Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Измерение мотива близости и его поведенческие коррелятыСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Для создания измерительной методики переживание близости возбуждалось в четырех различных областях, у контрольных же групп оно не возбуждалось. В ситуации актуализации переживания близости испытуемые должны были написать рассказы по картинкам ТАТ. Рассказы экспериментальной и контрольной групп сопоставлялись с точки зрения различий, явно обусловленных актуализацией мотива. На основании этого строился ключ анализа содержания, который после многочисленных переработок подвергался перекрестной валидизации с помощью случайного смешивания рассказов экспериментальной и контрольной групп; иными словами, проверялось, в какой мере с его помощью можно правильно разделить рассказы, написанные в экспериментальной и в контрольной ситуации. В табл. 11.2 в общих чертах представлен ключ анализа, к которому в конечном счете пришел Мак-Адаме. Первые две категории — «встреча вызывает позитивные эмоции» и «диалог» — представляют два тематических класса близости, из которых по меньшей мере один должен присутствовать для того, чтобы можно было оценивать остальные категории (подкатегории 1-8). Таблица 11.2 Содержательные категории ключа анализа мотивации близости (по: McAdams, 1980, S. 423}
Мы уже упоминали о том, что для написания историй тема близости актуализировалась в четырех областях; перед тем, как это сделать, исследователи фиксировали независимые поведенческие показатели, выраженность которых проверялась на основе ковариации с силой мотива близости у испытуемых контрольной группы (у которых не было ситуативной актуализации). В этих исследованиях Мак-Адаме весьма остроумно связал парадигму актуализации и парадигму индивидуальных различий (ср. выше главу 1). В первом исследовании испытуемые должны были оценить своих однокурсников, пользуясь данным им списком свойств. Студенты обоего пола с сильным мотивом близости оценивались как более «естественные», «теплые», «искренние», «понимающие», «любящие» и менее «доминантные», «откровенные» и «ориентированные на себя». Во втором исследовании регистрировалось межличностное поведение на сеансе психодрамы. После того как участники группы несколько расслабились в свободном действии, они должны были по очереди инсценировать мини-драму (McAdams, Powers, 1981). И до, и после сеанса испытуемые составляли рассказы ТАТ для определения мотивации аффилиации и близости; в качестве меры индивидуальных различий мотива использовались, естественно, лишь значения первого измерения, поскольку после сеанса испытуемые были настолько возбуждены, что индивидуальные различия сглаживались. Видеозаписи определенных аспектов поведения — таких, как межличностная дистанция, количество дававшихся указаний, взрывы смеха и т. д. — соотносились с силой обоих мотивов. Испытуемые с сильным мотивом близости стремились к большей телесной близости с партнерами по игре, им требовалось меньше времени, чтобы'войти в роль, они давали меньше указаний, чаще говорили Мы, чем Я, больше смеялись. Последнее, а также большая телесная близость относится и к испытуемым с сильным мотивом аффилиации. Обыгрывавшиеся в психодраме темы были также проанализированы с помощью контент-анализа с точки зрения значений близости. Эти результаты коррелировали с показателями мыслей в рассказах ТАТ на уровне г(41) - 0,70! Такое поразительное соответствие мыслей и действий основывалось на том, что люди с сильным мотивом близости разыгрывали сценарии, в центре которых стояли позитивные эмоции, спокойные диалоги и включенность во встречу с другим человеком. Несколько менее выраженными были корреляции с телесными, но не угрожающими, прикосновениями к другому человеку, с опытностью и с личностным самораскрытием. Третьей областью исследований было влияние мотивации на переработку информации (McAdams, 1979). Высказывалось предположение, что чувствительные к близости люди обладают возможностями более тонкого различения или по крайней мере, готовностью к более дифференцированному реагированию на изменения схематических изображений лица в том, что касается расстояния между глазами, длины носа, положения рта и высоты лба (ср.; Brunswik, Reiter, 1937). И действительно, их оценки отражали эти изменения. Заметное влияние мотивация оказывает на память. Мак-Адаме (McAdams, 1979) в течение нескольких секунд проецировал 30 комбинаций из картинок и слов, а потом давал две минуты на воспроизведение слов. Изобразительно-словесные стимулы относились к трем сферам, а именно к 1) личным отношениям (например, возлюбленный, сестра, друг), 2) средствам передвижения (мотоцикл, подводная лодка) и 3) профессиям (художник, бухгалтер). Такого рода материал, как показал Бонсфилд (Bonsfield, 1953), при воспроизведении группируется по содержательным классам. У людей с сильным мотивом близости тенденция к группированию была сильнее выражена по отношению к материалу первого класса — личным отношениям. Еще более сильное влияние мотивации на результаты памяти было выявлено в исследованиях, в ходе которых надо было пересказать довольно длинную историю, которую экспериментатор читал одновременно с демонстрацией соответствующей картинки ТАТ (McAdams, McClelland, 1983). В первом исследовании экспериментатор читал историю, окрашенную ощущением близости (наполненная гармонией дружеская встреча одноклассников на природе через 25 лет после окончания школы), и нейтральную историю (долгое путешествие человека из штата Юта в Мексику, которое заканчивается приобретением своего собственного ресторана). Обе истории имели одинаковую длину и содержали по 33 «факта». После того как испытуемые в течение часа выполняли другие задания, экспериментатор снова показывал им те же картинки ТАТ и предлагал ошарашенным испытуемым записать соответствующие истории. Чем сильнее был мотив близости испытуемых, тем (ю- лее точно они вспоминали историю, связанную с чувством близости (г(55) = 0,56), но не нейтральную (г = 0,14). Аналогичные результаты были получены и в том случае, когда испытуемым надо было воспроизвести длинную историю, содержащую одинаковое количество фактов, относящихся к темам близости и власти. Испытуемые с преобладанием мотива близости запоминали больше фактов, относящихся к близости, тогда как люди, у которых более сильным был мотив власти, запоминали больше фактов, относящихся к власти. Автобиографические воспоминания также позволяют увидеть влияние доминирующего мотива (McAdams, 1982a). Легкодоступным для воспроизведения оказывается то в пережитых жизненных эпизодах, что соответствует господствующим ценностным диспозициям. Для испытуемых с сильным мотивом близости переживания близости являются особенно привлекательными, и они с легкостью их вспоминают. Если надо было вспомнить 10 связанных с дружбой эпизодов, имевших место в течение двух последних недель, то испытуемые с сильным мотивом близости вспоминали большее количество эпизодов, в которых партнеры взаимно открывались друг другу, прислушивались друг к.другу и заботились о благе друг друга (McAdams, Healy, Krause, 1984). Похоже, что вместе с силой мотива близости растет также и уровень психосоциального развития. Это установил Мак-Адаме (McAdams, 1982b) применительно к подросткам посредством теста на завершение предложений. Этот тест, предложенный Левинджер (Loevinger, 1976), был направлен на определение уровня развития Я. В ходе изучения кратковременных кризисов веры удалось также установить, что для подростков с более сильным мотивом близости характерна и большая зрелость в религиозном отношении (Marcia, 1980). В лонгитюдном исследовании, охватывающем период с 20-го по 42-й год жизни, было в конечном счете также установлено, что мотиву близости в группе студентов, уравненной по способностям, готовности к достижениям и здоровью, сопутствуют благоприятные показатели психосоциального развития (McAdams, Vaillant, 1982). Через 10 лет после начала лонгитюда были написаны рассказы ТАТ, которые затем оценивались с точки зрения различных мотивов. Те, кто в 30 лет обладал сильно выраженным мотивом близости, в 47 лет демонстрировал более благоприятные оценки своего психосоциального жизненного положения, чем те, кто обладал более слабым мотивом близости. Люди с более выраженным мотивом близости достигли больших профессиональных успехов, что выражалось в более высоком доходе, более высокой должности и большей радости, получаемой от работы. Их свободное время было более благотворно для отдыха, они более регулярно ездили в отпуск, их браки были более счастливыми. Они реже нуждались в медицинской помощи, реже болели и в меньшей степени зависели от алкоголя и других средств достижения удовольствия. Аналогичные взаимосвязи