Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Сила мотивации и достижения: количество и качество

Поиск

Даже если исходить не из силы мотива, а из результирующей мотивации, то ее связь с достижениями во многом остается неясной. Не вызывает сомнений (и в общем-то пока не опровергнуто) представление о том, что с возрастанием результирую­щей мотивации возрастают интенсивность и настойчивость в выполнении задачи. Проблематичным, однако, кажется представление о том, что с ростом интенсивно­сти усилий и настойчивости автоматически улучшается количественная и каче­ственная сторона достижения. Большая настойчивость при определенных услови­ях может улучшить количественную и качественную сторону достижения. Боль­шая интенсивность усилий при выполнении простых задач на скорость может улучшить количественную сторону достижений, но улучшает ли она и качество достижений, особенно при выполнении сложных задач? В модели выбора риска не проводится соответствующих различений и для данного случая предлагается толь­ко положительная монотонная функция.

Соответствующую модели выбора риска связь между сложностью задач и ин­тенсивностью усилий пока что удалось обнаружить лишь Карабенику и Юссеффу (Karabenick, Yousseff, 1968). Мотивированные на успех студенты (по nAch—TAQ) из списка одинаково сложных ассоциативных пар быстрее заучивали те, что пред­ставлялись как среднесложные. Студенты, мотивированные на избегание неудачи, такие пары заучивали хуже всего, лучшие достижения они показали на ассоциа­тивных парах, представленных как легкие или трудные. При выполнении заданий средней трудности обе Мотивационные группы обнаружили значительные разли­чия (см. рис. 8.15).

Возможно, различия в учебных достижениях были обусловлены различиями в усилиях, которые, согласно модели выбора риска, в области средней трудности для обеих групп должны быть максимальными. А при решении задач типа парных ассо­циаций большие усилия должны, вероятно, приводить к улучшению качественной стороны достижений. Можно себе представить и такую ситуацию, когда индивиды,

мотивированные на избегание неудачи, прилагают при решении задач средней труд­ности максимальные усилия, поскольку в этом случае они испытывают наибольший страх перед возможной неудачей, но вопреки этому намерению делают наибольшее количество ошибок. В исследованиях тревожности (см. главу 7) было разработано несколько моделей, с помощью которых удалось объяснить, почему именно при вы­полнении сложных учебных заданий тревожность должна ухудшать достижения.

Рис. 8.15. Связь между числом ассоциативных пар, правильно заученных разными группами испытуемых, и предъявлением этих пар (объективно одинаково трудных) как легких, средних или трудных раздельно для испытуемых, мотивированных на успех либо на избегание.неудачи (Karabenik, Yousseff, 1968, p. 476)

Поскольку в работе Карабеника и Юссеффа не использовался второй незави­симый показатель усилий, нельзя судить о том, какое из двух объяснений являет­ся правильным. В других работах было установлено, например, что увеличение усилий в зависимости от требований задачи может иметь и противоположный эффект, т. е. ухудшение качества достижения. Это показали, в частности, Шнай­дер и Кройц (Schneider, Kreuz, 1979), индуцировавшие у испытуемых высокий уровень усилий либо посредством инструкции (методика «рекорд», см.: Mierke, 1955), либо — согласно методике Локе (Locke, 1968) — ставя перед ними завышен­ные цели. Испытуемые-студенты должны были в ходе 7 попыток составить 96 ко­довых комбинаций «цифра—символ». Предлагалось два варианта таких комбина­ций — трудный и легкий, оба варианта решались дважды с перерывом в одну неделю, один раз при условии приложения «нормальных» усилий, второй раз — «максималь­ных». Скорость (время) выполнения определялась монотонно возраставшей сум­мой эффектов обоих главных факторов: степени трудности (Т) и уровня усилия (У). Время выполнения сокращалось при такой последовательности: Т — высокая и У — максимальный; Т — высокая и У — обычный; Т — низкая и У — обычный; Т — низкая и У — максимальный. При оценке качества достижения (количество про­пущенных и исправленных ошибок) оба эффекта связывались мультипликативно: максимальное усилие повышало количество тех и других ошибок, причем в труд­ном варианте теста в значительно большей степени, чем в легком. Из рис. 8.16 вид­но, как с ростом усилий в ситуации трудной задачи резко ухудшается качествен­ная сторона достижения.

