Вопрос об используемой информации

Насколько точно, объективно и умело люди используют (или могут использовать) находящуюся в их распоряжении информацию, если они объясняют или предска­зывают что-либо неопределенное? При исследовании суждений и принятия реше­ний имеет место настороженное отношение к этому вопросу (см.: Fischhoff, 1976). Исследователи атрибуции, напротив, до сих пор сохранили оптимистичное отно­шение к проблеме эффективности переработки информации при объяснении дей­ствий. По-видимому, это обусловлено не столько тем, что объяснение совершив­шихся событий (атрибуция) является более эффективным, чем их предсказание (принятие решений), сколько тем, что систематическое изучение недостатков, свойственных использованию и переработке информации при атрибуции, только началось (Ross, 1977).

Первый недостаток каузальной атрибуции связан с тем, что она испытывает на себе влияние процесса распределения внимания. Применительно к иллюзиям ви­димого движения (феномен индуцированного движения) эту зависимость устано­вил еще Дункер (Dunker, 1929). Если мы обращаем внимание на одного из двух беседующих людей, то ему приписывается большее влияние на взаимодействие (Taylor, Fiske, 1975). Вспомним, что Джоунс и Нисбетт (Jones, Nisbett, 1971) при объяснении различий атрибуции при двух перспективах наблюдения придавали большое значение различиям в распределении внимания у действующего субъек­та и наблюдателя. Эффект внимания, по-видимому, и ведет к «фундаментальной ошибке атрибуции» (Ross, 1977; Jones, 1979), т. е. к завышенной оценке личностных причин действий по сравнению с ситуационными. Внимание, возможно, также является причиной эффектов последовательности использования информации. Эффект первичности при восприятии человека уже расматривался в начале главы (Jones, Goethals, 1971). Кеноуз (Kanouse, 1971) показал, что эффект первичности сказывается на атрибуции еще и потому, что человек склонен удовлетворяться первым пришедшим в голову объяснением.

Следующим установленным Мак-Артур (McArthur, 1972) моментом является недостаточное использование информации о согласованности. Мэйор (Major, 1980) обнаружил, что при объяснении поведения люди гораздо чаще используют инфор­мацию о стабильности, и прежде всего о согласованности, чем о специфичности. Существует много доказательств веры людей в «закон малых чисел» (см.: Tversky, Kahneman, 1971): у них существуют неправильные представления об основных ве­роятностях, характерных для определенных видов поведения, и они некритически относятся к репрезентативности своих небольших выборочных наблюдений. Хотя Нисбетт и Боргида (Nisbett, Borgida, 1975) сообщали своим испытуемым данные о процентной частоте альтруистических поступков других участвовавших в экспери-

менте испытуемых, соглашавшихся подвергнуться ударам электрического тока, пер­вые никак не учитывали эти данные в своих суждениях о поступках некоторых ис­пытуемых в предыдущем эксперименте. Информация о согласованности не сказы­валась ни на причинах, которыми объяснялось такое поведение, ни на предсказани­ях собственного поведения. Если испытуемых просили использовать полученную информацию в обратном направлении, т. е. сделать выводы о вероятности той или иной тенденции поведения, рсновываясь на отдельных случаях, то они были склон­ны приписывать средние вероятности крайне редким поступкам.

Нисбетт и Боргида следующим образом прокомментировали неспособность сво­их испытуемых использовать информацию о согласованности: «Их нежелание вы­водить из общих форм поведения частные было сопоставимо только с их же же­ланием делать общие выводы из весьма частных вещей» (ibid., p. 939). Таким же образом на людей производят меньшее впечатление скучные, перегруженные ста­тистическими данными сообщения прессы о достоинствах и недостатках товара, чем эмоционально-конкретные жалобы или восторги знакомых, купивших его. Вме­сте с тем Нисбетт и Боргида отмечают, что в определенных сферах деятельности выработались оценочные системы, обеспечивающие более дифференцированный учет информации о согласованности. К таким сферам определенно можно отнести деятельность достижения, результаты которой (так же как и способности осуществ­ляющего ее субъекта) постоянно оцениваются относительно соответствующих со­циальных норм (ср. главу 14). Так, Фриз и Вайнер (Frieze, Weiner, 1971), дав своим испытуемым информацию о стабильности и согласованности, просили их объяснить причины достижений других людей. В этих условиях информация о согласованно­сти использовалась достаточно дифференцированно.

