Отношение к телу, к плоти в различных религиях.

 

В христианстве идеальным считается умерщвление плоти и тем самым возвышение над ним, таким образом, христианский аскетизм направлен на укрощение чувств, и тем самым на возвышение духа. Дух воспитывается, вырабатывается, когда человеческая воля обре­тает победу над чувствами.

С точки зрения первых выразителей христианского мировоззрения высокий дух достига­ется путем борьбы с чувствами, связанными с телом, аскетизм тела направлен на истяза­ние его. Это должно осуществляться сознательно, т.е. воля человека должна полностью подчинять тело духу, что необходимо для созидания его власти над низменными телесными чувствами. Чтобы полностью подчинить чувства духу, человек должен возвыситься над ними достичь «обожения».

В христианстве и буддизме отношение человека к телесным чувствам одинаково по сути, но есть один тонкий момент различия. Если в христианской культуре главным принципом являет­ся «очищение» тела за счет власти над чувствами и возвышения духа, то в буддизме и ин­дуизме важны забота о теле, «чистое» удовлетворение потребностей своего тела, содер­жание его в полном порядке в целях использования как средства для качественной работы сознания. Возвышение духа по отношению к телу связано со способностью работы созна­ния над выходом из тела, работы сознания над самим собой, достижения нирваны (третья истина буддизма).

Таким образом, принцип возвышения духа над телом в индийской культуре другой по сравнению с требованиями христианства: это углубление в собственное «я» и сознание при помощи приемов медитации, в процессе которой происходит работа человека с собст­венным мышлением, его «очищением», работа его над мыслью до достижения полного контроля своего сознания и образа мысли, мысли, которая предшествует поступку, а по­этому поступок не бесконтролен и полностью подчиняется и зависит от собственного соз­нания. Следовательно, каждый человек сам ответствен за все свои поступки, и от него за­висит, греховна его жизнь или нет. Грех преодолевается через работу над своим сознани­ем и мышлением безотносительно к телу, так как все зависит от мысли, она есть истина, все остальное - майя, иллюзия. Очищение тела происходит за счет «очищения» мысли и самоконтроля над ней. Убить душу, убить живое - наихудшая мысль, которая может прийти в голову, поэтому одно из главных требований чистоты тела связано с отсутствием животной пищи. Каждый человек, употребляющий мясо, косвенно участвует в убийстве живого, поэтому вегетарианство для буддиста и индуиста - норма.

В христианской философии только человек имеет душу и волю, тем самым подобен богу, поэтому «очищение» тела для него связано с требованиями постов, имеющих сакральное значение.

В целом культура Востока в отличие от христианской религии никогда не рассматривала телесное как греховное. С глубокой древности в мировоззрении восточного человека формировалась и укреплялась идея о том, что человек и природа составляют единое, а естествен­ный акт продолжения жизни равноценен обновлению природного цикла. Тема телесного и чувственого удовольствия не была запретной, и философская мысль обращалась к ней без всякого смущения. В буддизме, где неудовлетворенность способствовала страданию, а главной целью человека являлась освобождение от страдания, забота об удовлетворении телесных и чувственных потребностей было значимо.

В индуизме закон кармы не запрещал чувственные удо­вольствия, более того, Бог любви Кама пользовался большим вниманием у индийских поэтов и дра­матургов. Во II в. до н.э. индийский врач Малланага Ватсьяяна написал стихотворное произведение «Камасутра» по мотивам скульптурных изображений храма «Черная пагода». В поэтической форме он изложил культуру половой жизни, отношений между мужем и женой, методы и способы усиления физической красо­ты и чувственных наслаждений. Философ Шанкара написал комментарии к этому тракта­ту.