Рис. 8.16. Среднее количество исправленных и неисправленных ошибок при решении легких и трудных задач на кодирование пар «цифра-символ-при нормальных или максимальных усилиях (Schneider, Kreuz, 1979, S. 37)

Таким образом, при усилении мотивации количество и качество могут изме­няться в противоположном направлении, а непосредственное воздействие измене­ние силы мотивации оказывает только на количественную сторону достижения. Еще Терстоун (Thurstone, 1937) отмечал, что показателем силы мотивации может служить именно эта сторона достижения. «Сверхмотивация» может ухудшить ка­чество достижения. Вероятно, для каждой задачи существует оптимальная сила мотивации, при которой эффективность решения задачи является максимальной (к этому мы еще вернемся).

Получено достаточное количество данных, согласно которым в процессе реше­ния сложных сенсомоторных задач на слежение очень высокая мотивация (актив­ность, усилие, скорость реакций) приводит к нарушениям в переработке инфор­мации: увеличение количества происходит за счет качества (см.: Welford, 197S). В зависимости от требований задачи процесс ее решения может, очевидно, осуще­ствляться за какое-то минимальное время, дальнейшее уменьшение которого вызо­вет сбои и ошибки. Анализ подобных процессов в том виде, в каком он осуществля­ется, например, в эргономике, в психологии мотивации пока представлен слабо.

Но и при решении весьма сложных задач сильный актуализированный мотив достижения может сопровождаться лучшими результатами, если только это мотив достижения успеха, а не избегания неудачи. В моделируемой с помощью компьюте­ра проблемной ситуации Хессе, Шпис и Люер (Hesse, Spies, Liter, 1983) предлагали своим испытуемым справиться с эпидемией, разразившейся в небольшом городке, причем для этого можно было осуществлять множество различных мер, приво­дящих отчасти к позитивным, отчасти к негативным последствиям. При высокой степени личностной релевантности (тяжелая эпидемия оспы, высокая личная от­ветственность испытуемого) испытуемые работали лучше, чем при низкой степе­ни релевантности (эпидемия гриппа, небольшая личная ответственность испыту­емого). Как видно из рис. 8.17, для мотивируемых успехом испытуемых это разли-

чие было гораздо более выраженным, чем для мотивируемых неуспехом (по AMS, Gjesmc, Nygard, 1970). Первые по сравнению со вторыми работали при высокой степени релевантности более упорно, задавали больше вопросов и глубже вника­ли в проблему.

Рис. 8.17. Влияние силы личностной релевантности на качество решения сложных задач у мотивируемых успехом и неуспехом испытуемых (по: Hesse, Spies, Liter, 1983, S. 416)

Теория цели Локе: проблема воли

Теория цели Локе (Е. A. Locke, 1968), казалось бы, находится в противоречии с моделью выбора риска. В этой теории утверждается, что достигнутые результаты будут тем лучше, чем труднее поставленная цель, хотя вероятность успеха в дости­жении цели при этом и снижается. В многочисленных экспериментах Локе и его коллег наблюдается почти неуклонный рост результатов по мере увеличения слож­ности поставленной цели (Locke, 1968; Locke, Shaw, Saari, Latham, 1981). Такой рост происходил примерно в 90% экспериментов; и прежде всего в тех случаях, когда цель была конкретной и связанной с высокими претензиями, а не когда че­ловек просто должен был «сделать как можно лучше» или не имел определенной цели, а также когда поставленная цель принималась внутренне и испытуемый по­лучал обратную связь о достигнутых результатах.

Из знакомства с этими 12 исследованиями становится ясно, что, за одним ис­ключением, речь идет о простых задачах на скорость. Поэтому и от роста усилий не приходится ждать ничего иного, кроме как роста количественной стороны до­стижений. Хотя испытуемые, стремившиеся преодолеть большие трудности, дости­гали своих целей гораздо реже тех, кто ставил перед собой легкие цели, достиже­ния первых постоянно были выше в количественном отношении. Из рис. 8.18 вид­но, как по мере убывания объективной (выявленной эмпирически) вероятности успеха в осуществлении поставленной цели растет количественная сторона дости­жений. Ранговая корреляция равняется 0,78 (р < 0,01). Точками на рисунке обо­значены подгруппы испытуемых, которые стремились достичь определенной цели. На оси абсцисс представлены средние эмпирические вероятности достижения цели, указывающие, при скольких попытках (в % к общему числу) отдельные под-

