Речь Посполитая и Россия в ливонской войне

5. ВЗЯТИЕ ПОЛОЦКА ИВАНОМ ГРОЗНЫМ¹

…А февраля в 11 день, с четверга против пятницы, велел царь и великий князь итти к городу от Двины из завалу боя­рину князю Василию Семеновичи) Серебреново да околничсму Михаилу Петровичю Головину, а велел им туры² поставити против города от завала, а с ними велел итти стрелец­ким головам³ Федору Булгакову, Григорию Кафтыреву, Будаю Болтину, Темкиным сотцским Игнатьева с их прибором⁴ с стрелцы и многим головам з боярскими людми, а от Полоты по завалом велел царь и великий князь под турами быти боярину князю Ондрею Михайловичю Курбьскому да Петру Зайцову; а на Иванском острову у боярина у Ивана у Ше­реметева у Меншово велел поставити две пушки ушатые, Большую да Степанову⁵; а за Полотою у боярина у князя Юрия Ивановича Кашина велел государь быти Борису Сукину, а пушку у них велел поставити ушатую старую. И тое ночи, дал бог, наряд вкруг города по всем местом наставили стенной и верхней. А февраля в 13 день, в суботу, и в 14 день по государскому наказу изо всего наряду⁶ били без опочивания день и ночь. И того же дни о вечерне приказал царь и великий князь воеводам, которые за турами, велел под город в ночи послати стрелцов, и городскую стену зажечи повеле не в од­ном месте. Тоя же ночи стрелцы городовую стену зажгли во многих местех и городовая стена учала горети. Царь же и великий князь повеле владыке Коломенскому со всем собо­ром во церкви молебны совершити и просити милости у спа­са и у пречистые богородицы и у великих чюдотворцов; а сам государь учал наряжаться и полку своему повеле к стану збиратися; а ко князю Володимеру Андреевичю и ко царю Семиону Касаевичю и ко всем своим бояром и воеводам по­слал и велел им стояти полки и быти готовым и дожидатися от государя вести. И тоя же нощи часа за два до света при­слали ко царю и великому князю бояре и воеводы князь Василей Серебреной да князь Михайло Репнин Оболенские Шарапа Федцова с тем, что з города кличют и владыка и вое­вода полотцской Довойна город государю здают, да и знамя городцкое з города здали; а то знамя прислали воеводы ко государю с Ываном с Кобылиным…

 

Примечания: Полоцк представлял важный стратьегический пункт, открывавший дорогу на Прибалтику. Взятие его русскими войсками, руководимыми царем Иваном IV произошло 5 февраля 1563 г. 2. Туры – большие плетеные корзины, наполненные землей для защиты от ядер и пуль. 3.Стрелецие головы – полковники в стрелецком войске. 4.Прибор – оружие, пищали. 5 Пушки назывались по имени мастеров, отливавших их, либо по изображениям на них зверей и птиц. 6. Наряд – артиллерия, пушки и пищали.

 

ПСРЛ, Т. XIII, вторая половина. СПб., 1906. С. 355 – 359.

 

5. «ПОВЕСТЬ О ПРИХОЖЕНИИ СТЕФАНА БАТОРИЯ

НА ГРАД ПСКОВ»

 

Героическая пятимесячная оборона Пскова и 1581—1582 гг. рус­скими войсками и всем населением города определила исход Ливон­ской войны. Стефан Баторий, став в 1576 г. польским королем и реформировав армию, добился перелома в ходе Ливонской войны в пользу Польши. В 1579 г. он взял Полоцк, а в следующем году, вторгнувшись в пределы России, овладел Великими Луками и рядом других русских городов. В августе 1581 г. огромная стотысячная армия Батория, включавшая в себя не только поляков, но и наемни­ков из Венгрии, Германии и других европейских стран, осадила Псков. Баторий намеревался взять Псков, идти на Новгород и Москву. Поражение же под Псковом заставило его на время отка­заться от захватнических планов и пойти на перемирие. События Ливонской войны и мужественной обороны Пскова получили яркое отражение в «Повести о прихожения Стефана Батория на град Псков». Эта «Повесть», являющаяся одним из лучших патриотиче­ских произведений древнерусской литературы, была написана в 80-х годах XVI в. псковским художником-иконописцем Василием, современником и участником обороны.

