Психологические основы поведения

ФУРМАНОВ И.А.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПОВЕДЕНИЯ

Курс лекций

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ПРОБЛЕМА АКТИВНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ 4

Виды активности 4

Параметры личностной детерминации действия 7

Различия в поведении в зависимости от типа проблемных областей 9

Индивид и ситуация 9

Взаимодействие индивида с ситуацией 10

Взаимодействие как процесс взаимовлияния 12

Поведение: ситуация и действие 13

ПСИХОАНАЛИЗ 17

Влечения - движущая сила поведения 18

Характеристики влечений 19

Закономерности проявления влечений 21

Ошибочные действия 22

Случайные и симптоматические действия 38

ТЕОРИЯ ПОЛЯ 39

Основные понятия теории поля 39

Модель личности. 40

Модель окружения 46

Экспериментальные работы, выполненные в рамках теории поля 48

ТЕОРИЯ НАУЧЕНИЯ 57

Теория классического (респондентного) обусловливания 58

Принципы классического обусловливания 58

Феномены респондентного обусловливания 60

Теория оперантного обусловливания 62

Процесс: оперантного обусловливания 62

Типы подкреплений 64

Генерализация и различение стимулов 65

Режимы подкрепления 68

Виды подкрепления 72

Контроль поведения посредством аверсивных стимулов 73

СОЦИАЛЬНО-КОГНИТИВНАЯ ТЕОРИЯ ПОВЕДЕНИЯ 77

Предвиденные последствия 78

Саморегуляция и познание в поведении 79

Научение через моделирование 80

Основные процессы научения через наблюдение 82

Подкрепление в научении через наблюдение 86

Косвенное обусловливание 87

Самоподкрепление 89

ВВЕДЕНИЕ

Жизнь любого человека представляет собой непрерывный поток активности. Этот поток включает не только разного рода действия или сообщения, но и переживания—психическую активность в виде восприятий, представлений, чувств и мыслей, даже если она и недоступна внешнему наблюдению и не производит каких-либо непосредственных изменений во внешнем мире. Формы активности варьируют от образов и представлений, возникающих во снах и грезах, до действий, произвольно осуществляемых по заранее намеченному плану.

Если исходить из этого, то перед исследователями человеческого поведения встает масса вопросов. Например: по каким основаниям можно вычленять в потоке активности отдельные единицы и относить их к определенным классам? Как внутренне структурирована каждая единица? Какие процессы лежат в основе той или иной их организации? и т. д. Вопросы такого рода стоят как перед психологией в целом, так и перед любой из ее частных областей. Часть этих вопросов связана с психологией мотивации, но к ее проблематике относятся лишь такие формы активности, которые характеризуются направленностью на достижение некоторой цели. Исследования мотивации призваны обосновать расчленение потока активности на единицы прежде всего с точки зрения вопроса «Зачем?» – это потребности, мотивы, цели. Конкретно этот вопрос можно сформулировать весьма различным образом. Например: насколько правомерно соотнесение различных единиц активности с единицами одного типа или отграничение их от единиц другого типа? Как изменяются потребности, мотивы и цели одного типа в течение жизни индивида и какими могут быть индивидуальные различия? Почему в одних ситуационных условиях человек выбирает один стиль поведения, а не какую-то иную активность и некоторое время с определенной настойчивостью стремится достичь определенных целей?

Разумеется, есть важные проблемы, которые исследования мотивации не затрагивают, поскольку их разрешение почти не связано с ответом на вопрос «Зачем?». К ним относится проблема структуры активности, единиц, стадий и процессов, из которых она складывается, и координации этих компонентов. В частности, всевозможные функциональные способности, такие, как восприятие, переработка информации, речь, моторные навыки, без которых активность не могла бы осуществляться, в исследованиях мотивации даже не затрагиваются. Их изучением занимаются другие разделы психологии, прежде всего психология познавательных процессов.

