Механизм индивидуального девиантного поведения

 

А на уровне индивидуального поведения события разворачиваются следующим образом. Противоречие между наличными потребностями индивида и реальными возможностями их удовлетворения, нередко воспринимаемое как неизбежное, оправданное («всяк сверчок знай свой шесток»), а то и неосознаваемое, может актуализироваться и усугубляться несоответствием объективных личностных свойств индивида (интеллектуального уровня, физических, волевых и эмоциональных характеристик, образования, профессии, квалификации и т. п.) требованиям занимаемой социальной позиции – «социальной неустроенностью»*.

* Гилинскип Я. И. Социальное планирование города и проблемы отклоняющегося поведения // Актуальные проблемы социального планирования. Иркутск, 1975. С. 244-252; Человек как объект социологического исследования. С. 89-90.

 

Социальная неустроенность вероятна, когда индивид занимает позицию «ниже» своих объективных возможностей (примеры из недавнего прошлого: талантливый человек – художник, поэт, ученый – состоит на должности сторожа, истопника), «выше» своих возможностей (посредственность в министерском кресле) или же находится «вне» официальной структуры общества. Во всех этих случаях наблюдается, очевидно, и «рассогласование статусов», предложенное Л. И. Спиридоновым в качестве причины покушения индивида на существующий порядок*. Возможно также, что личностные особенности и занимаемая социальная позиция совпадают (малообразованный, малоквалифицированный, с не очень высокими интеллектуальными задатками человек работает подсобным рабочим), но сама позиция является «устаревшей», «пережиточной», отмирающей в условиях развитого общества.

* Спиридонов Л. И. Социальное развитие и право. Л., 1973. С. 167.

 

Социальная неустроенность может не осознаваться индивидом или, будучи осознана, проявляться психологически как неудовлетворенность. Индивид, находящийся в состоянии социальной неустроенности, будет стараться преодолеть ее – либо активной «позитивной» деятельностью (повышением образовательного и профессионального уровня, приобретением второй профессией, овладением иностранными языками, изобретательством, рационализаторством и т. п.), либо активной нежелательной для общества деятельностью, в частности преступной. Не сумев активно преодолеть неустроенность (мертоновская «двойная неудача»), индивид может либо смириться, либо найти утешение в алкоголе, наркотиках, либо решиться на самоубийство.

Социальная неустроенность (в случае занятия индивидом позиции выше его объективных данных), а также безграничность социальных и идеальных потребностей, их принципиальная «неутолимость» объясняют, с нашей точки зрения, и «беловоротничковую», элитную преступность. В случае нахождения на позиции выше своих объективных возможностей чиновник высокого ранга, менеджер, иной руководитель будут предпринимать усилия, чтобы сохранить позицию, а то и подняться выше, используя все доступные, в том числе нелегальные, способы (подкуп, подлог, устранение конкурентов и т. п.). Кроме того, и среди тех, у кого «все есть», существуют непонятные для «простых людей» конкуренция, зависть, соперничество, приводящие к «престижному», избыточному потреблению, так хорошо описанному Т. Вебленом*. Следует, однако, заметить, что неуемное стремление к наживе и избыточное потребление присущи не лучшим представителям элиты. Неразумное сверхпотребительство «верхов», обеспечиваемое нелегальными, чаще всего в ущерб остальному населению, средствами, рано или поздно может обернуться против них: «Чем больше неимущие группы сомневаются в законности существующего распределения дефицитных ресурсов, тем вероятнее, что они должны будут разжечь конфликт»**. При этом «чем более жесткой является социальная структура, тем меньше в ней будет институционализированных средств, позволяющих гасить конфликты и напряженность, тем острее будет конфликт»***.

* Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984.

** Тернер Дж. Структура социологической теории. М., 1985. С. 167.

*** Там же. С. 169.

 

В отечественной литературе нередко потребности подразделяют на нормальные, или естественные, и ненормальные, или извращенные. Утверждается, что в основе криминального поведения обычно лежат извращенные потребности. Представляется, что такое деление излишне аксиологично и недостаточно корректно. Потребности «нейтральны», они не могут оцениваться как «хорошие» (естественные) или «плохие» (извращенные). Способы, средства их удовлетворения могут признаваться желательными, допустимыми или недопустимыми с точки зрения общества, государства. Очевидно, любая, самая «естественная» потребность может быть удовлетворена с помощью как легальных, так и нелегальных средств (продукты в случае голода можно купить, попросить или украсть; для отдыха, снятия напряжения можно пойти погулять, поплавать, почитать книгу или же напиться и учинить драку). «Не существует потребностей хороших и плохих, низших и высших, разумных и неразумных. Все основные потребности органически присущи каждому человеку: их нельзя ни уничтожить, ни искусственно насадить. Разумными и неразумными, возвышенными и низменными могут быть только формы удовлетворения этих потребностей»*.

