Приписывание причин: теория каузальной атрибуции

Вопросы о побудительных причинах действий и их результатов задаются не только в исследованиях мотивации. Они интересуют любого человека и представляют со­бой обыденное явление. Каждый из нас в какой-то мере является психологом в об­ласти мотивации повседневных форм деятельности. Каждый стремится узнать, что и почему происходит вокруг, особенно если те или иные события непосредственно затрагивают его. Как наблюдатели и участники, мы не просто фиксируем деятель­ность других людей в ее внешних проявлениях, таких как картина пространствен­ных перемещений, мы также «воспринимаем» или понимаем, что собираются делать другие, чего они хотят, что «замышляют». В этой связи нас не должны смущать те бросающиеся в глаза особенности поведения, о которых говорилось в главе 1,

Поясним сказанное несколькими примерами. Например, 1) кто-то хвалит меня: что это — любезность, лесть или я действительно заслужил похвалу? 2) Продавец расхваливает самый дорогой из всех товаров: хочет ли он просто сбыть дорогую вещь или этот товар действительно самый лучший? 3) Случайный знакомый приглашает меня при случае заглянуть к нему домой: что это — простая вежливость или он дейст­вительно будет рад, если я однажды приду к нему? 4) Выпускник вуза имеет ди­плом с отличием и поступает на работу: действительно ли он так способен или в вузе, где он учился, было легко сдавать экзамены? Во всех приведенных приме­рах ясно, что вопросы об основах мотивации действий (случаи 1-3), причинах ре­зультатов действий (случай 4) — не просто проявление интеллектуального любо­пытства. Неверные ответы на них чреваты неприятными последствиями. Если я не пойму, что мой собеседник льстит, продавец хочет сбыть товар, знакомый пригла­шает меня просто из вежливости, а диплом с отличием слишком легко достался претенденту на должность, то от этого будет хуже только мне; волей-неволей я ста­ну причиной будущих недоразумений. Часто все это не исключает нашего нежела­ния расставаться с неадекватным приписыванием причин, потому что подобная атрибуция оправдывает наше поведение или сохраняет наши представления о себе

и окружающем мире.

Строго говоря, следовало бы различать вопросы об общих основаниях деятель­ности (вопрос «Зачем?») и вопросы о конкретных причинах тех или иных резуль­татов действий (вопрос «Почему?») (см. главу 1, а также: Peters, 1958). Это разли­чение, первоначально предложенное Бассом (Buss, 1978,1979) породило многочис­ленные истолкования (Georgoudi, 1983; Harvey, Tucker, 1979; Hinkle, Schmidt, 1984; Kruglanski, 1979; Locke, Pennington, 1982; Zuckerman, Evans, 1984). В первом слу-

чае речь идет об атрибуции мотивации, или интенций, в силу которых совершают­ся действия. Во втором — об объяснении результатов целенаправленных действий, о событиях и ситуациях, охватывающих также и непроизвольную активность. Раз­личие между вопросами «Зачем?» и «Почему?», между основаниями и причина­ми, между атрибуцией мотивов и эффектов (результатов) в теории каузальной атрибуции до настоящего времени ке проводилось (исключение составляет рабо­та: Kruglanski, 1975). Обычно просто говорится о «причинах» или «атрибуции». В дальнейшем мы будем придерживаться такого недифференцированного слово­употребления, уточняя его смысл там, где это будет необходимо.

