Различное отношение к понятию свободы на востоке и на западе.

Следует отметить еще одно обстоятельство, по которому разнятся западное и восточное мировоззрение. Это отношение к свободе. «Все народы, все люди, представители всех политических режимов единодушно требуют свободы. Однако в понимании того, что есть свобода и что делает возможным ее реализацию, все сразу же расходятся. Быть может, самые глубокие противоречия между людьми обусловлены их пониманием свободы. То, что одному представляется путем к свободе, другой считает прямо противоположным этому. Почти все, к чему стремятся люди, свершается во имя свободы. Во имя свободы они становятся даже на путь рабства»[180]. В Западной Европе разговор о свободе стал особенно актуален в эпоху Возрождения. Вопрос обретения свободы является чуть ли не главным достижением ренессансных мыслителей, которые повсеместно подвергались гонениям за смелые идеи и высказывания о том, что новый научный разум должен бороться со старыми, реакционными идеями, являющимися, как правило, идеями религиозными. Здесь речь идет не об инакомыслии, а скорее, о противостоянии творческой интеллигенции консервативной церковно-бюрократической системе, а свобода социального плана выражалась тогда в праве свободно выражать свои взгляды. Одной из важнейших проблем тогда было осмысление свободы как неотъемлемого права человека на собственный выбор, это право выражалось в том, чтобы быть свободным, иметь свободу от рождения только потому, что ты – человек. Свобода выбора стала пониматься как данное, но не церковью, государством или временем, а как данное самим Богом, как коренящееся в человеческой природе. Формула божественного достоинства человека и детерминация им своих прав и свобод была дана, как указывается в Библии, в процессе сотворения: «Сотворим человека по образу Нашему (и) по подобию Нашему; и да владычествуют они» (Быт. 1:26). Таким образом, достоинство человека - это заложенные в него образ и подобие Божие, которые означают вовсе не внешнее сходство, а присутствие в человеке свойств Бога. Бог создал человека по своему подобию, сделал свободным. Свобода выбора - это и свобода творчества, мысли, мнения, и здесь принципиальная новация эпохи Возрождения по сравнению с предшествующим временем. Свобода заблуждения в широком смысле слова может быть тоже одним из проявлений свободы как изначального состояния человеческого сознания. Созданный Богом человек обладает и Его свободой, поэтому такое понимание термина имело несколько последствий. Одним из них является свобода выбора в глобальном смысле, что делает человека всемогущим, наделяет его способностью самостоятельно творить свою судьбу, повелевать видимым и умозрительным миром.

В более умеренном варианте свобода выбора влияет на творческую ипостась человеческого существа, при этом границы человеческих возможностей все-таки признаются, но постулируется в необходимости добиваться максимального раскрытия творческого потенциала. Отсюда идеалом становится «homo universale» - человек универсальный со своим стремлением проявить и развить максимальное количество способностей, сказать свое слово во всех областях искусства и науки, это становится характерной чертой гуманизма. Понятие лица и религии, получает активное и яркое раскрытие личности в философии, литературе, искусства России и Запада. Философское осмысление свободы разума и творчества в эпоху Возрождения определило дальнейшее развитие новоевропейской науки, в ходе которого свободы превращаются в права человека, реконструируемые из текста Священного Писания, а также в дальнейшем происходит утверждение рационализма как в науке, так и в мировоззрении. Рационализм для европейского человека становится главной ценностью жизни и определяет его цели и смыслы на много веков вперед.