группы действительно могут достичь поставленной цели. Уровень достижений представлен на оси ординат в Z-показателях, подсчитанных по каждому экспери­менту отдельно. Были найдены по меньшей мере четыре промежуточные пере­менные, опосредствующих позитивное влияние постановки высокой цели на дос­тигаемые результаты. Во-первых, это внимание, направленное на то, что нужно сделать, во-вторых, мобилизация необходимых для достижения цели сил, в-треть­их, настойчивость при напряженной работе и, в-четвертых, формирование страте­гий, полезных для достижения цели. В ряде исследований было обнаружено, что сильно выраженный мотив достижения способствует взаимосвязи сложности по­ставленной цели и достигнутых результатов (см.: Locke et al., 1981).

Рис. 8.18. Зависимость количественных достижений от степени трудности выбранной задачи. Точки обозначают подгруппы испытуемых в 12 различных исследованиях (Locke, 1968, р. 162)

Локе (Locke, 1975; Locke, Shaw, 1984) указывает на то, что результаты его ис­следований противоречат модели выбора риска. В то время как он утверждает, что при уменьшении вероятности успеха уровень усилий и соответственно до­стижений возрастают, модель выбора риска предсказывает обратную U-образную зависимость между ними. В частности, по мере все большего снижения вероят­ности успеха в диапазоне ниже 0,50, ориентированные на успех испытуемые долж­ны уменьшать прилагаемые усилия и демонстрировать снижение результатов. Локе даже утверждал (Locke, 1975), что Мотивационные «теории ожидания» (типа модели выбора риска) несовместимы с «ориентированной на цели* теори­ей мотивации, которую предлагает он сам. Реально мы имеем здесь дело с двумя различными проблемными областями, которые мы разграничили в главах 1 я б, назвав одну из них «мотивацией*, а другую — «волей». Модель выбора риска относится к сфере постановки целей и выбора заданий, в той мере, в какой че­ловек принимает их для себя или должен принять, т. е. к проблеме мотивации.

Теория целей Локе касается реализации уже поставленной цели — т. е. затраги­вает проблему воли. В большинстве экспериментов Локе и его коллег цели были заданы или предполагались, так что испытуемые были лишены возможности принимать свои собственные решения.

В некоторых исследованиях предлагались цели с очень высокой степенью слож­ности: в результате у испытуемых (как подтвердил последующий опрос) действи­тельно возникало намерение-принять уровень данной цели в качестве обязательно­го для себя уровня притязаний и достигнуть этой цели — даже когда ее достижение было практически невероятным. Очевидно, Локе индуцировал здесь у испытуемых высокие личные стандарты в смысле Куля (Kuhl, 1978b). В целом в исследованиях Локе создавались целевые намерения в диапазоне от очень низких до крайне высо­ких степеней сложности.

Взаимосвязь между степенью сложности осуществляемого задания и интенсив­ностью прилагаемых усилий была выявлена еще в начале двадцатого столетия и получила название «мотивационного закона трудности» (Ach, 1910; Hillgruber, 1912). Согласно этому закону (точнее, правилу), устанавливается автоматическое соответствие степени прилагаемого старания преодолеваемому уровню сложности.

После того как Локе (Locke, 1975; Locke et al., 1981) в течение долгого времени противопоставлял «теории ожидания» (например, модель выбора риска) своей целевой теории и считал обоснованной лишь последнюю, его более новое исследо­вание (Locke, Frederick, Bobko, Lee, 1984) разрешило это кажущееся противоречие. В этом исследовании в качестве предсказателя для поставленной цели Локе наря­ду с другими переменными использовал еще и ожидание успеха. Оно измерялось в форме предложенной Бандурой (Bandura, 1977, 1982; Bandura, Cervone, 1983) «оценки самоэффективности». После ознакомления с заданием (найти как можно больше вариантов использования заданного предмета) испытуемые должны были указать, на сколько процентов они уверены в успехе выполнения последующих трудных (с нормативной точки зрения) заданий (относительно самого сложного из которых часть испытуемых полагала, что уже не сможет его решить). Эти про­центные оценки усреднялись для каждого испытуемого и представляли его ожи­дание успеха (оценку самоэффективности).

