На этот раз, взметнувшись, рука Гермионы чуть не сшибла с Гарри очки.

— Плач мандрагоры смертелен для всякого, кто его услышит, — выпалила она.

— Совершенно верно. Еще десять баллов, — сказала профессор Спаржелла. — Теперь обратимся к нашим мандрагорам. Они еще очень маленькие.

С этими словами она указала на ряд глубоких поддонов, и все подошли поближе, чтобы получше разглядеть содержимое. В поддонах рядками росло около сотни взъерошенных маленьких пурпурно-зеленых кустиков. На взгляд Гарри, который совершенно не представлял себе, что Гермиона имела в виду под «плачем» мандрагоры, в них не было ничего примечательного.

— А сейчас каждый должен взять себе наушники, — велела профессор Спаржелла.

Возле козел образовалась толкучка, ребята хватали наушники, старательно избегая розовой пушистой пары

— Когда я скажу надеть наушники, убедитесь, что уши у вас полностью закрыты, — сказала профессор Спаржелла. — А когда будет безопасно их снять, я покажу два больших пальца. Ну что же, приступим — надеть наушники!

Гарри прижал наушники к ушам и полностью перестал что-либо слышать. Профессор Спаржелла надела свою пару — розовую и пушистую — закатала рукава робы, крепко ухватила один из взъерошенных кустиков и с силой потянула.

Гарри громко ахнул от удивления, чего никто, разумеется, не услышал.

Вместо корней, на свет появился маленький, грязный и на редкость безобразный младенец. Листья росли у него прямо из макушки. Кожа была бледно-зеленая и пятнистая. Без всякого сомнения, младенец орал изо всей своей мочи.

Профессор Спаржелла вытащила из-под стола большой цветочный горшок и стала зарывать мандрагошку в черный влажный компост, до тех пор, пока над поверхностью земли не остался виден один лишь зеленый хохолок. Профессор Спаржелла отряхнула руки, подняла вверх два больших пальца и сняла наушники.

— Поскольку наши мандрагошки всего-навсего ростки, их плач пока еще никого не может убить, — сказала она спокойно, так, как будто не сделала ничего особо удивительного, ну максимум, полила бегонию, — Тем не менее, даже сейчас вы могли бы потерять сознание на несколько часов, поэтому, коль скоро вы не хотите пропустить свой первый учебный день, удостоверьтесь, что наушники на месте, прежде чем начать работать. Я подам знак, когда придет время заканчивать урок.

— Встаньте по четверо к подносу — вот здесь большой запас горшков — компост в мешках вон там — и осторожнее с Ядовитым Усом, он кусается.

При этих словах она звонко шлепнула ползучее, темно-красное растение по щупальцам, которые воровато ползли ей за плечи, и те отпрянули.

К Гарри, Рону и Гермионе присоединился кудрявый как барашек хуффльпуффец, которого Гарри знал в лицо, но с которым ни разу до этого не общался.

— Джастин Финч-Флетчи, — бойко представился он, пожимая Гарри руку. — Я, конечно, знаю, кто ты — знаменитый Гарри Поттер… А ты — Гермиона Грэнжер — первая по всем предметам (Гермиона засияла, а Финч-Флетчи и ей тоже пожал руку) — и Рон Уэсли. Это ведь была твоя летающая машина?

Рон не заулыбался, как можно было ожидать. Очевидно, воспоминания о Вопиллере были еще свежи в памяти.

— Этот Чаруальд — просто нечто, правда? — радостно говорил Джастин, одновременно со всеми наполняя горшок компостом из драконьего навоза. — До ужаса храбрый. Читали его книжки? Я бы помер со страху, если бы оказался в телефонной будке с оборотнем — а он сохранял спокойствие и — ухх! — просто фантастика!

— Я был записан в Итон, представляете? Я так рад, что вместо этого попал сюда! Мама, конечно, немного огорчилась, но я дал ей почитать чаруальдовские книжки, и, по-моему, она начала понимать, насколько хорошо, когда в семье есть образованный колдун…

После этого у них уже не было возможности поболтать. Они надели наушники и сосредоточились на мандрагошках. Когда профессор Спаржелла показывала, как с ними следует обращаться, казалось, что всё легко и просто, но на самом деле это было не так. Мандрагошки не желали вылезать из земли, но и назад в землю тоже лезть не хотели. Они извивались, брыкались, размахивали острыми маленькими кулачками и скалили зубки; на одного особенно толстенького мандрагошку Гарри потратил добрых десять минут, прежде чем упихал того в горшок.

К концу урока Гарри, как и все остальные, вспотел, перемазался землей и чувствовал боль во всех точках тела. Потом ребята поплелись в замок, чтобы наспех помыться, а затем гриффиндорцы отправились на превращения.

На уроках профессора МакГонаголл никогда не было легко, но сегодня было особенно трудно. Всё, что Гарри выучил в прошлом году, казалось, улетучилось из головы за лето. Ему всего-навсего нужно было превратить жука в пуговицу, но в результате жук лишь хорошенько поразмялся, ползая по всему столу и уворачиваясь от волшебной палочки.