В Новое время многие европейские мыслители размышляли над понятием свободы. Т. Гоббс и Б. Спиноза пришли к выводу, что в действительности существует универсальный детерминизм и отрицали реальность свободы. Свободу, понятую как индетерминизм, они считали субъективной иллюзией, которая порождается незнанием людьми действительных причин и мотивов их поступков. Дж.Локк привнес новое в понимание свободы, утверждая, что ее область ограничивается сознательно осуществляемыми людьми действиями, и трактовал свободу как способность детерминированного в своих желаниях человека делать выбор осуществлять эти желания или воздерживаться. Крупнейший философ Нового времени Г.В. Лейбниц отвергал механистический детерминизм, отрицавший существование свободы, и обосновал реальность свободы на метафизическом уровне и существование необходимой предопределенности всех процессов и событий в эмпиричечком мире. Другой крупнейший философ Нового времени И.Кант признавал абсолютный детерминизм природы и отрицал возможность существования в ней свободы. Метафизику свободы он отождествляет с практической или нравственной свободой воли, устанавливающей моральный закон для себя и тем самым полностью себя определяющей. Необходимым условием осуществления свободы человека, живущего в обществе, наряду с культурой умений и воспитания является общественный првопорядок и потому достижение всемирно-правового состояния входит в конечную цель природы, детерминировано. Право трактуется Кантом как взаимообусловленное единство принудительного законодательства и свободы, как ограничение свободы каждого индивида его признанием свободы всех друкгих индивидов. Всеобщее законодательство и моральный закон внутри каждого человека у Канта отождествлены.

У главного представителя немецкой классической философии Г.В.Ф. Гегеля рассматривается историческое развитие понятия свободы. Первое понимание человеком свободы связано с трактовкой свободы как произвола, более развитое понятие свободы, определяемое как независимость от чего или от кого-либо появилось позже, и наконец, последнее, - понимание свободы как осознанной необходимости, когда человек мыслит и действует согласно осознананным законам, когда закон и мораль не расходятся, а существуют в конкретном единстве, а право, мораль и свобода соедининяются воедино, Гегель считает вершиной общечеловеческого сознания. В процессе формирования личности от рождения до становления сознательным гражданином общества эти ступени осознания человеком свободы повторяются. По мысли Гегеля, это происходит на основе существования в действительности закономерного единства единичного и всеобщего, исторического и логического. В конечном счете, в Европе понимание свободы окончательно утверждается в «правах человека», понимаемых как гарантия защиты индивидуальных свобод и прав.

В России в Х1Х веке понятие свободы обосновал в своей софиологии русский философ Вл. Соловьев, раскрывая ее как «метафизику свободы». В его «Чтениях о Богочеловечестве» понимание мирового исторического процесса заключается в том, что мир есть взаимодействие Логоса и Софии, или движение навстречу друг другу Бога и человека. Целью такого встречного движения является восстановление падшего творения, в свободном выборе человека устремления к Богу, таким образом, преобразование человека в единый Богочеловеческий организм опирается на признание свободы личности.

Свобода понимается Соловьевым не в качестве неограниченной собственной воли, а в том, что она соединяется с религиозным христианским принципом. Это соединение может совершиться только тогда, когда личность свободно откажется от утверждения собственного эгоизма, то есть ограничит себя в своих чувствах. Вершина свободы - не произвол, а отказ личности от него. Возможно не только религиозный человек, но и Бог во Христе, еще прежде человека отказывается от утверждения собственной абсолютной свободы - во имя того, чтобы свою свободу смог осуществить человек.

В России в начале ХХ века многие русские философы Н.Бердяев,

П. Флоренский, Н. Лосский и др. говорили о свободе, понимая ее как внутреннюю свободу духа, самосознания, как свободу творчества, и не рассматривали ее в рационалистическом духе. Более принципиальное отличие от западной культуры формируется во взглядах на свободу в тех культурах, где сильно влияние традиций буддизма, индуизма, даосизма и конфуцианства.

Свобода в буддизме понимается как внутренняя, как свобода духа внутри сознания человека. Это свобода от внешних обстоятельств, от внешнего, иллюзорного неистинного мира - майя. Она есть внутри сознания каждого человека, ею нужно только научиться пользоваться. Четыре истины буддизма указывают человеку путь к такой свободе. В нирване как третьей истине буддизма человек абсолютно свободен. Чтобы освободиться не нужно преобразовывать мир, заставлять внешние обстоятельства работать на себя, нужно обратиться к собственному сознанию и совершенствовать его, отказаться от неудовлетворенности, от чувств, которые ее стимулируют, от изменчивости и ощущения движения, добиться внутреннего покоя, стать Буддой.