Оказалось, что постановка цели (т. е. результат процесса мотивации) и дости­жение (т. е. результат волевого процесса) тесно взаимосвязаны. Ожидание успеха с очень высокой точностью предсказывало поставленную цель и, в меньшей степе­ни, — достигнутый результат; а поставленная цель предсказывала достигнутый ре­зультат с той же точностью, как и ожидание успеха, В предшествующих исследо­ваниях Локе игнорировал взаимосвязь ожидания успеха и достижений, поскольку он соотносил с достижениями каждого испытуемого лишь ожидание, относившее­ся к предписанной цели. Эта корреляция должна быть негативной, ибо, естествен­но, заданные извне высокие цели связаны с низким ожиданием успеха, а заданные низкие цели — с высоким ожиданием успеха. И напротив, корреляция будет пози­тивной, если для каждого испытуемого путем усреднения ожиданий для различ­ных, в том числе и критических, степеней сложности определяется своего рода среднее ожидание успеха.

Эффективность решения задач

В изданной совместно с Рейнором книге «Мотивация и достижения» (Atkinson, Raynor, 1974) Аткинсон осуществил более подробную теоретическую разработку связей между силой мотивации и качеством достижений. Речь идет о создании новой модели мотивации, объясняющей различия в достижениях, особенно в их качестве. С одной стороны, в этой книге рассматриваются вопросы эффективно­сти решения задач в зависимости от наличной мотивации. Этот аспект разработан в исследовании Ревелла (Revelle, 1986), связавшего когнитивные ресурсы перера­ботки информации с загруженностью кратковременной памяти. С другой сторо­ны, в книге анализируется мотивация, действующая на больших временных отрез­ках (жизнь в целом), и ее влияние на кумулятивные достижения. Оба подхода призваны раскрыть психологический генезис функциональной связи между си­лой мотивации и уровнем достижений.

Эффективность

В соответствии с известным правилом Йеркса—Додсона (Yerkes, Dodson, 1908) Аткинсон полагает (Atkinson, 1974b), что между силой мотивации при выполне­нии задачи и эффективностью этого выполнения, выражающейся в качестве до­стигнутого результата, не существует монотонной зависимости. Это отмечали и другие авторы (см.: Broadhurst, 1959; Eysenk, 1966a; Vroom, 1964). Максимальной эффективности соответствует не максимальная, а оптимальная сила мотивации, которая, строго говоря, не достигает максимума и является тем ниже, чем сложнее и труднее задачи. Таким образом, для каждой деятельности существует своя недо-и сверхмотивация, отрицательно сказывающаяся на ее эффективности. На рис. 8.19 изображены графики эффективности, т. е. функциональная зависимость между силой мотивации и качеством достижения для простой (А), средней (В) и очень сложной задач (С). Оптимальная сила мотивации для задачи В ниже оптимума для задач Л и С. При уровне мотивации, оптимальном для задач А и С, эффективность решения задачи В практически минимальна.

Рис. 8.19. Зависимость эффективности решения задачи (качества достижения) от силы Мотивационной

тенденции для трех задач. По мере снижения этой силы от Г3 к Г, увеличивается эффективность решения

задач более высокой степени сложности (Atkinson, 1974a, р. 200)

Таким образом, особое значение имеет следующий вопрос: оптимальна ли мо­тивация для задачи данной сложности, не происходит ли при этом недо- или сверх­мотивации? Конкретная результирующая мотивация имеет три детерминанта: 1) силу мотива, 2) субъективную вероятность успеха в решении данной задачи и 3) привлекательность ситуации, которая не зависит от вероятности успеха (напри­мер, личностная значимость задачи). Сила мотивации и тем самым эффективность решения задачи — результат взаимодействия трех независимых величин, а имен­но личности (мотив), задачи (субъективная вероятность успеха) и ситуации (при­влекательность внешних и других последствий успеха или неудачи, например: до­стижение более высокой цели, высокая оценка со стороны других людей и т. п.). Если в ситуации кроется также побудительность внешних последствий, то опре­деленную роль играет и сила соответствующего внешнего мотива (например, стрем­ление понравиться экспериментатору в ситуации достижения).