ПРОБЛЕМА АКТИВНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ

Виды активности

Виды активности можно различать не только по тому, исчерпываются ли они переживанием или включают также поведение (поведение без элемента переживания представить трудно). В психологии мотивации различают произвольную и непроизвольную активность в зависимости от их соответствия интенции переживающего или действующего субъекта, от контроля их целесообразности и коррекции (или возможности такой коррекции).

Произвольной активностью можно назвать поведение человека, когда известно, что отдельные ее стадии согласуются с меняющимися условиями ситуации и продолжаются ровно столько, сколько необходимо для достижения определенного результата. Это активность, при которой осознаны преследуемая цель, возможность контроля за ходом разворачивающихся процессов. Только применительно к подобным единицам активности имеет смысл ставить вопрос «Зачем?» и искать мотивацию. Произвольная активность всегда проходит на фоне более или менее отчетливых ожиданий предполагаемого результата действий или возможных последствий такого результата. Наиболее явно эти ожидания выступают в волевых действиях, однако они прослеживаются и в сугубо импульсивных реакциях. Даже когда волевые действия автоматизируются до уровня навыков, ожидания продолжают имплицитно играть свою роль в регуляции активности, что сразу же становится очевидным при нарушении протекания автоматизма.

Непроизвольными (или, по меньшей мере, промежуточными) являются единицы активности, связанные с переживаниями типа сна или грезы, когда человек предается размышлениям. К непроизвольному поведению относятся как чисто рефлекторные ответы (например, мигательный рефлекс и ориентировочная реакция), так и условные сигнальные реакции. Следует также выделить единицы поведения, нежданно, наподобие инородного тела, вклинивающиеся в упорядоченную последовательность действия и иногда даже разрушающие ее. Они напоминают то, что в психоанализе обозначалось как ошибочные или симптоматические действия, происходящие с субъектом непредвиденно и необъяснимо. Применительно к непроизвольной активности, видимо, лишен смысла вопрос «Зачем?», поскольку ей нельзя приписать никакого намерения. Это, однако, не значит, что подобная активность беспричинна, нецелесообразна и не поддается объяснению. Ее объяснение связано с ответом на вопрос «Почему?», а не «Зачем?», например с раскрытием причинных зависимостей организмических процессов.

Среди единиц произвольного поведения следует различать действия и навыки.

В действиях находит выражение не только присущая поведению животных целенаправленность, но еще и нечто характеризующее исключительно человека. Речь идет о так называемой рефлексивности действия. Рефлексивность означает, что действие сопровождается особого рода «обратной связью» — субъект осознает свое действие. До и во время него он может оценивать намеченную цель с точки зрения перспектив успеха, корректировать ее с учетом различных норм, чувствовать себя ответственным за возможные результаты, продумывать их последствия для себя и окружающих, а также сообщать все это другим людям.

Напротив, устоявшиеся способы действия (привычки, навыки), как, например, фиксированные в субкультуре процедуры приветствия или, скажем, навыки вождения автомобиля, есть активность, ставшая настолько заученной, что превратились в автоматизмы. Навыки лишены рефлексивности, которая, однако, восстанавливается при нарушении протекания деятельности. Действия, как правило, включают в себя отдельные сегменты в форме навыков.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС С начала столетия интенсивно изучается научение у животных, прежде всего закрепление в виде навыков реакций. Под воздействием голода подопытные животные постепенно сводили свою активность к таким «реакциям», которые обеспечивали их кормом. Поскольку активность с самого начала считалась обусловленной стимуляцией, то под поведением понималось простое реагирование. Так как при этом рассмотрение внешне ненаблюдаемой деятельности — переживания — исключалось как ненаучное, вся изучаемая активность редуцировалась к движениям и секреторным выделениям организма. При попытках перенести полученные таким образом бихевиористские теории «стимул— реакция» на человека его поведение также рассматривалось как реакции и формирование навыков, а не как действие. В то время когда Уотсон [J. Watson, 1913; 1914] в исследовательской программе бихевиоризма определял поведение как реакции и навыки, Вебер [М. Weber, 1921], разведя действие и реактивное поведение, сделал первое центральным понятием социологии. Действие, по Веберу,— это любое человеческое поведение, которое обладает для субъекта смыслом. С точки зрения внешнего наблюдателя возможность понять смысл или побуждения поведения служит основанием для его квалификации как действия. Если же попытаться свести поведение к органическим процессам, то хотя эта попытка и может привести к причинному объяснению, но на ее основе нельзя установить смысловую связь, а значит, и понять действие.

