Стратегия противодействия коррупции

 

Ясно, что общество заинтересовано в сокращении коррупции, ограничении коррупционного беспредела чиновников всех уровней и рангов. Сложнее отношение государства: популистские призывы к «усилению борьбы» и обещания «покончить» сочетаются с отсутствием реальных шагов по ограничению коррумпированности «слуг народа». Это просматривается как на федеральном уровне (нет ни антикоррупционного закона, ни уголовных дел по фактам взяточничества чиновников федерального уровня), так и на региональном (в Санкт-Петербурге, например, где взятки – повседневная практика, количество зарегистрированных фактов взяточничества за последние 10 лет колебалось от 82 случаев в 1991 г. до 135 в 2000 г., при этом большинство дел не дошло до суда...). Видимость «борьбы» легко создается не только путем постоянных деклараций с экранов телевизоров, по радио, в прессе. Обычным средством «успокоить» массы служит криминализация коррупционных видов деятельности и «усиление ответственности» (например, увеличение предусмотренных законом сроков лишения свободы, а то и призывы к возврату смертной казни). А то, что отвечать никому не придется (разве что отдельным «стрелочникам», не угодившим властям), – другой вопрос. Впрочем, это отмечали еще Т. Арнольд (1937), В. Оберт (1962), В. Рейсмен (1979): «За этим скрывается намеренное использование неэффективного законодательства в качестве орудия умиротворения классового недовольства... Если [государство] не заинтересовано в пресечении нарушений закона, криминализация венчает "борьбу" и все успокаиваются»*. Практика последних лет в России свидетельствует о некоторых «новшествах»: с шумом и демонстрацией по телевидению «возбуждают дела», производят обыски и выемки, устраивая «маски-шоу», берут под стражу, а затем без всякого шума дела разваливаются, прекращаются, а «фигуранты» исчезают в неизвестном направлении. Очень эффектно также возбуждение уголовных дел против лиц, находящихся за рубежом и явно не испытывающих желания возвратиться...

* Рейсмен В. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы» и реформы. С. 33.

 

Проблема коррупции не столько правовая (уголовно-правовая), сколько социально-политическая. Ясно, что и стратегия превенции должна ориентироваться на меры экономические, социальные, политические. При этом следует отчетливо понимать, что «ликвидировать» коррупцию, как и любое иное социальное зло, имеющее прочные основы в экономическом, политическом, социальном устройстве общества, – невозможно. Речь должна идти лишь о значительном ограничении масштабов явления, введении его в «цивилизованные рамки», защите массы населения от тотальных поборов на всех уровнях – от рядового работника жилищной конторы и милиционера до представителей высших эшелонов власти.

С нашей точки зрения, к числу антикоррупционных мер можно отнести следующие:

– максимальное сокращение (по крайней мере, на низовом уровне) объема управленческих решений, зависящих от усмотрения государственного служащего, ограничение его компетенции формализованными и четко регулируемыми «регистрационными» функциями; иначе говоря – ограничение власти и произвола бюрократии;

– резкое сокращение прав государственных служащих по «регулированию» экономики, образования, науки и т. п.; иначе говоря – повышение независимости бизнеса и граждан;

– формирование гражданского общества;

– сокращение (а не расширение!) «запретительной» нормативной базы; проведение в жизнь принципа «разрешено все, что не запрещено», ибо, чем больше запретов, тем больше возможностей обойти их с помощью подкупа;

– резкое количественное сокращение управленческого аппарата, особенно с параллельными функциями;

– обеспечение реальной ответственности государственных служащих за нарушение сроков разрешения подведомственных вопросов;

– существенное повышение оплаты труда государственных служащих и одновременно – требовательности к ним (при значительном сокращении числа служащих это не вызовет чрезмерного увеличения расходов);

– обеспечение реальной ответственности государственных служащих за правонарушения и преступления по службе; это тот случай, где неотвратимость санкций неизмеримо важнее их строгости;

– обеспечение независимости и повышение престижа суда (судей);

– максимальная прозрачность деятельности государственных служащих для общественности, населения, средств массовой информации;

– наличие реальной, а не декларативной политической воли по осуществлению этих и других мер.

