Фред с Джорджем переглянулись.

— Что? Думаете, он мне наврал?

— Ну-у-у, — протянул Фред, — скажем так: у домовых эльфов у самих с магией всё в порядке, только обычно они не могут ею воспользоваться без разрешения хозяина. Думаю, старину Добби прислали, чтобы ты не возвращался в «Хогварц». Кто-то, так сказать, пошутил. Как ты думаешь, есть у кого-то на тебя зуб?

— Да, — сразу же ответили Рон и Гарри, хором.

— Драко Малфой, — пояснил Гарри. — Он меня ненавидит.

— Драко Малфой? — переспросил Джордж, оборачиваясь. — Случайно не сын Люциуса Малфоя?

— Наверное, фамилия-то не слишком распространенная, правда ведь? — сказал Гарри. — А что?

— Да я слышал, как папа о нем говорил, — объяснил Джордж. — Он в свое время вовсю поддерживал Сам-Знаешь-Кого.

— А когда Сам-Знаешь-Кто исчез, — добавил Фред, выгибая шею, чтобы посмотреть на Гарри, — Люциус Малфой вернулся и сказал, что ничего такого не делал и ни в чем не виноват. Но это всё враки — папа уверен, что он принадлежал к самому близкому Сам-Знаешь-Чьему окружению.

Гарри и прежде слышал подобные разговоры о семье Малфоев, и никогда им не удивлялся. По сравнению с Малфоем Дудли выглядел умным, добросердечным и чувствительным мальчиком.

— Не знаю, есть ли у Малфоев домовый эльф… — задумался Гарри.

— Чей бы он ни был, это должен быть старинный колдовской род, к тому же богатый, — сказал Фред.

— Ага. Мама всегда говорит, что хотела бы, чтобы у нас был домовый эльф, гладить белье, — добавил Джордж. — А у нас всего лишь паршивый старый упырь на чердаке и гномы в саду. Домовые эльфы живут в особняках, замках, во всяких, знаешь, таких местах; в нашем доме ничего подобного не найдешь…

Гарри промолчал. Учитывая тот факт, что у Драко Малфоя всегда было всё самое лучшее, можно было предположить, что его семья купается в колдовском золоте; Гарри легко мог представить Малфоя разгуливающим по огромному роскошному особняку. Да и такая «шуточка» — послать слугу, чтобы заставить Гарри не возвращаться в «Хогварц» — вполне в духе Малфоя. Как можно было свалять такого дурака и принять Добби всерьез?

— В любом случае, я рад, что мы за тобой приехали, — сказал Рон. — Я уже начал по-настоящему беспокоиться, почему ты не отвечаешь на письма. Сначала я думал, что во всем виноват Эррол…

— Кто это Эррол?

— Наш филин. Ужасно древний. Он уже не раз падал, когда нес почту. Я потом еще хотел одолжить Гермеса…

— Кого ?

— Это сова, которую родители подарили Перси, когда он стал старостой, — объяснил Фред с переднего сидения.

— Но Перси мне его не дал, — продолжал Рон, — сказал, что Гермес ему самому нужен.

— Перси вообще все лето ведет себя странно, — нахмурился Джордж. — И он и вправду пишет очень много писем и подолгу запирается в своей комнате… Я хочу сказать, сколько можно полировать значок «СТАРОСТА», ну, десять дней, от силы двадцать… ты забрал слишком далеко на запад, Фред, — прибавил он, ткнув в компас на приборной панели. Фред крутанул руль.

— А ваш папа знает, что вы взяли машину? — поинтересовался Гарри, догадываясь, впрочем, каков будет ответ.

— Ммм, нет, ему пришлось пойти на работу сегодня вечером. Если повезет, мы вернем машину в гараж, и мама даже не заметит, что мы ее брали.

— А что вообще ваш папа делает в Министерстве?

— Работает в самом скучном отделе, — сказал Рон. — Отдел неправильного использования мугловых предметов быта.

— Чего ?

— Эта работа связана с заколдованными предметами, которые были произведены муглами, понимаешь, на случай, если они снова попадут в мугловый магазин или к кому-то в дом. Вот, например, в прошлом году умерла одна старая ведьма, и ее чайный сервиз продали в антикварный магазин. Его купила одна женщина, муглянка, принесла домой, пригласила друзей пить чай. Это был такой кошмар — папа несколько недель приходил домой поздно.

— А что случилось?

— Чайник взбесился и стал разбрызгивать кипяток во все стороны, а один дядька даже попал в больницу — щипцы для сахара укусили его за нос. Папа совершенно выдохся — у него в отделе только он сам да старый чародей Перкинс — и вот им пришлось налагать заклятия забвения и прочие подобные штучки, чтобы замять эту историю…

— Но как же… ваш папа… и эта машина…

Фред засмеялся:

— О, отец в восторге от всего, что имеет отношение к муглам; у нас в сарае всего полно. Он всё разбирает, заколдовывает и собирает обратно. Если бы он устроил обыск у нас дома, ему пришлось бы арестовать самого себя. Мама из-за этого с ума сходит.

— Мы уже на главной дороге, — перебил Джордж. — Через десять минут будем на месте… Ну и хорошо, а то уже светает…

На востоке вдоль линии горизонта появился слабый розоватый отсвет.

Фред немного снизился, и Гарри увидел внизу темное стеганое одеяло возделанных полей и группки деревьев.