были обнаружены также для мотива достижения, но не для мотивов аффилиации и власти. Очевидно, что в той мере, в какой можно обобщать результаты, полученные при исследовании специально отобранной выборки, способность любить способствует профессионально и социально наполненной здоровой жизни. Близость и аффилиация В заключение мы остановимся на соотношении между мотивами аффилиации и близости. Корреляции между ними оказались умеренными и позитивными, лежащими в диапазоне от 0,25 до 0,55. Условия актуализации, усиливавшие в рассказах ГЛГтенденции, связанные с темой близости, как ни странно, едва ли оказывали влияние на содержание, относящееся к теме аффилиации. В вышеупомянутых исследованиях, где оценивались особенности однокурсников, изучалось восприятие изменений схемы лица, исследовалось свободное вспоминание темы близости в услышанных историях или в событиях своей жизни, не было выявлено никаких взаимосвязей с мотивом аффилиации. В отличие от этого поведение в психодраме коррелировало-с мотивом аффилиации практически так же сильно, как и с мотивом близости, — это относится к телесной близости к партнеру, количеству взрывов смеха, ограничению употребления местоимения Я, спокойному диалогу, позитивным эмоциям. Однако в этом комплексе показателей отсутствовал момент самораскрытия в процессе социальных отношений. Поведение людей с сильным мотивом аффилиации было отмечено целенаправленной активностью в установлении социальных отношений и управлении ими. В противоположность этому, люди с сильным мотивом близости отдаются на волю социальной ситуации и позволяют ей управлять ими, поскольку доверяют другому и полагаются на него.
ГЛАВА 12 Мотивация власти Власть представляет собой многомерное явление. Феномен власти и неравенство ее распределения между людьми, социальными группами и государственными институтами с давних времен порождали столько объяснений, обоснований и сомнений, сколько не вызывало ни одно другое явление. Бертран Рассел (Russell, 1938) рассматривал власть как фундаментальное, объединяющее все социальные науки объяснительное понятие, аналогичное понятию энергии в физике. Сегодня науки об обществе и поведении в нем еще далеки от того, чтобы сделать власть своим центральным понятием, хотя тенденция к этому уже намечается повсюду. Феномены власти чрезвычайно сложны; они основываются на повсеместно встречающейся ситуации социального конфликта, возникающего из-за несовместимости целей различных людей или средств их достижения (Swingle, 1970; Tedeschi, 1974). Понятию власти свойствен определенный негативный оттенок, поскольку она обычно связывается с представлениями о принуждении, угнетении, насилии или несправедливом господстве. Однако с этим понятием соотносятся и позитивно или, по крайней мере, нейтрально оцениваемые явления, такие как законное руководство, авторитет, признанное лидерство, влияние, воспитание, примирение интересов, групповая солидарность (Berle, 1967). Прежде чем перейти к рассмотрению тосо, что подразумевается под мотивом власти, необходимо добиться большей ясности в понимании самого явления, называемого властью. В науках об обществе, в частности в социологии и политологии, исследователи ориентированы прежде всего на анализ сложившихся отношений власти и их объяснение постфактум, в науках же о поведении, в том числе в психологии, акцент делается, скорее, на исследовании процесса использования власти и его предсказаний (Raven, Kruglanski, 1970; Pollard, Mitchell, 1972). Различие взглядов на власть с позиций разных дисциплин станет понятнее, если мы обратимся к приведенным ниже определениям. Социолог Макс Вебер: «Власть означает любую закрепленную социальными отношениями возможность настаивать на своем, даже при наличии сопротивления, независимо от того, в чем эта возможность выражается» (Weber, 1921; цит. по: Weber, 1964b, S. 38). Философ Бертран Рассел: «Власть может быть определена как достижение намеченных эффектов» (Russell, 1938, р. 35). Политолог Р. Э. Дал: «Мое интуитивное представление о власти выглядит примерно так: А обладает властью над В в той мере, в какой он может заставить В делать то, что предоставленный самому себе В не стал бы делать» (Dahl, 1957, р. 202). Психолог Курт Левин: «Власть b над а можно определить...как отношение максимальной силы воздействия Ъ на а...