Разумеется, это лишь примерный, далеко не полный перечень некоторых антикоррупционых мер. Важно подчеркнуть, что они не должны сводиться к «борьбе» силами правоохранительных органов.

Автор не питает иллюзий по поводу возможности реализовать эти и любые иные меры превенции коррупционной деятельности в современной России (как на федеральном, так и на региональном уровнях), ибо «борьба с коррупцией» относится к компетенции наиболее коррумпированных властных и «правоохранительных» структур...

 

Глава 10. Наркотизм

 

Любите ближнего своего, даже

если он употребляет эти проклятые

наркотики.

А. Требач

 

Основные понятия

 

Сегодня проблема наркотиков, их потребления, наркомании (впрочем, как большинства социальных девиаций) весьма мифологизирована, политизирована, используется в популистских целях. Попытаемся, по возможности, демифологизировать эту действительно сложную социальную проблему.

Но прежде следует договориться о некоторых понятиях, связанных с наркотиками и их потреблением.

Наркотики – средства (вещества), оказывающие воздействие на психику и поведение человека; их потребление способно приводить к формированию физической и/или психической зависимости (наркомании), состоянию, при котором человек испытывает потребность в регулярном приеме наркотиков и дискомфорт при отсутствии такой возможности.

Международные и национальные органы здравоохранения устанавливают и корректируют перечень средств, относящихся к наркотическим.

Потребление наркотиков либо обусловлено заболеванием и рекомендовано врачом в качестве лекарственного средства (так называемое легальное, медицинское потребление наркотиков – обезболивающих, психостимуляторов, снотворных и др.), либо является немедицинским потреблением – злоупотреблением, т. е. потреблением без назначения врача, или в дозах, превышающих назначенные, или продолжающимся после отмены назначения, или же приемом иных средств, нежели были назначены врачом.

Наркомания – заболевание, выражающееся в физической и/или психической зависимости от наркотических средств, в непреодолимом влечении к ним – аддикции (от англ. addict – предаваться чему-либо, addicted – приверженный чему-либо, addiction – склонность, пагубная привычка), приводящем к глубокому истощению физических и психических функций организма.

При этом под физической зависимостью понимается состояние организма, характеризующееся развитием абстинентного синдрома при прекращении приема средства, вызвавшего зависимость. Аб-стинентный синдром – комплекс специфических для каждого наркотического (токсического) средства, включая алкоголь, болезненных симптомов: головная боль, боль в мышцах и суставах, насморк, желудочно-кишечные расстройства, бессонница, судороги и т. п. На сленге абстинентный синдром носит название «ломки» (а бытовое название при алкоголизме – «похмелье»). Не все наркотические средства приводят к физической зависимости.

Психическая зависимость – состояние организма, характеризующееся патологической потребностью в приеме какого-либо средства, вещества, с тем, чтобы избежать нарушений психики, психологического дискомфорта, вызванных прекращением приема этого средства (вещества), хотя и при отсутствии абстиненции. Таким веществом может быть не только наркотик или алкоголь, но и кофеин (кофе), теин (чай), никотин (табак), лекарства. Последнее время все чаще упоминают и исследуют психическую зависимость от компьютерных и иных игр, болезненное влечение к ним (gambling addiction*), а также лекарственную зависимость (prescribed addiction**).

* Griffiths M. Against the Odds: An Overview of Gambling Addiction. In: Bloor M., Wood F. (Eds.) Addictions and Problem Drug Use: Issues in Behavior, Policy and Practice. L: Jessica Kingsley Publishers, 1998. P. 49-66.

** Fay K. Prescribed Addiction. In: Bloor M, Wood F. Ibid. P. 67-64.

 

Токсикомания – заболевание, аналогичное наркомании, вызванное потреблением не наркотических средств, а иных токсических (сильнодействующих) веществ (лекарственных препаратов, не отнесенных к наркотическим, предметов бытовой химии – лаков, красок, клея, бензина, ацетона и др.).