 

Активность еще можно различать и по тому, насколько она нормативна [rule-following; R. Peters, 1958] или индивидуальна, т. е. отклоняется от правил, от привычного.

Нормативность. Почти к любым жизненным ситуациям применимы правила поведения, обязательные в данной субкультуре и восходящие к ее традициям. Причины поступков, их цели и средства часто очевидны для современников, принадлежащих к той же культурной среде, поэтому при нормативном поведении вряд ли кому-нибудь, исключая психологов, вздумается ставить вопрос «Зачем?». Люди определенным способом утоляют голод и жажду, вступают в союз с партнером противоположного пола, воспитывают детей, приобретают друзей, пытаются улучшить для себя (иногда и для других) социальные и экономические условия, стремятся побольше узнать и понять, а также делают многое другое.

Индивидуальность. Действие становится индивидуальным, когда его нельзя отнести к конвенциональным ни на стадии целеполагания, ни на стадии его осуществления. В отличие от нормативного индивидуальное действие требует ответа на вопрос «Зачем?», т. е. ответа на вопрос о мотивах. Заметим, что иногда такое действие требует от человека и оправдания своего поступка. Так, в случае преступления ищут его мотив, а преступнику приходится отвечать за содеянное. Индивидуальным действие является:

Ø когда ни влияние, ни принуждение, ни отрицательные последствия не могут заставить человека отклониться от избранного курса;

Ø когда человек, столкнувшись с привычной для него ситуацией, ведет себя в ней иначе, нежели раньше;

Ø когда действие само по себе оказывается противоречивым;

Ø когда человек в различных ситуациях ведет себя не нормативно-различно, как другие, а одинаково.

Разумеется, между нормативным и индивидуальным действием нет жесткой границы. И в нормативном действии можно при ближайшем рассмотрении обнаружить индивидуальные различия, которые могут вызвать вопросы «Зачем?» или «Почему?». Так, действия разных людей в одинаковых условиях могут определяться одними и теми же целями, но различаться по степени энергичности и упорства; или, скажем, одни люди на разнообразные ситуации отвечают разнообразными действиями, в то время как другие в тех же ситуациях действуют более однообразно.

Индивидуальным действие делает то, что оно всецело не определяется условиями ситуации. Такое впечатление часто возникает, когда психологу приходится обращать внимание на различия между людьми, действующими в одинаковых условиях. По-видимому, нечто находящееся у людей где-то «внутри» побуждает, толкает или заставляет их в данной ситуации поступать так, а не иначе.

Индивид и ситуация

Некоторое время пользовалась популярностью теория свойств, которая пыталась свести причины поведения исключительно к личности (точнее, к ее диспозициям). Вместе с тем сторонниками этой теории было упущено из виду иное влияние на человеческое поведение, а именно – давление со стороны ситуации. Действительно, разве люди изначально делятся на честных и бесчестных? Разве не в определенных ситуациях они становятся таковыми?

Подобная локализация причинности имеет под собой ряд оснований:

Ø совершенно очевидно, что нельзя свести все к объяснению человеческого поведения, основанному на наивном внешнем наблюдении (когда наблюдатель при объяснении руководствуется эпизодическими свидетельствами и примерами отклонения в поступках);

Ø очевидная неоднородность поведения по отношению к ситуациям (например, в схожих ситуациях поведение одного человека не так уж однотипно, как можно было ожидать при предположении, что действие целиком основывается на имеющихся диспозициях);

Ø невозможность исключения влияния на поведение человека особенностей ситуации (в частности, в самом субъекте имеют место изменяющиеся и обусловливающие поведение состояния и процессы. Они вызываются ситуацией и часто обозначаются как мотивации. К примеру, так называемые «динамические» теории поведения – психоанализ Фрейда и теория поля Левина – первоначально в своей проблематике исходили из этой позиции;