До настоящего времени не было систематически проанализировано, каким обра­зом из взаимодействия отдельных детерминантов возникает мотивация определен­ной силы. Аткинсон делает в связи с этим лишь самые общие предположения: по мере возрастания силы мотивации, приближения вероятности успеха к 0,5 и усиле­ния ситуационной привлекательности растет и результирующая сила мотивации. Поскольку Аткинсон рассматривает мотив избегания неудачи (по TAQ) как тормо­зящий фактор, решающее значение приобретает результирующая сила мотивации {пЛс'п— TAQ, НУ—БН), т. е. значение чистой надежды (ЧН). Отсюда можно сделать кажущийся парадоксальным вывод о том, что более сильный мотив избегания не­удачи улучшает эффективность достижений, тогда как такой же силы мотив успеха (в особенности при выполнении сложных задачах.и сильной ситуационной привле­кательности) вызывает избыточную мотивацию (см.: Atkinson, 1987).

Эмпирические доказательства

Существующие доказательства того, что функция эффективности мотивации име­ет вид перевернутой буквы U, строились на диссертациях Энтина (Entin, 1974) и Хорнер (Homer, 1974b), а также на повторном анализе Аткинсоном (Atkinson, 1974b, 1987) более ранних диссертационных исследований (Рейтмана и Смита), в которых описывались побудительные ситуации, актуализирующие разные моти­вы одновременно, и на исследованиях Соррентино и Щепарда (Sorrentino, Shep-pard, 1978) и Шорта и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986).

Энтин (Entin, 1974) группировал испытуемых по силе результирующих моти­вов успеха (по nAch~TAQ) и аффилиации, а затем создавал ситуационные усло­вия, различавшиеся по параметру побудительности для мотива аффилиации (при­ватная и публичная обратная связь). При первом условии результаты сообщались на следующий день под анонимным числовым кодом, при втором называлось пол­ное имя, так что каждый мог знать о вывешенных на доске результатах другого. В эксперименте использовались задачи Дюкера на счет, часть из которых были про­стыми, а часть — сложными. В условиях приватной обратной связи привлекатель­ность срабатывала в соответствии с моделью выбора риска: возможна только са­мооценка результатов, оценка со стороны исключается. В этом случае качество достижений в решении как легких, так и сложных задач было лучшим в группе с сильным мотивом успеха (nAch— TAQ) в отличие от группы со слабым мотивом

успеха. Монотонное отношение, по-видимому, объясняется тем, что в обоих слу­чаях не была достигнута оптимальная мотивация. Поэтому весьма показательна публичная обратная связь, которая при сильных мотивах успеха и аффилиации мо­жет довести силу результирующей мотивации до точки, превышающей оптималь­ную эффективность, т. е. породить избыточную мотивацию. Тенденция к уменьше­нию числа правильно решенных задач действительно наблюдалась, но не только при выполнении сложных, но также и при выполнении легких задач. Таким обра­зом, полученные данные едва ли подтверждают предположение, что функциональ­ная зависимость эффективности от силы мотивации имеет нелинейный характер.

Несколько менее убедительным выглядит проведенный Аткинсоном (Atkinson, 1974а) повторный анализ двух работ (Atkinson, Reitman, 1956; Reitman, 1960). В ситу­ации множественности привлекательных стимулов (групповое соревнование, побуж­дения экспериментатора, заранее назначенное вознаграждение) у испытуемых с силь­ным мотивом успеха заметно ухудшались достижения в решении вычислительных задач по сравнению со случаем однозначного характера ситуационной побудительно­сти, у испытуемых же со слабо выраженным мотивом достижения поли валентность способствовала улучшению результатов. В этой же работе Аткинсон проанализиро­вал исследования Смита (Smith, 1966) и еще более дифференцировал содержательную сторону ситуационной привлекательности, выделив побудительность расслабления, достижения и многозначную побудительность. В группе испытуемых с сильным мотивом успеха среднее количество правильно решенных вычислительных задач возросло с 53,0 (расслабление) до 78,8 (достижение) и опять снизилось до 55,3 (мно­гозначность). В группе со слабым мотивом успеха наблюдался постоянный рост это­го числа - соответственно 34,8-55,8-85,3- То, что три ситуационные особенности обусловили, как и ожидалось, различный уровень мотивации, подтверждалось также средними значениями шкалированных усилий.