Наркотизм – относительно распространенное, статистически устойчивое социальное явление, выражающееся в потреблении некоторой частью населения наркотических (и токсических) средств и в соответствующих последствиях.

Наркотики сопровождают человечество всю известную историю. Еще «отец истории» Геродот описывал употребление древними египтянами производных каннабиса, а «отец медицины» Гиппократ использовал опий в своей медицинской практике, оставаясь верным своему знаменитому девизу «Не навреди!». О снотворном действии опия упоминается в Шумерских таблицах, написанных 6 тыс. лет назад. Раскопки в Перу и Эквадоре свидетельствуют об употреблении листьев коки около 2300 лет назад. Очевидно, человеку, как и некоторым животным (вспомним кошку и валерьянку, собаку, которая что-то откопала в лесу и «ловит кайф», валяясь на спине), присуще стремление изменять психику с помощью каких-либо средств – будь-то наркотики, алкоголь, токсические вещества, табак или же крепкий чай (включая «чифир»), крепкий кофе и т. п.

Долговечность наркопотребления, как и любого социального «зла», свидетельствует о том, что оно выполняет вполне определенные социальные функции. Как и алкоголь (который тоже является наркотиком, различия между ними не в характере воздействия на центральную нервную систему – ЦНС, а в юридической оценке – потребление легально или запрещено), наркотики выполняют функции анастезирующую (снятие или уменьшение боли), седативную (успокаивающую, снижающую напряжение), психостимулирующую (наряду с чаем или кофе), интегративную (наряду с табаком; вспомним наши «перекуры» или «трубку мира» американских индейцев). Потребление наркотиков может быть формой социального протеста, средством идентификации (показателем принадлежности к определенной субкультуре), а потребление некоторых из них – «элитарных», «престижных» (например, кокаина) играет престижно-статусную роль. Другое дело, что за все приходится платить (я это называю «принципом Расплаты»), и потребители наркотиков или иных психотропных веществ расплачиваются здоровьем, потерей работы, учебы, семьи, жизнью...

 

§ 2. Коротко о наркотиках*

* Подробнее см.: Учебное пособие по основным наркотическим средствам, используемым в незаконном обороте. Выборг, 1995; Кесельман Л. Социальные координаты наркотизма. СПб., 1999; Рогатых Л. Ф., Стрельченко Э. Г., Топоров С. Б. Борьба с контрабандой наркотических средств, психотропных и сильнодействующих средств. СПб., 2003; Боннардо Ж.-Л. Психоактивные средства и их действие // ИМПАКТ. 1985, №1. С. 114-127; Пина Дж. Общие проблемы наркомании: анализ и перспективы // ИМПАКТ. 1985. № 1. С. 90-101; Santino U., La Fiura G. Behind Drugs: Survival economies, criminal enterprises, military operations, development projects. Edizioni Gruppo Abele, 1993. P. 17-31.

 

Возникает вопрос: если наркотики вызывают одни неприятности (зависимость, «ломки», физическую, психическую и социальную деградацию, страдания близких, раннюю смерть), то чего ради люди их потребляют? В основе стремления к приему наркотиков лежит эйфоризирующий эффект («кайф»), состояние легкости, восторга, блаженства, душевного покоя или же необычайной остроты ощущений – красок, запахов, звуков. При внутривенных инъекциях опиатов («на кончике иглы») «кайфу» предшествует «приход», когда «теплая густая волна ударяет в голову, прокатывается по всему телу, проходит по рукам и ногам, и, кажется, что тепло выходит через спину в области лопаток»*. Как уже отмечалось, за все приходится платить – и за «кайф» или «приход» – мучительными «ломками», утратой социального статуса, ранней гибелью. Страх перед «ломками» – вторичная причина, заставляющая наркомана постоянно возобновлять прием наркотиков.