Ø использование методов внешнего наблюдения с контролем условий, (будь то в эксперименте или при планомерном сборе данных) позволило непосредственно заняться изучением влияния ситуационных особенностей, стимулов, на поведенческие изменения (например, через выведение «чистых линий» подопытных животных или через сравнение монозиготных близнецов). Экспериментальное выявление условий осуществления действия означает планомерное вмешательство для ограничения влияния всего, что поддается внешнему воздействию. Воздействию, однако, поддаются не понимаемые как нечто неизменное личностные диспозиции, а ситуации, в которых совершается действие. Эти ситуации и есть те «независимые» переменные, которые систематически варьируются в эксперименте таким образом, что их влияние становится очевидным.

Таким образом, ясно, что в исследовании ситуационных причин действия интерес направлен на выявление причин, обусловливающих изменение поведения во времени: приспособление живого существа к меняющимся ситуационным условиям. К этому сводится все научение, равно как и индивидуальное развитие в ранние, пластичные, периоды жизни. Индивидуальные различия остаются вне сферы внимания. Как бы они ни возникали (например, как различные исходные предпосылки, предшествующие фазе научения), их элиминируют или контролируют. Действие в целом оказывается при этом в значительной степени обусловлено ситуацией, и во времени оно изменяется вследствие накопления опыта.

Таблица 1.5

Четыре группы теорий по Вайнеру [1972, р. 9]

Классификация	Структура	Тип объяснения
Механистическая	S—R	Поведение объясняется на основании связи «стимул— реакция» (S—R). При анализе поведения гипотетические промежуточные конструкты не используются. Представители: Уотсон, Скиннер и другие ассоциационисты и бихевиористы
Механистическая	S—конструкт—R	Поведение объясняется на основании связи «стимул— реакция». При его анализе вводятся опосредующие гипотетические конструкты: потребность и мотив. Представители: Халл, Спенс, Миллер, Браун и другие необихевиористы
Когнитивная	S—когнитивные процессы—R	Между поступающей информацией и конечной поведенческой реакцией предполагается действие мыслительных процессов. Влияние на поведение главным образом оказывает «ожидание». Представители: Толмен, Левин, Роттер, Аткинсон и другие
Когнитивная	S—когнитивные процессы—R	Между поступающей информацией и конечной поведенческой реакцией также предполагается действие мыслительных процессов, но поведение обусловливается многими когнитивными структурами и процессами, например поиском информации, стратегиями причинного объяснения (каузальная атрибуция), личностными конструктами и т. п. Представители: Хайдер, Фестингер, Келли, Лазарус и другие

 

Ситуация. В самом общем смысле под ситуацией понимается актуальное окружение живого существа, определяющее в данный момент времени поведение этого существа. Ситуация предполагает, следовательно, поток информации об актуальном окружении. В бихевиористских теориях вместо ситуации употребляется термин «стимул». Независимо от того, какой из этих терминов используется, обнаруживаются как минимум четыре проблемы.

Во-первых, какую часть своего актуального окружения регистрирует живое существо? Конечно, не все, а лишь часть, в первую очередь новое, неожиданное, заметное. Все эти качества, однако, представляют собой результат переработки информации при восприятии ситуации. Они зависят от особенностей деятельности воспринимающего субъекта (например, от способов кодирования, отбора и означивания информации).

Во-вторых, насколько элементарна или сложна воспринятая информация? Гипотезы, которым отдается предпочтение, колеблются в весьма широком диапазоне: от восприятия простых сигналов («стимул») до восприятия целостных смысловых конфигураций. Скорее всего, имеет место нечто вроде схватывания «ситуации в целом», и это схватывание определяет, какое значение будут иметь детали.