В индуизме свобода также ориентирована на совершенствование индивидуального сознания, на стремление очищения души от наслоений материального мира, достижения покоя в соединении с брахмой, которая является сущностью человека и мира в целом.

Даосизм видит свободу в «дао». Человек может обрести свободу только в понимании дао, постижении сущности дао и соединении с ним. Конфуцианство призывает к свободе, которую дает нравственное совершенствование при соблюдении этических принципов, сформулированных всеми китайцами почитаемым древним мудрецом-философом Конфуцием.

Исламское понимание свободы сильно отличается от западного. В то время как западный идеал подразумевает защиту личности, индивидуальных прав от государства, в исламском контексте свобода выражается через подчинение воле Аллаха. Быть мусульманином - значит подчиняться Богу, выполнять его волю, здесь не может быть свободы, а только самоподчинение, а потому нет и не может быть демократии, соблюдения прав че-ловека в том смысле, в каком они понимаются в западноевропейском мире. Права человека по западному образцу, с точки зрения мусульман, ведут прямо в ад. В 1991 году мусульманский мир создал свою Каирскую декларацию по правам человека в Исламе, которой должны подчиняться государства ОИК.

Поскольку в исламизме нет понятия личности, нет и понятия свободы в западно-европейском выражении, но представление о свободе есть. Оно исходит из понятия спра-ведливости, к которому мусульмане относятся очень страстно, любое проявление несправедливости их глубоко ранит.

Исламизм предполагает жесткую установку на единство светского и религиозного начал и не приемлет даже намека на секулярность, так как без признания за исламом «нерасчлененности» мирского и духовного их идеология сразу окажется несостоятельной. Исламизм предлагает идеальный, с точки зрения мусульман, вариант устройства общества, а значит, и государства, основанного на законах шариата, социальной справедливости, с сильным правителем, который совмещает светскую и духовную власть, гарантирует социальную справедливость общине, которая, в свою очередь, всецело поддерживает сильную и справедливую власть.

Религиозная интерпретация становится главным инструментом доведения для рядовых мусульман политических и социальных установок, а также средством мобилизации на борьбу за предлагаемые исламистами цели, которые указаны Аллахом в Коране и предопределены. Поэтому одним из основных качеств, присущих мусульманам, является фатализм, человек не может изменить ход событий, все зависит от воли Аллаха. Кроме того, мусульманская традиция делает больший упор на взаимоотношение групп, кланов, семей, чем на отношения между индивидами. Отсюда почти непреодолимое разночтение в вопросе о свободе личности, правах человека. В этом плане различия между мусульманской и западной традицией вряд ли вообще когда-нибудь преодолеется.

Таким образом, отношение к свободе, ее понимание в настоящее время принципиально разнятся, оновано на разных мировоззрениях, религиозных установках и доктринах. В обществах западного типа основополагающим является принцип «технологического» отношения к миру. Природа есть объект познания и преобразования, естественная среда, отношение выражено афоризмом «природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин». Соответственно, в обществах западного типа превалирует свободная, зачастую рациональная, но не всегда разумная воля индивидуума, поскольку она не ограничена ни космическим, ни нравственным законом. В обществе, основанном на воле индивидуума, нет места фатализму, как в обществах восточного типа, где все предопределено «ходом вещей», оно является само детерминирующейся системой, и не космоцентрично, как восточное; человек и природа в ней не связаны в единое гармоничное, неразрывное целое, как в обществах восточного типа. На Западе человек всегда «преобразует» природу. Соответственно, в обществах такого типа существует примат правового государства, в котором важна приемлемость социального поведения и универсальные юридические (конституционно-правовые) нормы.