к максимальному сопротивлению со стороны а» (Lcwin, 1951, р. 336). Таким образом, во всех случаях речь о власти идет тогда, когда кто-либо оказывается в состоянии побудить другого сделать нечто, что этот другой не стал бы делать по собственной воле. Лишь определение Рассела охватывает более широкий круг явлений..Согласно Этому определению, любое достижение намеченного результата действия уже есть проявление власти — независимо от того, приводит такое достижение к столкновению с другими людьми или нет. Понимание власти как некоей общей способности встречается также и в психологии. Любой эффект, который вызывает индивид, воздействуя на окружающий его мир (причем не только на мир социальных объектов), определяется его властью, понимаемой как способность, сила или компетентность. Такое представление о власти свойственно, как было показано Хайдером (Heider, 1958), наивной теории действия. Согласно этой теории, каждое действие вместе со своим результатом порождается двумя видами факторов — «могу» (сап), основывающимся на отношении власти субъекта (т. е. его сил и способностей) к противодействующим ему внешним силам, и «старанием» (try), т. е. решимостью субъекта действовать, определяемой тем, сколько сил он вкладывает в это действие (см. главу 13). Мотивационная основа Эта попытка универсального объяснения взаимодействия субъекта с его окружением с точки зрения теории действия имеет свои аналоги и в теории мотивации. С одной стороны, это теории в духе Уайта (White, 1959, 1960), в которых власть (в смысле сил, способностей, компетентности) рассматривается как результат некоторого всеобщего фундаментального мотива, с другой — теории, подобные концепции Адлера (Adler, 1922), выводящей особый мотив — стремление к власти и к превосходству — из первоначального дефицита власти. Для Уайта (к его позиции близки также взгляды Пиаже, см.: Heckhausen, 1976a) компетентность является результатом функционального «мотива порождения эффекта» (effectance motive), побуждающего субъекта постоянно вступать в спор с окружающим миром, в том числе и социальным, ради усовершенствования своей способности к эффективному действию. Уайт пишет: «Точно так же, как ребенок исследует окружающий его физический мир, выясняя, что можно сделать с объектами и что те могут сделать ему, он исследует окружающий его мир людей, научаясь тому, что он может заставить людей сделать и чего ему следует от них ожидать» (White, 1960, р. 104). В возрасте двух или трех лет, отмечает Уайт, «ребенок достигает такого уровня понимания, когда впервые начинает задумываться о своем месте в семье и вообще о своем отношении к другим людям. До определенной степени ои продолжает экспериментировать с примитивными формами социальной власти, особенно над другими детьми: он может командовать ими, бить их или угрожать им. Но одновременно он начинает постигать природу ролей» (ibid., p. 123). Адлер (Adler, 1922) отошел от представлений своего учителя Фрейда, сделав центральным объяснительным принципом своего снискавшего популярность уче- ния о личности «волю к власти» (вместо сексуального влечения). Согласно адле-ровской концепции «индивидуальной психологии», своим стремлением к совершенству, превосходству и социальной власти субъект пытается компенсировать дефицит власти, воспринимаемый им как недостаточность своих способностей (отсутствие маскулинности у женщин, различного рода телесные несовершенства, зависимость ребенка от взрослых) и переживаемый как комплекс неполноценности. Обе попытки построения теории на основе связанной с властью личностной диспозиции не оказали существенного влияния на исследование мотивации. Уайтовский «мотив порождения эффекта» из-за своей чрезмерной обобщенности (он мог бы быть основой не только власти, но и других мотивов, например, мотивов достижения и аффилиации) и адлеровское «стремление к власти» в силу своей применимости к любым мыслимым индивидуальным различиям в качестве объяснительного принципа чересчур аморфны и многолики. Поэтому, прежде чем выяснять основу индивидуальных различий применения власти в одних и тех же условиях, нам представляется необходимым выявить общие предпосылки использования власти. Начнем с рассмотрения простейшего случая, когда некто А использует власть, чтобы повлиять на поведение индивида В. Прежде всего В должен обладать свободой передвижения в психологическом пространстве (в смысле теории поля Левина), т. е. должен иметь возможность сделать