* Голанд Я. Г. Особенности клинических проявлений опийной токсикомании при внутривенном способе введения препарата // Алкоголизм и токсикомания. М., 1986. С.182ислед.

 

Характер эйфории («кайфа») и абстинентного синдрома («ломок») зависят от вида наркотических средств или иных сильнодействующих веществ*. Существует несколько классификаций наркотических средств по разным основаниям. Приведем одну из них.

* Подробнее см.: Белоауров С. Б. О наркотиках и наркоманах. СПб., 1997. С. 10-31; Иванова Е. Как помочь наркоману. СПб., 1997. С. 16-34; Кесельман Л. Социальные координаты наркотизма. С. 107-117.

 

К первой группе наркотиков относятся опиаты – производные опийного мака или же синтетические препараты с морфинопо-добным действием: опий, морфин, омнопон (пантопон), кодеин, дионин, промедол, метадон, фентанил, кокнар, бупренорфин (нор-фин) и др., а также героин – один из самых сильных и распространенных наркотиков в современной России. «Кайфу» предшествует «приход» (до трех тепловых волн). Абстиненция развивается спустя 5-6, иногда 6-12 часов после последнего приема («дозы») и сопровождается сердцебиением, потливостью, зевотой, чиханием, кашлем, ознобом. Пульс становится частым и слабым, зрачки расширены (вообще же у опийного наркомана зрачки резко сужены). В костях и мышцах – тянущие боли, мучительные для больного. Отмечаются тошнота, рвота, понос, боли в животе, нарушение сна. Возможны потеря сознания, коллапс. Превышение дозы («передоз») заканчивается смертью. Наркоманы со стажем, измученные зависимостью, разрушением семейных связей, «ходками» в «зону» (лишение свободы) нередко сознательно применяют передозировку с целью ухода из жизни («золотой укол»).

Вторая группа наркотиков – психостимуляторы: кокаин и его производные, включая «крэк», кофеин, фенамин, эфедрон, МДМА (экстази), первитин, хат или кат и др. Зарубежные авторы относят к этой группе и никотин*. Кокаин добывается из листьев южноамериканского кустарника – коки. После приема кокаина наблюдается легкое головокружение, головная боль, сменяющиеся воодушевлением, повышенной работоспособностью, ускорением мыслительных процессов, повышенной двигательной активностью, стремлением общаться. Легальные психостимуляторы, включая кофе, чай, а в экстремальных условиях военных действий или спасательных операций – кофеин принимают в целях продолжения вынужденной трудовой или учебной (перед экзаменами) деятельности. Абстинентный синдром – общая слабость, головная боль, состояние тревоги, страха, вспыльчивость, раздражительность, позднее – вялость, апатия, сужение зрачков. Возможно развитие кокаинового психоза, похожего на алкогольный («белую горячку»).

* Bryant С. (Ed.) Encyclopedia of Criminology and Deviant Behavior. Vol. IV. Self-Destructive Behavior and Disvalued Identity. Brunner Routledge, Taylor and Francies Group, 2001. P. 249.

 

Третья группа – психодепрессанты: барбитураты и другие снотворные препараты (барбамил, этаминал-натрий, барбитал-натрий, ноксирон и др.). Зарубежные авторы относят к этой группе и алкоголь*. Злоупотребление этими средствами нередко является результатом самолечения или привыкания в процессе легального медицинского потребления. Эйфоризирующий эффект напоминает состояние алкогольного опьянения. Зависимость от барбитуратов имеет очень тяжелые последствия. Вылечиться от привыкания к казалось бы «безобидным» лекарственным препаратам оказывается еще сложнее, чем от других видов наркотической зависимости. В состоянии абстиненции (бессонницы, тревоги, страха, сердцебиения) возможны судороги, психические расстройства.

* Bryant С. (Ed.). Ibid. Vol. IV. P. 248.