В-третьих, как выделить информацию в мотивационных особенностях ситуации? Есть три принципиально различные системы описания: физикалистская констатация, интерсубъектное сообщение (т. е. согласованное мнение нескольких наблюдателей или то, что экспериментатор считает таковым) и субъективные (феноменальные) особенности,как они воспринимаются данным индивидом в соответствующей ситуации. Выбор одной из трех систем крайне важен для построения психологической теории. Не только физикалистски идентичные, но и интерсубъектно воспринимаемые как тождественные ситуации (в их общем, очевидном значении), как правило, будут переживаться разными индивидами по-разному (т. е. будут иметь разное личностное значение). Точное определение психологически значимых особенностей ситуации осуществимо в конечном счете лишь на уровне личностных значений, т. е. на уровне тех смыслов, которые реально существуют для субъекта [Н. Heckhausen, 1973a]. Для психологии важно то, что дано субъекту как существенное для него переживание, а не то, что дано физикалистски или интерсубъективно, т. е. не то, что считают важным другие. Требование оценивать ситуации в соответствии с их личностным значением влечет за собой методологическую проблему, с которой связана основная трудность психологического исследования поведения.

В-четвертых, где проходит граница между индивидом и его окружением? Часто ее просто отождествляют с поверхностью тела. Однако имеется еще информация о внутренних состояниях (таких, как голод или боль), которые в переживании (или даже по отношению к центральной нервной системе, принимающей и обрабатывающей эту информацию) представляют собой нечто внешнее и поэтому должны быть отнесены к ситуации.

Действие. С понятием «действие» связано не меньше проблем, чем с понятием «ситуация».

Во-первых, обращает ли субъект на свои действия такое же внимание, как и на ситуацию, в которой находится? При всей рефлексивности действия внимание, как правило, направлено на те фрагменты ситуации, которые представляются значимыми и на которые действие ориентировано. Субъект может наблюдать за самим собой лишь в виде исключения.

Во-вторых, в какой системе описывать и определять действие: с помощью физикалистского измерения, интерсубъективного внешнего наблюдения или субъективного внутреннего восприятия? Предпочтение одной из систем весьма заметно влияет на то, что относится к действию. При физикалистском (или физиологическом) измерении в него можно включить не замечаемую субъектом непроизвольную активность организма, такую, как деятельность желез внутренней секреции, изменения электрического сопротивления кожи, и, напротив, исключить такие вещи, как представления и мыслительные процессы. В сущности, внешнее наблюдение ограничится регистрацией моторной активности (в том числе словесного и внеречевого общения). Самонаблюдению могут быть открыты (с учетом упомянутых выше ограничений) отдельные аспекты и содержания собственных действий, которые контролируются или принципиально контролируемы сознанием. К ним относятся как «внутренние действия», например представления и мыслительные процессы, так и «внешние действия» в форме двигательных реакций и коммуникативного поведения.

В-третьих, в зависимости от выбора одной из трех указанных систем дается ответ на вопрос: насколько элементарны или сложны, структурированы и протяженны во времени единицы активности? Так, на физикалистско-физиологическом уровне описания действие можно разложить до элементарных мышечных сокращений, в то время как на уровне внешнего наблюдения и самовосприятия в качестве элементов действия можно представить весьма сложные, разнообразные и протяженные во времени последовательности движений. На уровне описания конкретных данных различают поэтому «молекулярные» и «молярные».единицы описания. То же приложило к строящимся на их основе теориям.

Лишь в самое последнее время расчленение непрерывного потока активности на единицы стало предметом более пристального изучения.

ПСИХОАНАЛИЗ

 

Психоаналитическая теория выросла из интенсивной работы с отдельными людьми и в свою очередь повлияла на практическую работу с ними. Психоанализ является примером психодинамической теории, поскольку решающая роль в поведении человека в нем отводится взаимодействию сил. Согласно психоаналитической теории, поведение есть результат борьбы и компромиссов между мотивами, потребностями, влечениями и конфликтами. В поведении мотив может доражаться прямо или замаскированно, скрыто. Одно и то же поведение может удовлетворять у одних людей Одни мотивы, а у других — другие или множество различных мотивов одного и того же человека. Например, потребление пищи может удовлетворять голод, но символически оно может удовлетворять и потребность в любви; работа врача может удовлетворять потребность помогать людям, но в то же время может служить и средством снятия собственной тревоги, вызванной опасениями заболеть или получить травму. Именно эта особенность поведения составляет главный пункт психодинамической теории личности. И последнее, поведение имеет разные уровни осознанности: люди могут в большей или в меньшей степени осознавать те силы, которые стоят за их разнообразными действиями.

