Огрид побледнел и покрылся потом. Он рухнул на стул и посмотрел сначала на Думбльдора, потом на корнелиуса фуджа.

— Плохи дела, Огрид, — проговорил Фудж отрывисто, — очень плохи. Пришлось приехать. Четыре нападения на муглорожденных. Дело зашло слишком далеко. Министерство вынуждено принимать меры.

— Я ни в жисть, — пролепетал Огрид, умоляюще глядя на Думбльдора, — вы ж знаете, я ни в жисть, профессор Думбльдор, сэр…

— Я хотел бы довести до вашего сведения, Корнелиус, что я целиком и полностью доверяю Огриду, — нахмурился Думбльдор, глядя на Фуджа.

— Послушайте, Альбус, — неловко проговорил Фудж, — прошлое Огрида работает против него. Министерство вынуждено действовать — к нам поступили сигналы от членов правления школы…

— Я ещё раз повторяю, Корнелиус, что отстранение Огрида не даст ни малейшего результата, — сказал Думбльдор. В его голубых глазах горел такой огонь, какого Гарри ещё никогда в них не видел.

— Посмотрите на дело с моей стороны, — пробормотал Фудж, вертя в руках котелок, — Я нахожусь под большим давлением. Нужно, что люди видели, что я принимаю меры. Если выяснится, что это не Огрид, то он просто вернется в школу, и никаких вопросов к нему больше не возникнет. Но я обязан забрать его. Обязан. Если бы я не должен был выполнять свои обязанности…

— Забрать меня? — спросил Огрид. Он дрожал с головы до ног. — Куда забрать?

— Совсем ненадолго, — ответил Фудж, избегая взгляда Огрида. — Это не наказание, Огрид, скорее мера предосторожности. Если поймают кого-то другого, то тебя сразу же отпустят с надлежащими извинениями…

— Не в Азкабан? — хрипло простонал Огрид.

Раньше чем Фудж успел ответить, снова раздался громкий стук в дверь.

Думбльдор открыл. На этот раз Гарри получил локтем в бок; он издал почти что слышимый вскрик.

Мистер Люциус Малфой уверенно вошёл в хижину, укутанный в длинную черную дорожную мантию. На лице его играла холодная, удовлетворенная улыбка. Клык завыл.

— Уже здесь, Фудж, — одобрительно кивнул головой он, — молодец, молодец…

— Тебе чего тут? — яростно вскинулся Огрид. — Вон из моего дому!

— Дорогой вы мой, прошу, поверьте, я не испытываю ни малейшего удовольствия от пребывания в вашем — ммм — вы называете это домом? — проговорил Люциус Малфой, окидывая презрительным взором маленькую хижину. — Просто я прибыл в школу, и мне сообщили, что я могу найти директора здесь.

— И чего же вы от меня хотите, Люциус? — спросил Думбльдор. Он говорил вежливо, но в голубых глазах по-прежнему полыхал огонь.

— Ужасное известие, Думбльдор, — лениво растягивая слова, сказал Малфой и достал длинный пергаментный свиток, — но правление школы считает, что настало время, когда вы должны отступить в сторону. Вот приказ об отстранении — с двенадцатью подписями. Боюсь, нам всем кажется, что вы потеряли чутье. Сколько сегодня произошло нападений? Ещё два? Такими темпами, в «Хогварце» совсем не останется муглорожденных, а ведь мы все знаем, какая это будет невосполнимая потеря, не так ли?

— Послушайте, Люциус, — забеспокоился Фудж. — Отстранить Думбльдора — нет, нет — это последняя вещь, которой бы нам хотелось в настоящий момент…

— Назначение — или отстранение — директора всегда являлось прерогативой правления, Фудж, — ровным голосом сказал мистер Малфой. — И, поскольку Думбльдору не удается остановить маньяка…

— Послушайте, Малфой, если Думбльдору не удалось, — настойчиво произнес Фудж, над верхней губой у него выступил пот, — то, я хочу сказать, кому тогда удастся?

— Об этом мы позаботимся, — с отвратительной улыбкой ответил мистер Малфой. — Но двенадцать членов правления проголосовало за…

Огрид вскочил на ноги и смёл своей косматой головой паутину с потолка.

— А скольким ты угрожал, шантажировал, чтоб они согласились, а, Малфой? — проревел он.

— Дорогой Огрид, этот ваш неуемный темперамент, знаете ли, однажды доведет вас до беды, — невозмутимо проговорил мистер Малфой. — И уж во всяком случае я бы не советовал вам кричать подобным образом на охранников Азкабана. Им это совсем не понравится.

— Нельзя трогать Думбльдора! — завопил Огрид. Немецкий дог Клык сжался и заскулил в своей корзине. — Заберете его, так ни один муглёныш не выживет! Будут ещё убивства!

— Успокойся, Огрид, — строго приказал Думбльдор и посмотрел на Люциуса Малфоя.