нечто отличное от того, что хочет от него А (и не должен хотеть осуществить действие, желательное для А). Чтобы направить действие В в желательном направлении, А должен ввести в психологическое пространство В дополнительные силы, которые бы превзошли все прочие уже возникшие силы. Осуществленный Картрайтом (Cartwright, 1959a) анализ различных детерминантов, которые с точки зрения теории поля следует принимать в расчет при подобных ситуационных влияниях, значительно приблизил нас к достижению понятийной ясности в сфере феноменов власти. Наиболее важным является следующее. Для обладания властью А (отдельный человек или социальная организация) должен иметь в своем распоряжении определенный набор потенциальных действий. Чтобы такое действие можно было считать применением власти по отношению к В, т. е. чтобы оно направляло существующие тенденции поведения В в намеченном А направлении, оно должно отвечать определенной Мотивационной основе В. В противном случае действие А оставит В равнодушным и не сможет создать в психологическом пространстве В никакой новой силы. Сразу же следует отметить, что Мотивационная основа В, на которую влияет А своим действием власти (то «уязвимое место» В, которое этим действием «поражается»), может состоять из любых мотивов последнего. Таким образом, действие власти всегда есть целенаправленное использование мотивов другого человека посредством их удовлетворения или нанесения им ущерба, независимо от их содержания. Источники власти Для успешного воздействия на Мотивационную основу другого человека применяющий власть индивид должен иметь в своем распоряжении определенные ресурсы, т. е. средства подкрепления, с помощью которых он сможет обеспечить удовлетворение соответствующих мотивов другого, продлить это удовлетворение или предотвратить его. Такие ресурсы, особые для каждого мотива, мы будем называть источниками власти. Френч и Равен (French, Raven, 1959) выделили пять видов источников власти; позднее Равен и Круглянски (Raven, Kruglanski, 1970) дополнили эту классификацию еще одним видом (информационной властью) и провели дальнейшую дифференциацию видов власти, исходя из последствий применения власти, связанной с каждым из источников, и «цены» этого применения (ср. также: Raven, 1974). Мы ограничимся лишь кратким перечислением этих источников. 1. Власть вознаграждения (rewardpower). Ее сила определяется ожиданием со стороны В того, в какой мере Л в состоянии удовлетворить один из его (В) мотивов и насколько А поставит это удовлетворение в зависимость от желательного для него поведения В. 2. Власть принуждения, или наказания {coercivepower). Ее сила определяется ожиданием В, во-первых, той меры, в какой А способен наказать его за нежелательные для А действия фрустрацией того или иного мотива, и, во-вторых, того, насколько А сделает неудовлетворение мотива зависящим от нежелательного поведения В. Принуждение здесь заключается в том, что пространство возможных действий В сужается в результате угрозы наказания. В своем крайнем проявлении власть принуждения может осуществляться непосредственно физически, например, когда ребенка, который не хочет ложиться спать, бьют или насильно укладывают в постель. 3. Нормативная власть (legitimate power). Речь идет об интериоризованных В нормах, согласно которым А имеет право контролировать соблюдение определенных правил поведения и в случае необходимости настаивать на следовании этим правилам. 4. Власть эталона (referentpower). Основана на идентификации В с Л и желании В быть похожим на Л. 5. Власть знатока (expertpower). Ее силазависит от величины приписываемых А со стороны В особых знаний, интуиции или навыков, относящихся к той сфере поведения, о которой идет речь. 6. Информационная власть (informational power). Имеет место в тех случаях, когда А владеет информацией, способной заставить В увидеть последствия своего поведения в новом свете. Поведение и власть Теперь мы можем более детально рассмотреть процесс осуществления власти, исходя из позиции применяющего ее субъекта. Прежде всего он должен уяснить себе, какие источники власти он имеет в своем распоряжении, а также принять решение об их использовании. В то же время он должен верно оценить Мотивационную основу человека, на которого он хочет оказать влияние, и правильно, т. е. с точки зрения последнего, определить силу своих источников власти, чтобы в конечном