Трудности и типичные ошибки начала терапии 51

случае обсуждение таких (других) вариантов мести продол-

жалось в моем кабинете почти два года1.

При «хронических суицидах», когда пациент почти на

каждой сессии рассказывает об очередной попытке отравить-

ся снотворным или бытовым газом, повеситься или выпрыг-

нуть из окна, некоторые терапевты не только подвергают эти

фантазии ироничному (совмест ному с пациентом) анализу

(«А что, если это будет не вполне удачным, и после отравле-

ния — только пропадут все интеллектуальные способности и

останетесь на десятилетия “овощем”, или оборвется веревка

и стукнетесь головой — с тем же исходом» и т. д.), но и пред-

принимают «экстремальные» интервенции. Мне известны два

случая, когда таким «хроническим суицидантам» терапевты

говорили: «Вы уже сделали столько безуспешных попыток!

А я — обещал вам помогать во всем. Почему бы вам не спро-

сить у меня, как это сделать наверняка?» К счастью тера-

певтов, это, видимо, было сделано в удачное время, с учетом

особенностей личности пациентов и имеющегося переноса,

так как в обоих случаях пациенты реагировали почти оди-

наково: привставая на кушетке или с испугом вглядываясь

в терапевта, они спрашивали: «Вы что — с ума сошли!» или

«Вы что — это серьезно? Я подумаю». Но их суицидальные

ориентации, за которыми, возможно, скрывались попытки

манипуляции терапевтом, в обоих этих случаях заметно сни-

жались. Следовало бы сразу предостеречь тех, кто склонен

к экстремальным техникам терапии, от повторения таких

подходов, во всяком случае — в первые годы практики.

1 Хорошо известный в России французский психоаналитик д-р Алан Жибо

в своем докладе на российско-французском симпозиуме по психоанализу в

Институте им. Сербского (2001) высказал предположение, что большинство

убийств не было бы совершено, если бы намеревающийся имел возможность

поговорить об этом со специалистом. Прекрасная идея, но вряд ли пригодная

для ее широкой реализации; те, кто решил преступить закон, и те люди, кото-

рые принимают решение о необходимости консультаций с терапевтом, — это

слишком разные категории личностей.

Часть 1

О кредите

Вы провели с пациентом только 10 сессий, и вдруг —

то ли всплеск инфляции, то ли увольнение, и пациент

говорит, что он не может больше платить. Что целесооб-

разно сделать в такой ситуации? Во-первых, выразить

уверенность в восстановлении платежеспособности па-

циента. Во-вторых, можно уменьшить частоту сессий, но

не менее одной в неделю. В-третьих, можно рассмотреть

снижение оплаты, но не за счет ваших интересов, а за счет

уменьшения продолжительности сессий, например, до

30 минут, хотя это не лучший вариант, который возможен

только в случае, если пациент живет где-то рядом и может

приходить для таких непротяженных встреч без особых

затруднений.

Еще один вариант: открыть пациенту кредит. Иногда

пациент и сам предлагает именно такой вариант, и тогда его

тем более следует принять, так как пациент таким образом

демонстрирует свою заинтересованность в продолжении

терапии, в отличие от настойчивого желания прекратить ее

(якобы по материальным соображениям, за которыми не-

редко скрывается сопротивление).

Итак, если пациент просит о кредите, целесообразно

«выдать» его, но не в часах или в количестве сессий, а имен-

но в конкретной сумме. Напомню еще раз, что обсуждение

темы денег имеет особое значение для терапии1. Этот кредит

не может быть безграничным или бессрочным, и это также

1 Деньги являются всеобщим эквивалентом не только для вещного, но — от-

части — и для чувственного мира. Если вы согласны работать с пациентом

бесплатно, то это будет своеобразным эквивалентом демонстрации своей любви

к нему. Один мой пациент сформулировал эту идею достаточно комплимен-

тарно и одновременно предельно откровенно (даже с оттенком некоторого

упрека): «Вы относитесь ко мне, как добрая мама. Правда, мама за это денег не

берет». — А я и не собирался быть его мамой — меня вполне устраивала роль

его терапевта.