Можно ставить вопрос не только об использовании отдельных видов информа­ции, но и о последовательности стадий переработки информации. Так, Смит и Миллер (Smith, Miller, 1979) обнаружили, что испытуемые не склонны последо­вательно добавлять все новые причины и суммировать их, но что они имеют цело­стное интуитивное представление о причинах, из которого они вычитают отдель­ные причины, пока не получают удовлетворяющее их объяснение. В целом пред­ставляется, что люди лишь подтверждают свои первоначальные наивные гипотезы и не испытывают желания специально проверять или опровергать альтернативные гипотезы (Hansen, 1980).

Вопрос об эффектах ожидания

Стараются ли люди использовать актуально данную информацию или они склон­ны привлекать какую-то уже имеющуюся информацию, основывающуюся на на­копленном опыте и суждениях о причинных связях? Существует целый ряд вво­дящих в заблуждение эффектов ожидания, которые достаточно хорошо изучены. Мы остановимся лишь на некоторых из них.

Прежде всего, это феномен «иллюзорных корреляций». По Келли, вычленение причины и следствия зависит от возможности установить ковариации в получен­ных комбинациях информации. Исследование психологов, медсестер и студентов, занимавшихся клинической психологией, показало, что при определении патоло­гии поведения они ориентируются на конкретные показатели симптомов или дан-

ные диагностических тестов (L. J. Chapman, J. P. Chapman, 1967, 1969; Golding, Rorer, 1972; Smedslund, 1963). При этом они обращают внимание только на ожида­емые показатели и индуцируемое (симптомом и болезнью) поведение, упуская из виду иные возможности появления или отсутствия того или другого. Тверски и Канеман (Tverski, Kahnemann, 1973) объясняют подобные иллюзорные корреля­ции большей доступностью или более легким воспроизведением связей, соответ­ствующих ожиданиям.

Возможно, той же причиной объясняются серьезные ошибки в ожиданиях по поводу частотности, «обычности» наблюдаемого поведения. Основанием в этом случае служит «неверная согласованность», ведущая к «эгоцентричной атрибу­ции» (Ross, 1977), «атрибутивной проекции» (Holmes, 1968) (см. обзор: Marks, Miller, 1987): при определении диспозиции другого индивида люди исходят из соб­ственного поведения и суждений. Причина подобной эгоцентричности ожиданий связана со стремлением человека предпочитать общество людей, чьи убеждения и поведение схожи с его собственными. Убедительные доказательства этого получи­ли Росс и его коллеги (Ross, Green, House, 1977). Они попросили своих испытуе­мых в течение получаса походить по территории университета с транспарантом «Ешьте у Джо». Испытуемые, соглашавшиеся на это, не находили в своем поведе­нии ничего необычного и считали противоположную реакцию, т. е. отказ выпол­нить просьбу экспериментатора, более показательной для суждения о свойствах личности. Напротив, испытуемые, отклонившие просьбу экспериментатора, счи­тали свое поведение нормальным, а хождение с транспарантом — показателем осо­бой диспозиции.

Следующий эффект ожидания Лангер (Langer, 1975) обозначил как «иллюзию контроля». У испытуемых наблюдалась тенденция воспринимать случайные ситу­ации как зависящие от деятельности достижения. Подобный самообман стал пред­метом изучения многих исследователей психологии мотивации (см.: Weiner, Kukla, 1970). Человек легко поддается такому самообману, если случайная ситуация со­держит определенные признаки, типичные..для ситуации достижения, например: свободный выбор задачи, предварительная фаза тренировки, размышления над способом решения задачи, призыв приложить усилия, соревнование.

Вопрос об эффектах ожидания относится также к наивной (имплицитной) Мо­тивационной теории субъекта, осуществляющего оценку. Склонен ли он в большей степени к личностно-психологическим или ситуационным объяснениям? Лоу и Мидуэй (Lowe, Medway, 1976), разделив своих испытуемых по данным опросника на «субъективистов» и «ситуационистов», обнаружили, что «субъективисты» чаще по сравнению с «ситуационистами» приписывают успех или неудачу другого че­ловека его усилиям, а не случаю. Независимо от того, выносится ли такое сужде­ние сторонником врожденных свойств или приверженцем теорий влияния среды, подобные установки будут определять тенденцию к объяснению поведения с пер­вого или второго взгляда и достаточность такого объяснения.