счете избрать наиболее действенную, обеспечивающую наиболее благоприятное соотношение затрат и результатов, стратегию их использования (Thibaut, Kelley, 1959). Соотношение затрат и результатов имеет значение с той точки зрения, что В может оказать сопротивление воздействию Л и попытаться в свою очередь прими нить власть. Кроме того, как указывают Равен и Круглянски (Raven, Kruglanski, 1970; Raven, 1974), в связи с особенностями различных источников власти возникает проблема соотношения затрат и результатов. Так, власть, связанная с вознаграждением и наказанием, требует от А постоянного контроля за поведением В, кроме того, ресурсы А могут истощиться, что может вызвать (или повысить) враждебность В по отношению к А. Использование власти знатока, информационной власти и власти эталона к таким издержкам не приводит. Последнее, что должен сделать А, чтобы ему удалось без применения грубой силы использовать свою власть и заставить В изменить свое поведение в желательном для А направлении, является перестройка привлекательности основных и побочных следствий активности В, которые являются решающими для осуществления желательного для А действия. Таким образом, деятельность власти в отличие от побуждаемых другими мотивами видов поведения определяется не одним соответствующим мотивом (мотивом власти), а различными мотивами партнера, конфигурацию привлекательности которых эта деятельность должна перестраивать. Как правило, речь идет о введении дополнительной положительной или отрицательной привлекательности, по содержанию не связанной с подвергающимся воздействию поведением В и создающей дополнительные (внешние) последствия желательных или нежелательных для А действий В. Классический анализ психологической ситуации вознаграждения и наказания с точки зрения теории поля был дан Левином (Lewin, 1931a). При этом речь вовсе не идет только о морально нечистоплотных явлениях, таких как шантаж или совращение. К рассматриваемой группе процессов также относятся обучение, просвещение, воспитание, ободрение, исходящие от личности учителя. Следует также различать актуальную и потенциальную власть. А не обязательно должен принимать решительные меры, чтобы показать В те источники власти, которыми он располагает и которые намерен пустить в ход. Зачастую В может предвидеть это, основываясь на прошлом опыте или доступной ему информации. Саймон так поясняет подобную ситуацию: «Члену организации редко предъявляются ультиматумы типа "делай то-то и то-то, или будешь страдать от последствий своего поведения". Скорее, он сам предвидит последствия регулярного неподчинения или неумения угодить людям, имеющим возможность применить к нему санкции. И это предвосхищение, без всяких угроз с чьей-либо стороны, действует в качестве постоянной мотивации* (Simon, 1957, р. 196). Чтобы объединить все вышесказанное в целостную систему и продолжить анализ дальше, нам следует обратиться к разработанной Картрайтом (Cartwright, 1965) и расширенной Кипнисом (Kipnis, 1974) дескриптивной модели отдельных шагов действий власти (см. рис. 12.1). Прежде всего, у применяющего власть субъекта должна возникнуть мотивация воздействовать на другого человека. Основания, причины и поводы появления такой мотивации могут быть различными и, кроме того, по-разному толковаться исследователями. В частности, мотив власти как тенденция к овладению источниками власти может быть проявлением универсального стремления обладать средствами удовлетворения различных потребностей и желаний. Подобной точки зрения придерживается Д. Картрайт: «Все люди склонны влиять на других и стараются занять влиятельное положение, поскольку стремятся к определенным целям, достижение которых требует использования влияния» (Cartwright, 1965, р. 7). Рис. 12.1. Дескриптивная модель действия власти по Картрайту (Cartwright, 1965) и Кипнису (Kipnis, 1974, р. 89) Те же причины, что вызывают стремление к приобретению источников власти, побуждают субъекта приводить ее в действие. Уже тот фундаментальный факт, что в осуществлении своих целей и удовлетворении своих потребностей люди зависят друг от друга, приводит к возникновению у субъекта мотивации к использованию власти в том случае, когда другой человек сам по себе не способствует удовлетворению потребностей субъекта и достижению его целей и вольно или невольно препятствует ему. Действие власти в этом случае призвано