Стабильность агрессивного поведения

Если существуют индивидуальные различия агрессивности, выражающейся в по­ведении, то должна наблюдаться и стабильность агрессивных проявлений в тече­ние длительных периодов времени. К ней относится и определенная последова­тельность агрессивного реагирования в ситуациях различных типов (невысокая специфичность ситуаций). На первый взгляд кажется, что здесь имеет место объяс­нение поведения с первого взгляда (теория свойств, которую мы критиковали в главе 1). Однако на самом деле это не объяснение с первого взгляда. Ведь чем мень­ше мы обращаемся к тестовым показателям черт личности и чем больше к самому рассматриваемому поведению, тем больше мы приближаемся к продуктам вза­имодействия личности и ситуации, т. е. к объяснению с третьего взгляда. Вопрос состоит лишь в следующем: если кто-то в прошлом, попав в ситуацию, которая могла побудить к агрессивному поведению, вел себя агрессивно или неагрессивно, будет ли он так же вести себя и в более позднее время по сравнению с другими испытуемыми, т. е. сохранит ли он свое ранговое место по агрессивности. При этом ситуации, наблюдаемые в разные моменты времени, не обязательно должны быть одинаковыми. Решающим фактором является то, в какой мере та или иная ситуа­ция воспринимается с точки зрения связанной с агрессивностью оценочной диспозиции, т. е. каких мотивирующих последствий агрессивного действия ожидает человек. С этой точки зрения высокоагрессивные люди ищут ситуации, побужда­ющие их к агрессии, или создают их, преобразуя первоначально нейтральные си­туации в поводы для агрессии (Bowers, 1973; Wachtel, 1973).

Олвеус (Olweus, 1979) проанализировал стабильность агрессивности предста­вителей мужского пола на основе сопоставления шестнадцати лонгитлодных иссле­дований, в которых использовались весьма различные переменные, а временной промежуток колебался отвести месяцев до двадцати одного года. Коэффициенты стабильности колебались от 0,98 для восьмидесяти пяти 13-летних подростков, изучавшихся на протяжении одного года (Olweus, 1977b), до 0,36 для тридцати шести 5-летних мальчиков, которых повторно оценивали через восемнадцать лет. В целом стабильность агрессивности оказалась весьма существенной; она едва ли уступала стабильности интеллекта, который является образцом стабильного свой­ства. С увеличением рассматриваемого периода времени стабильность уменьша­лась, причем тем в большей степени, чем старше были испытуемые. Индивидуальные различия проявлялись уже начиная с трехлетнего возраста. Таким образом, уже в очень раннем возрасте формируются стабильные индивидуальные тенден­ции реагирования, или, иначе говоря, система мотива, по-разному выраженная у разных индивидуумов. Поэтому мы с полным правом можем рассматривать агрессивность как личностную диспозицию.

Сказанное относится также к девочкам и женщинам, хотя и в меньшей степени. Хусман и его соавторы (Huesmann, Eron, Lefkowitz, Walder, 1984) в своем лонгитюдном исследовании, охватывающем промежуток более 22 лет (с 8 лет до 30), получили коэффициент стабильности 0,50 для мальчиков и 0,35 — для девочек. Переменные фиксировались с помощью таких различных методик, как самооце­нивание и внешняя оценка, опросники, интервью и выписки из списков лиц, име­ющих судимость. Ранняя агрессивность позволяла предсказать антисоциальное по­ведение в зрелом возрасте, такое как уголовные преступления, нарушения правил дорожного движения, рукоприкладство в семье и другие насильственные действия. Стабильность в семье на протяжении трех поколений (родители испытуемых, ко­гда им было 8 лет, — сами испытуемые — дети испытуемых, когда им было 30 лет) оказалась даже несколько более высокой, чем индивидуальная стабильность в про­межутке между 8 и 30 годами.