* Симонов П. В. Мотивированный мозг. М., 1987. С. 216.

 

Особое девиантологическое значение имеют социальные потребности (точнее, их неудовлетворенность, нужда) в статусе, престиже, самоутверждении. Витальные потребности, во-первых, ограничены, «конечны», имеют естественный предел (сытому человеку не надо думать о еде), во-вторых, в современных развитых странах относительно легко удовлетворяются. Социальные же и духовные потребности безграничны, для их удовлетворения требуется больше сил, возможностей, благоприятных условий. Между тем именно неудовлетворенные социальные потребности, в частности в самоутверждении, нередко приводят к преступному насилию или же к ретрети-стским формам девиантного поведения. Несвершение, нереализованная потребность в самоутверждении приводит в конечном счете к фрустрации*, кризису личности, девиантным проявлениям.

* Фрустрация – психическое состояние тревоги, дискомфорта, напряженности в случаях, когда человек не может ни достигнуть желаемого, ни отказаться от него.

 

Нелишне заметить, что роль «социальных» потребностей велика и в детерминации поведения стадных животных. Так, среди них идет борьба за «статус», ранг, положение в «обществе» себе подобных. «Высокий ранг в группе обеспечивает преимущественный доступ к пище, местам отдыха и самкам»* (почти как у людей...). В ряде случаев ранг определяется с момента рождения. Когда вылупливаются цыплята домашней куры, они сразу же «определяют» свой ранг. Цыпленок первого (высшего) ранга впредь может клевать всех братьев и сестер, его же – никто из них. Цыпленок второго ранга может клевать всех остальных, кроме цыпленка первого ранга, и т. д. (американские исследователи используют понятие «теория клевков» – кто кого вправе «клевать» в человеческом обществе). В других случаях ранг зависит от «социального происхождения»: «У резусов (порода обезьян. – Я. Г) сыновья высокоранговых матерей имеют шанс занять более высокий ранг»**. Экспериментально было показано, что если в стаде обезьян самца первого ранга начать кормить после других членов семейства, пусть также обильно и вкусно, как он привык, он проявляет все признаки стресса, фрустрации, невроза вплоть до инфаркта миокарда***.

* Симонов П. В. Указ. соч. С. 33.

** Там же. С. 33.

*** Большой теоретический и эмпирический материал содержится в вышеназванной книге П. В. Симонова.

 

Не меньшее значение имеет потребность в «знаниях», «информации», «самоутверждении» животных, проявляющаяся как в борьбе за статус (ранг), так и в повышенной поисковой активности некоторых особей («исследователей», «первопроходцев», «пионеров»). Так, в семействе крыс, помещенных в идеальные условия с изобилием пищи, наличием тепла, света, мягкой подстилки («крысиный рай»), всегда находились особи (примерно одна треть), которые не довольствовались столь санаторно-курортными условиями и в поисках неведомого устремлялись в темные, холодные, полные опасности территории «крысиного ада» (примыкающие к «раю»), получали там удары током, повреждения острыми предметами, но, передохнув в «раю», вновь и вновь упорно отправлялись «на разведку» в «ад». Как тут не вспомнить покорителей горных вершин, полюсов Земли, глубин океана и просто мотогонщиков.

Изложенные соображения позволяют прийти к выводу о профилактических возможностях «канализирования» социальной активности в социально приемлемых формах (идея «баланса социальной активности» и возможности «канализирования» активности были нами высказаны еще в 70-80-х гг.*). Так, «в зависимости от способов и средств удовлетворения присущая подростку потребность занять определенное место в группе сверстников, утвердить себя среди других, а следовательно, и в своих собственных глазах может трансформироваться в общественно полезную деятельность – учебу, изобретательство, спорт и т. п. или в хулиганские действия, кажущиеся "немотивированными"»**. Вот почему «первейшая задача воспитания заключается в таком канализировании потребностей, которое способствовало бы максимальному раскрытию способностей личности, ее развитию... Канализация удовлетворения потребностей в желательном для общества направлении достигается двумя путями: 1) непосредственным воздействием на сознание и подсознание субъекта с помощью имитационного воспроизведения поведенческих эталонов и 2) через вооружение субъекта социально ценными способами и средства удовлетворения его потребностей»***.