Лета 1581… начаша литовские люди и реку перевозитися, также и под го­род являтися полками начаша.

… Сам ко[роль]¹ пришел [по]до Псков. И се, яко и дивий вепрь ис пустыни, приде и сам литовский король со всеми сво­ими многими силами, того же месяца августа в 26 день, на память святых мученик Андреяна и Натальи. Сии же неуто­лимый лютый зверь несыт, своею гладкою утробою пришед, яко видев великого града Пскова, яко великую гору неудобовосходимую, ниже величеством круглости скоро обходну, вся­чески умом распаляшеся, войску же своему около всего того града объехати и осадите веляше. Им же сице повеленье, на­чинающим подалее града объезжати.

Из наряду п[е]рвое стр[е]ляти. Государевы же бояре и воеводы из наряду² по них стреляти веляще, пушкарем же по них срелившим многие полки возмути и многих людей у них нарядом прибив. Они же, к королю приехав, возвестиша, яко не мошно около града объехати досягновения ради и ве-ликаго многаго бою из града от наряду. Король же веля по­дале от града и лесами объезжати. Они же, егда поехаша з города же, токмо черность в лесе идущу видев. Бояре же и воеводы из большово наряду и тамо стреляти веляше, и тамо же от псковского наряду лесы преклони и многие полки при­слонив. Королю же и сие сказавшу. Он же глагола: «Кто ли водителие мои, иже мя на Псков ведяху, иже глаголаху, яко во Пскове большово наряду нет, яко князь великий весь вы­вести повеле вон? Что же ли се вижу и слышу? Яко ни у меня с собою нет, ни в Литве остася, такова хоти едина пи­щаль, еже столь далече шествие пути кажет».

Сущее. Единому же полку станом ставитися начинающуся и многие шатры розставившим. Про се же глаголаху, яко ко­ролевскому стану быти у Николы чюдотворца на Любятове³, на московской дороге. Бояре же и воеводы не повелеша по них днем стреляти, но весь наряд по них днем приготовити. Егда же многие шатры изставили, нощи же приспевши, часу яко на третьем, повелеша по них ударити из большово на­ряду; на утрия же ни единого шатра увидевше и многих, сказывали языки, и в те поры многих панов добрых туто по­били.

Королевский стан. Сие же видев, король паки побежав к Черехи реки⁴ и тамо став своими станами за великими и восокими горами, на Промежицы⁵.

…Того же месяца⁶, в 7 день, в четверг, на первом часу дни, начата бити из наряду по граду из троих туров, из двадцати пищалей, и биша по граду безпрестанно весь день до ночи. Такоже и наутрия пять часов безпрестани по городу из на­ряду биша и выбиша у города городовыя стены, двадцать четыре сажени до земли, да Покровскую башню до земли, да у Свиной башни охаб⁷ весь до земли, да Свиной башни поло­вину до земли же збиша, да местами стены городовые збиша, шестьдесят девять сажень. Сие же избиша и городовую стену во многих местех и изспроломаша. И сие королю своему воз-вестиша. Он же вельми о сем радостен бысть, и повеле своим гетманом и рохмистом⁸ и з своими гайдуки и всем вои[н]ским людем у себя на раде быти. Сим же всем х королю сошед­шимся. Тогда же литовский король Степан сед на своем гор­деливом королевском месте, гетманы же своя великия паны и вся своя первосоветники, и все рохмисты и все вои[н]ские люди, и градоемцы и гайдукы на обед к себе паки всех созва. По обеде же всем город Псков взяти уготовитися повеле. Они же радостно и похвально сшедшеся х королю, совершенно и похвально сказоваше, яко «тепере, государю, кралю, мило­стивою ласкою обедаеве во обозе у тебе, сего же дни, госу­дарю, в замце во Пскове вечеровати у тебе требуеве и здравуем тебе с великим и прекрасным градом Псковом».