Таким образом, мы можем рассматривать агрессивность как личностную дис­позицию или, точнее, как переменную из категории мотивов. Каким будет поведе­ние в том или ином конкретном случае, зависит, конечно, еще и от (воспринимае­мых) особенностей ситуации. Впрочем, исходя из различия ситуаций в различные возрастные периоды, охваченные лонгитюдными исследованиями, должна суще­ствовать и определенная последовательность агрессивного поведения в разных ситуациях. Поэтому наблюдаемую стабильность нельзя просто свести к побуди­тельности конкретных ситуаций. Конечно, решающую роль играют условия раз­вития в семье и ближайшем окружении, а также полученный ребенком ранний опыт, однако немаловажными могут оказаться и генетические факторы, влияние которых опосредуется нейрофизиологическими и конституциональными пере­менными. Лонгитюдные исследования, которые могли бы пролить свет на вопрос о возможных детерминантах, еще предстоит провести.

Личностные характеристики

Когда ученые в своих исследованиях начали обращаться к личностным свойствам, средства измерения которых были разработаны для совсем иных целей, результа­ты оказались довольно интересными. Мы покажем это на нескольких примерах.

Одним из средств, позволяющих выявить различия между людьми по степени их агрессивности, является четвертая шкала MMPI (Миннесотского многомерно­го личностного опросника). Уилкинс, Шарф и Шлотман (Wilkins, Scharff, Schlottmann, 1974) отобрали с помощью этой шкалы высоко- и низкоагрессивных испы­туемых и обнаружили, что первые даже при чисто инструментальной агрессии (к тому же «просоциальной», ибо удар током должен повышать успешность науче­ния) прибегали к использованию тока большей интенсивности. Последующее со­общение о случаях насилия доводило испытуемых первой группы до такой степе­ни агрессивности, которой низко-агрессивные испытуемые достигали только при условии, что они предварительно подвергались оскорблению.

Имеется также ряд разнообразных личностных свойств, указывающих на устой­чивую тенденцию торможения агрессии. Например, Дорски, использовавший в сво­ем эксперименте процедуру Тэйлора с соревнованием на лучшее время реакции (Dorsky, 1972), подразделил испытуемых в соответствии с их ответами на опросник «социальной тревожности» (страха перед «социальными» последствиями своего действия). Когда подставной партнер начинал постепенно наращивать интенсив­ность тока, испытуемые с низкой тревожностью отвечали ему тем же, в то время как испытуемые с высокой тревожностью применяли ток меньшей интенсивности. В ситуации, когда лишь партнер имел в своем распоряжении ток особо сильной ин­тенсивности, испытуемые с высоким уровнем социальной тревожности вели себя особенно сдержанно. Если же, наоборот, только сами испытуемые могли применять ток сверхсильной интенсивности, они пользовались током максимальной силы в 4 раза чаще, чем испытуемые, которым свойственна низкая социальная тревожность.

Перечисленные свойства личности указывают скорее на страх перед возмезди­ем, чем на внутреннее торможение агрессии, влекущее за собой чувство вины в качестве последствия своей агрессивности. Кнотт, Лейзейтер и Шуман (Knott, Lasater, Shuman, 1974), применив опросник, фиксирующий переживания вины, выявили признаки внутреннего торможения агрессии. По сравнению с испытуе­мыми со слабым переживанием чувства вины лица, склонные к сильному чувству вины, проявляли меньшую ответную агрессию как по частоте применения электроразряда, так и по его интенсивности. Кроме того, у них с большим трудом фор­мировалась условная ответная агрессия.

Рассмотренные диагностические методики позволяют выявить лишь косвенные показатели склонности к агрессии или ее торможению. Более конкретную информа­цию дают специально разработанные опросники. Подобно MMPI, первоначально это были методики, организованные по принципу -«общего вагона», т. е. представ­лявшие собой набор вопросов о самых различных формах поведения и установках (например, шкала Закса и Уолтерса: Zaks, Walters, 1959). Опросник Басса- Дарки (Buss, Darkee, 1957) содержит выделенные с помощью факторного анализа суб­шкалы, такие как агрессивность и враждебность. Но пока осуществленная с помощью факторного анализа дифференциация не привела к разработке теоретических кон­структов, которые стали бы объяснительным опосредующим звеном между множе­ством ситуационных особенностей и многообразием форм поведения./Она лишь дает нам возможность проследить взаимосвязи конкретных видов поведения, переживаний и отношений.