В основе религиозно-философской концепции тантризма - высшей и наиболее уни­версальной формы индуизма, возникшей в первые века н.э. и вобравшей в себя многие древние обряды и верования, в том числе палеотические культы плодородия, мистические культы, учение Вед, йогические сутры, Упанишады, священную проституцию, ранний буддизм, тибетский шаманизм, светскую традицию «Камасутры» и др., лежат идея человека-микрокосма и представление о женском и мужском энергетическом начале. Идеями тантризма проникнуты произведения религиозно-эротического содержания Бихари Лала (XVII в.), Чинтамани (XVII в.), Бха-ратчандро Рая (XVIII в.), Рангина (начало XIX в.), Джан Сахаба (XIX в.). Храмовый комплекс Кхад-журахо известен во всем мире своими каменными скульптурами, откровенно изображаю­щими тантрические способы любви. Китайская культура воспринимала мир как гармонию двуединого абсолюта, существующего на основе неизменного космического закона эволюции, или Дао. Наставления о любви в Китае были издавна важными для человека, поскольку в древней книге «И цзын» и даосизме большое значение придавалось гармонии мужского и женского начал (Янь-Инь). Даосы придерживались той точки зрения, что гармония приводит к единению с бесконечной силой природы, которая также стремится в соединению противоположностей и единению. Это следовало из того, что вселенная для китайцев представляет систему Земля-Небо, где Земля - элемент женского начала инь, а небо - символ мужского начала янь; только взаимодействие между ними составляет мир в целом.

Наиболее ранний из сохранившихся китайских эротических сочинений - «Трактат проникшего в тайну»[169] - да­тируется IV-VII вв. н.э. и своей скрупулезностью во многом напоминает индийскую «Камасутру». Даосские воззрения, связанные с определенной ритуальной практикой, в от­дельных деталях схожи с тантристскими предписаниями. Об этом свидетельствует старая китайская живопись, которая бы­ла весьма откровенна, и без всякого стеснения отображала соединение мужчины и женщины, фокусируя внимание на мужских и женских символах.

На Ближнем Востоке жизнерадостный культ любви был представлен сказками «Тысячи и одной ночи». Это был культ телесной любви как сладчайшего лакомства жизни. Арабы, в VIII в. оккупировавшие часть Индии, могли воспринять идеи тантризма. Согласно исламу в раю правоверных мусульман ожидают прекрасные гурии. В XV-XVI вв. этот телесный культ был описан в трактате шейха Туниса Нафзави «Благоуханный сад». В Европу эта книга попала через Мопассана, который получил ее от офицера колониальной француз­ской армии, воевавшей в Алжире. Перевод трактата на европейские языки вызвал у благо­намеренной публики настоящий шок своей откровенностью, поскольку христианская культура ничего подобного не допускала. Впервые «Кама-сутра» появилась в Европе в изложении английского ученого Ауфрехта в книге «Каталог любви» (перевод с санскрита), изданной в Оксфорде в 1859 г., и с тех пор неоднократно переиздавалась. В 1883 г. появилось издание «Камасутры» Ф.Арбатнота и Р.Бертона, путешественника, поли­тического деятеля, востоковеда, известного своим переводом сказок «Тысячи и одной но­чи». Лучшим считался изданный в 1907 г. перевод Р.Шмидта, где наиболее откровенные места были даны на латыни. Одновременно вышла книга немецкого профессора А.Вебера по истории индийской литературы. Восток был общеевропейским увлечением.

В России космическое восприятие телес­ной любви в эпоху Серебряного века проповедовал В.Розанов, он и его сподвижники по Религиозно-Философскому обществу были едины в мнении о необходимости реформиро­вания христианства по вопросам пола. Книги и переводы на европейские языки, раскрывающие взгляды индийской культуры, тотчас становились востре­бованными духовной элитой.

Эрос Серебряного века в России увидел в природе любви космическую силу и обожествил мистический акт слияния двух противоположных природных начал. Поиски утраченной целостности бытия и сознания привели к необходимости снять покровы с самого интимного вопроса европейской культуры - вопроса пола. А известный европейский ученый З.Фрейд создал учение, согласно которому центральным понятием. характеризующим поведение человека, является сублимация. Он связал ее с понятиями праны и кундалини. Если сублимация - результат поведенческих стандартов общества, то суперлимация «базируется на просвещении сознания до уровня психосоматического процесса, который делает возможнойсаму сублимацию - результат процесса ак­тивизации праны и кундалини»[170]. Но из­вестный исследователь индийской культуры, автор «Энциклопедии йоги» Г.Фёрштайн отмечает, что тантризм все же не сопоставим с фрейдистской «сублимацией», поскольку фрейдистское учение отличается своей научной сдержанностью.

