И объективной геометрии пространства в рисунках больных депрессией с маниакальным состоянием и шизофренией

Психопатологическое состояние	Признаки объектив­ной геометрии (А)	Признаки видимой геометрии (Б)	Без отчетливы» признаков
Депрессия	28 ± 3*	57 ± 3	15 ± 2
Маниакальное состояние	62 ± 4*	20 ± 3	18 ± 3
Шизофрения	48 ± 4*	28 + 3	24 ± 3

 

* — Различия между А и Б (Р<0,001).

В отличие от депрессивных, у больных с маниакальным состояние рисунках доми-нировали черты левополушарного способа изображения. Ри­сунки имели плоскостной характер, теряли объемность, несли в себе черты крайней схематизации, приобретали чертежные приемы, такие как сечения, развертки на плоскости, ортогональные проекции. Усиливались перспективные сокращения, а обратная перспектива никогда не наблюда-лась. Иногда сами изображения подменялись словами (так, например, один больной после инструкции нарисовать человека написал слова «человек — man»). Таким образом, в рисунках маниакальных больных прослеживалось стремление передать черты объектив-ной геометрии предмета (Табл. 3.3).

При шизофрении в целом сохранялись те же закономерности, которые прослежи-вались в рисунках маниакальных больных. В них така «знания» о предмете превалировали над «образами» самого предмета, ч дало основание утверждать, что при шизофрении преобладает тендени передать черты объективной геометрии (Табл. 3.3).

На Рис. 3.2 показаны изображения предметов, выполненных тремя пациентами — как в депрессивном, так и в маниакальном состоянии. По сравнению с депрессией, в маниакальном состоянии рисунки становятся более схематичными, с признаками утрированной прямой перспективы. В рисунке «дом вблизи и дом вдали» перспективное сокращение заклю­чается в драматическом уменьшении размера дальнего дома. В рисунках «стол» и «рельсы, уходящие вдаль» утрированная прямая перспектива проявляется в резком сокращении дальней стороны стола и схождении в одну точку дальних концов рельсов.

Рис. 3.2. Рисунки трех душевнобольных в депрессии (слева) и маниакальном состоянии (справа)

Таким образом, пространственные построения в рисунках больных - депрессией несут в себе черты правополушарного модуса отображения предметного мира, а пространственные построения в рисунках маниакальных больных и больных шизофренией — левополушарного модуса.

Восприятие трехмерного пространства у больных с депрессией, манианъным состоянием и шизофренией. Для оценки восприятия трехмерного прос транства у больных с психической патологией мы воспользовались методикой топографической тахистоскопии, предложенной В. Л. Деглиным и Н. Е. Пинхасиком (1995)¹.

Использовался набор из семи голограмм. На каждой были представлены два стержня (диаметром 10 мм и высотой 30 мм, разнесенные по горизонтали на 80 мм). Сцена занимала центральную часть голограммы и была видна под углом 7,6 градусов. Передним краем этого голографического пространства являлась плоскость голограммы. Левый стержень на всех голограммах был стационарным и располагался на глубине 240 мм от переднего края голограммы. Правый стержень был подвижным и на разных голограммах имел разные позиции по отношению к перед­нему краю. Стимулы предъявлялись

 

бинокулярно в центральном поле зрения, с экспозицией 200 мс. С помощью двух стержней (идентичных тем, которые предъявлялись на голограммах) испытуемый должен был воспроизвести на располагавшейся перед ним панели, длина которой составляла 440 мм, увиденную сцену. Считалось, что ближний край панели соответствует переднему краю голографического пространства. Воспроизведенные сцены рассматривались как проекция перцептивного пространства.

В исследовании приняли участие 21 больной с депрессией, 11 боль­ных в маниакальном состоянии и 24 больных шизофренией.

Оказалось, что при депрессии практически во всех случаях оба стержня восприни-мались ближе, чем при маниакальном состоянии (Рис. 3.3). Усредненная величина под-вижного стержня у депрессив­ных больных существенно меньше, чем у маниакальных (193 ± 3 и 238 ± 5 мм; Р<0,001). Больные шизофренией также воспринимали стержни сущест-венно дальше, чем депрессивные больные (Рис. 3.3). Усредненное положение неподвиж-ного стержня у больных шизофре­нией существенно дальше, чем у депрессивных (229 ± 3 мм; Р<0,001). Положение функций отображения объективных расстояний на субъек­тивные у больных шизофренией и маниакальных больных оказалось сходным (Рис. 3.3).

Ранее было показано, что в восприятии глубины принимают участие оба полушария, причем для правого полушария более значимыми оказы­ваются ближние области прост-ранства, а для левого полушария — дальние (см. Главу 2). При депрессии наблюдалась переоценка ближних областей пространства, а при маниакальном состоянии и шизофре-нии — дальних. Таким образом, на основании полученных данных можно утверждать, что при психической патологии изменяется восприятие трехмерного пространства.

 

Рис. 3.3. Функции отображения объективных расстояний

на субъективные у психически больных.

