Государственно-правовое развитие СССР во второй половине 40-х-1953 гг.

Государственный строй советской империи в рассматриваемый период не претерпел существенных изменений. В 1946 г. наркоматы были переименованы в министерства. В декабре 1947 г. была прове­дена очередная конфискационная денежная реформа. В целом в по­литическом и государственном устройстве сохранялись те же репрес­сивные тенденции, что и в предшествующий период.

В послевоенный период в сфере правового регулирования эко­номикой договор вновь становится одним из важнейших стимулов, делаются попытки сочетать жесткое планирование с более гибким хозрасчетом. В апреле 1949 г. Совет Министров СССР принял Поста­новление «О заключении хозяйственных договоров», в котором закреп­лялась двойная система договоров: генеральные заключались между хозяйственными системами и отраслями, локальные — между пред­приятиями. Договоры должны были содержать ряд обязательных по­ложений: количество, ассортимент, качество, цена, порядок, сроки исполнения и формы ответственности сторон.

Произошли изменения в области трудового законодательства. В июле 1945 г. на основе закона о демобилизации местным органам

власти и руководителям предприятий вменялось в обязанность сроч­ное (в течение месяца) предоставление работы демобилизованным военнослужащим. Потребность в большом количестве рабочей силы вызвала необходимость восстановления организованного набора ра­бочих на основе договоров с колхозами. Воссоздавались специальные органы по вербовке рабочей силы.

В области колхозного права важнейшим послевоенным актом стало сентябрьское 1946 г. Постановление «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах», на­правленное на закрепление за колхозами отведенных им земельных массивов и предотвращение перехода этих земель в индивидуаль­ное пользование. Для контроля за выполнением Устава сельхозар­тели при правительстве был создан Совет по делам колхозов. В ап­реле 1948 г. принимается другое Постановление правительства «О мерах по улучшению организации, повышению производитель­ности и упорядочению оплаты труда в колхозах», упразднившее та­кую структурную производственную единицу колхоза, как звено, и восстановившее производственную бригаду в качестве основной формы организации труда в колхозе.

ТЕМА 12.

Советское государство и право

В период разложения социализма

(1953-1985 гг.)

Общая характеристика политического

И государственно-правового развития СССР

В 1953-1985 гг.

Либерализация общественных отношений в стране началась по­сле смерти И.В.Сталина в марте 1953 г. и ареста Л.П.Берии в июне того же года. Первыми признаками этого стали прекращение массо­вых репрессий и начавшийся процесс реабилитации жертв сталин­ского террора. В 1953-1954 гг. наметился поворот в экономической политике, переоценке подвергалась и внешнеполитическая доктрина.

Короткий период хрущевской оттепели в определенной мере из­менил сущность правовой политики и практики, но по-прежнему наиболее преследуемыми оставались преступления, связанные с дея­тельностью в сфере идеологии, политического соперничества и поли­тической борьбы.

Эпоха «коллективного» руководства, в период правления Л.И.Бреж­нева, хотя и сменила вывески государственно-правового преследования инакомыслящих, хотя и стала действовать, применяя демократические лозунги, но породила волну диссидентов, которые от гуманизма «соци­ально справедливого и свободного» общества вынуждены были бежать в страны «буржуазного Запада».

В этот период законодательные акты, в том числе уголовные и уголовно-процессуальные нормы, правовые нормы о труде, земле и т.д., претерпели значительную переработку. Кодификация уголов­ного и административного права проводилась в целях правового ре­гулирования общественных отношений и защиты общества, каждого его члена от преступных посягательств, но в конечном итоге она так и не стала демократическим законодательством.

Взять хотя бы для примера некоторые основные статьи Уголов­ного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР: «Статья 7. По­нятие преступления. Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или без­действие), посягающее на общественный строй СССР, его политиче-

скую и экономическую системы...» и т.д., где можно выделить слова: «...на... общественный строй СССР, его политическую... системы...». Как видим, законодатель утвердил незыблемость строя и политиче­ской системы, поставив тем самым ограничения для тех, кто мог бы не согласиться с провозглашенным строем и политической системой.

Интересно и то, что со времен В.И.Ульянова-Ленина не было сколь-нибудь теоретического продолжения «марксистской филосо­фии», «философии развития социализма», обоснований и стадий со­циализма, таких, как социализм «окончательный», «развитой» и т.п.

Политические лидеры были по своей сути администраторами с амбициями вождей, но ни в коей мере не теоретиками государствен­но-политической жизни. Единственное, на что они были способ­ны, — это перетряхивать, обновлять и приспосабливать для своих це­лей «творческое наследие классиков марксизма-ленинизма». Это был тупик философии, тупик утопической идеи, утопической мечты. Да и само понятие Маркса о развитии общества было приспособлено к желаниям революционных вождей.

Если по Марксу смена общественных формаций, т.е. революции, возможна только тогда, когда экономические отношения разовьются настолько, что этому базису будут мешать реакционные, консерва­тивные политические надстройки, то по В.Ульянову все выглядит уп­рощенно: низы не хотят, а верхи не могут. Здесь и кроется вся суть уголовно-правовой политики, а именно — оградить построенное «на песке» общество и государство — от падения, узурпированную власть вождей и творцов — от политического краха.

Трудно сказать, понимали ли сами «вожди» сложившуюся ситуа­цию. Должны были понимать, если не сами, то их ближайшее окру­жение. Может быть, именно это заставляло «лидеров партии и наро­да» грабить свой народ, паразитировать на загнанном в тупик социа­лизма обществе. В такой ситуации «слепые» были более послушны, податливы и безголосы.