Рону приходилось и того хуже. Хотя он и заклеил, одолжив у кого-то колдоленту, свою волшебную палочку, но та, похоже, была безнадежно испорчена. Она скрипела и искрила в самые неподходящие моменты, а всякий раз, когда Рон пытался заколдовать жука, палочка начинала выпускать клубы густого серого дыма, который, ко всему прочему, имел отчетливый запах тухлых яиц. Будучи лишен возможности видеть, что делает, Рон случайно раздавил жука локтем, и ему пришлось просить нового. Профессор МакГонаголл была недовольна.

Услышав колокол на ланч, Гарри вздохнул с облегчением. Ему казалось, что мозги у него слиплись, как выжатая губка. Все уже вышли из класса, кроме Гарри и Рона, который с остервенением молотил палочкой об стол..

— Дурацкая — бесполезная — никчемная…

— Напиши домой, попроси, чтобы тебе прислали другую, — предложил Гарри, когда палочка выдала залп оглушительных выстрелов.

— Ага, конечно — и получить еще один Вопиллер, — фыркнул Рон, засовывая шипящую палочку в рюкзак. — «Сам виноват, что палочка сломалась» …

Они пошли на ланч, и настроение у Рона отнюдь не улучшилось, когда Гермиона продемонстрировала им целую пригоршню абсолютно идеальных пуговиц, произведенных ею на превращениях.

— А что у нас после обеда? — с несколько утрированной заинтересованностью спросил Гарри, торопясь сменить тему.

— Защита от сил зла, — тут же ответила Гермиона.

— А зачем, — требовательно выкрикнул Рон, выхватив у Гермионы листок с расписанием, — ты нарисовала сердечки возле всех чаруальдовских уроков?

Гермиона отобрала расписание и ужасно покраснела.

Пообедав, они вышли на улицу. Сегодня было пасмурно. Гермиона села на каменную ступеньку и, не теряя времени, зарылась носом в «Вояж с вампиром». Гарри с Роном разговорились о квидише. Через некоторое время Гарри вдруг почувствовал, что за ним пристально наблюдают. Оглядевшись, он заметил того самого крошечного мальчика с мышиными волосами, которого он вчера вечером видел на сортировке. Мальчик как завороженный смотрел на Гарри. В руках он сжимал нечто весьма похожее на обыкновенный мугловый фотоаппарат. Как только мальчик понял, что Гарри заметил его взгляд, он мучительно покраснел.

— Как жизнь, Гарри? Я… меня зовут Колин Криви, — пролепетал он беззвучно, осторожно делая шаг вперед. — Я тоже буду учиться в «Гриффиндоре». А можно я… можно мне… ничего, если я тебя сфотографирую? — попросил он с выражением робкой надежды и поднял фотоаппарат повыше.

— Сфотографируешь? — довольно тупо повторил Гарри.

— Как доказательство, что я с тобой действительно встречался, — чуть более окрепшим голосом пояснил Колин и подошел еще ближе. — Я про тебя знаю всё-всё-всё. Мне все всё рассказали. И про то, как ты уцелел, после того как Сам-Знаешь-Кто пытался тебя убить, и про то, как он исчез, и про всё остальное, и про твой шрам в форме зигзага молнии (он просканировал глазами линию челки на лбу у Гарри), — а ещё один мальчик из нашего класса сказал, что есть такое зелье, если в нем проявить пленку, человек на фотографии будет двигаться! — Колин судорожно перевел дух и в совершеннейшем экстазе продолжил: — Здесь так здорово, правда? Я раньше, до письма из «Хогварца», и не догадывался, что все странные штучки, которые я могу делать — это колдовство. Мой папа — молочник, он тоже никак не мог поверить. Поэтому я всё время фотографирую, чтобы послать ему побольше снимков. Так классно, если у меня будет твоя фотография, — он с мольбой посмотрел на Гарри, — и, может быть, твой друг снимет нас вдвоем? А ты потом подпишешь, хорошо?

— Подпишешь? Уже раздаешь автографы, Поттер?

Громкий и язвительный, голос Драко Малфоя разнесся по всему двору. Оказывается, он давно уже стоял позади Колина в сопровождении, как и всегда в «Хогварце», своих бандитского вида дружков, Краббе и Гойла.

— Все построились! — закричал Малфой. — Гарри Поттер будет раздавать автографы!

— Ничего подобного, — сердито сказал Гарри, непроизвольно сжимая кулаки. — Заткнись, Малфой!

— Тебе просто завидно, — пискнул Колин, чье тельце едва ли было толще шеи Краббе.

— Завидно? — переспросил Малфой, которому больше не нужно было кричать: половина из тех, кто гулял во дворе, уже и так заинтересованно слушала. — Чему это мне завидовать? Мерзкий шрам на голове мне не нужен, спасибо! Я вообще не считаю, что можно стать необыкновенным только оттого, что тебе раскроили череп.