А — функции отображения у больных депрессией и маниакальным состоянием.

Толстые линии — депрессия, тонкие линии — маниакальное состояние; Б — функции

отображения у больных шизофренией. Остальные обозначения — как на Рис. 1.3.

Итак, вопрос, как соотносится изменение баланса активации полу­шарий при психической патологии с протеканием когнитивных функций, получает разрешение после анализа полученных экспериментальных данных. Можно с уверенностью утверждать, что изменение баланса межполушарной активации сопровождается угнетением или активаци­ей когнитивной функции, присущей данному полушарию. Усиление активации правого полушария при депрессии сопровождается пред­почтением левой части пространства. В рисунках начинает преобладать правополушарный способ изображения — в прост-ранственных постро­ениях появляются признаки видимой геометрии, объемность, большее сходство с объектом. Наряду с этим отмечается переоценка ближней части пространства, которая проявляется в стремлении приблизить к наблюдателю предъявленные сцены.

В противоположность депрессии, маниакальное состояние и парано­идная шизо-френия связаны со сдвигом баланса межполушарной активации в сторону левого полу-шария. Это, в свою очередь, сопровождается повышением предпочтения правой части пространства и снижением пред­почтения левой части — вплоть до полного ее игнори-рования. В рисунках доминирует левополушарный способ изображения — в пространст-венных построениях появляются признаки объективной геометрии, рисунки становятся плоскостными, схематичными, усиливаются перспективные сокращения. При восприятии

 

трехмерного пространства отмечается пе­реоценка дальней части пространства, которая проявляется в стремлении отдалить предъявленные сцены.

Таким образом, при психической патологии отмечаются не только сдвиги баланса активации, но и более глобальное изменение типа межполушарного взаимодействия. Взаимодействие полушарий мозга по типу комплементарности и исправления искажений (суперпозиции), обеспе­чивающее адекватное восприятие трехмерного пространства человеком, оказывается нарушенным. Полушария начинают взаимодействовать по типу реципрокности, что вызывает появление сложного синдрома на­рушения восприятия пространства. С этих позиций можно объяснить многие когнитивные нарушения, выявленные при психической пато­логии. Действительно, патологическое повышение активации правого полушария при депрессии (агоиза! — по определению Такера и Лиотти) (Тискег, 1л оШ, 1989) в конце концов может приводить к дефициту не­вербальных функций. Ведь, как показали наши исследования, формиро­вание перцептивного пространства у этой категории больных протекает искаженно — появляется невнимание к его правой и дальней частям.

И, наконец, если вспомнить особенности речевой деятельности душевнобольных, то становится понятным, почему хорошо известная каждому психиатру речь депрессивного больного столь бедна развер­нутыми предложениями, в ней превалируют односложные ответы на вопросы, нет речевых штампов, мало отвлеченных понятий. В лексиконе преобладают слова, обозначающие предметы окружающей обстановки, то есть находя-щиеся в ближнем пространстве. Дело в том, что форми­рование вероятностной структуры лексикона правого полушария идет по такому принципу (Егоров и др., 1998). При пато-логической актива­ции правого полушария этот лексикон и начинает преобладать в речи

депрессивного больного.

Сходная ситуация, только с обратным знаком, отмечается при параноидной шизо-френии и маниакальном состоянии. Упомянутые в обзоре нарушения когнитивных функ-ций при мании и шизофрении, а также наши данные дают право утверждать, что наруше-ния восприятия трехмерного пространства, невербальных функций связаны с переоцен­кой правой и дальней частей пространства и невниманием — вплоть до игнорирования левой и ближней частей. Напомним, что феномен лево­сторонней пространственной агнозии наблюдается именно при тяжелых поражениях правого полушария, то есть его гипофункции (Доброхотова и др., 1996; НаШёап, МагзЬаИ, 1994).

Если же обратиться к особенностям речи больных манией и ши­зофренией, то для нее характерны обилие грамматических конструкций, развернутые фразы, зачастую при отсутствии цельности и связности, мас­са отвлеченных понятий вплоть до появления неологизмов; в лексиконе превалируют абстрактные понятия, в некоторой степени характеризую­щие дальнее, концептуальное пространство. Это может быть объяснено

патологической гиперактивацией левого полушария и сопутствующим доминированием левополушарного лексикона (Егоров и др., 1999).

Таким образом, главными выводами данного исследования могут быть следующие:

1. Психическая патология сопровождается нарушением баланса активации полушарий.

2. Изменение баланса активации ведет к нарушению нормального межполушарного взаимодействия, необходимого для осуществле­ния когнитивной деятельности и адаптации человека в окружаю­щей среде. Полушария перестают взаимно дополнять работу друг друга или взаимно исправлять допущенные ошибки.

 

 

3. Тип взаимодействия полушарий мозга при психической патологии может быть охарактеризован как реципрокный с доминировани­ем когнитивных функций правого полушария при депрессии и левого — при маниакальном состоянии и шизофрении.