 

Четвертая группа наркотических средств – производные каннабиса – индийской (а также чуйской, дальневосточной) конопли: марихуана или гашиш, именуемые также анашой, планом. Через несколько минут после курения наступает эйфорический эффект: «вначале испытывается безотчетное состояние довольства... Хочется петь, плясать, поднимать огромные тяжести. Мысли бегут, как у маньяка, все быстрее и быстрее, рождаясь и исчезая... Чувство времени и пространства извращаются. Опьяненному гашишем минуты кажутся годами, часы – веками. Весьма причудливы иллюзии зрения. Идущему по лестнице кажется, что она простирается до облаков. Самый ничтожный шум воспринимается как бурный плеск волн, грохот водопадов»*. Аостинентныи синдром при гашишизме выражен слабее, чем при опиомании: головная боль, расстройство сна, раздражительность, неприятные ощущения в области сердца, грудной клетки и др. Однако длительный прием производных каннабиса может привести к ряду психических расстройств: гашишному психозу, сумеречным состояниям с агрессивными стремлениями.

* Стрельчук И. В. Клиника и лечение наркоманий. М., 1956. С. 295.

 

Наконец, в качестве относительно самостоятельной, пятой группы выделяют галлюциногены. К ним относятся вещества естественного происхождения – мескалин (из почек одной из разновидностей кактуса), псилоцибин (из разновидности грибов), а также синтетического – печально известный ЛСД (диэтиламид альфа-лизергиновой кислоты), фенциклидин, или ПЦП, или «ангельский порошок» и некоторые другие. Галлюциногены вызывают галлюцинации, обострение всех ощущений, изменение восприятия времени и пространства.

Существуют и другие классификации наркотиков. Так, выделяют в самостоятельную группу ингалянты (ряд токсических средств, применяемых путем ингаляций – «впрыскиваний»), энактогены (включая упоминавшийся экстази), стероиды и др.*

* Подробнее см.: Bryant С. (Ed.). Ibid. Vol. IV. P. 248-251.

 

Состояние наркотизма

 

Ситуация в мире

 

Состояние наркотизма в стране или регионе характеризуется рядом показателей: смертность от причин, связанных с потреблением наркотиков; количество и уровень зарегистрированных потребителей наркотиков и наркоманов; количество и уровень преступлений, связанных с наркотиками; структура потребляемых наркотических средств и т. п. Рассмотрим динамику некоторых показателей за последние годы в европейском регионе.

Количество смертей по причинам, непосредственно связанным с потреблением наркотиков (в Австрии учитывается смерть от передозировки, в Дании – от острого отравления и т.п.), выросло в Австрии с 20 случаев в 1989 г. до 160 в 1995 г.; в Бельгии от 20 случаев в 1986 г. до 96 в 1990 г. с постепенным снижением к 1995 г. до 48; в Дании со 109 случаев в 1986 г. до 274 в 1995 г.; в Финляндии за те же годы с 14 до 76 случаев; во Франции со 185 в 1986 г. до 564 в 1994 г. при 465 случаях в 1995 г.; в Германии наблюдался рост с 348 случаев в 1986 г. до 2125 в 1991 г. с последующим снижением до 1565 к 1995 г.; в Италии рост за 1986-1995 гг. с 292 до 1195 случаев; в Нидерландах с 55 случаев в 1986 г. до 84 в 1994 г. с последующим снижением до 65 в 1995 г.; в Португалии рост с 18 случаев в 1986 г. до 196 в 1995 г.; в Испании со 163 в 1986 г. до 579 в 1991 г. со снижением к 1995 г. до 394; в Швеции со 138 до 205 случаев за 1986-1994 гг. со снижением в 1995 г. до 194; в Великобритании за 1988 – 1995 гг. с 1212 до 1778 случаев*.

* Здесь и далее, если не оговорено иное, см.: Annual Report on the State of the Drugs Problem in the European Union. Lisboa: EMCDDA, 1997.