— Скоро поселок, — сказал Джордж. — Колготтери Сент-Инспекторт.

Машина спускалась все ниже и ниже. Рубиново красный солнечный диск уже виднелся за деревьями.

— Приземлились! — воскликнул Фред, когда, с легким «бум!», колеса коснулись земли. Они сели возле полуразрушенного гаража в небольшом дворике, и Гарри, выглянув в окно, в первый раз увидел дом Рона.

Он был похож на большой каменный хлев, к которому с течением времени там и сям хаотично пристраивали все новые и новые помещения, до тех пор пока хлев не вырос до нескольких этажей и не согнулся так, что, казалось, не разваливался лишь благодаря какому-то волшебству (впрочем, напомнил себе Гарри, так оно, наверное, и было). На красной крыше торчало штук пять-шесть труб. В землю возле двери был воткнут шест с криво прибитой дощечкой с надписью «ПРИСТАНИЩЕ». У порога валялось великое множество резиновых сапог и сильно проржавевший котел. Несколько пухлых коричневых цыплят расхаживали по двору и что-то клевали.

— Ничего особенного, — с деланной небрежностью бросил Рон.

— У вас здорово ! — счастливо воскликнул Гарри, вспомнив Бирючиновую аллею.

Они вышли из машины.

— Слушайте — наверх надо подниматься исключительно осторожно! — предупредил Фред. — А дальше — ждите, пока мама не позовет завтракать. Тогда ты, Рон, сбежишь вниз с криком: «Мам, посмотри, кто к нам приехал ночью!», и она будет так рада видеть Гарри, что никто и не заметит, что мы брали машину.

— Правильно, — согласился Рон. — Пошли, Гарри, я покажу, где я сплю — на самом…

Рон вдруг стал весь зеленый, и глаза его застыли. Остальные трое быстро обернулись.

Миссис Уэсли шагала через двор, распугивая цыплят, и просто поразительно, как ей, низенькой, пухленькой, добродушной женщине, удавалось до такой степени походить на саблезубого тигра.

— Ой, — сказал Фред.

— М-мамочки, — сказал Джордж.

Миссис Уэсли резко остановилась перед ними, уперла руки в боки и молча переводила взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был цветастый передник, из кармана которого торчала волшебная палочка.

— Ну, — сказала она.

— Доброе утро, мам, — сказал Джордж, и только ему одному показалось, что голос его прозвучал легко и беззаботно.

— Вы себе представляете, как я волновалась? — произнесла миссис Уэсли страшным шепотом.

— Извини, мам, но понимаешь, нам надо было…

Все три сына миссис Уэсли были выше ее ростом, но они заметно скукожились под обрушившимся на них гневом.

— Кровати пустые! Записки нет! Машины нет — могли разбиться — чуть с ума не сошла от беспокойства — вам наплевать? — никогда, за всю мою жизнь — вот придет отец, он вам покажет — ни Билл, ни Чарли, ни Перси, никогда ничего подобного …

— Безупречный Перси, — пробормотал себе под нос Фред.

— А ТЕБЕ НЕ МЕШАЛО БЫ ВЗЯТЬ С НЕГО ПРИМЕР! — завопила миссис Уэсли, уперев палец в грудь Фреду. — Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец мог потерять из-за вас работу…

Казалось, что это продолжалось много часов. Миссис Уэсли успела охрипнуть, прежде чем повернулась к Гарри — и тот попятился.

— Я очень рада, что ты приехал, Гарри, дорогой, — сказала миссис Уэсли. — Заходи, съешь чего-нибудь с дороги.

Она повернулась и пошла в дом, а Гарри испуганно посмотрел на Рона и, получив от него ободряющий кивок, последовал за ней.

Кухня была маленькая и довольно обшарпанная. В середине стояли струганный деревянный стол и стулья. Гарри присел на краешек одного из них и стал оглядываться по сторонам. До этого он никогда еще не был в колдовском доме.

На стене напротив висели часы с одной стрелкой и совсем без цифр. Вместо них по краю шли надписи: «Пора ставить чай», «Пора кормить цыплят», «Опять опоздал». На каминной полке в три ряда толпились книжки, с заглавиями типа «Магическая изюминка для каждого», «Волшебная выпечка», «Пир за одну минуту — чудеса!». И, либо Гарри обманывал его собственный слух, либо по старому радио над раковиной только что объявили, что через пару минут начнется «Ведьмин час», на который приглашена Челестина Уорбек, «певица-чаровница».

Миссис Уэсли хлопотала вокруг. Она ловкими, хотя и несколько небрежными движениями готовила завтрак и после каждой брошенной на сковородку сосиски кидала гневные взгляды на своих сыновей. Через равные промежутки времени с ее стороны доносилось внятное ворчание — «не знаю, где была ваша голова» и «ни за что бы не поверила».

— Тебя я не виню, милый, — уверила она Гарри, навалив ему на тарелку штук восемь-девять сосисок. — Мы с Артуром сами о тебе очень беспокоились. Как раз вчера вечером мы говорили о том, что поедем и заберем тебя сами, если к пятнице Рон не получит от тебя ответа. Но, в самом деле (она добавила к сосискам яичницу из трех яиц), летать на запрещенном виде транспорта через всю страну — вас кто угодно мог увидеть…