сделать другого человека более сговорчивым, уступчивым и готовым прийти на помощь, а мотивация власти является инструментальной для иных по содержанию целей и потребностей. Характерным примером такого инструментального действия власти является ее ролевое использование. От людей, занимающих руководящие позиции в социальных группах и организациях (семья, школа, фирма, армейская служба), ожидается, что они будут заботиться о соблюдении определенных норм поведения чле- нами этих групп. Поэтому роль наделяет их источниками власти, дающими возможность корректировать отклонения в поведении. Другая точка зрения на мотив власти связана с неинструментальным, т. е. «внутренним», его пониманием как стремления к применению власти ради нее самой. В этом случае мотивирующим является не столько чувство власти, сколько желание сделать ее ощутимой для другого, повлиять на его поведение. Не принимая во внимание инструментальных форм мотивации власти, можно говорить о двух формах «внутренней» мотивации власти. Первая главным образом направлена на приобретение источников власти, вторая — на ее использование, на осуществление действий власти ради них самих. Обе эти точки зрения находят своих приверженцев среди исследователей мотива власти: первой точки зрения придерживается Верофф (Veroff, 1957), второй — Мак-Клелланд (McClelland, 1970,1975) и Уинтер (Winter, 1973). Вернемся к рассмотрению отдельных шагов в реализации действия власти. После того как сложилась мотивация власти, применяющий власть субъект сообщает (1) объекту воздействия о том, какого поведения он от него ожидает. Если объект воздействия ведет себя в соответствии с этими ожиданиями, то процесс действия, побуждаемого мотивацией власти, на этом заканчивается. Если же он выказывает неподчинение (2), то применяющий власть обозревает, если можно так выразиться, находящиеся в его распоряжении источники власти с точки зрения того, стоит ли пускать их в ход, учитывая особенности Мотивационной основы партнера, и если да, то какие именно. В соответствующем блоке (3) на рис. 12.1 перечислен ряд источников власти, носящих личностный и институциональный характер. Выбор источников власти зависит, впрочем, не только от Мотивационной основы объекта воздействия, но и от вида поведения, к которому его необходимо склонить. Например, если субъект стремится стать объектом любви партнера, то обращение к личностным источникам власти будет более уместным, чем обращение к институциональным источникам. Задействованию источников власти могут противостоять внутренние барьеры (4), которые субъекту удается или не удается преодолеть. Они могут быть следствием страха перед ответными мерами партнера, боязни разрушить применением власти идеальный образ своего Я, слабой уверенности в себе и связанного с ней сомнения в возможностях своего воздействия. Эти барьеры также могут создаваться противодействием конкурирующих ценностей (например, антиавторитарных убеждений или кооперативной атмосферы — см.: Tjosvold, Johnson, Johnson, 1984), чрезмерными затратами, связанными с применением власти (например, длительное вознаграждение объекта воздействия может оказаться чересчур дорогостоящим, а контроль за его поведением — слишком обременительным), институциональными нормами, ограничивающими использование определенных средств воздействия по отношению к той или иной категории людей. Если внутренние барьеры не возникают или успешно преодолеваются, субъект применяет какое-либо средство воздействия (5). Отчасти оно отвечает избранному источнику власти, отчасти зависит от индивидуальных особенностей использующего власть человека, от его восприятия ситуации и от оказываемого партнером сопротивления (см.: Kipnis, 1974). Начнем с последнего фактора: вначале, как правило, используются более мягкие средства воздействия, такие как убеждение, затем, если сопротивление партнера не прекращается, субъект переходит к более жестким методам, вплоть до наказания и насилия. Применяющий власть не делает различий между недостатком умений объекта воздействия и его слабой мотивацией и пытается скорректировать его поведение с помощью мягких мер воздействия (об оценке достижений другого человека см. также главу 14). Чем шире круг подвергаемых влиянию людей,,чем они дальше от субъекта и чем в большей степени анонимны для него, тем к более сильным средствам воздействия он прибегает. Кроме того, сила