 

Количество выявленных противоправных действий с наркотиками, характеризуемых числом арестов (Франция), зарегистрированных случаев (Австрия), выявленных лиц (Бельгия, Дания, Италия, Испания, Швеция), правонарушений (Финляндия, Германия, Нидерланды, Португалия), выросло с 1986 по 1996 г. в Австрии с 4739 до 16 196, в Финляндии с 1194 до 6059, во Франции с 30 493 до 77 640, в Испании с 19 203 до 48 529, в Португалии с 2047 до 9054. В Бельгии названный показатель вырос с 4646 в 1986 г. до 19482 в 1993 г. со снижением к 1995 г. до 18 376. В Дании – рост с 7862 в 1987 г. до 12421 в 1993 г. с последующим снижением до 8678 к 1996 г. В Германии рост с 67 844 1986 г. до 156 117 в 1995 г. В Италии рост с 14 851 в 1986 г. до 27 677 в 1992 г. со снижением к 1996 г. до 22 020. В Швеции рост с 6426 в 1986 г. до 8604 в 1994 г. В Великобритании рост с 6200 в 1986 г. до 30 693 в 1995 г. Несколько иная ситуация в Нидерландах: в течение 1986-1995 гг. наблюдается максимум зарегистрированных правонарушений (5400-5900) в 1986, 1987, 1990 гг. со значительным снижением (3010-3470) в 1992-1995 гг. Правда, последнее обстоятельство может быть связано с изменением законодательства, идущего по пути декриминализации ряда преступлений, связанных с наркотиками, и легализации потребления «легких» наркотиков (производных каннабиса).

В целом по двум рассмотренным показателям можно сделать вывод о преобладающей тенденции роста наркотизации населения европейских стран, начиная с 1986 г. (этот рост прослеживался и ранее, о чем частично будет сказано ниже) при наметившейся тенденции стабилизации и даже сокращения связанных с наркотиками инцидентов в ряде стран с 1991 по 1993 г. (Бельгия, Италия, Нидерланды и др.).

Некоторое представление о тенденциях наркотизма в Европе и о структуре потребляемых наркотиков дает динамика изъятия полицией различных их видов.

В целом по 15 исследуемым странам Западной Европы (Австрия, Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Испания, Швеция, Великобритания) изъятие каннабиса возрастало с 1985 г. (164 500 кг) до 1995 г. (около 718 000 кг) при некотором снижении с 1994 г. (когда было изъято 727 300 кг) в ряде стран. Количество изъятого героина возрастало с 1985 г. (2074 кг) до 1991 г. (5634 кг) с сокращением в 1992-1993 гг. (до 4771 кг), новым всплеском в 1994 г. (5862 кг) и сокращением в 1995 г. (5189 кг).

Кокаина было изъято в 15 странах Европы в 1986 г. всего 1925 кг. К 1990 г. количество изъятого наркотика увеличилось до 16 400 кг (в 8,5 раз за 4 года). Новый скачок в изъятии кокаина происходит с 1993 г. (16 800 кг) к 1994 г. (29 100 кг или в 1,7 раз за один год). Однако в 1995 г. наблюдается сокращение до 20 600 кг.

Амфетамина было изъято в 1986 г. 380,4 кг, в 1987 – 568,6 кг, за 1988-1989 гг. количество изъятого наркотика снижается до 387,1 кг, затем идет непрекращающийся рост до 1418,6 кг в 1994 г. со снижением в 1995г. до 1228,2 кг.

Наконец, еще один показатель: количество случаев конфискации различных наркотических средств в европейских странах. В частности, по экстази это число возросло от 0 в 1986 г. до 7963 в 1995 г. Можно проследить, с какого времени началось активное распространение экстази в различных странах: в Австрии – с 1994 г., в Бельгии – с 1991 г., во Франции – с 1989-1990 гг., в Швеции – с 1995 г., в Великобритании – с 1989 г.

Что касается ЛСД, то в 1986-1988 гг. во всех вышеназванных странах Европы число случаев конфискации сохранялось на уровне 701-716, затем начинается быстрый рост: 1989 г. – 1344, 1990-1991 гг. – 2100-2200, в 1993 г. – 3396 и некоторое сокращение к 1995 г. – до 2428.

