Из трактата К. И. Тама «защита чешского языка от злобных его хулителей»

 

Защита чешского языка от злобных его хулителей, ленивых и небрежных в его изучении» (1783) Карела Игнаца Тама (1763-1816) - выдающийся памятник чешской литературы. Страстность, сила обличения, ориентация на широкие слои народа (трактат был написан по-чешски) делают «Защиту» одним из важнейших документов чешского Просвещения.

... О, как поразятся этим именам¹ наши ретивые юнцы, привыкшие болтать невесть что об учёности и жизни чужеземцев; так они вьются вокруг них, так стараются во всем им подражать, что нельзя даже ничего и рассказать им о мудрости и деяниях соотечественников, о событиях родной истории, словом, обо всем том, что им следует знать в первую очередь. Из опасения утомить моих читателей я не буду далее распространяться о наших ревностных предках и перечислять сочинения, изданные ими на родном языке. Достаточно сказать, что любовь к своему языку так горячо воспламеняла сердца предков, что когда долг призывал их встать на защиту языка, они, с оружием в руках, с неустрашимой отвагой, мужественной и героической мыслью на поле боя бились с неприятелем во имя его славы...

Краснейте от стыда, потомки, далеко, так далеко удалились вы от стези своих славных предков! Краснейте и вы, кто (какая жалость!) незнаком с языком, столь бережно хранимым предками, столь гнусно пренебрегаемым ныне вами. Краснейте и вы, кто проявил себя нерадивым и безразличным к его плачевной судьбе, кто, может быть, желая его погибели, осмелился давать различные советы, способствующие его полному искоренению! О, как печально изменился в наши дни чешский язык! Как можно так легкомысленно относиться к материнскому языку, как можно довести его до такого состояния, уничтожить, изгнать из отчизны! О, если б ожили вдруг наши милые предки, если б очнулся Ян Гус из Гусинца, Богуслав Лобковиц из Гасенштейна, Карел Жеротин, Даниель из Велеславина, Ян Амос Коменский, Богуслав Бальбин ² и другие, как бы они опечалились, как бы сожалели, видя, что их любезный язык, всегда ими почитаемый, в наши дни обесславлен, заброшен даже патриотами, их же благородные сочинения и труды, разбросанные поодиночке, стали добычей пыли и червей.

Я обвиняю вас, проклятые помещики и аристократы, погрязли вы в лени и равнодушии... Наряды, драгоценности, чванство и скупость одолели вас так, что и измыслить ничего полезного отечеству вы не можете, не говоря уже о том, чтобы решиться на какое-либо благое дело и осуществить оное... О, лучше б имена ваши истлели на века...

Вам же, родовитые мужи, полные пылкой любви к отечеству, мы охотно приносим свою благодарность, восхваляя вашу благородную мысль; вы - единственное утешение скорбящих чехов, на вас они уповают, на вас обращают свою заботу, надеясь, что не чураясь никакой работы на благо нашего языка, вы не дадите злым нравам погубить его славу, завещанную предками. О, как радуется, как ликует земля чешская, хранящая в лоне своем патриотов, которые добудут наидостойнейшими деяниями бессмертную славу как себе, так и всем чехам.

 

Примечания: 1. В первой части трактата говорится о писателях, имевших большие заслуги в развитии чешского языка и литературы. 2. Ян Гус (1371-1415) родился в г. Гусинец - идейный вдохновитель чешской реформации, автор многочисленных сочинений, написанных по-латыни и по-чешски, полемических, теолого-философских трактатов, в том числе «О церкви» (1413); Богуслав Гасиштейнский из Лобковиц (1461-1510) - чешский ученый, путешественник, собиратель старых книг и рукописей, оставил много прозаических и поэтических сочинений, в том числе по истории Чехии; Карел-Старший из Жеротина (1564-1636) - крупный деятель культуры в Моравии; Даниил Адам из Велеславина (1546-1599) - писатель, историк, книгопечатник, меценат чешской литературы; Ян Амос Коменский (1592-1670) - мыслитель-гуманист и педагог, автор программы построения нового общества мира и сотрудничества путем всеобщего воспитания, реформы науки, религии и государственного управления, автор многочисленных педагогических работ («Лабиринт света и рай сердца», «Великая дидактика» и др.); Богуслав Бальбин (1621-1688) - крупный ученый, вставший на защиту чешской культуры, автор труда «Слово в защиту языка славянского, особенно чешского».

ИЗ СТАТЬИ Й. ЮНГМАНА

«БЕСЕДЫ О ЧЕШСКОМ ЯЗЫКЕ»

Была опубликована в 1806 г. в журнале «Гласател чески» («Чешский глашатай»). Содержала основные положения программы, в том числе об использовании национального языка во всех областях науки и словесного творчества и о самобытном культурном развитии, Йозефа Юнгмана (1773-1847) - одного из ведущих деятелей отечественной культуры первой половины XIX в. Он тесно связывал языковую принадлежность с принадлежностью социальной. Его вера в крестьянство как основу жизнеспособных сил нации оказала влияние на ориентацию прогрессивного крыла чешского общественного движения.