Того же месяца, сентября в 8 день, в празник рождества пречистые богородицы, в 5-м часу дни, - тогда той седмичный день пяток бяше, - литовские же воеводы и рохмисты, и все градоемцы и гайдуки спешне и радостне и надежне взяти град идяше…

Государевы же бояре и воеводы, и все воинские люди и псковичи, увидевше из станов из королевских великие многие полки и знаменами к городу идяше и все в борозды⁹ утеснене наполняшеся литовских гайдуков, уразумевше же, яко градоемством на проломные места идуще, в осадный же коло­кол звонити веляше в Середнем городе, на стене градовной, у Великаго Василья на Горке¹⁰, весть дающе литовского ко го­роду приступу всему псковскому народному множеству. Сами же государевы бояре и воеводы, со всеми воинскими людьми и з стрельцами, коим приказано в том месте быти, все наго­тове стояху, из наряду изо многаго по полком стреляти веляше. Из наряду же по полком безпрестанно стреляющим, многие же полки побивающе, безчисленыя же многие литов­ские люди из наряду побивающе. Они же напорне и дерзостне и надежне к городу идяще, яко многая вода к городу льяшеся; страшилищами же своими, яко волнами морскими, уст­рашающе; саблями же своими, яко молниями бесчислеными, на город овекчюще.

…У Живоначальней же Троицы, в соборней церкви, освя­щенный собор с плачем и со слезами и с воплем многим молебная совершающе, о избавлении града бога моляще. Псковстии же народи, з женами и з детьми простившеся, на про­ломное место все збежавшеся и крепко на враги на бой уготовившеся и всем сердцем богу обещавшеся за христову веру и безвыдачно друг з другом умрети за Псков град, и за своя домы, и за жены и дети…

Сим же тако бывающим, того же дни, в шестой час, яко многая вода возшуме и многий гром возгреме и все безчисленое войско возви[з]жавше, на проломныя места на градовную стену скоро и спешне устремишася, щитами же и ору­жием своим и ручницами и безчислеными копьями, яко кров­лею, закрывающеся.

…Государевы же бояре и воеводы и со всем многим воинством, тако же бога на помощь призывающе, крикнувше хрестьянским языком, руский ясак возвавше, тако же на стене с ними крепко сразывшеся. Литовская же бесчислена сила на градовную стену, яко вода многа льющеся; хрестьянское же множество войска, яко звезды небесные противу крепящеся, возхода на стену не дающе. И бе, яко гром велик и шум мног и крик несказанен от множества обоего войска, и от пушечного звуку, и от ручничнаго обоих войск стрелянья, и от воинского крика. Псковскому же воинству всходу на градовную стену литовскому воинству не дающе.

О нем же. Беззаконному войску крепко и дерзостно на стены лезущим. Пролому же и восходу во град от литовского наряду велику пробиту и удобвосходну, яко и на конех на градовную стену возможно ездити; защищения же и затулы никоея в тех проломных местех от литовского наряду у По­кровских ворот и у Свиных ворот, за чем стояти, ни что же оставлено бяше. Против же проломных тех мест, защищения ради с литовскими о градоемстве бою, во граде стена деревянная со многочисленными бои в то время всея несогражена бяше, безсчисленаго ради и безспрестаннаго бою и [з] наряду от литовских людей, но токмо основанью начинающеся. Того ради, литовские многие люди на стены града Пскова воскочиша, и многие рохмисты и з гайдуки и з своими знамены в Покровскую и в Свиную башню влезше, и из-за щитов своих и из окон в город по хрестьянскому войску безчислено стреля-юще. Все же те надежные, первовоскочившие на стену, лютии литовские градоемцы железы и бронями крепце окованы и вооружены бяше. Государевы же бояре и воеводы, со всем хрестьянским воинством, противу их непрестанно и безотступно крепко стояще, изрядне же и мужественне бьющеся, входу во град не ослабными образы врагом не дающе.