* Гилинский Я. И. Социальное планирование города и проблемы отклоняющегося поведения // Актуальные проблемы социального планирования. Иркутск, 1975. С. 244-252; Человек как объект социологического исследования. Л., 1977. С. 103; Гилинский Я., Раска Э. О системном подходе к отклоняющемуся поведению // Известия Академии наук Эстонской ССР. Общественные науки. 1981. Т. 30. № 2. С. 134-143.

** Симонов П. В., Ершов П. М. Темперамент. Характер. Личность. М., 1984. С. 66.

*** Симонов П. В. Мотивированный мозг. С. 216.

 

Мы рассмотрели более или менее вероятные источники («деви-антогенный комплекс») девиантности и девиантного поведения. Остается прояснить вопрос, почему одни и те же девиантогенные факторы оборачиваются то преступлением, то самоубийством, то уходом в алкоголь или наркотики. И здесь нам придется от социе-тального уровня спуститься на уровень личностный, индивидуальной психологии (не забывая и о роли Его Величества Случая).

Итальянский писатель Ч. Павезе, покончивший жизнь самоубийством, как-то заметил: «Самоубийцы – робкие убийцы». Иначе говоря, при наличии одной и той же конфликтной ситуации «робкий» убьет себя, «храбрый» – другого. Как поведет себя тот или иной конкретный индивид под воздействием определенных обстоятельств («социальной неустроенности», например) в значительной степени зависит от комплекса личностных особенностей: характера, темперамента, интеллектуальных, волевых, эмоциональных особенностей, условий социализации, воспитания, образовательного уровня и т. п. «Разведение» убийств и самоубийств по полярным психологическим типам было эмпирически подтверждено исследованием А. Г. Амбрумовой и А. Р. Ратинова, о чем речь пойдет в гл. 12.

Сказанное относится в равной степени и к генезису позитивных девиаций, творчества. Ж.-П. Сартр писал: «Гений – не дар, но выход, который придумывают в отчаянных случаях»*. Как поведет себя человек в «отчаянных случаях» (сделает открытие, или сопьется, или пырнет кого-нибудь ножом) – зависит от множества обстоятельств. А вот еще возможные «варианты» исхода в тяжелой жизненной ситуации: «Говорят: если бог хочет сделать гения, он берет десяток талантливых и – бросает в огонь для закалки, как кувалдой, бьет их горем по голове, истязает всячески. Расчет у мудрого господа прост: трое – свихнутся, трое – сопьются, трое – удавятся, а один – авось да выдюжит, и получится из него – Достоевский!»**. Напомним, кстати, что Ф. М. Достоевский был приговорен к смертной казни по делу петрашевцев (1849) с последующей заменой наказания.

* Цит. по: Филиппов Л. И. Философская антропология Жан-Поля Сартра. М., 1977. С. 258.

** Бородай Ю. Психоанализ и «массовое искусство» // «Массовая культура» – иллюзии и действительность. М., 1975. С. 181-182.

 

И все же тонкие механизмы разведения различных форм деви-антности на личностном уровне, взятые в массе, позволяют находить определенные социальные закономерности. Некоторые эмпирические данные «разведения» преступлений, самоубийств, алкоголизма во времени и пространстве города были получены нами еще в 70-е гг.* Более поздний сравнительный анализ смертности от убийств и самоубийств в различных странах привел нас к гипотезе о зависимости соотношения уровня (в расчете на 100 тыс. жителей) убийств к уровню самоубийств от степени «цивилизованности / социальности» общества. Общий вывод – чем цивилизованнее общество, тем ниже значение этого показателя («индекса насилия»)**. Иначе говоря, граждане цивилизованного общества в критических ситуациях скорее убьют себя, чем другого.

* Человек как объект социологического исследования. С. 103; Эффективность действия правовых норм / Под ред. А. С. Пашкова и др. Л., 1977. С. 98-100.

** Гилинский Я. И. Девиантное поведение в Санкт-Петербурге: на фоне российской действительности эпохи постперестройки // Мир России. 1995. Т. IV. № 2. С. 127-128.

 

Остается еще раз напомнить, что проблема генезиса преступности и иных форм девиантности чрезвычайно сложна и все высказанное в этой главе – скорее «информация для размышления», нежели ответ на вопрос.