5.2.4. РАЗЛИЧНЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ ОТНОШЕНИЯ К ЖИЗНИ И СМЕРТИ

 

В разных религиозных традициях разное отношение к жизни и к смерти. Общим для всех религий, однако, является убеждение в вечном, бессмертном, существовании праведной души.

Согласно христианской религии человек и его душа были созданы Богом для вечной жизни, и на земле человек живет в стремлении к вечности. Он будет воскрешен для вечности после «Страшного суда», а вся жизнь на земле есть подготовка к ссудному дню, поэтому человеческая история с христианской точки зрения имеет одновекторный путь, к вечности. Но есть еще одно обстоятельство в христианстве, которое воспитывает жизне­утверждающую позицию человека - это отношение к личности. В историческом опыте осмысления ценности каждой личности, уникальности каждой жизни единичного челове­ка, его индивидуальности и неповторимости складывается традиция отрица­тельного отношения к смерти. Кроме того,с точки зрения христианства биологическая смерть - это божественное наказание за первородный грех, она не естественна для человека, противоречит его природе. Возможно, поэтому она и страшит его, вызывает животный страх.

Бог, создав человека как гуманное существо, предупреждал: «От дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2:17). Когда человек на­рушил запрет и вступил на путь не только добра, но и зла, получил смерть в наказание, и узнав о существовании зла, перестал быть чистым божественным существом. По библии изначально человек был создан Богом духовным существом и определен к вечной гуманой жизни, именно поэтому нет духовной смерти. Для христиан Иисус «смертью смерть поправ», воскрес для утверждения именно вечной духовной жизни, еще раз на себе показал справедливость божествен­ного плана. Н. Федоров, основатель русского космизма, говорит об объективной необходимости воскрешения всего че­ловечества и верит, что оно со временем обязательно найдет научные средства для унич­тожения биологической смерти и что в этом весь смысл истории.

Христианину смерть другого человека, особенно близкого, не случайно приносит страдание, что свидетельствует о сильной привязанности к «другому». Через «другое» человек познает самого себя и «возвращается» к себе. Поэтому потеря близкого для него - тра­гедия, утрата частички самого себя. В христианстве познание себя может происходить только через «другого», поэтому страдание играет скорее роль положительного, чем отрицательного.

В других религиях, имеющих целью формирование освобожденного от страдания сознания, например в индуизме, одной из первых целей является - освобожде­ние сознания от привязанности к другому и зависимости от внешнего. Для буддизма и индуизма характерно учение реинкарнации, согласно которому душа всегда была и никем не создавалась и будет жить вечно, перевоплощаясь на земле в разные формы. В индийских религиях совсем иное отношение к смерти, чем у представителей других ре­лигиозных конфессий: смерть - это естественная и неотъемлемая часть жизни, это не ко­нец существования, не уход из мира, а нечто, похожее на смену одежды - старой и изно­шенной - на новую. Понимая, что не может избежать смерти, буддист не видит причин для особых волнений и готовится к ней заранее. Для легкой смерти нужно научиться хорошо, легко и спокойно. Отношение к смерти определяет отношение к жизни, особенно эта зависимость доминирует в тех культурах и у тех народов, где религия определяет все сферы жизни в государстве. Тако­выми являются мусульманские страны, особенно страны арабского Востока, в которых ни при каких обстоятельствах невозможно допустить отделение мечети от государства.