Литовский же велехвальный король Степан, видев своих рохмистов и надежных градоемец и гайдуков, яко взлесша на стене и в башнях их и знамены уже стоящих, и во град по наряду безчислене стреляюще, ко взятью града путь очи­щающе, несказанные радости исполнися и надежею во взятью града збытья смотряше. Сам же к городу приближившеся, во храм Никиты мученика¹¹, от града яко поприще едино. Такоже и приближные его и первосоветникы и его любимые избранные дворяне радостни приступлеше, надежно и похвальне х королю глаголаху: «Совершен еси, государь наш, милостивый королю Степане, владелец и победительный вос­приемник славному граду Пскову, прославися. Молим же твою преумноженную ласку, да отпустиши и послеши нас напред в замок Пскова и да не похвалятца пред тобою рох­мисты, яко едины з гайдуки Псков восприяли есмя». Король же, сие слышав от своих дворян и первосоветник, яко и те радостно и з своими промыслы сами его желанье исполнити хотят, тогда больми радости наполнися. Веселым же лицом и радостным сердцем к ним, яко к своим братом, отвеща: «Аще вы, мои друзы, сицевая друголюбная советы возве­щаете, то и яз с вами иду и другов своих, вас, не о[т]стану». Они же ему отвещаша: «Ты, государю, кралю Степане, своим великим и славным королевским входом в таковый великий град да внидеши, яко же великий царь Александре Македон­ский и всея вселенные владелец в Рим великий славное свое вшествие показа. Мы же, государю, твоя рабы, яко же Алек­сандра царя из Рима, с твоего великого града Пскова славно же стретим и победные, многохвальные песни принесем и пре­умноженное псковское богатество твоему приходу все угото­ваем. Тако же и воиводы, еже во Пскове великого князя рускаго, пленниками приведем. Наипаче, государю, яко мно­гочисленное сокровище и руского царя вещь два его боярина и воеводы; ового, яко первоначального во Пскове великого гетмана, князя Василья Федоровича, ового же, яко славного, крепкого и непоколебимаго, великого, храбраго гетмана, князя Ивана Петровича; обоих же в Русии и у нас изведем, славных Шуйских связанных пред тобою поставим. Ты же, государю, за них непокорством к тобе, еже хощеши над ними, тако же и надо всеми начальники да творищи». Король же, сия слышав, с радостию отпущает их на стены града.

Тако же оттобрався их, избранных градоемец и приближных королевских дворян, две тысящи; в розбитую от них сто­рону в Свиную башню надкашеся и начаша стреляти из окон по хрестьянскому народу, противу их ополченья, яко от велика дождевна облака ручничными пульками, яко бесчислеными краплями народ поливающи и яко змииными жалами хрестьян уморяюще. Тако же и в Покровскую башню и по всему проломному месту крепко литовские люди насиляющи, отби­вают от того места русское хрестьянское воинство, ко взятью града путь со стены очищающе.

Государевы же бояре и воеводы, и все воинские люди и псковичи тако же против их крепко и мужественно стояху: овии¹² под стеною с копьи стояху, стрельцы же из пищалей по них стреляху, дети же боярские из луков стреляху; овии на них камением метаху; овии же всяческий о избавлении града образы показующе. Тако же из наряду по них непре­станно стреляюще и никоми образы снити во град не дающе. Литовскому же воинству крепце и напорне со стены, и из башон и из окон по рускому воинству стреляюще безпрестанно и пременяяся литва бьющеся всячески, - град Псков возьмем, глаголаху. Король же литовский к ним тако же часто о взятьи града посылая, тако же и гетманы и рохмисты литовские и все многое собранное воинство з запрещением понужающе.

