О тавтологичности исходного положения и начала

Исходное положение должно быть простым. Оно не может быть сложным, так как сложное есть то, что, заранее подразумевает простое, получается из простого. Правда, сложное можно разложить на простое и постольку из сложного получается простое, но это обстоятельство имеет вторичный характер, поскольку сложное заранее подразумевает простое; простые получаются из такого сложного, которое получено из простого и из простых.

Сложное получается из простого и в том смысле (и это главное), что оно есть результат развития, а простое должно быть началом развития. Таким образом, исходное или начало должно быть простым.

Но история философии, и вообще науки, показывает, что из простого ничего не выводится. Вода Фалеса, воздух Анаксимена были простыми, но вывести из них что-либо оказалось невозможным. Для этого выведения надо было внести жизнь в такие простые начала. Ничего не выводилось также из природы элементов Эмпедокла и из неизменных и простых атомов Демокрита; для вывода других из элементов и атомов здесь был применен механический метод, метод прибавления-убавления, который был правильным с точки зрения физики, но ничего не говорил с точки зрения метафизики, онтологии, поскольку объясняющее основание уже содержало все. Апейрон Анаксимандра был образцом того, что из того, что содержит все, было лишним выводить что-нибудь, так как то, что хотели вывести, заранее подразумевалось выведенным. Простым было бытие Парменида, оно представляло собой абсолютную простоту, поскольку не содержало никакого различия, но оно и не было пригодным как исходное или начало для него (различия); бытие Парменида исключало всякое различие, поскольку последнее возможно посредством относительного небытия (как это доказал Платон). С точки зрения Парменида, небытия не существует; существует только бытие без всякого различия. Из простого бытия Парменида было абсолютно невозможно вывести какое-либо различие. Простой была также и «усия» Аристотеля, поэтому она не могла быть единством частного и общего, тогда как должна была быть именно таковой. Простая усия Аристотеля представляет мистическую душу вещи, из которой ничего не могло быть выведено и объяснено. Таким простым является и монада Лейбница и т. д. Одним словом, в действительности из простого ничего не выходит. Абсолютной простоты и не существует.

В логике простое есть тавтологическое; а логически сложное есть нетавтологическое, именно, то, что имеет природу утверждения-отрицания, как это было представлено у Аристотеля. Для Аристотеля простое есть, например, дефиниция, поскольку, с его точки зрения, она представляет положительность без отрицательного; а сложное есть суждение, доказательство, которые имеют смысл благодаря утверждению-отрицанию, как положительности и отрицательности. Сократики исходили из бытия Парменида и, как известно, утверждали, что возможны только тавтологические, простые, несинтетические суждения; синтетические суждения бессмысленны, так как содержат отрицание; признание отрицания как существующего есть нелепость. Cogito Декарта, — как аксиома доказательства философской системы, — было понято как простое, тавтологическое положение (сам Декарт, Кант и многие другие так понимали природу cogito). Поэтому стало необходимым для Декарта понятие бога. Cogito есть простое, поэтому из него ничего не выводится, не выводится истинность положений системы; именно для объяснения этого применил Декарт понятие бога (но, как мы знаем, в действительности оно было лишним для Декарта, поскольку cogito представляет абсолютную истину и выводу из него истинности других положений ничего не мешало). Трансцендентальное «Я» Канта просто, как чистая тождественность таково также чистое «Я» Гуссерля и т. п. «Я» Канта, как чистое тождественное, только сопровождает (begleitet) другие, но из него ничего не вытекает; оно должно создавать все, но чистое тождественное ничего не может производить. Поэтому Фихте исходным взял Tathandlung, но все-таки не смог связать с формой положительности форму отрицания. И, потому ему пришлось вместо одного исходного принять три исходных.

Следовательно, из чистого тождественного, чистого простого, из тавтологического ничего не выходит. Формальная логика опирается на закон чистого тождества, поэтому в ней суждение, умозаключение, доказательство чисто аналитичны и тавтологичны; синтетико-логическое ей непонятно. Но чистая тавтологичность доказательства, как мы знаем, представляет логический круг — ошибку. Опирание доказательства на чистое тождество не обосновывает его, а наоборот, делает невозможным и ложным. Для математической логики аксиомы (и все всегда истинные предложения) представляют собой тавтологические положения; именно вследствие этой тавтологичности исходного и начала доказательства она вынуждена разбить аксиомы на аксиомы и металогические правила. Без металогических правил (правило подстановки и схема умозаключения) из аксиом, как из тавтологических положений (или схем), ничего не выводится; а металогические правила, как правила вывода, заранее подразумевают и содержат мысль вывода: 1) Вывод понимается, как подстановка, а правило подстановки представляет именно ее и заранее берется как исходное. 2) «Схема умозаключения» (modus ponens) заранее подразумевает мысль умозаключения. Такое осложнение положения является следствием того, что началом системы доказательства берется тавтологическое, откуда, в действительности ничего не выводится. Если все заранее подразумевается в аксиомах и правилах, тогда вывод принимает механический характер, характер игры символов. Это так и есть в формализованных системах. Аксиоматизация и формализация очень полезны для математики, но неприемлемы для логики, которая представляет и должна представлять собой философскую науку.

Таким образом, исходное и начало не могут быть тавтологическими, чистым тождеством или чистой простотой.

Следовательно, получается, на первый взгляд, безвыходное положение: 1) исходное и начало доказательства должны быть простыми, 2) они не могут быть простыми, 3)поскольку они не могут быть простыми, постольку они должны быть сложными, 4) исходное и начало не могут быть сложными. Где же выход? Как должна разрешиться эта трудность?

Разрешение этой трудности возможно только с точки зрения развития, она разрешается в диалектике. Исходное положение и начало доказательства должны быть исходным пунктом и началом логического, развития. О начале у нас уже был разговор, а теперь надо рассмотреть понятие исходного положения, именно понятие исходного пункта логического развития.