используемых средств возрастает вместе с уменьшением уверенности в себе. Если люди, ощущающие себя слабыми и внешне контролируемыми, достигают руководящих постов, предоставляющих в их распоряжение многочисленные институциональные источники власти, то они избегают личностно опосредованных средств воздействия (таких, как убеждение), заменяя их более жесткими институциональными мерами (Goodstadt, Hjelle, 1973). В крупномасштабных конфликтах между конкурирующими политиками, политическими партиями или социальными группами начинается эскалация с обеих сторон, в ходе которой мотивация власти противоположной стороны преувеличивается, а мотивация власти своей стороны преуменьшается. Готовность к пониманию и добрая воля искажаются в обратном соотношении. Это находит свое выражение и в официальных заявлениях обеих сторон, и в сообщениях контролируемых ими средств массовой информации (Winter, 1987). Реакция объекта воздействия (6) зависит от его мотивов и источников власти. Если он вновь оказывает сопротивление, то вся последовательность событий по-Бторяется еще раз. Ситуация, когда его поведение отвечает ожиданиям использующего власть, может быть достигнута различными способами. Партнер может проявить уступчивость, но при этом внутренне озлобиться, может подчиниться, выражая неудовольствие, но в глубине души соглашаясь с воздействием, может снизить уважение к себе или начать с большим уважением относиться к тому, кто применил власть, и т. д. Наконец, действие власти ведет к определенным последствиям для осуществляющего его субъекта. С помощью произведенного им изменения поведения объекта воздействия он удовлетворяет потребность, которую тот блокировал. Еще важнее может оказаться ощущение своего могущества, ощущение того, что он держал себя уверенно и произвел впечатление на партнера, рост самоуважения и т. п. Может также изменяться его восприятие партнера, которому может быть приписана более зависимая и менее автономная мотивация, может уменьшаться значимость партнера для субъекта, увеличиваться психологическая дистанция между ними и т. д. Биологические аспекты В отличие от других мотивов, таких как агрессия и оказание помощи (альтруизм), для поведения, побуждаемого мотивацией власти, пока не найдено эволюционно-психологических и социобиологических объяснений и даже специфических методик исследований. Поведение, которое — как поведение доминирования и защиты — можно связать с применением власти и рассматривать как его компонент (как это сделано в работах Winter, 1973, и McClelland, 1975, 1984b), рассматривается в связи с социальными связями и внутривидовой агрессией. Поведение власти, очевидно, является слишком сложным и многообразным, оно связано с многочисленными социокультурными нормами и институтами, делающими его слишком «человеческим» для того, чтобы рассматривать в эволюционной перспективе не только его отдельные компоненты (такие, как агрессивное воздействие, запугивание или импонирование), но и действие власти в целом. Однако на то, что и это поведение имеет глубокие биологические корни, указывает регулируемая гормональными механизмами взаимосвязь между сдерживаемым мотивом власти, с одной стороны, и повышенным давлением крови и ослаблением иммунной системы — с другой (см.: McClelland, 1984b). Об этом свидетельствуют данные новой пограничной дисциплины — «психонейроиммунологии». Индивидуальные различия деятельности власти: Мотив власти Проведенный выше общий анализ деятельности власти представляется нам исходным пунктом в поисках ответа на вопрос: чем могут различаться эти действия у разных людей в одинаковых условиях? Полученный ответ даст нам возможность построить личностный конструкт «мотив власти», отражающий индивидуальные различия соответствующего поведения. Далее мы постараемся выяснить, насколько сконструированные до сих пор средства измерения мотива власти отвечают особенностям действий власти. 1. Овладение источниками власти Прежде всего, между людьми должны существовать различия в силе стремления к умножению и увеличению своих источников власти. Уже простое обладание источниками власти и сообщаемое им ощущение власти может быть конечной целью, достижение которой само по себе, без всяк
|
||||||||||||||||||||||||||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-18; просмотров: 251; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.135.201.101 (0.017 с.) |