«Фундаментальная ошибка атрибуции»

Росс (Ross, 1977) приводит ряд эмпирических доказательств переоценки сторон­ним наблюдателем возможностей личности, в особенности ее диспозиций. Это согласуется с постулатами Джоунса и Нисбетта G^ones. Nisbett, 1971) о различии

в перспективах наблюдения. (Дискуссию о том, идет ли речь в случае фундамен­тальной ошибки атрибуции об измеримой ошибке, см. в: Harvey, McGlynn, 1982; Harvey, Town, Yarkin, 1981; Reeder, 1982.)

Особенно интересными представляются данные Бирбрауера (Bierbrauer, 1973; 1975), который предлагал своим испытуемым или наблюдать за построенным по образцу известного исследования Милгрэма (Milgram, 1963) экспериментом на подчинение, или же сыграть,исходя из протокола такого эксперимента, роль учи­теля (он должен побуждать «ученика» к улучшению результатов научения посред­ством все усиливающихся ударов током). Независимо от того, исполняли ли ис­пытуемые роль внешнего наблюдателя или действующего субъекта, судили они о причинах поведения сразу по окончании эксперимента или же после получасово­го размышления или отвлекающей деятельности, они всегда переоценивали возмож­ности личности по сравнению с ситуационным воздействием. Зависимой величиной было суждение о том, сколько студентов Стэнфордского университета (в %) отка­жутся повиноваться при конкретной интенсивности тока. Эта переменная служи­ла показателем веры в возможность личного контроля такой ситуации. Как видно из рис. 13.5, эти ожидания значительно превышают действительные средние про­центные показатели, полученные Милгрэмом. Лишь после получасового размыш­ления о происходившем намечается тенденция к усилению значимости ситуаци­онных факторов, но и она по сравнению с данными Милгрэма весьма невелика.

Рис. 13.5. Предсказанные зависимости частоты неподчинения инструкции от силы удара током (Bierbrauer, 1975, р. 51) и фактическая частота неподчинения, установленная Милгрэмом {Milgram, 1963)

Примечательно, что Бирбрауер, хотя в отличие от Джоунса и Нисбетта он фик­сировал не перспективу наблюдения, а ролевую позицию действующего субъекта, также получил данные о переоценке роли личностных диспозиций. Росс (Boss, 1977) видит в этом доказательство всеобщности «фундаментальной ошибки атри­буции», ее независимости от перспективы наблюдения. С его точки зрения, как раз здесь открывается возможность новой интерпретации данных об изменении уста­новок в ситуации вынужденного согласия (см. главу 4). То, что теоретики когни­тивного диссонанса объясняют уменьшением диссонанса, можно объяснить «фун-

даментальной ошибкой атрибуции». Если в классическом исследовании Фестии* гера и Карлсмита (Festinger, Carlsmith, 1959) испытуемый за неверное сообщение об эксперименте получает только 1 доллар, то он должен недооценивать вынужда­ющие его к согласию тонкие ситуационные влияния и вследствие фундаменталь­ной ошибки переоценивать роль диспозициональных возможностей.

Росс также отмечает, что сенсационность некоторых социально-психологиче­ских экспериментов с так называемыми неочевидными результатами свидетель­ствует о намеренном использовании социальными психологами фундаментальной ошибки атрибуции при работе как с профессионалами, так и с непосвященными. В качестве примера можно назвать классический эксперимент Милграма по изуче­нию послушания или построенный по образцу притчи о самаритянине экспери­мент Дарли и Бэтсона (Darley, Batson, 1973; см. также главу 9). Результаты таких исследований изумляют специалистов и неспециалистов своим несоответствием интуитивному обыденному представлению о диспозициональных возможностях личности и этических принципах как не поддающихся столь легкому манипули­рованию в экспериментальной ситуации.

Мотивационная предубежденность атрибуции

В приведенных примерах каузальная атрибуция представлена как вполне логич­ная, рациональная активность. Возможно, это связано с искусственностью тех экс­периментальных ситуаций, которые должны объяснить испытуемые. Когда же че­ловеку приходится объяснять собственное поведение, а в этом случае причины собственных действий или действий других лиц оказываются уже не столь безраз­личными, в особенности если дело касается самооценки, то логико-рациональные правила использования информации могут искажаться в угоду самооценке. Такой Мотивационной предубежденностью атрибуции исследователи занимаются до­вольно давно. Особенно ярко она проявляется в случае успеха или неудачи. Она сказывается и на расхождении в перспективах оценки себя и другого, а также на использовании информации о согласованности оценок. Эта предубежденность может влиять и на прочно усвоенные формы профессионального поведения, на­пример на выученную беспомощность. Она воздействует и на осознание нами от­ветственности и вины.