В центре психоаналитического учения о человеке находится понимание того, что человек есть энергетическая система. Постулируется, что существует система, в которой энергия либо течет свободно, либо находит обходные пути, либо накапливается, как вода перед плотиной. Количество энергии ограничено, и если она тратится на одно, то ее остается существенно меньше на другое. То есть энергия, используемая для достижения культурных целей, недоступна более для сексуальных целей, и наоборот. Если один из каналов выхода энергии заблокирован, то она находит другой, в основном по линии наименьшего сопротивления. Цель всего поведения — удовольствие, т.е. уменьшение напряжения, или разрядка энергии.

Усилия Фрейда были направлены на объяснение казавшихся непонятными поступков, для чего им использовалось клиническое наблюдение, а также методика провоцирования и истолкования странных, необычных содержаний сознания. В связи с этим З.Фрейд сконцентрировался на изучении такого состояния психики как «бессознательное», в котором он видел ключ к объяснению поступков человека и которое представлял как непрерывное изменение и столкновение влечений, получающих свое фрагментарное и завуалированное выражение в поведении и сознательном переживании.

 

Характеристики влечений

Любое влечение имеет четыре характеристики: источник, цель, объект и стимул.

Источник влечения — состояние организма (соматический процесс в органе или части тела) или потребность, вызывающие это состояние. Источники влечения жизни описывает нейрофизиология (например, голод или жажда). Четкого определения влечениеов смерти Фрейд не дал.

Цель влечения всегда состоит в устранении или редукции возбуждения, вызванного потребностью. Если цель достигнута, человек испытывает кратковременное состояние блаженства. Хотя существует много способов достижения цели влечения, наблюдается тенденция к поддержанию состояния возбуждения на некоем минимальном уровне (согласно принципу удовольствия).

Объект означает любого человека, предмет в окружающей среде или что-то в собственном теле индивидуума, обеспечивающее удовлетворение (то есть цель) влечения. Действия, ведущие к удовольствию, не обязательно всегда одни и те же. Фактически, объект может меняться на протяжении жизни. Кроме гибкости в выборе объектов, индивидуумы способны откладывать разрядку энергии влечения на продолжительные отрезки времени.

Практически любой поведенческий процесс в психоаналитической теории может быть описан в терминах:

1) привязки, или направления энергии на объект (катексис). Примером катексиса может служить эмоциональная привязанность к другим людям (то есть перенос на них энергии), увлеченность чьими-то мыслями или идеалами.

2) препятствия, мешающего удовлетворению влечения (антикатексис). Антикатексис проявляется во внешних или внутренних барьерах, препятствующих немедленному ослаблению потребностей, связанных с влечениями.

Таким образом, взаимодействие между выражением влечения и его торможением, между катексисом и антикатексисом составляет главный бастион психоаналитического построения системы мотивации.

Стимул (напряжение) представляет собой количество энергии, силы или давления, которое требуется для удовлетворения влечения. Оно может быть оценено косвенным образом путем наблюдения количества и видов препятствий, которые предстоит преодолеть человеку в поисках конкретной цели.

Ключом к пониманию динамики энергии влечениеов и ее выражения в выборе объектов является понятие смещенной активности. Согласно этой концепции, высвобождение энергии и ослабление напряжения происходит благодаря смене поведенческой активности. Смещенная активность имеет место тогда, когда по каким-то причинам выбор нужного объекта для удовлетворения влечения невозможен. В подобных случаях влечение может сместиться и, таким образом, сфокусировать свою энергию на каком-нибудь другом объекте.