Еще раз напомним, что все приведенные выше сведения свидетельствуют не только о реальной распространенности нелегального оборота наркотиков, но и об активности полиции.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные за более длительный период по различным странам свидетельствуют о двух основных тенденциях: возрастание наркопотребления с 50-60-х гг. до начала-середины 90-х XX столетия с последующей тенденцией к сокращению. Так, в Италии уровень привлеченных к ответственности за нелегальный оборот наркотиков (на 100 тыс. человек населения) возрастал с 0,14 в 1967 г. до 67,5 в 1992 г. с последующим снижением. Одновременно уровень смертности от потребления наркотиков увеличился от 0,01 до 2,43 (1991 г.) с сокращением к 1994 г. до 1,52*.

* Klingemann H., Hunt G. (Eds). Drug Treatment Systems in an International Perspective: Drugs, Demons, and Delinquents. SAGE, 1998. P. 225.

 

С 1993 г. сокращается смертность от потребления наркотиков в Германии*.

* Klingemann H., Hunt G. (Eds.) Ibid, p.152. См. также: Стинг С., Вульфф М., Циппе К. Ситуация с наркотиками в Германии и Саксонии // Молодежь и наркотики. Харьков, 2000. С. 295-312.

 

Некоторое сокращение арестов и других показателей наркотиз-ма с 1982-1984 гг. наблюдается в Японии*.

* Klingemann H., Hunt G. (Eds.) Ibid. P. 341.

 

Хотя считается, что в США чрезвычайно распространено потребление наркотиков, особенно среди учащихся различных типов учебных заведений, однако специальные исследования показывают, что по большинству показателей (включая сравнительное потребление наркотиков, алкоголя и табачных изделий) в США произошло постепенное сокращение наркопотребления с 1978-1982 гг.*

* Johnston L., Malley P., Bachman J. Drug Use, Drinking, and Smoking: National Survey Results from High School, College, and Young Adults Populations. 1975-1988. Rockville, 1989.

 

Вместе с тем, нельзя не отметить опасность устойчивого и стремящегося к экспансии нелегального рынка наркотиков, международного наркобизнеса. Сегодня неплохо изучены основные пути распространения основных наркотических средств. Так, героин из Афганистана и Пакистана идет в Россию, Восточную Европу, Среднюю Азию и Африку, а из Средней Азии и Турции в Западную Европу. Из Колумбии и Мексики героин распространяется на Северную и Южную Америки. Кокаин из Колумбии, Перу и Боливии транспортируется по всему миру. Относительная локализация источников кокаина в ряде стран Латинской Америки обусловливает его дороговизну на рынке. Марихуана движется из Таиланда, Камбоджи и Филиппин в Японию и Австралию. В Северную и Южную Америку марихуана поступает из Колумбии, Парагвая, Мексики, Ямайки. Есть местные источники в США и Канаде. Африка снабжается марихуаной из Кении, Нигерии, Ганы и Южной Африки, частично из этих стран марихуана поступает в Западную Европу. Гашиш из Афганистана и Пакистана идет в Россию и Европу, а из Марокко – в Западную Европу и Северную Америку. Известны также пути распространения синтетических наркотиков (в основном, из стран Западной Европы), амфетаминов и др.

 

Наркотизм в России

 

Латентность наркотизма очень велика. Это необходимо учитывать, используя данные официальной статистики, да и выборочных региональных исследовании*.

* Подробнее см.: Кесельман Д., Мацкевич М. Социальное пространство наркотизма. СПб., 2001; Мусаев А. Н., Сбирунов П. Н., Целинский Б. П. Противодействие незаконному обороту наркотических средств. М., 2000; Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / Под ред. М. Е. Поздняковой. М., 1999; Gilinskiy Y., Zazulin G. Drugs in Russia: Situation, Policy and the Police // Police Practice and Research. Vol. 2 (4), 2001. P. 345-364; Paoli L. Illegal Drug Trade in Russia. Freiburg: Edition juscrim, 2001.