— Если правление настаивает на моем отстранении, Люциус, я, разумеется, отойду в сторону…

— Но… — заикнулся Фудж.

— Нет! — взвыл Огрид.

Думбльдор не отводил своих голубых глаз от холодных стальных глаз Люциуса Малфоя.

— Однако, — продолжал Думбльдор, произнося слова медленно и раздельно, чтобы никто ничего не пропустил, — я действительно покину эту школу только тогда, когда здесь не останется ни одного преданного мне человека. Кроме того, в стенах «Хогварца» те, кому нужна помощь, всегда смогут найти её.

Какую-то долю секунды Гарри был почти уверен, что Думбльдор бросил молниеносный взгляд в угол, где стояли они с Роном.

— Как трогательно, — бросил Малфой, кланяясь. — Нам всем будет не хватать вашего — ммм — в высшей степени своеобразного метода ведения дел, Альбус. Мне остается лишь выразить надежду, что ваш последователь сумеет предотвратить любые — как там? — убивства.

Он распахнул дверь хижины перед Думбльдором и с поклоном проводил его наружу. Фудж, по-прежнему неловко перебиравший в руках поля котелка, ждал, пока Огрид выйдет впереди него, но Огрид не двигался. Великан сделал глубокий вдох и, тщательно подбирая слова, сказал в пространство:

— Ежели кто хочет чего выяснить, так ему надо идти за пауками. Они выведут куда надо! Вот чего я скажу.

Фудж уставился на него в полнейшем недоумении.

— Всё, иду, — сказал Огрид, набрасывая на плечи кротовую шубу. Но, уже почти на пороге, он снова остановился и опять громко сказал в пространство: — и кому-то придется кормить Клыка, пока меня нету.

Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон вылез из-под плаща.

— Ну мы и вляпались, — хрипло заявил он. — Думбльдора нет. Школу вот-вот закроют. Вот увидишь, завтра опять начнутся нападения.

Клык завыл и стал скрестись в закрытую дверь.

Глава пятнадцатая.

Арагог

К замку потихоньку подкрадывалось лето; небо и озеро приобрели одинаковый барвинковый оттенок; огромные, размером с кочан капусты, цветы распустились в теплицах. Но, как бы хорош ни был вид из окон, без Огрида, который расхаживал бы по двору вместе со своей неизменной тенью — Клыком — всё казалось не таким как надо. Впрочем, внутри замка Гарри преследовало точно такое же ощущение: дела шли из рук вон плохо.

Гарри с Роном хотели навестить Гермиону, но, как выяснилось, в больницу теперь не пускали посетителей.

— Мы больше не можем рисковать, — суровым голосом сообщила мадам Помфри, совсем чуть-чуть приоткрыв дверь. — Нет-нет, извините, но мы боимся, что преступник может проникнуть в палаты и прикончить этих несчастных…

С отсутствием Думбльдора леденящий ужас парализовал обитателей замка. Создавалось впечатление, что солнечные лучи доходили до стен, но по какой-то причине отказывались проникать в окна. В школе не видно было ни единого лица, не охваченного тревогой или страхом; если вдруг и раздавался смех, то звучал он пронзительно и ненатурально и вскоре обрывался.

Гарри постоянно повторял про себя последние слова Думбльдора: «я действительно покину эту школу только тогда, когда здесь не останется ни одного преданного мне человека. Кроме того, в стенах «Хогварца» те, кому нужна помощь, всегда смогут найти её.» Да только что толку от этих слов? Кого конкретно можно попросить о помощи, если все до единого перепуганы до смерти?

Намёк Огрида про пауков понять было гораздо легче — беда в том, что в замке, кажется, не осталось ни одного паука, за которым можно было бы пойти. Везде, где бы ни оказался Гарри, он искал пауков, Рон помогал ему (правда, очень неохотно). Разумеется, им сильно мешало то, что теперь они не могли передвигаться по замку самостоятельно, а обязаны были ходить большими группами вместе с другими гриффиндорцами. Практически все ученики были довольны, что их повсюду сопровождают учителя, но Гарри находил это крайне неудобным.

И всё-таки был один человек, который откровенно наслаждался атмосферой всеобщего страха и подозрительности. Драко Малфой расхаживал по школе так гордо, как будто его произвели в лучшие ученики. Гарри никак не мог взять в толк, чем так доволен Драко. Но вот однажды на зельеделии, через две недели после того, как забрали Думбльдора и Огрида, Гарри, сидя за спиной у Малфоя, подслушал его разговор с Краббе и Гойлом.

— Я всегда рассчитывал, что именно мой отец избавит школу от Думбльдора, — упивался Малфой, даже не делая попыток понизить голос. — Помните, я говорил вам, он считает, что Думбльдор — самый плохой директор, который когда-либо управлял «Хогварцем». Может быть, теперь мы наконец получим нормального директора. Кого-нибудь, кто не захочет закрывать Комнату Секретов. Кстати, МакГонаголл тоже долго не продержится, она так, только замещает…