 

ПРИМЕР. Преподаватель припугнул студента мерами, которые последуют, если он не выполните свою работу. Студент приходите домой, хлопаете дверью, пинаете собаку и кричит на своего брата. Что произошло? Он выместили свою злость на объектах, не имеющих прямого отношения к его состоянию. Это было непрямое выражение эмоций.

 

З.Фрейд считал, что многие социально-психологические феномены можно понять в контексте смещения двух первичных влечений: сексуального и агрессивного. Например, социализацию ребенка можно частично объяснить как результат последовательного смещения сексуальной потребности от одного объекта к другому, как того требуют родители и общество. Сходным образом расовые предрассудки и войны могут быть объяснены смещением агрессивных побуждений. Согласно З.Фрейду, все устройство современной цивилизации (искусство, музыка, литература) является продуктом смещения сексуальной и агрессивной энергии. Не имея возможности получать удовольствие прямо и немедленно, люди научились смещать свою энергию влечений на других людей, другие предметы и другую деятельность, вместо тех, которые предназначались для прямой разрядки напряжения. Таким образом появляются сложные религиозные, политические, экономические и другие институты.

 

Ошибочные действия

В поведении человека часто наблюдаются многим известные, часто встречающиеся, но, как правило, мало привлекающие к себе внимание явления, которые, не имея ничего общего с болезнью, наблюдаются у любого здорового человека. Это так называемые ошибочные действия человека Среди них обычно к первой группе относят:

оговорки — когда, желая что-либо сказать, кто-то вместо одного слова употребляет другое;

описки — когда то же самое происходит при письме, что может быть замечено или остаться незамеченным;

очитки — когда читают не то, что напечатано или написано;

ослышки — когда человек слышит не то, что ему говорят, нарушения слуха по органическим причинам сюда, конечно, не относятся.

В основе другой группы таких явлений лежит забывание, но не длительное, а временное, когда человек не может вспомнить, например, имени, которое он наверняка знает и обычно затем вспоминает, или забывает выполнить намерение, о котором позднее вспоминает, а забывает лишь на определенный момент.

В третьей группе явлений этот временной аспект отсутствует, как, например, при запрятывании, когда человек куда-то убирает какой-либо предмет, так что не может его больше найти, или при совершенно аналогичном затеривании. Здесь налицо забывание, к которому человек относится иначе, чем к забыванию другого рода; вместо того чтобы считать его естественным – оно вызывает удивление или досаду,. Сюда же относятся определенные ошибки-заблуждения, которые также имеют временной аспект, когда на какое-то время веришь чему-то, о чем до и после знаешь, что это не соответствует действительности, и целый ряд подобных явлений, имеющих различные названия.

Можно утверждать, что ошибочные действия могут быть вызваны небольшими отклонениями функций, неточностями в психической деятельности при определенных условиях. Человек, который обычно говорит правильно, может оговориться: 1) если ему нездоровится и он устал; 2) если он взволнован; 3) если он слишком занят другими вещами. Это легко может подтвердить каждый человек опираясь на свой жизненный опыт. Действительно, оговорки встречаются особенно часто, когда человек устал, если у него болит голова или ощущает недомогание. В этих же условиях легко происходит забывание имен собственных. Для некоторых лиц такое забывание имен собственных является признаком приближающейся мигрени. В волнении человек также часто путает слова; захватывает «по ошибке» не те предметы, забывает о намерениях, да и производит массу других непредвиденных действий по рассеянности, т. е. так, как если бы внимание было сконцентрировано на чем-то другом. По собственному опыту для многих знакома ситуация, когда мы знаем о намерениях и обещаниях, забытых из-за того, что нас слишком захватило какое-то другое переживание.