Приписывание причин в процессе мотивации

.' Теория атрибуции изучает проблему того, как люди объясняют себе явления объек­тивной действительности с точки зрения их'причин, т. е. их «каузально атрибути­руют». Эта теория призвана разъяснить следующие вопросы: «Когда и кто по отно­шению к кому сделал что, как, для чего и почему?» (Gorlitz, 1974, S. 543). В пред­шествующих главах мы, стремясь разобраться в понятии мотивации и сделать возможным прогнозирование поведения, обсуждали некоторые из проблем, заклю­ченных в столь, казалось бы, компактном вопросе. Это в первую очередь относит­ся к сфере межличностных отношений. Чем однозначнее впечатление, что кто-то, например, случайно попал в беду, тем выше готовность оказать активную помощь, если даже вокруг и находится много потенциальных помощников. Именно такое поведение наблюдали Пилявин и его коллеги (Piliavin et ah, 1969) в ситуации, ког­да в вагоне метро внезапно падал пассажир (помощник экспериментатора). Если человеку мешают осуществить какое-то действие или ущемляют его интересы, то, как мы отмечали в главе 10, возникновение раздражения и ответной агрессии во многом зависит от того, оцениваем мы поведение другого человека как преднаме­ренное или нет. В эксперименте, в котором детям мешали довести до конца их ра­боту и получить обещанное вознаграждение, их возмущение мгновенно улетучи­валось и они не пытались ответить тем же, если им сообщали, что помеха возникла из-за неловкости другого (Mallick, McCandless, 1966).

Намерения, мотивации и эмоциональные состояния приписываются не только другим, но и себе. Примером тому может служить ошибка атрибуции, преувели­чивающая силу агрессивного действия: если до этого действия наблюдалось по­вышенное возбуждение (например, вследствие физического напряжения, присут­ствия индивида противоположного пола, приема лекарства), то возникал эффект суммирования различных источников возбуждения, т. е. склонность приписать свое возбуждение последнему вызвавшему раздражение источнику; соответствен­но повышался и уровень агрессивности (см.: Rule, Nesdale, 1976; Zillmann, 1971). Таким образом, представляется очевидным, что когнитивное объяснение при­чин (атрибутирование) является частью процесса мотивации, оказывая решающее влияние на наше поведение. При всяком научном объяснении поведения эти про­цессы необходимо учитывать независимо от того, является ли подобное атрибути­рование с позиций научного анализа «наивным», неполным или «ошибочным». Важно одно — то, что сам субъект считает правильным. Как он приходит к такому выводу, какую информацию использует, как ее обрабатывает — все это составляет

предмет теории атрибуции и тех исследований, о которых пойдет речь в данной гла­ве. Сюда же можно отнести когнитивное приписывание причин нашим собственным переживаниям и поведению, хотя эти проблемы во многом связаны с такими более общими областями исследования, как индивидуальные мотивы, эмоции, классы эк-вивалентностей различных действий и т. п. Вопросы о роли каузальной атрибуции в мотивации деятельности рассматриваются в следующей (14-й) главе.

История проблемы и смежные исследования

Сразу отметим, что не существует единой теории атрибуции, так же как и не суще­ствует набора методических приемов, свойственных только этой теории. При мно­гообразии способов объяснения людьми окружающей действительности не вызы­вает удивления обилие теоретических и методических подходов, сторонники ко­торых пытаются пролить свет на объяснение различных «Что?», «Как?» и «Зачем?» Практически все современные подходы к этой проблеме берут свое начало в рабо­тах Фрица Хайдера. Отправной точкой исследований в этой области послужила его появившаяся в 1958 г. книга «Психология межличностных отношений». Книга не содержит экспериментальных данных и целиком посвящена теоретическому рассмотрению той психологии здравого смысла обыденного поведения, при помо­щи которой неискушенный в науке человек объясняет собственные действия и их результаты. Анализируемые Хайдером ситуации и события взяты или из повсе­дневной жизни, или из художественной литературы (например, из басен); кроме того, слова, которыми обозначаются и психологически объясняются эти собы­тия, — это слова разговорного языка: «может», «старается», «хочет», «относится», «следует» и т. д. В этих понятиях обыденного анализа деятельности и в их систе­матизированных связях Хайдер усматривает сложное хитросплетение наивных психологических теорий, на основе которых строятся обыденное восприятие, суж­дения и действия. Хайдер убежден в том, «что наши представления о межличност­ных отношениях каким-то образом систематизированы, и эту систему необходимо выявить» (Heider, 1958, р. 14).