Наверное, ни одна другая религия, сегодня, кроме ислама, не воспитывает своих верующих в духе положительного отношения к смерти, кроме того, культивируя мечту о мученической смерти и не только о муче­нической смерти вообще, а о смерти своих детей. Такое настроение по отношению к смерти объясняется тем, что счастье для мусульман заключается в том, чтобы оказаться на небесах, поскольку они верят в обеспеченность полно­го рая тем, кто погиб в результате мученической смерти на пути Аллаха. В Коране сказа­но: «не называйте мертвыми погибших на пути Аллаха». (Коран, сура 2, аят 154).

Если в современном представлении западно-европейской женщины-матери, потеря сына или дочери, независимо от того, произошло ли это в результате героического поступка, или нет, является невыразимым горем, с которым нужно научиться жить, то для мусуль­манской матери, как ни странно нам это осознавать, - счастье знать о том, что ее сын на небесах, решившись на мученическую смерть ради Аллаха, для матери террориста- смертника - радость быть уверенной в том, что сын совершил подвиг ради Аллаха, более того, она должна пригласить всех родственников, чтобы отпраздновать событие, венчающее жизнь ее сына. Ислам вменяет себе в обязанность спасти любого человека, где бы он ни жил, от греха, который ведет в преисподнюю. Например, обезглавливание в исламском мире про­диктовано шариатским правом, основанном на Коране. 33-й стих 5-й главы Корана (суры), озаглавленной «Трапезы», говорит о тех, кто выступает против исламского порядка: «Действительно, воздаяние тех, которые воюют с Аллахом и Его посланником и старают­ся на земле вызвать нечестие, в том, что они будут убиты, или распяты, или будут отсече­ны у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли». Из этого следует, что людей можно распинать и оставлять на муки, если они выступают против Аллаха. Если бы мусульмане имели сомнение в том, что подобная мера противна воле Аллаха, они бы скорее позволили убить себя, чем допустить, а тем более, приказать, чтобы кому-либо отрубили голову. На пути Аллаха, по Корану, помогают 3 тысячи ангелов, ниспосланных им в каче­стве силы. В Коране в сюжете битвы при Баре Аллах обращается к ангелам: «Я с вами. Идите укрепите уверовавших. Я вселю страх в сердца неверных. Рубите их по шеям!», (сура 8, аят 12).

Представления о загробном существовании в Новом Завете и Коране сопрягаются с представлением о тождестве человеческой личности, в силу чего жизнь после смерти рас­сматривается не просто как одно из естественных проявлений вечного миропорядка, но как спасение, преодоление неполноты и конечности индивидуального бытия. Благодаря наличию общей религиозной интуиции, утверждающей тварность и зависимость человека от всемогущего Бога, новозаветный и коранический взгляды на загробное существование во многом согласуются, однако, вместе с тем, обращают на себя внимание такие моменты, которые, с точки зрения исследователей, определяют их идейное своеобразие и независимость.

Базовая мировоззренческая позиция, противопоставляющая земное и посмертное существование, принимает в обоих сакральных текстах различное словесное выражение: в Новом Завете обычно говорится о «мире» (космос) и «жизни вечной», а в Коране - о «жизни ближайшей» (ад-дунья) и «жизни последней» (ал-ахират). Греческое и арабское обозначения для загробного существования происходят от корней с разной семантикой - «эон» (вечность) и «ахир» (конец, край). Пространство загробного мира в Новом Завете и Коране разделено через противо­поставление райского блаженства мучениям геенны. Согласно христианскому вероучению о посмертной судьбе души, душа продолжает жить после смерти и помнит всё, что с ней было. В течение первых двух дней после смер­ти душа наслаждается относительной свободой и может, вместе с находящимися при ней Ангелами, посещать на земле те места, которые ей дороги. Поэтому душа, любящая тело, скитается иногда около дома, в котором разлучилась с телом, иногда около гроба, в кото­ром положено тело, и таким образом проводит два дня как птица, ища гнезда себе. В тре­тий же день Господь повелевает вознестись всякой христианской душе на небеса. В это время (на третий день) душа проходит по пути к небу через легионы злых духов, которые преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах. Это испытание на­зывается «воздушными мытарствами» души. В нашем понятии слово «мытарство» обычно связано с таким понятиями, как «скитание», «мучение». Успешно пройдя через мытарства и поклонившись Богу, душа ещё на протяжении 37-ми дней посещает небесные обители и адские бездны, ещё не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения из мёртвых. Согласно откровению основным критерием этого раз­личения служит этическая оценка совершенных в земной жизни поступков, противопо­ложность ада и рая прослеживается на разных уровнях анализа: описательном (огонь- прохлада, томление-покой), ценностном (плохо там или хорошо, плохие там или хоро­шие), метафизическом (полужизнь-полусмерть и полнокровное существование). Но здесь в свете общего для обоих сакральных текстов представления о дифференцированном за­гробном бытии между «жизнью вечной» и «жизнью последней» обнаруживается сущест­венное различие. Так, в Новом Завете «жизнь вечная» жестко противопоставляется муче­ниям геенны, а в Коране выражение «жизнь последняя» употребляется по отношению к обеим формам загробного существования.

