Терапевт, который не успешен в личной жизни

И на супервизиях, и в быту не раз приходилось встречать-

ся с таким вопросом, сформулированным в самых различных

вариантах: «Имею ли я право быть семейным терапевтом,

если у меня уже два развода? Как я могу помочь этой матери в

ее сложных отношениях с сыном, если и у меня с моим сыном

они также далеко не простые?» и т. д., и т. п. Во-первых, по

сравнению с вашими пациентами у вас есть определенный

опыт (негативный вариант которого не менее ценен) и вы

много думали, много переживали и пытались осмысливать эту

проблему — и как человек, и как профессионал. А во-вторых,

преподаватели пения не так уж часто сами выходят на сцену

и уж совсем редко относятся к выдающимся певцам. Но они

любят свою профессию и живут своими учениками — пре-

жде всего их успехами, которые им самим по тем или иным

причинам оказались недоступными. Почему психоаналитик

не может жить своими пациентами?

Отбор пациентов

У каждого терапевта есть свои любимые пациенты и

любимые (или наиболее часто встречающиеся именно у них)

формы психических расстройств. Не раз приходилось заме-

чать, как каким-то «шестым чувством» депрессивный паци-

ент выбирает терапевта, которому это состояние знакомо не

понаслышке, а демонстративный или нарциссический таким

Часть 1

же образом находит своего аналитика по тому же принципу

«подобия». Существует распространенная даже в профессио-

нальной среде иллюзия, что в процессе личного анализа и про-

фессионального тренинга все или большая часть комплексов

и индивидуальных особенностей терапевта прорабатывается

и даже исчезает. Это, конечно, заблуждение — они остаются,

но становятся контролируемыми, а насколько контролиру-

емыми — зависит уже от качества профессиональной подго-

товки вашего аналитика.

Существует еще одна иллюзия, что это мы выбираем

пациентов, на самом деле — это они выбирают нас. А наше

решение появляется только на стадии прихода пациента, и

здесь начинают работать не только психологические, но и

совершенно другие факторы, о которых вроде бы уже упо-

миналось, но чтобы ни у кого не было обиды, адресую их

к себе: моя занятость и моя жадность. Если моя практика

и мое рабочее время заполнены до отказа, я могу называть

любую сумму гонорара1, в надежде, что пациент откажется (и

предпочтет отправиться к другому коллеге), так как я должен

всегда помнить — я не Бог и мои силы небезграничны2. Если

пациент настаивает на своем желании работать именно со

мной, а свободных часов у меня совсем нет, я предлагаю ему

ждать. Некоторые ждут по году. Это нормально, особенно

если принять еще одну мою бесконечную убежденность, что,

в отличие от острых соматических состояний в медицине,

никто не бывает настольно «болен», чтобы настаивать на

1 Мне известен один курьезный случай, когда начинающий терапевт, обсуждая

возможность совместной работы со своим первым пациентом, в ответ на пре-

дупреждение о том, известно ли ему, что это стоит достаточно дорого и иногда

требует достаточно много времени, пациент тут же спросил: «Триста долларов

за сессию вас устроит?».

2 Но иногда случается, что удвоение гонорара «прибавляет» сил и для пациента

находится дополнительное время за пределами обычных часов практики, в

ущерб отдыху или другим занятиям.

Трудности и типичные ошибки начала терапии 151

немедленном оказании ему квалифицированной психоло-

гический помощи. Только не нужно это путать с первичной

психологической помощью при острых индивидуальных или

массовых психических травмах, для оказания которой су-

ществует особая группа специалистов (и эта помощь обычно

оказывается без оплаты, что разумно и справедливо).

Заключение

Начало терапии

Начало терапии — это очень существенный момент в

жизни двух людей. Для пациента — это конец той жизни,

которую он вел (или даже влачил) до этого. И уже характер

первого взаимодействия пациента и терапевта дает прогноз

на весь последующий период их совместной работы и успех

терапии.

Человек, который с тревогой и даже трепетом входит в

ваш кабинет, тем не менее в начале выступает не в каче стве

пациента, а, как уже отмечалось, в качестве эксперта, который,

глядя на аналитика, оценивает: «А может ли этот человек

помочь мне? Могу ли я вообще доверять ему? Достаточно ли

он умен и порядочен?». И так далее. Такие страхи особенно

характерны для тех, кто уже «пообщался» с нашими недо-

статочно квалифицированными коллегами или психиатрами

(ошибочно рассчитывая на их внимание к сугубо психологи-

ческим проблемам, и здесь нет никакой вины психиатров, так

как они занимаются совсем другими вопросами). В последнее

время иногда пациенты появляются у нас по рекомендации

психиатров, и это качественно меняет наши отношения с этой

смежной специальностью. Сразу отмечу, что мы никогда не