Условия, которые необходимы для возникновения этих феноменов, различны. Недомогание и нарушение кровообращения являются физиологическими причинами нарушений нормальной деятельности; волнение, усталость, рассеянность — причины другого характера, которые можно назвать психофизиологическими. Теоретически их легко можно объяснить. При усталости, как и при рассеянности и даже при общем волнении внимание распределяется таким образом, что для соответствующего действия его остается слишком мало. Тогда это действие выполняется неправильно или неточно. Легкое недомогание и изменения притока крови к головному мозгу могут вызвать такой же эффект, т. е. повлиять на распределение внимания. Таким образом во всех случаях дело сводится к результатам расстройства внимания органической или психической этиологии.

Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что не все ошибочные действия можно объяснить данной теорией внимания или, во всяком случае, они объясняются не только ею. Опыт показывает, что ошибочные действия и забывание проявляются и у лиц, которые не устали, не рассеяны и не взволнованы, разве что им припишут это волнение после сделанного ошибочного действия, но сами они его не испытывали. Да и вряд ли можно свести все к простому объяснению, что усиление внимания обеспечивает правильность действия, ослабление же нарушает его выполнение. Существует большое количество действий, чисто автоматических и требующих минимального внимания, которые выполняются при этом абсолютно уверенно. Например, на прогулке человек часто не думает, куда он идет, однако не сбивается с пути и приходит, куда хотел. Во всяком случае, обычно бывает так. Хороший пианист не думает о том, какие клавиши ему нажимать. Он, конечно, может ошибиться, но если бы автоматическая игра способствовала увеличению числа ошибок, то именно виртуозы, игра которых совершенно автоматизирована благодаря упражнениям, ошибались бы чаще всех. Наоборот, можно обратить внимание как раз на обратное: многие действия совершаются особенно уверенно, если на них не обращать внимания, а ошибочное действие возникает именно тогда, когда правильности его выполнения придается особое значение и отвлечение внимания никак не предполагается. Можно отнести это на счет «волнения», но непонятно, почему оно не усиливает внимания к тому, что так хочется выполнить. Когда в важной речи или в разговоре из-за оговорки высказываешь противоположное тому, что хотел сказать, вряд ли это можно объяснить психофизиологической теорией или теорией внимания ⁵.

В ошибочных действиях есть также много незначительных побочных явлений, которые не поняты и не объяснены до сих пор существующими теориями. Например, когда человек на время забудет какое-либо слово, то чувствуя досаду, хочет во что бы то ни стало вспомнить это слово и никак не можешь отделаться от этого желания. Почему же рассердившемуся не удается, как он ни старается, направить внимание на слово, которое, как он утверждает, «вертится на языке», но это слово тут же вспоминается, если его скажет кто-то другой? Или бывают случаи, когда ошибочные действия множатся, переплетаются друг с другом, заменяют друг друга. Например, достаточно распространенный пример – в первый раз человек забывает о свидании, другой раз с твердым намерением не забыть о нем оказывается, что перепутал час. Хочется окольным путем вспомнить забытое слово, в результате забывается второе, которое должно было помочь вспомнить первое. Стараешься припомнить теперь второе, ускользает третье и т. д. То же самое происходит и с опечатками, которые следует понимать как ошибочные действия наборщика. Кроме того, оговорку можно спровоцировать и вызвать внушением.

Вместе с тем, некоторые особенности ошибочных действий нельзя объяснить только теорией отвлечения внимания, их можно рассмотреть также и с другой точки зрения.

Можно начать с оговорки, которая больше всего подходит из ошибочных действий. Два автора, Мерингер и Майер (один — филолог, другой — психиатр), попытались в 1895 г. подойти к вопросу объяснения причин и классификации оговорках. Они собрали много примеров и просто описали их. Это, конечно, еще не дает никакого объяснения оговоркам, но позволяет найти путь к нему. Авторы различают следующие искажения, возникающие из-за оговорок: перемещения, предвосхищения, отзвуки, смешения, или контаминации, и замещения, или субституции.

Однако, объяснение, которое оба автора пытаются вывести из своего собрания примеров, совершенно недостаточно. Они считают, что звуки и слоги в слове имеют различную значимость и иннервация более значимого элемента влияет на иннервацию менее значимого. При этом авторы ссылаются на редкие случаи предвосхищения и отзвука; в случаях же оговорок другого типа эти зву