Согласно откровению ангела преподобному Макарию Александрийскому, особое церковное поминовение усопших на девятый день после смер­ти связано с тем, что до сего времени (с 3-его по 9-й день) душе показывали красоты рая и только после этого (с 9-го по 40-й день) ей показывают мучения и ужасы ада. Итак, со­гласно православному христианскому канону, для поддержания души необходимо совер­шать поминания на 3, 9 и 40-й дни после смерти.

В мусульманской мифологии ангел смерти Израил, один из четырёх главных анге­лов, знает судьбы людей, но не знает сроки кончины каждого. Когда этот срок наступает, с дерева, растущего у трона Аллаха, слетает листок с именем обречённого, после чего Из­раил в течение сорока дней должен разлучить душу и тело человека. Человек может раз­личными способами сопротивляться Израилу, но тот всегда побеждает. Уже сразу после смерти, в могиле, умерших допрашивают два ангела - Мункар и Накир. Поэтому могила у мусульман делается по возможности просторной, обычно с нишей в боковой стене или углублением на дне, чтобы умерший мог «сесть» при появлении этих двух ангелов смер­ти. Верующих ангелы смерти не трогают, а неверных избивают столько времени, сколько пожелает Аллах. Иногда их считают идентичными ангелами - хранителями, сопровож­дающим каждого человека. Имена Мункара и Накира упоминаются только в преданиях, в Коране имена этих ангелов не называются[171].

Для того, чтобы стать соучастником жизни «вечной» или «последней», человек долженпройти через воскресение. В Новом Завете под воскресением понимается восстановление цело­стности человеческого существа через воссоединение бессмертного духовного начала с подверженным умиранию телом. Точных указаний на то, где находится дух в течение времени, отделяющего видимую смерть от момента воскресения, в новозаветных текстах нет, однако несомненно, что он представляет собой субстанцию, которая может покидать тело, пребывать за его пределами и снова в него вселяться.

В Коране воскресение означает не воссоздание только телесной природы индивида, а новое, второе творение всей человеческой личности, часто описываемое также как воз­вращение к Аллаху. Необходимость нового творения, сходство которого с первым посто­янно подчеркивается, подразумевает, что с окончанием земного пути жизнь человека пол­ностью прекращается и что вне тела ее продолжение невозможно. Поскольку воскресение в Коране понимается как второе творение, любая попытка найти связь земной жизни с жизнью будущей, по сути, является попыткой разгадать тайну творения - и как таковая она обречена на неудачу.

Таким образом, очертания новозаветной и коранической концепций смерти и вос­кресения не совпадают, что в значительной степени связано с различным пониманием че­ловеческого бытия в обеих религиозных традициях.

5.3. СВОЕОБРАЗИЕ МЕНТАЛИТЕТОВ, РАЗЛИЧИЕ ЛОГИКИ, ВОСТОЧ­НОГО И ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКОГО МЫШЛЕНИЯ.