерберг. Многие из учеников, утратив веру в идеи Вундта, разочаровались и в его таланте. Компилятор, не сделавший никакого существенного вклада, кроме, может быть, доктрины апперцепции, – так отзывался о Вундте Стенли Холл, первый американский психолог, обучавшийся в Лейпциге. Как говорили, это было трагедией Вундта, что он привлек так много учеников, но удержал немногих. Однако один ученик продол жал свято верить, что только Вундт может превратить психологию в настоящую науку. Это был англичанин Эдвард Титченер.