 

Согласно официальным данным, уровень потребителей наркотиков (в расчете на 100 000 жителей) вырос в России с 25,7 в 1985 г. до 60,6 в 1994 г., а потребителей наркотиков и сильно действующих веществ – с 47,8 в 1991 г. до 195,7 в 1998 г.* Уровень зарегистрированных лиц, больных наркоманией (первичное обращение в медицинское учреждение), вырос с 0,9 в 1970 г. (1,3 в 1980 г.; 2,1 в 1985 г.) до 31,0 в 1997 г.** Ясно, что это далеко не полные данные в силу высокой латентности наркотизма.

* Преступность и правонарушения в СССР. М., 1990. С. 79; Преступность и правонарушения. М., 1992. С. 103; Преступность и правонарушения. М., 1999. С. 125.

** Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. М., 1999, С. 69.

 

Сведения о зарегистрированных преступлениях, связанных с наркотиками, отражены в табл. 10.1 и на рис. 10.1. Мы видим, во-первых, постоянный рост регистрируемых преступлений, начиная с 1990 г. Их уровень в стране вырос с 1990 по 2000 г. в 15,3 раза. Правда, столь значительный рост этого вида преступлений объясняется не только их реальным увеличением, но и повышенной активностью милиции. Подавляющее число выявленных лиц – потребители наркотических средств, «раскрытие» таких преступлений не представляет значительной сложности, зато свидетельствует об «усилении борьбы» и повышает общий уровень раскрываемости преступлений. Во-вторых, наибольшую долю составляют преступления в виде нелегального изготовления, или приобретения, или хранения, или пересылки наркотических средств или психотропных веществ. Большая часть этих преступлений совершается без цели сбыта, т. е. потребителями наркотиков. Об этом свидетельствуют данные судебной статистики: в 1989 г. за вышеназванные преступления без цели сбыта было осуждено 88,6% всех осужденных, в 1992 г. – 92,4%, в 1995 г. – 90,2%, в 1998 г. – 70,4%, в 2001 г. – 74,0%.

Существенны территориальные различия, рассматриваемых преступлений. Так, в 2001 г. уровень зарегистрированных преступлений, связанных с наркотиками (на 100 000 жителей), колебался от 16,5 в Чукотском автономном округе, 40,6 в Кировской области до 302,6 в Приморском крае, 310,4 в Новосибирской области, 335,7 в Астраханской области, 398,6 в Еврейской автонрмной области. Очевидно, значительные региональные различия отражают не только реальную ситуацию, но и активность правоохранительных органов по выявлению и регистрации этого вида преступлений.

Нельзя не отметить низкий удельный вес преступлений, совершаемых наркоманами (0,1-0,3%) и лицами, находящимися в состоянии наркотического и токсического опьянения (0,2-0;9%). Как явствует из материалов уголовных дел, большинство преступлений наркоманы совершают ради добычи наркотиков, средств для их приобретения. Поэтому приведенные показатели были бы еще ниже, если бы больные наркоманией имели легальную возможность приобретать наркотик (например, метадон, широко применяемый в медицинских целях даже в тех странах, где сохраняется запрет на наркотики), необходимый для снятия или предотвращения «ломок» (абстинентного синдрома).

Таблица 10.1

Зарегистрированные преступления, связанные с наркотиками (1987 – 2002)

 

 

* Нет данных.

Источники: Преступность и правонарушения. М., 1990-2000.

 

Рис. 10.1

 

Некоторые представления о лицах, совершивших преступления, связанные с наркотиками, дает табл. 10.2. Как и следовало предполагать, подавляющую массу осужденных за этот вид преступлений составляют подростки и молодежь в возрасте до 30 лет (порядка 70%). Очень высок удельный вес лиц, не имеющих постоянного источника доходов (с возрастанием от 23,4% в 1987 г. до 73,1% в 2001 г.). Прослеживается устойчивая тенденция возрастания доли женщин (с 6,5% в 1992 г. до 17,7% в 2001 г.).

Таблица 10.2