С той минуты, как нога чеха вступила в Богемию, он вел неустанную борьбу с чужеземцами; немало врагов было и у его языка, как на родине, так и вне ее. Если Бальбина поражало, что в стране после стольких войн остались чехи, мы сегодня с большим правом изумляемся, как еще после стольких нападок слышится, хоть и слабо, славянская речь, дошедшая до нас от предков. Чтобы так долго и по собственной воле умирал народ! Тот, кто считал, что следующее поколение после нас будет уже немецким, что мы - последние чехи, пусть отбросит эти мысли, видимо, сердце его жаждет этого. Или он полагает, что сможет изгнать наш язык, как какой-нибудь недуг, привив другой язык?

…Несомненно одно - пока огромная масса простого народа говорит по-чешски, смешно плясать над могилой чеха, да и по какому праву? Я полагаю, это лучше сделали бы немцы, если бы их это касалось в той же степени, что и нас. Пока же, хвала богу, не так все плохо, чтобы не могло быть лучше. Чешский народ существует: шляхта пусть себе говорит по-французски или по-халдейски (умные люди любят язык своего народа), что с того? Народ принимает их за тех, за кого они себя выдают, - за чужеземцев и тем меньше любит их, чем меньше любимы ими. Только не пристало им говорить со своими подданными через переводчика: это все равно, что слушать чужими ушами, есть чужими руками, отказаться от собственных глаз и ног, превратившись в беспомощных слепых и глухих! До чего жалка эта слепота и хромота. Что же сказать о тех ловких обезьянках из низов, которые полагают, что если они не умеют говорить по-чешски, то они уже важные господа и чешский язык для них - крестьянский? Бедняги! Они не знают, что каждый язык у себя дома и есть крестьянский и что крестьянин - важнейшее лицо в своей стране. Им-то как раз он и мог бы заявить: кто это там пищит у меня над ухом? Я вас кормлю, и, если вы такие же люди, как я, говорите так, чтобы я вас понимал! Странно, что многие отдают детей учиться немецкому. Но ведь и немцы своих [детей] посылают в Чехию, значит, оба народа чувствуют потребность в обоих языках. Неужто чех должен перестать быть чехом, если немцы расползлись по его земле?

3. ОБРАЩЕНИЕ ПО СЛУЧАЮ ОСНОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ

Создание в Праге Национального музея (1818, при основании - Патриотический музей в Чехии) знаменовало важный шаг в развитии чешской культуры. В статье Вацлава Матея Крамериуса (1753-1808), опубликованной 25 апреля 1818 г. в газете «Властенецке новины» («Патриотическая газета»), сообщалось об основании музея. В ней отражались взгляды национальных деятелей, видевших в музее центр изучения и развития литературы и науки у чехов.

Патриоты! Итак, наше давнее пожелание об учреждении общества для сохранения и развития чешского языка выполнено. Под сенью могучего крыла нашей высшей аристократии возник Национальный музей, главная цель которого - сохранение языка, сохранение чешского народа. «Мы все еще народ» - эти слова вышли из просвещенных уст. «Мы все еще народ!» - слышится во всех концах любезной отчизны нашей Чехии. С тихой и затаенной болью несли мы до сего времени свою судьбу, закрывшую двери всех высших учебных заведений перед нашим народом и языком; уже печалились мы, предчувствуя его упадок; но не бывать этому, никогда этому не бывать. Под благосклонным взором властителя нашей земли ¹, обращенным на своих верных чехов, звучит сегодня наш милый язык на кафедрах университетов, уже из гимназий доносятся его звуки ², дай бог, мы услышим его вскоре и в других местах. Будь благословенно это национальное учреждение, от которого можно ожидать много, чрезвычайно много хорошего. Пусть станет для нас основание Национального музея всенародным праздником, пусть ликует каждое сердце, пусть каждый возложит на алтарь народности какую-нибудь жертву. И пусть даже самая малая из них будет любезна гению отчизны. Несколько золотых никого из нас не разорят, в итоге же выиграет каждый. Старые рукописи, книги либо другие памятники живут в наших руках до тех пор, пока мы их заботливо храним, а закроем глаза навеки, наш равнодушный наследник обречет их на гибель. В музее же они будут в полной сохранности: пусть он станет нашим наследником.

Ученые-патриоты, цвет нации, вы медлили издавать чешские сочинения как из-за больших расходов, так и из-за ненадежного спроса: кого обогащали ваши труды? Национальный музей позаботится в будущем о их издании, вы же помогайте ему по мере сил своими сочинениями. Народность - вот девиз, звучащий сегодня повсеместно.

Это соседние народы, ропща на судьбу свою, стремятся таким образом уберечь себя. Самое время и нам последовать их примеру, чтобы и наши сердца трепетали от любви к своему языку ³, ежели мы не хотим на века опозорить доброе имя чеха и, утратив славу предков, покрыть позором своих потомков.

Примечания: 1. Имеется в виду австрийский император Франц II(1792—1835). 2. Согласно школьным указам 1816 г., чешский язык стал предметом обучения в гимназиях, знание его признавалось обязательным для служащих государственных учреждений. Через два года эти указы были отменены. 3. Фраза из Далимиловой хроники (ок. 1315 г.). Автор Хроники, написанной стихами на чешском языке, резко выступал против засилья иноземцев.