Наконец, Хорнер (Horner, 1974b) в ходе эксперимента предлагала юношам-сту­дентам решать вычислительные задачи или составлять анаграммы либо индиви­дуально, либо соревнуясь с партнером мужского или женского пола. Результаты представлены в табл. 8.8. Как и следовало ожидать, результаты групп с сильным и слабым мотивом успеха значительно различались только в условиях индивидуаль­ной работы. В ситуации соревнования картина резко менялась. Теперь в зависи­мости от выраженности мотива аффилиации условие соревнования усиливало результирующую мотивацию, что особенно ярко проявлялось при соревновании испытуемых с представителем мужского, а не женского пола. Если оба мотива были выражены одинаково сильно, то при соревновании мужчин наблюдалось ухудше­ние результатов, которое можно интерпретировать в духе гипотетической функ­ции эффективности как следствие избыточной мотивации, Подобные же данные наблюдались и при решении вычислительных задач.

В тщательно разработанном и строго контролировавшемся полевом исследова­нии Соррентино и Шеппарда (Sorrentino, Sheppard, 1976) было установлено чет­кое монотонное соотношение между силой мотивации и достижениями в плавании вольным стилем на 200 м. В ситуациях индивидуального и группового соревнова­ния пловцы, сгруппированные по мотивам аффилиации и достижения, показали ожидавшиеся различия в плавании на скорость. Отрицательного воздействия из­быточной мотивации на достижения спортсменов с сильными мотивами аффили-

ации и успеха не наблюдалось; напротив, в групповом соревновании по сравнению с индивидуальным они показали лучшие достижения. Достижения в плавании за­висят от силы спортсмена и его настойчивости в высокомотивированной деятель­ности, скажем в хорошо знакомой испытуемым ситуации соревнования. Авторы предполагают поэтому, что ухудшение достижений вследствие избыточной моти­вации происходит только при необходимости решения новых задач и в незнако­мых экспериментальных условиях. Решающее значение может иметь не только новизна, но и тип задачи (задача на качество или количество, на решение пробле­мы или проявление физической силы и выносливости).

Таблица 8.8 Зависимость средних достижений в составлении анаграмм юношами-студентами

от выраженности мотивов успеха (nAch — TAQ) и аффилиации, а также от типа ситуационной побудительности (результаты стандартизованы при М= 50 и SD= 10)

(Horner, 1974a, p. 249)

Констелляции мотивов Ситуационная побудительность  
  Индивидуальная работа Соревнование с  
    партнером партнером
    женского пола мужского пола
Высокий мотив аффилиации      
Высокий мотив успеха 46,5 53,9 48,4
Низкий мотив успеха 41,8 53,6 56,1
Низкий мотив аффилиации      
Высокий мотив успеха 48,4 53,4 53,7
Низкий мотив успеха 40,8 47,7 46,7

Шорт и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986) в групповом эксперименте смогли полностью подтвердить предположение об отрицательном влиянии эффекта сверхмо­тивации на результаты. Испытуемые работали — либо совместно, либо индивидуаль­но—в группах по три человека над заданием по выводу правила. В ситуации сильной внешней побудительности групповой работы высокие мотивы успеха и аффилиации приводили к снижению результатов, тогда как высокий мотив неуспеха был связан с улучшением достижений. Это исследование до сих пор является единственным зара­нее спланированным и подтвердившимся свидетельством того, что в ситуации сверх­мотивации мотив неуспеха, судя по всему, уменьшает результирующую Мотивацион­ную тенденцию, что проявляется в отсутствии ухудшения результатов.

Приведенные здесь данные — свидетельство определенной эвристической цен­ности тезиса об имеющей вид перевернутой буквы U функциональной зависимо­сти эффективности и качества достижения от мотивации, но этот тезис отнюдь не представляет собой универсального всеобъясняющего правила. Для этого не хва­тает исследований, в которых степени сложности заданий различались бы более четко. Что касается ситуационной побудительности, то картина была бы яснее, если бы усиление мотивации достигалось не за счет внешних стимулов, а за счет варьирования привлекательности самой темы достижения (см.: Mierke, 1955, Locke, 1968). Что же касается индивида, то составляющие мотива достижения должны

выявляться более тщательно, в противном случае нельзя будет проверить утверж­дения Аткинсона о необходимости вычитать из результирующей мотивации вели­чину мотива избегания неудачи.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-18; просмотров: 311; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.220.94.189 (0.011 с.)