В богоспасаемом же граде Пскове тако же государевы бояре и воеводы своему воинству с любовию и со слезами на бой понужающе, хрестьянскому воинству сердечне, и безотступно с ними бьющеся. И бе видети хрестьянские главы, яко пшеничные класы от земля востерзающися и тако за христову веру скончевашеся. Овим же, многочисленным раненым от литовского оружия, изнемогши[е] и от многаго труда истаявшим, - день же тогда зело от солнечных лучь жаростну бяше, но токмо божиим покровом и на него надежным вооруженьем крепяшеся.

По граду же богоспасаемому Пскову и в соборней церкви Живоначальные Троицы безпрестанно к богу со слезами и со воздыханием многим о спасении бога моляще. И яко же приде весте во храм Живоначальные Троицы всему освящен­ному собору, яко уже литовская сила на стенах и в башнях, и со знаменами ходят, и во град стреляют, сходу своего путь оцыщают, тогда же печерский игумен Тихон и протопоп Лука и весь, яже о Христе, всего того богоспасаемого града Пскова священический и еже о Христе дияконский освященный собор, яко же сие слышав, вси же воскричавше гласы немолчными и руце простирающе к пречистому образу; на колену припадающе, слезами же мрамор помоста церковнаго, яко струями многими реки возмочиша; к богородицы о спасеньи граду Пскову и живущих в нем умильне молящеся… По улицам же всем богоспасаемого того града Пскова бе крик велик и стенанье много и вопль несказанен.

…С Похвальского роскату¹³, из великие пищали из Барса¹⁴ удариша по Свинуской башни и не погрешиша; тогда мно­жество воинских людей литовския силы в башни прибиша. Еще же к тому государевы бояре и воеводы повелеша под Свиную ту башню поднести много зелья и повелеша зажешие. Тогда же все те высокогорделивыя королевскыя приближные дворяне, яже у короля выпрошалися напред во Псков внити и короля срести и государевых бояр и воевод связаны пред короля привести, про них же речем и первой похвале, от свя­занных руских бояр и воевод божий промыслом первые со псковскою каменною стеною Свиные башни вкупе смесившеся¹⁵ и своими телесы, яко другую башню подо Псковом соградиша. И первые королевские дворяне от руских госуда­ревых бояр и воевод, про них же глаголаху, яко связанны к королю привести, под Свиною башнею до последняго воста-ния связашася и телесами своими псковский великий ров наполниша.

Вопросительное королем. О них же первое извещение королю приде, яко ему воспросити: «Ужели мои дворяне в замце?» Ему же сказавше, яко под замцем. Королю же воспросившу: «яко ужели дворяне за стеною в городе ходят и рус кую силу прибивают?» Ему же отвещавшу, яко «государь, все те в Свиныя башни убиты и сожжены в рову лежат»...

Крепкой приступ. Тако же паки король усердися, присы­лает к Покровской башни и по всему пролому рохмистом и всем градоемцем крепко безотступно Псков взяти веляше.

Сущее. Государевы бояре и воеводы, видевшие напорное, и безотступное стреляние, крепкое градоемство, многие же своя вой прибито и ранены изнемогши, то токмо надежею божиею неослабно.

Хрестьяном надежное. Посылают в соборную церковь Живоначальныя Троицы по большое и надежное избавление, по святыя и чюдотворныя иконы и чюдотворныя мощи благовернаго князя Всеволода чюдотворца и избавителя от враг псковскаго и повелевают принести близ проломнаго от литвы места¹⁶..

… Тако же во едино сердце все богородицы милость приемше, и сея помощию вооружившеся, яко единеми усты богородицю на помощь призывающе и во един глас крикнувше, государевы бояре и воеводы, с ними же и предпомянутые чернецы и все воин­ство, рекуще: «Днесь о, друзи, умрем вкупе за христову веру и за православнаго государя нашего и царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси от литовских рук, а не преда­дим государя нашего града, Пскова, польскому кралю Сте­пану»… И тако, божиею милостию…с проломнаго места литовскую силу збиша…

Жен храброе. Тогда же и все еже во Пскове жены, по до­мам оставшийся от печали, мало некако радости и благовестие приемше и оставивше немощи женские и в мужскую оболокщеся крепость и все вскоре, кождо из своих дворов и каяждо против своея силы, оружие ношаше. Младыя же и сверстныя, крепкия телесы, досталь с приступа литву прибивати оружие ношаху, старыя же жены и немощьныя плотию те в своих руках малыя и краткие верви ношаше и теми ли­товский наряд по сказанью в город ввести помышляюще. И все к пролому бежаху и всякая жена другия паче тщание скоростию показующе.

Пятку¹⁷ же тому дню, яко же рекох, в празник рожества пречистей¹⁸, к вечеру приспевающу, литовским же людей еще в Покровской башни седящим и по хрестьянех во град стреляюще. Государевы же бояре и воеводы паки бога на помощь призвавше и хрестьянскими гласы крикнувше и вкупе снем-шеся. Мужие с ними же и жены и на достальную литву в По­кровскую башню устремишася, коегождо с чим и как бог вразумит: овии же из ручниц стреляюще, инии же камением литву побивающе, овии же их горящею водою поливающе, инии же огни зажигающе, на них мечюще и всячески и промышляюще. Тако же и под тую башню зелья поднесоша и зажгоша, и божиим пособием тако и досталь с Покровские башни всех збиша и христовою благодатию паки очисти каменная псковская стена от скверных литовских ног. Нощи же приспевши, нам божиим милосердием свет благодати возсия, и от стены за градом отбиша.

Литовское от града бежанье. И тако литва от города в станы побежа. 3 города же выскочивше хрестьяне далече за ними, секуще их, гнашася: которых же во псковском рву заставающе и тех прибивающе. Многия же живыя похватавше, в город к государевым бояром и воеводам приведоша, нарочитых языков¹⁹ и с набаты и с трубы и знамены из с рат­ными оружии, и пакы все здоровы во Псков со одолением многим и з бесчисленым богатеством возвратишася, оружия литовскаго, изрядных нарочитых самопалов и ручниц разны[х], всякими образы, безчисленое много в город внесоша…

 

Примечания: 1. Сам король - Стефан Баторий, король польский и великий князь литовский. 2. Из наряду - из пушек и пищалей. 3. Николы чюдотворца на Любятове - Любятовская Никольская цер­ковь находилась в пяти веостах от Пскова. 4. Река Череха - приток реки Великой. 5 Погост Промежица находился на правом берегу Черехи в 5 вер­стах от Пскова, со стороны города он был прикрыт высокими холмами. 6. Того же месяца – в сентябре. 7. Охав (захаб) - пристройка, которая прикрывала вход в крепость и защищала крепостные ворота. 8. Рохмистом - ротмистром. 9 Борозды - окопы. 10. У Великого Василия на горке — церковь святого Василия на горке, находившейся в среднем городе у городской стены, отделявшей его от «Окольного города». 11. Храм Никиты мученика - в Никитская церковь, расположенная в версте от города, на берегу реки Великой. 12. Овии-овии - одни-другие. 13. Раскату - с площадки для пушек на стене или на башне. 14. Из Барса - из пушки, на которой был изображен барс. 15. Башня была взорвана вместе с находившимися там польскими войсками. 16. Готовясь к обороне, псковичи перенесли из Печерского монастыря, расположенного в 56 верстах от города, особо почитаемую икону. 17. Пятку — в пятницу. 18. Рожества пречистей - 8 сентября. 19. Языков - пленных

 

В. И. Малы­шев. «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков», М.,-Л., 1952. С. 59 - 61, 64 -71, 72 - 78.